Оспы на лице елизаветы

Шрамы от оспы, волоски и испуганный взгляд: В Великобритании воссоздали реальное лицо королевы Елизаветы I

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Находясь у руля большого и сильного государства, Елизавета, последняя из династии Тюдоров, четко понимала, насколько важно иметь «правильный» имидж в обществе, и особенно усердно контролировала то, как она будет представлена на официальных портретах. В итоге до наших дней дошли весьма интересные ее изображения, лицо на которых всегда выглядит каменно-неприступным, а наряды – очень реалистичными и разнообразными (обычно художники их писали с натуры, отображая каждую мелкую деталь королевского туалета). Если судить по одежде на картинах, то королева чаще всего отдавала предпочтение таким цветам, как черный и белый – в те времена считалось, что это олицетворяет ее девственность и чистоту.

Однако именно на то, как выглядит ее лицо, королева обращала особое внимание, считая свою внешность безупречной, с чем соглашались и подданные. Поэтому ее изображения принято называть «иконами».

Между тем, новая выставка, открывшаяся в Лондонском королевском доме в Гринвиче (Queen’s House), развенчивает этот тщательно созданный монарший образ.

Британский художник Мэтт Коллишоу создал арт-инсталляцию, которая проецирует альтернативный образ Елизаветы в поздние годы ее царствования. Именно так, по мнению художника, выглядела королева на самом деле. Сенсационная маска изготовлена с использованием самых современных технологий.

Инсталляция размещена прямо напротив «Портрета с Армадой» – пожалуй, самой известной «иконы», изображающей Елизавету I. Этот портрет был заказан в 1588 году художнику Джорджу Гауэру в честь громкой победы англичан над испанцами и призван олицетворять славу Англии и ее монарха.

На переднем плане изображена королева, а картина, посвященная разгрому испанской Армады, изображена на заднем плане. Рука Елизаветы покоится на земном шаре, изящно указывая на Англию и символизируя тем самым ее международную мощь и власть чуть ли не над всем миром. О ее могуществе говорит и расположенная чуть позади внушительных размеров корона.

На этой картине Елизавета одета в пышное платье с пышными рукавами, бантами и огромным воротником-ершем, обрамляющем ее шею. Лицо у королевы – гладкое, молочно-белое, и она кажется здесь удивительно молодой, хотя на момент написания картины ей было уже 55 (возраст по тем временам весьма солидный).

Специалисты пришли к выводу, что этот тщательно продуманный имидж (как сказали бы сейчас) был разработан для того, чтобы создать божественно-идеальный образ королевы в глазах подданных.

Как и многие ее современницы солидного возраста, Елизавета носила парик: на картине ее пышные каштановые волосы усыпаны жемчугом, что, в свою очередь, символизировало ее добродетель.

Создавая свою маску, Коллишоу хотел бросить вызов «маске власти» на картине. В рамках инсталляции он создал анимированное лицо, изображающее Елизавету как пожилую женщину со всеми сопутствующими внешними признаками.

Эта альтернативная маска показывает Елизавету без парика, к тому же, ее глаза – темные и слегка впалые, а на лице нет ни грамма макияжа.

Кстати, известно, что в более поздние годы Елизавете приходилось наносить на свое лицо толстенный слой грима, чтобы скрыть шрамы от оспы, которую она перенесла. На маске же, изготовленной Коллишоу, мы видим морщины, шрамы и даже немного волос, растущих на лице королевы. Но наибольший эффект производят глаза. Они вращаются из стороны в сторону, словно ее взгляд мечется от страха и неуверенности, и это очень контрастирует с тем бесстрастным выражением лица королевы и пронзительным пристальным взглядом, что можно увидеть на «Портрете с Армадой». При этом рот монаршей особы то открывается, то закрывается, однако голоса не слышно, что, по задумке создателя маски, подчеркивает отсутствие у Елизаветы свободы воли в ее королевском положении.

Эта инсталляция представляет собой альтернативный взгляд на Елизавету как на женщину, которая теряет свою индивидуальность под гнетом высокого титула и ответственности, которую она несет. «Живая маска смерти» Коллишоу, размещенная прямо напротив знаменитого портрета королевы, наводит на мысли о том, что Елизавета смотрит в зеркало и видит себя настоящую – со всеми своими внешними изъянами и человеческими слабостями.

Надо сказать, что жилось королеве действительно непросто, ведь ей пришлось быть женщиной-монархом в глубоко патриархальном обществе и ее положение всегда было неустойчивым. В глазах английских граждан она должна была демонстрировать два противоречивых образа одновременно: с одной стороны, девственную, чистую и целомудренную царицу и, с другой – мужественного, непоколебимого и властного правителя.

Ее внешность рассматривалась фактически как продолжение монархии и самого государства и поэтому являлась холстом, на котором можно было изобразить символы власти.

Инсталляция работы Коллишоу приглашает зрителей еще раз взглянуть на эту культовую королеву и исследовать «другое лицо» Елизаветы – это лицо уязвимой женщины в опасном мире, выжить в котором можно лишь, поддерживая идеальный визуальный образ.

Елизавета I носила также имя Королева-Дева, и ее биография дополнила Истории знаменитых девственников.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

источник

Королева Елизавета, королева-девственница, королева-воительница, королева, чье правление стало Золотым Веком для Англии.

От нелюбимой дочери до самой блестящей женщины своего века, сложный и противоречивый путь прошла эта рыжеволосая девушка. А я хочу сегодня рассказать о том, как эта не самая внешне привлекательная королева, стала иконой стиля.

Иконой в прямом смысле. Елизавета понимала, что ее положение на троне весьма шаткое. Да, она была законной наследницей, но перед ней сменилось две королевы и мальчик король, одна из соперниц успела побыть королевой всего девять дней, после чего сложила свою голову на плахе. Страну раздирали религиозные войны, сестрица Мария оставила ей весьма скудную казну, а на севере Шотландская королева Мария лелеяла мечту об английской короне.

Елизавета была умна, очень умна, и она была женщиной, и понимала, какое значение имеет внешние атрибуты власти. Ее отец, Генрих VIII, любил богатые одежды и драгоценности, Елизавета пошла еще дальше.

В Голливудских фильмах очень любят акцентировать внимание на толстом слое белил, парике и плохих зубах, но давайте разберемся, что же из этого правда и как на самом деле выглядела королева Елизавета, а как же какой косметикой она пользовалась и как повлияла на моду своего времени.

Елизавета стала королевой Англии в 25 лет. Уже не юная девушка, но средневековым меркам. От нее ожидали, что она как можно скорее выберет мужа и начнет рожать наследников английского престола.

Рыжеволосая, истинная дочь своего отца, унаследовавшая обаяние и грацию Анны Болейн, развившая ум чтением и занятиями, эта королева отличалась не только свежей красотой, но и образованностью.

На ранних портретах мы видим вполне симпатичную девушку. Я очень люблю вот этот портрет, написанный через 5 лет после коронации, здесь Елизавете 30 лет, и она прекрасна.

1563 Queen Elizabeth I The Hampden Portrait

Если смотреть на портреты Елизаветы от самых ранних до более поздних, видно, что даже в старости она сохранила определенную худощавость, ее тело не расплылось, она много времени проводила на свежем воздухе, охота, конные прогулки, танцы. К тому же, она никогда не ел слишком много, и учила этому своих фрейлин. Отметим, что ее отец, как раз ел с удовольствием и ни в чем себе не отказывал, так что страх потерять форму объясним.

На первом портрете Елизавете 13 лет, а второй портрет — коронационный. Она в перешитом платье своей сестры, Марии Тюдор. Вот платье и корсет, которые были на ней в тот день.

Но, была у Елизаветы одна слабость – сладости. Она обожала все сладкое, засахаренные фруткы, пирожные, конфеты. Во времена Елизаветы сахар считался деликатесом, он был очень дорогим и не все могли его себе позволить, но, королева, конечно же, могла. Сахаром посыпали даже мясо, его добавляли во все, во что можно его добавить, а так же делали из сахара съедобные цветы, медали, да что угодно.

Конечно, такое обильное употребление сладостей плохо сказалось на состоянии зубов королевы. Тем более, что зубы чистили медовой водой. К концу жизни, когда их почти не осталось, она даже подкладывала ватные тампоны за щеки, чтобы они не казались впалыми.

В тридцать с небольшим Елизавета перенесла оспу. Она болела очень тяжело и опасались за ее жизнь. Болезнь королева победила, а вот следы на лице и на теле – нет.

Так как Елизавета постоянно была окружена какими-то женихами, она старалась сохранить свою красоту. Белоснежная кожа все еще оставалась идеалом. Самым популярным средством для достижения идеала были белила, но в их состав входим свинец и уксус, это не миф, а реальность того времени. Среди побочных эффектов такой косметики значились – головокружения, потеря аппетита, сонливость, потеря зрения, выпадение зубов. Мы не знаем, влияло ли это как-то на Елизавету, все же она дожила до весьма преклонного возраста, но уж точно здоровья многолетнее использование такой косметики не прибавляло.

Румянами не пользовались, румянец был не в моде, но существовала специальная краска для лица «фукус», ее обычно наносили на губы.

В глаза могли закапывать экстракт белодонны, чтобы придать им блеска и расширить зрачки. Брови выщипывали, в моде был высокий и открытый лоб.

Конечно же, цвет волос королевы считался самым модным. Золотисто-рыжие волосы были предметом зависти многих красавиц, и чтобы достичь желаемого, волосы вытравливали мочей. Если нужного эффекта достичь не получалось, использовали парики из чужих волос.

Elizabeth I The Hardwick Portrait, c1599, by Nicholas Hilliard and his workshop

Вообще, главное отличие косметики того времени – она почти вся была ядовитая.

Вот примеры некоторых рецептов:

От пятен на коже: белок двух яиц хорошенько перемешать с розовой водой, соком подорожника и соком щавеля. Применять в следующих пропорциях: 8 унций уксуса и той розовой воды, одна кварта и одна унция квасцов, которые варить, пока они не умягчатся и не уменьшатся на треть. (Christopher Wirzung,General practise of Physicke, 1654.)

Белила: взять тальк и жженое олово, нагревать в печи три или четыре дня, и смешать полученный пепел и зелеными фигами или очищенным уксусом.

Рецепт для получения фукуса (красной краски для лица): Смешать кошениль с белком яиц, сваренных вкрутую, соком фиг, квасцами и аравийской камедью. Еще один рецепт красной краски: замочить красный сандал на два дня, а затем смешать с двумя унциями рыбного клея, который к тому времени пять-шесть дней вымачивался в белом вине. (Milton Carrol, The Elizabethan Woman)

Как получить красную краску для лица. Взять хорошо толченый сандал и дважды очищенный крепкий уксус, положить в уксус столько сандала, сколько нужно, варить, пока не станет мягким, добавить немного истолченных квасцов, и у вас получится прекрасный красный цвет. (Giovanni Ruscelli (Alessio), The secretes of reverende maister Alexis of Piemount, 1568)

Взять 12 унций мускатного ореха, скорлупу от него же, имбирь, зерно и гвоздику, каждого по пол-унции, унцию ревеня и валерианы по пол-унции каждого, две унции лаврового масла, специи оставить неразмолотыми, добавить четыре кварты вина, закрыть хорошенько и оставить на четыре недели, после чего слить вино, растолочь специи в кашицу, залить снова тем же вином и оставить на три дня, затем хорошенько перемешать, проварить в горячей воде, но не кипятить. Эта вода удаляет всяческие пятна с лица и тела. (Christopher Wirzung,General practise of Physicke, 1654.)

Для смягчения обветренных рук. Растопите три унции свежего масла и три унции оленьего внутреннего жира, добавьте четыре или пять порезанных яблок и шесть унций белого вина, и варите до тех пор, пока яблоки не станут мягкими, добавьте полдрахмы корицы, камфары, гвоздики и мускатного ореха и две унции розовой воды, и варите до тех пор, пока розовая вода не выпарится. Затем процедите через ткань.

Повторять не советую, с елизаветинских времен косметология ушла далеко вперед.

Елизавете было очень страшно стареть. Она любила молодых мужчин (была она девственницей до конца жизни или нет, мы не узнаем, но она очень любила их общество), и искренне верила в преклонение перед ней как перед прекрасной дамой. Кстати, она обожала мужские стройные ноги. Чем без зазрения совести пользовались ее молодые фавориты.

Уже через пять лет после начала правления Елизаветы, вышел указ, что портреты королевы имеют право рисовать только одобренные художники и только по установленным заранее шаблонам. Этакие тюдоровский фотошоп.

На первом портрете Елизавете 59 лет, а на втором 67.

Роскошные и тяжелые наряды, которые она ввела в моду, обилие драгоценностей и богатых вышивок – тема для отдельного рассказа, иначе этот пост затянется еще на несколько страниц А4. Каждый ее портрет можно бесконечно разбирать с точки зрения символики, там очень много чего спрятано между строк.

Надеюсь, вам было интересно. Пишите, что еще вам рассказать про Тюдоров?

источник

Елизавета и придворный. Рисунок Марии Третьяковой, 2016 г.

«Отряд попал в засаду. Наши бойцы, окрыленные идеей Великой Свободы, стояли насмерть. Они не боялись гибели. И их подвиг живет в наших сердцах. Однако Великому Руководителю, благодаря его Бесконечной Мудрости, удалось спастись: Он успел вскочить в лодку и отчалить от берега. Но бешеные собаки не унимались: они принялись стрелять в Него из крупнокалиберных орудий. И тогда Великий Лидер встал на воду и побежал к островам. Да, Он умел ходить по воде и мог одновременно пребывать в нескольких местах. Не смей сомневаться в этом. Это так же верно, как и то, что тебя зовут Ким Пак Дун…»

Много баек рассказывают про Ким Ир Сена и его отпрысков. Очень много… Это я к тому, что любая личность, оставившая сколько-нибудь заметный след в истории, со временем обрастает толстым слоем жира, то есть легенд: например, Харун ар-Рашид, который, нарядившись простолюдином, якобы инкогнито разгуливал по Багдаду (на самом деле он ненавидел Багдад и почти все время проводил в загородной резиденции); Петр Первый, которого проклятые англичане заменили на двойника, чтобы… даже не знаю что; или Джордж Буш младший, которого похитили инопланетяне, чтобы вживить ему в мозг чип с трансмолекулярным преломителем и управлять таким образом нашей планетой (это я уже сам придумал). Но были люди, которые уже при жизни становились легендами и иконами. Елизавета I – одна из них.

Вот возьмем для сравнения потрет короля Якова Первого ( James I ), который взошел на английский трон в 1603 году.

Мы видим совершенно обычного человека, хоть и нарядного одетого. Смотрите, как он выпучил глаза и сжал губы! Кстати, с губами не все так просто. Говорят, у бедняги был очень длинный язык, который с трудом помещался во рту. Но для картины он, видно, сделал над собой усилие и качественно упаковал свое хозяйство. А теперь взглянем на портрет Елизаветы 1588 года.

Что скажете? Верно: ничего человеческого. И с точки зрения пиара это очень даже правильно. Монаршая особа должна отдавать чем-то неземным, чтобы серый люд в благоговейном страхе пребывал. А учитывая тревожную политическую обстановку эпохи (протестантско-католические терки, в результате которых пролилось море крови, ожидание неминуемого нападения со стороны Испании — сильнейшего государства того времени и т.д.), обожествление королевы оправдывается втройне: английскому народу страсть как была нужна уверенность в том, что Всевышний на его стороне.

Но мы-то знаем, что всё это спецэффекты и что Елизавета была обычной теткой с кучей причуд, слабостей и изъянов. И вот о некоторых из этих человеческих моментов я и хочу рассказать.

Трудное у Елизаветы было детство. Как у писателя Максима Горького (шутка). Когда девочке было всего лишь три года, ее папаша король Генрих VIII распорядился, чтобы ее маменьке, то есть его супруге Анне Болейн, отрубили голову. За что? А вы посмотрите на это лицо… Разве можно от такого человека ожидать чего-нибудь хорошего? Я бы не стал.

Опять же, сравнивая его с точки зрения внешности с самыми видными ребятами того времени: французским монархом Франциском I и императором Священной Римской империи Карлом V , невольно начинаешь думать, что на континенте люди были поприятней.

Женат этот медведь был шесть раз. С первой избранницей он развелся, причем для того чтобы это сделать пришлось послать куда подальше самого римского папу; вторую (мать Елизаветы) казнил; третья померла при родах; четвертую отпустил с миром; пятую казнил; а к шестой уже так ослабел (видно, сифилис замучил), что не выдержал и помер.

Историческая справка
Из этих шести девиц только одна смогла подарить королю желанного наследника – Джейн Сеймур (порядковый номер 3). Генрих был так рад, что через три дня после рождения сына пожаловал родному брату своей жены (Эдварду Сеймуру) титул графа.

Так вот, в январе 1547 года король сыграл в ящик, и на престол взошел его тщедушный отпрыск Эдвард VI . Мальчугану было всего девять лет, так что страной правил его дядя Эдвард Сеймур. А последняя жена Генриха VIII Екатерина Парр, не желая уходить со сцены, быстренько выскочила замуж за другого дядю нового короля – Томаса Сеймура, то есть стала супругой родного брата покойной жены своего почившего мужа. Крутой замес.

Пояснение
Для ясности: у третьей жены Генриха VIII Джейн Сеймур (от которой родился наследник – будущий король Эдвард VI ) было два родных брата — Эдвард Сеймур (который стал регентом при малолетнем короле) и Томас Сеймур – за которого вышла замуж Екатерина Парр.

А еще у Екатерины были прекрасные дружеские отношения с принцессой Елизаветой. Поэтому они с Томасом взяли четырнадцатилетнюю девочку к себе жить. И тут начинается трэш. Но перед тем как перейти к повествованию, давайте посмотрим в глаза этому похотливому бородачу.

Итак, Томас был большим охотником до прелестей молоденьких девушек. Или лучше так: Томас был человеком амбициозным и дальновидным. Он прекрасно понимал, что если ему удастся жениться на Елизавете, то, возможно, когда-нибудь он станет королем. Или по крайней мере его дети будут иметь право на престол. Короче говоря, Томас начал регулярно, в исподнем, захаживать в спальню к несовершеннолетней принцессе и устраивать ей валяй-ходи. Тут было все: обнимашки, щекотушки, шлепки (да-да, прямо по заднице) и прочие замечательные вещи. Причем девчушка, говорят, ничуть не возражала (еще бы, такой видный кавалер): она носилась от него по покоям и громко визжала, захлебываясь от восторга.

И что характерно, Екатерина (жена Тома) частенько сама участвовала в этих играх. Однажды они зажали юницу в саду, и бородач, орудуя острым кинжалом, порезал все ее платье на ленты. Правда как-то раз госпожа Парр застукала супруга в тот момент, когда он сжимал принцессу в страстных объятиях, и в душу ее закрались сомнения. Однако в драму это не переросло, потому что через год Екатерина померла от родильной горячки. Томас тоже долго не протянул: ему отрубили голову. Но не за совращение малолетних, а за попытку прибрать к рукам власть.

17 ноября 1558 года в возрасте 25 лет Елизавета стала королевой Англии. А пять лет спустя, то есть в 1563 году, она и ее ребята постановили, что монаршие портреты отныне смогут писать только получившие особое разрешение художники и только по утвержденным шаблонам. Вот это, я понимаю, политический пиар! И оно правильно, товарищи. Народ должен знать, что в схватке со временем Великий лидер одерживает верх. Ведь даже если Хронос не способен причинить Любимому руководителю вред, то что могут сделать земные враги избранного Богом государства?! Такая вот была установочка.

Взгляните, к примеру, на работу Маркуса Герартса младшего, сделанную в 1592 году. Королеве тут 59 лет (она родилась в 1533 году).

Или вот на эту — 1600 года того же художника. Елизавете — 67 лет.

Это, конечно, не значит, что в стране не было несанкционированных изображений. Однако с гражданами, изготавливающими и распространяющими «неправильные» картины, у сотрудников органов был особый и, не побоюсь этого слова, короткий разговор. Но как же на самом деле выглядела королева? Что ж, на эту тему можно пофантазировать. Тем более что в нашем распоряжении имеются интересные факты.

В 1562 году Елизавета заболела оспой. Это, знаете ли, такая гадость, при которой все тело покрывается болячками. И так королеве было худо, что государственные мужи забили тревогу, вернее, впали в отчаяние. И их можно понять: государыня – в девках, детей нет, наследника, следовательно, тоже нет, и что случиться после ее смерти, известно только Богу. Однако Елизавета выжила, но, естественно, с последствиями — стала щербатой и, говорят, облысела. И хотя насчет последнего полной уверенности быть не может, есть основания полагать, что с волосами у нее действительно было не очень: в записках современников часто упоминается парик, плюс на поздних портретах ее изображали в парике (правда, парики были тогда в моде. ) Одним словом, не исключено, что королева выглядела так:

К этому еще следует добавить то, что с возрастом у Елизаветы сильно поредело во рту (то есть беззубою была славная Глориана). Кроме того, некоторые утверждают, будто она сквернословила, как сапожник, что было очень даже свойственно представителям высшего класса. Так что такая вот получилась у нас девушка.

Курьез
В английском языке есть выражение To swear like a lord (ругаться, как лорд). Например, оно встречается в работе сэра Томаса Элиота The Book of the Governor 1531 года (книга о том, как стать хорошим государственным мужем). То есть на Альбионе знатные господа на словечки не скупились, что, на мой взгляд, ничуть не удивительно, учитывая другое английское выражение: Drunk as a lord (пьян, как лорд).

Чтобы сделать себе карьеру в елизаветинском обществе, вам нужно обратить на себя внимание королевы, или какого-нибудь знатного вельможи, который смог бы замолвить за вас словечко. Для этого требуется следующее: отличаться статностью, с иголочки одеваться, хорошо танцевать, быть в отличной физической форме, уметь красиво говорить, иметь изрядное обаяние и главное бессовестно льстить и, не морщась, пресмыкаться.

— Скромность украшает человека!
— Ага, это когда нет других украшений.

Если вы считаете, что скромность ваш главный козырь, у вас нет шансов. Взгляните-ка на этих расфуфыренных павлинов.

Согласны? То-то же. Раз уж вы нацелились на успех, не скупитесь и найдите себе хорошего портного. Это, безусловно, влетит вам в копеечку (на стильный прикид тратились целые состояния), но тут ничего не поделаешь: гардероб – главный актив молодого карьериста елизаветинской Англии. Ведь королева любит нарядных парней, а также высоких, стройных, смуглых, крепких, остроумных и пригожих лицом. А если вы плюгавенький сморчок-тугодум, можете сразу идти на выход с вещами.

И еще один важный момент: вы просто обязаны быть по уши влюблены в королеву! Таковы правила игры . Иначе никак. Причем чувства ваши должны быть неподдельны и очевидны. Так что сходите на актерские курсы – лицедейский навык очень вам пригодится.

— Граф, а чего это вы на меня не смотрите?
— Я смотрю, Ваше Величество. Во все глаза смотрю, восхищаюсь и благодарю Бога за предоставленную мне возможность быть рядом с вами . А тех , кто не восхищается и не благодарит – решительно осуждаю !

И это не преувеличение. Королева по умолчанию была объектом всеобщего вожделения. Причем с возрастом этот ее пунктик разбух до пункта и даже пунктища. И оно понятно: когда ты стареешь, тебе нужно больше любви. А так как Елизавета была главной, то играть приходилось по ее правилам.

Короче говоря, если вы сделаете все, как надо, Елизавета, может быть, отблагодарит вас, и ваши инвестиции, наконец, окупятся. Однако помните: королева скупа до неприличия! Поэтому придется очень постараться и изрядно попотеть (на танцполе или рыцарском турнире), чтобы она впечатлилась и приобщила вас к мошне.

Весьма показателен в этом смысле путь Уолтера Рэли. Когда он явился ко двору, его не знал никто. Однако довольно скоро о нем заговорили все. С одной стороны, ничего странного здесь нет: он был высок, красив, остроумен и дерзок – все, как любила Елизавета. Но с другой – таких людей было много. Почему ж заметили именно его? Тут есть две версии.

Однажды королева шла по улице, напевая себе под нос веселую песенку. И вдруг, вот тебе на, лужа. Елизавета остановилась и почесала, задумавшись, рябую щеку. В эту минуту к ней подскочил Рэли, скинул с себя роскошный плащ (он знал толк в одежде) и бросил его к ногам королевы, чтобы она смогла пройти дальше. После этого между ними завязалась нежная дружба.

История, конечно, красивая, но… Говорят, Рэли просто сошелся на короткой ноге с королевским фаворитом Робертом Дадли, который и замолвил за него словечко. Вот так в этом мире обставляются дела. Хотя Уолтер был парень не промах. Он, к примеру, курил, как паровоз (ого!) и, можно сказать был популяризатором этого дела при дворе (об этом можно прочитать здесь), а также писал стихи и устраивал экспедиции в Америку. Емкая личность. Елизавета таким симпатизировала. Тем более что он умел и остроумно пошутить.

— А я, Ваше Величество, могу взвесить табачный дым, — заявил он как-то королеве.
— Иди ты! И как же?
— А вот так!

Рэли взвесил горсть сухих табачных листьев. Забил их в трубку. Выкурил, грациозно, должно быть, пуская колечки и задорно подмигивая Елизавете. Взвесил оставшийся пепел. Отнял получившийся вес от веса сухих листьев. И получил вес дыма. Вот бестия! Королева была в восторге.

В итоге она пожаловала Уолтеру штуку под названием Farm of Wines . То есть он стал чем-то вроде инстанции, которая выдает разрешение на розничную торговлю вином. И каждый, кто желал нагреть руки на красненьком, должен был получить от Рэли заветную бумажку, которая стоила фунт (очень много).

Ну вот, инструкции, надеюсь, ясны. Тренируйтесь, наряжайтесь и, может быть, вы понравитесь королеве. Кстати, этим рекомендациям можно запросто следовать и в наше время. Я на своем веку встречал немало людей, добившихся изрядных высот исключительно благодаря ПУПСиКу.

источник

В начале правления Елизавета регулярно посещала дворец Хэмптон-Корт, построенный на берегу Темзы. Дворец являл собой поистине величественный вид: кирпичи, покрашенные в красный цвет, три яруса решетчатых окон, ухоженный парк, преобразованный по приказу Генриха VIII в тот год, когда родилась Елизавета, и позолоченные флюгеры, которые держали золотые звери, высоко над башенками и куполами на уровне крыши.[290] Внутри дворец на восемьсот комнат был столь же величественным. Все стены украшали великолепно раскрашенные гобелены; потолки и полы во всех помещениях внутренних покоев были вызолочены и расписаны по-своему.[291]

Привилегированные гости поражались при виде роскоши самого внушительного помещения дворца – приемного зала королевы, знаменитого Райского зала, где Елизавета, сидя на троне, обитом коричневым бархатом, вышитым золотыми нитями и украшенным бриллиантами, давала аудиенции, принимала иностранных послов и проводила публичные церемонии. Над троном висел балдахин, изготовленный для Генриха VIII, расшитый королевскими гербами, окруженными эмблемой ордена Подвязки; герб украшали крупные жемчужины и бриллиант. Рядом стоял стол, накрытый скатертью, «расшитой сплошь жемчугом», а на нем – отделанные драгоценными камнями водяные часы, зеркало, украшенное жемчугом, и шахматы из алебастра. Рядом помещалась библиотека, в которой, помимо многочисленных книг, хранились всевозможные диковинки, в том числе перламутровая шкатулка, трость, «сделанная из рога единорога» и кубок из лосиного рога; считалось, что он разобьется, если в кубок подсыплют яд. Еще в одной комнате стояла кровать, которую Генрих VIII брал с собой на осаду Булони в последние годы своего правления, и кровать, в которой Джейн Сеймур родила Эдуарда VI.

Как заметил один гость-итальянец, дворец также «изобиловал всевозможными удобствами». По свинцовым трубам общей протяженностью 3 мили во дворец доставлялась свежая вода для купания и приготовления пищи. В ванной Елизаветы имелась изразцовая печь, которую топили так называемым «морским углем» (его привозили с каменноугольных месторождений, расположенных у морского побережья). Скорее всего, с помощью печи создавали пар наподобие турецкой бани.[292]

В начале октября 1562 г., находясь в Хэмптон-Корте, королева почувствовала недомогание и решила принять ванну перед тем, как отправиться на укрепляющую прогулку в парк. Через день или два у нее поднялась температура и закружилась голова, начался озноб. 15 октября она вынуждена была поспешно прервать письмо к Марии Стюарт словами: «Жар, от которого я страдаю, не дает мне далее писать».[293] Немедленно послали за доктором Беркотом, в высшей степени уважаемым врачом, выходцем из Германии. Он диагностировал оспу.[294]

Ужасные симптомы оспы описал юрист, переводчик и врач Томас Фэр, чей «Распорядок жизни» (1544) стал одним из самых популярных читаемых медицинских трактатов того времени: «Признаками служат зуд и раздражение кожи, как будто ужаленной крапивой, головная боль и боль в спине и т. д.; иногда все члены покрываются струпьями или язвами, которые проходят стадии пятна, папулы, пузырька, пустулы, уродующих тело, а также сильные боли в области лица и глотки, сухость языка, охриплость голоса и, у некоторых, дрожание сердца от высыпаний».[295]

Так как у королевы большинства симптомов не наблюдалось, сначала она отказалась верить диагнозу Беркота и потребовала, чтобы «этого мошенника» убрали с глаз ее долой. Несомненно, Елизавета очень испугалась оспы, болезни, после которой выживали немногие. У выживших же часто оказывалось изуродованным лицо. Какая ужасная перспектива для ее тщеславия! Несколько фрейлин переболели оспой за несколько недель до королевы, а Маргарет Сент-Джон, графиню Бедфорд, двадцати девяти лет, ровесницу королевы и мать семерых детей, оспа свела в могилу.

На следующий день состояние Елизаветы ухудшилось. В письме герцогине де Парма де Квадра писал, что «королева заболела лихорадкой в Кингстоне и теперь болезнь перешла в оспу. Сыпь не может прорваться, поэтому ее жизнь в большой опасности. В полночь спешно отправили в Лондон за Сесилом. Если королева умрет, это произойдет очень скоро, самое большее через несколько дней, и теперь здесь только и разговоров о том, кто станет ее преемником».[296]

Прошло четыре дня; высыпаний по-прежнему не было, но жар усилился, и королева впала в кому. Елизавета была на грани жизни и смерти; судьба Англии целиком зависела от исхода ее болезни. Когда распространилась весть о том, что у королевы оспа, вся страна затаила дыхание. Впервые с начала правления Елизаветы ее советники испугались. Она бредила, не приходила в сознание. Члены Тайного совета собрались на срочное совещание, чтобы избрать преемника.[297] «В тот день во дворце царило великое волнение, – сообщал де Квадра, – и, если бы ей вскоре не стало лучше, многие тайные мысли стали бы явными». Тайный совет дважды обсуждал вопрос о престолонаследии, однако им не удалось прийти к согласию. Одни «желали следовать завещанию короля Генриха и провозгласить наследницей леди Кэтрин Грей»; другие поддерживали притязания Стюартов, в частности Марии Стюарт. Роберт Дадли, среди прочих, как говорили, был «резко против» Кэтрин Грей и встал на сторону Генри Гастингса, 3-го графа Хантингдона, видного протестанта и потомка Эдуарда III, к тому же мужа Кэтрин Дадли, младшей сестры Роберта Дадли.[298] Обсуждение затянулось далеко за полночь, но ни к какому решению так и не пришли.

Полагая, что конец близок, советники Елизаветы встревоженно толпились вокруг ее постели. Через несколько часов она пришла в сознание и на случай своей смерти просила их назначить лорда Роберта Дадли протектором с доходом 20 тысяч фунтов в год. По словам одного очевидца, при виде их замешательства «королева объявила, что, хотя она любит и всегда любила лорда Роберта, Господь свидетель в том, что между ними никогда не было ничего недостойного». Кроме того, она повелела назначить Тэмуорту, конюху, подчиненному Дадли, пенсию в размере 500 фунтов в год.[299] Может быть, Елизавета наградила Тэмуорта за осмотрительность, за то, что он держал язык за зубами и никому не рассказывал об отношениях его хозяина и королевы?

Двух конных гонцов срочно послали за врачом; доктор Беркот вернулся ко двору. Еще досадуя на королеву, он в сердцах бросил посыльным: «Что за бедствие! Если она больна, дайте ей умереть! Назвать меня мошенником за мою доброту!» Один из посыльных пригрозил убить доктора, если тот не поедет с ними и не сделает все возможное для спасения королевы. Вынужденный подчиниться, Беркот сел на лошадь и галопом поскакал назад, в Хэмптон-Корт, где его привели к постели Елизаветы. Он чуть не опоздал. В ночь на 16 октября «придворные горевали по ней, как если бы она уже умерла». Затем, вскоре после полуночи, на руках королевы выступили первые красноватые пятнышки. Заметив их, Елизавета испуганно спросила у Беркота, что это такое. «Это оспа», – ответил он, на что Елизавета простонала: «Божье наказание! Что лучше – рубцы на руках и лице или смерть?»[300]

Елизавету лечили по старинному японскому способу, который проник в Европу в начале XII в. Он назывался «лечение красным». Больного заворачивали в красную материю, так как считалось, что красный цвет предотвращает образование рубцов. Елизавету закутали в ткань алого цвета, оставив свободными лишь лицо и одну руку, и уложили на тюфяк у камина в спальне.[301] Затем Беркот поднес к ее губам флакон и велел ей выпить, сколько она сможет. Она ответила, что ей «очень неудобно». Шли часы; первые пятнышки сменились папулами, пузырьками, а затем пустулами, которые высыхали и превращались в струпья или корочки.

Послы срочно передавали новости из королевской опочивальни. Мартин Кьернберк, шведский посланник, сообщал Нильсу Гюлленстирне: «Наша королева заболела оспой, и перед тем, как у нее появились высыпания, ее жизнь была в большой опасности, так что Тайный совет постоянно совещался в течение трех дней; на третий день ей стало немного лучше, но у нее еще сильный жар, так еще не весь яд вышел из организма и находится под кожей».[302]

У постели Елизаветы дежурила верная Мэри Сидни. Родив 27 октября 1561 г. своего четвертого ребенка, дочь, леди Сидни вернулась на службу во внутренние покои королевы. После того как Елизавета опасно заболела, она самоотверженно служила ей. Ухаживая за королевой в разгар болезни, Мэри Сидни сильно рисковала заразиться сама. Больные оспой оставались заразными примерно три недели, с первых проявлений болезни до тех пор, когда засыхал последний струп. Вирус передавался через одеяла и постельное белье или одежду, но чаще по воздуху. Побывав в тесном контакте с королевой, Мэри Сидни действительно заразилась оспой, и, хотя она выжила, ее лицо осталось обезображенным. Как позже писал ее муж, сэр Генри Сидни, «уезжая в Ньюхейвен [Гавр], я оставил ее прекрасной дамой – во всяком случае, мне она казалась самой красивой. Вернувшись, я застал ее уродливой. Ее обезобразила оспа, которой она заразилась, постоянно ухаживая за драгоценнейшей особой ее величества, страдавшей той же болезнью, шрамы от которой, к ее крайнему недовольству, с тех пор остаются у нее на лице».[303]

Леди Сидни заразилась особенно опасной разновидностью вируса и вынуждена была удалиться от двора и поправлять здоровье в Пенсхерст-Плейс. Филип, ее старший сын, которому тогда было почти восемь лет, также заразился оспой и всю оставшуюся жизнь ходил с оспинами на лице, на что иногда горько сетовал. Леди Сидни почти не утешило то, что ее маленькие дочери, Елизавета и Мария, которым тогда было один и два года, избежали болезни.[304]

Постепенно состояние королевы улучшалось, хотя, пока она выздоравливала, в опочивальню допускались только камер-фрейлины и Роберт Дадли. В письме шотландскому Государственному секретарю Уильяму Мейтленду Дадли упоминает спор о престолонаследии, возникший вследствие болезни королевы: «Господь всемогущий сохранил для нас настоящее, ибо ее величество благополучно избавились от опасности; я еще не видел, чтобы болезнь так быстро от кого-либо отступала. Однако отчаяние из-за болезни ее величества было велико, и, поскольку болезнь поразила ее столь внезапно, тем в большее замешательство пришла вся страна, учитывая положение, ибо эта маленькая буря потрясла все дерево, с сильными и слабыми ветвями. Отдельные сгнившие ветви так тряслись, что вскоре отпали. Пусть эта тяжелая болезнь да послужит хорошим уроком, и, поскольку ей не нанесен телесный ущерб, не сомневаюсь, во всех иных отношениях все будет хорошо. Как вам известно, редко принцы бывают затронуты таким образом, и такие воспоминания необходимы в Его взгляде, который управляет всем…»[305]

Елизавете необычайно повезло: в ноябре, когда в Европе вспыхнула эпидемия, от оспы умерла Сибилла Пенн, бывшая няня Эдуарда VI, а вместе с ней погибли еще несколько тысяч англичан. Доктор Беркот, который выходил королеву в трудный час, канул в безвестность, но в знак благодарности королева приказала выделить ему участок земли и подарила пару золотых шпор, принадлежавших ее отцу, Генриху VIII. Затем Елизавета «пожелала, чтобы ей более не напоминали о ее болезни».[306]

Когда Елизавета узнала, что во время экстренных заседаний протестанты из Тайного совета обращали свои взоры к Генри Гастингсу, графу Хантингдону, предлагая назначить его наследником престола, она сделала Кэтрин Гастингс, графине Хантингдон (в девичестве Дадли), «едкое замечание».[307] Хотя графиня в конце правления Елизаветы станет близкой наперсницей королевы, в первые годы королевская кровь графа, несомненно, порождала «ревнивое зазнайство» в нем и его жене. Хотя леди Мэри Сидни доказала свою верность, ухаживая за Елизаветой, пока та болела оспой, ее сестре, графине, удалось вызвать недовольство королевы. Елизавете показалось, что у графа Хантингдона и его жены имеются некие претензии на престол. Елизавета публично высмеивала графиню при дворе и не спешила назначать графа на сколько-нибудь важную должность. Их отношения не улучшались вплоть до начала 70-х гг. XVI в., когда Елизавета все же оценила непоколебимую преданность Хантингдонов.

В одной из многих написанных Елизаветой молитв она упоминает время своей болезни и страха: «Желая предупредить меня или справедливо наказывая, Ты в милости Своей поразил меня опаснейшим недугом, едва не стоившим мне жизни. И душу мою Ты поразил многими муками; и помимо меня испытал Ты всех англичан, чьи мир и покой зависят от моего здоровья как Твоей служанки, которая ближе всех к Тебе, не придавая значения грозившей мне опасности, Ты оставил подданных моих в изумлении».[308]

Считалось, что жизнь Елизавете спасли Божественное вмешательство и ее характер. По случаю выздоровления королевы отчеканили памятные золотые медали. На аверсе лицо королевы изображено без каких-либо следов болезни; на реверсе – бросающая змею в огонь. Это отсылка к библейскому святому Павлу, укушенному змеей, после чего он также остался невредим (Деян., 28: 1–6): «Если Бог с нами, кто может быть против нас».[309]

Выздоровление королевы от оспы было воспринято как знак Божьей милости, как и ее якобы не обезображенное оспой лицо. Но похоже, что невредимое лицо Елизаветы было необходимым вымыслом. 27 октября де Квадра написал герцогине Пармской, что «королева встала из постели и лечит только отметины на лице, дабы избежать обезображивания», а в письме к Филиппу II в феврале следующего года он упомянул о том, как Елизавета уверяла своих советников, что у нее нет морщин, зато есть следы от оспы.[310] Однако в последующие годы был принят официальный рассказ о безупречной красоте Елизаветы и ее несравненном цвете лица; ее белую кожу воспевали в стихах, пьесах и изображали на всех парадных портретах. Елизавета понимала, насколько красота увеличивает ее власть. Королева должна была оставаться красивой и моложавой, невзирая на шрамы от оспы и влияние времени. Легенда ограждала королеву и от обвинений в прелюбодеянии, ведь следы от оспы часто путали со следами от сифилиса, в котором видели результат половой распущенности.

Возможно, именно из-за нежелания признать, что и ее лицо отмечено шрамами, Елизавета испытывала неприязнь к тем, чьи лица были обезображены оспой. Вместо того чтобы выказать сочувствие Мэри Сидни, которая ухаживала за ней, пока она болела, и в результате заразилась сама, Елизавета относилась к леди Сидни с презрением. Позже королева не скрывала своего отвращения к перспективе брака с герцогом Алансонским, также переболевшим оспой и, как и Мэри Сидни, обезображенным болезнью.

После того как королева выздоровела, Рождество и Новый год праздновали особенно весело и пышно. Каждый год в Уайтхолле двенадцать дней Рождества проводили в пирах и праздниках. Помимо банкетов и особых развлечений, в день Нового года по традиции королеве дарили подарки.

В том же 1563 году Кэт Эшли, попавшая в опалу из-за поддержки «шведской партии», подарила королеве дюжину носовых платков, расшитых золотой и серебряной тесьмой. Елизавета в ответ послала ей две позолоченные чашки, а также позолоченные солонку, ложку и перечницу. Подарки свидетельствовали о том, что королева по-прежнему привязана к своей воспитательнице. Дороти Брэдбелт, также впавшая в немилость, подарила Елизавете пару батистовых рукавов.[311] Кэтрин Ноллис не было в Уайтхолле на праздниках; судя по портрету, в то время она находилась на поздних сроках беременности.[312] Ее сын Дадли, последний из четырнадцати детей Кэтрин, родился 9 мая 1562 г., но через несколько недель умер. Кэтрин предстояло еще вернуться ко двору. Несмотря на траур, она послала королеве в качестве новогоднего подарка красивый ковер с золотой бахромой.[313] Обмен подарками происходил публично; относительно подарков для королевы существовали четкие указания в зависимости от ранга, статуса и пола дарителя. Герцог, маркиз, епископ или граф могли дарить цветной шелковый кошелек, в котором лежало 20–30 фунтов в золотых монетах, в то время как от архиепископа ждали 40 фунтов. Взамен королева дарила им серебряную позолоченную пластинку соответствующего веса. Фрейлины и придворные низшего ранга также дарили подарки.[314] Все полученные и подаренные подарки и пластинки заносились в особые списки, которые скреплялись королевской подписью; многие списки сохранились. Деньги передавались кому-либо из придворных высшего ранга; после того как королева осматривала другие подарки и одобряла их, их забирали камер-фрейлины. Особой популярностью пользовались роскошные рукава, которые привязывались к запястьям, красиво переплетенные книги, носовые платки, плоеные воротники и сумочки, наполненные ароматическими травами. Кроме того, дарили и сладости. Среди подарков, перечисленных в списках, значатся имбирные конфеты, марципановые фигурки, «пирог из айвы» и два «горшочка с вареньями». Дамы Елизаветы проявляли изобретательность в выборе подарка, ведь они лучше других знали, что королева любит и что ей нужно. Одни дарили дорогие ткани или белье, другие – пуговицы, пряжки, драгоценные камни или золотые кисти, которые потом пришивались к одежде. Елизавета славилась тем, что без конца теряла вещи или клала их не на место; фрейлин то и дело посылали искать пропавшие перчатки, кошелек, перо, украшенное драгоценными камнями, веер или другие украшения с одежды. Все потери должным образом отмечались Бланш Парри, хранительницей королевских драгоценностей; в одной сделанной ею записи значится: «Потеряно, со спины ее величества, 17 января [1568 г. ] в Вестминстере: один золотой наконечник шнурка, покрытый эмалью, с темно-красного платья… из наконечников двух видов потерян тот, что больше».[315]

В начале января 1563 г. королева и двор переехали в Виндзор, так как в Лондоне вспыхнула эпидемия бубонной чумы, унесшая много сотен жизней.[316] Прибегли к строгим мерам предосторожности. Запрещалось перевозить по Темзе в Лондон или из Лондона дрова и другие товары; уличенных в этом вешали без суда и следствия. Жителей Виндзора, получивших товары из Лондона, выселяли из домов, а их дома запирали.[317] Дополнительные меры предпринимались для безопасности королевы. При дворе объявили карантин; к королеве почти никого не допускали. Иностранных послов она принимала лишь через сорок дней после их прибытия в Англию. Анонимный хроникер Тюдоров писал о «великих стенаниях» во время болезни королевы и язвительно добавлял: «Ни один человек с уверенностью не знает, кто преемник; все спрашивают, кто чью сторону займет».[318]

источник

Оспа — страшная болезнь, которая не щадила ни принцев, ни нищих, ни философов, ни простолюдинов. В свое время оспой переболели английская королева Мария II, император Священной Римской империи Иосиф I, испанский король Луис I, юный российский император Пётр II, французский король Людовик XV. Безобразные рубцы были на лицах Мирабо, Николая Гнедича, Вольфганга Моцарта.

Отличительная черта всех портретов 18 века — это обилие пудры на сиятельных лицах. Это была не просто дань моде, но и жизненная необходимость. Следы оспы проглядывали на лицах многих известных особ. О простолюдинах и говорить не приходилось — люди умирали тысячами.

С таким положением вещей не могла смириться русская императрица Екатерина Вторая. Видя, как лица западной аристократии обезображивает оспа, она не хотела подобной участи ни для себя, ни для сына. С юных лет в ней жил страх перед оспой:

«С детства меня приучили к ужасу перед оспой, в возрасте более зрелом мне стоило больших усилий уменьшить этот ужас, в каждом ничтожном болезненном припадке я уже видела оспу» — писала Екатерина прусскому королю Фридриху Второму.

В 18 веке Турция обратилась к древнекитайскому способу профилактики натуральной оспы — вариоляции. А после того как в 1717 году эпидемия оспы в Стамбуле была погашена вариоляцией, ее стали применять в Англии. Успеху вариоляции способствовал и удачный результат так называемого «королевского» эксперимента. Сначала прививка от оспы была сделана преступникам, приговоренным к смертной казни, а потом — детям сиротского приюта. В 1721—1722 годах прививку от оспы сделали детям короля и другим членам королевской семьи. Тогда еще великая княгиня Екатерина Алексеевна прекрасно об этом знала.

В начале своего царствования, в 1763 году, Екатерина учредила медицинскую коллегию, во главе которой был барон Черкасов. Именно он поднял вопрос о необходимости прививки оспы для защиты населения империи. Ведь, несмотря на строгие меры предосторожности, применяемые для защиты императорской семьи (больных оспой не допускали ко двору, за заражение оспой могли отнять имения), оспа все равно проникала во дворцы.

Примером страшной неуловимости оспы стало заражение и смерть императора Петра Второго. А в 1768 году при дворе Екатерины произошел ужасный случай. Оспа, несмотря на все запреты, смогла опять проникнуть ко двору — заболела и вскоре умерла графиня , невеста , который был наставником великого князя. Жизнь цесаревича Павла Петровича оказалась в опасности.

Екатерина Вторая, видя, что положение становится опасным, вынуждена была рискнуть. Разработав грандиозный план, целый ритуал привития оспы, она сначала решила привить оспу себе, потом передать «оспенную материю» для прививки сыну-наследнику, а от него и всем приближенным. Использовав старинное поверье о том, что, отдавая свою «оспенную материю» другим, человек подвергался при этом смертельной опасности, императрица представила себя в образе заботливой матери, жертвующей своей жизнью ради здоровья сына и всех подданных. Символика эта была понятна и принята окружающими.

12 октября 1768 года вечером английский врач Димсдейл с больным оспой ребенком и сыном-ассистентом были тайно проведены в покои императрицы. Там ей была сделана прививка от оспы. На следующий день, переехав в царскосельский дворец вместе со свитой, Екатерина предалась обычным своим занятиям. Легко себе представить ужас дам, фрейлин и кавалеров, сопровождающих ее на прогулках: они вынуждены были вести непринужденную беседу за обеденным столом, а вечерами играть в карты с зараженной оспой императрицей. Так прошло 6 дней. Наконец, у Екатерины появились признаки оспы, и она уединилась в свои покои до полного выздоровления.

По досадной случайности цесаревич Павел заболел ветрянкой как раз в то время, когда ему хотели привить оспу от императрицы, но это не нарушило ее замысла по привитию оспы всему двору. Недостатка в желающих сделать себе прививку уже не было — приближенные Екатерины почли за великую милость получить «оспенную материю». И её щедро раздавали приближенным, как раздавались титулы, звания, награды, имения и деревни. Только в Петербурге от оспы привились около 140 аристократов. А 10 ноября прививку сделали и цесаревичу Павлу Петровичу.

От имени Святейшего Синода с успешным привитием оспы императрицу и ее сына поздравил архиепископ Гавриил, а от имени Сената — граф . Екатерина Вторая ответила так:

«Мой предмет был своим примером спасти от смерти многочисленных моих верноподданных, кои не знав пользы сего способа, оного страшась, оставались в опасности. Я сим исполнила часть долга звания моего; ибо, по слову евангельскому, добрый пастырь полагает душу свою за овцы».

21 ноября было объявлено праздничным днем и ежегодно отмечалось в Российской империи, как день победы над страхом перед оспой.

источник

В списке британских монархов одна из главных и культовых личностей Елизавета I. Ее огненно-рыжие волосы, свежий и молодой цвет лица, характерные наряды и объемные воротники делают королеву всегда узнаваемой на картинах. Однако воссозданное лицо привело мировую общественность в шок.

Инсталляция размещена прямо напротив «Портрета с Армадой» – самой известной «иконы», изображающей Елизавету I. Портрет создан в 1588 году художником Джорджем Гауэру в честь громкой победы англичан над испанцами и призван олицетворять славу Англии и ее монарха.

Создавая маску, Коллишоу хотел бросить вызов «маске власти» на картине. Маска изображает Елизавету как пожилую женщину со всеми сопутствующими внешними признаками.

На этой картине Елизавета одета в пышное платье с пышными рукавами, бантами и огромным воротником, обрамляющем ее шею. Лицо у королевы – гладкое, молочно-белое, и она кажется здесь удивительно молодой, хотя на момент написания картины ей было уже 55.

Специалисты считают, что этот тщательно продуманный имидж, как сказали бы сейчас, был разработан для того, чтобы создать божественно-идеальный образ королевы в глазах подданных.

Ведь жилось королеве действительно непросто, ей пришлось быть женщиной-монархом в глубоко патриархальном обществе и ее положение всегда было неустойчивым. В глазах английских граждан она должна была демонстрировать два противоречивых образа одновременно: с одной стороны, девственную, чистую и целомудренную царицу и, с другой – мужественного, непоколебимого и властного правителя.

Кстати, известно, что в более поздние годы Елизавете приходилось наносить на свое лицо толстенный слой грима, чтобы скрыть шрамы от оспы, которую она перенесла.

На маске изготовленной художником, видно морщины и шрамы лице королевы. Но наибольший эффект производят глаза. Они вращаются из стороны в сторону, словно ее взгляд мечется от страха и неуверенности. При этом рот монаршей особы то открывается, то закрывается, однако голоса не слышно, что, по задумке создателя, подчеркивает отсутствие у Елизаветы свободы воли в ее королевском положении.

источник

Интересный факт: сорока четырехлетнее правление Елизаветы — золотой век Британии — оставило много загадок, не разгаданных до сих пор.

Существует старая легенда, согласно которой королева не она, а он.
Жители небольшой деревеньки, находящейся в 137 километрах от Лондона, считают, что в детстве принцесса, отправленная подальше от зловонной, напичканной больными людьми столицы в охотничий домик короля, внезапно заболела и умерла.
Перепуганные слуги подменили принцессу похожим мальчиком.
Эта легенда существовала более четырехсот лет и в нее жители той деревни, в которой находился охотничий домик короля, верят до сих пор.

Говорили, что в охотничий домик привезли бледную девочку с зубами, испорченными сладостями, а увезли румяную, с хорошими зубками. Эта легенда — часть местного фольклора. Неужели король не заметил подмены? Вечно занятой, король очень редко виделся со своей дочерью, так что все возможно.

В конце 19 века местный священник якобы нашел гроб с останками Елизаветы и перезахоронил их.
Наличие дренажного отверстия в гробу свидетельствует о датировке его 13 — 14 веком.
Похоронить надо было очень быстро; повторное использование гроба добавляет достоверности этой истории.
Исследователи утверждают, что стиль письма Елизаветы в какое-то время коренным образом изменился.

Удивительные факты: у Елизаветы были необычайно длинные руки, лицо покрывал очень толстый слой белил, всегда высокие гофрированные воротники (чтобы скрыть кадык), физически очень крепкая, роста выше среднего, отличная наездница и охотница. На некоторых портретах изящна, на других — похожа на мужчину.

Некоторые исследователи считают, что у Елизаветы был синдром нечувствительности к андрогенам. Эта болезнь выявляется только в подростковом возрасте. Возможно, английская королева Елизавета тщательно скрывала эту болезнь и поэтому отказывалась выйти замуж. Перед своей смертью королева категорически запретила бальзамировать свое тело. Почему, никто не знает до сих пор.

В 16 веке вопрос замужества королевы — вопрос политический, ни о какой любви здесь не могло быть и речи. Отец Елизаветы велел казнить ее мать — это могло отвратить кого угодно от брака. А у королевы была любовь всей ее жизни — Роберт Дадли, конюший Ее Величества. Он был женат, но вместе с женой не жил. С его женой произошел трагический случай: она упала с лестницы и сломала себе шею. Суд вынес вердикт, что произошел несчастный случай, но брак с Робертом погубил бы королеву.

Спустя двадцать пять лет в Испании корабль сел на мель и его пассажир объявил себя незаконнорожденным сыном Елизаветы и Роберта — Артуром Дадли. Хотя королева гордо произносила на вопрос о замужестве: «Я уже обвенчалась со своим избранником — с королевством английским», вполне возможно, что вышеизложенный факт не является вымыслом. Королева была страстно влюблена в Роберта, после его смерти она заперлась в своих покоях и не хотела оттуда выходить; пришлось взломать дверь.

Однажды больная королева в бреду проговорилась о том, что надо дать 500 фунтов стерлингов камердинеру Роберта Дадли — огромную сумму по тем временам, в переводе на нынешние деньги это составляет несколько миллионов фунтов стерлингов. Примерно в это же время (возможного зачатия) она молится, прося Господа простить ей какой-то страшный грех. Периодически она скрывалась от глаз, удалялась за город, выглядела такой слабой, как будто родила ребенка.

Большинство историков не придает значения этим легендам.

Елизавета навсегда останется одной из самых загадочных личностей в истории.

источник

Елизавета I надела корону Англии 15 января 1559 года, а в честь 456-летней годовщины ее коронации мы представляем вам несколько забавных исторических фактов об этой влиятельной женщине своего времени.

1. Она могла и не стать королевой

Восхождение Елизаветы на престол потребовало от нее много удачи или невезения, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. После смерти ее отца, короля Генриха VIII, Елизавета был третьей в очереди на трон после своего младшего сводного брата Эдуарда и своей старшей сводной сестры Марии.10-летний Эдвард занял трон в 1547 году и правил в течение шести лет, прежде чем умер от лихорадки.

Незадолго до своей кончины Эдвард назвал свою двоюродную сестру леди Джейн Грей преемницей короны. Тем не менее, ей удалось посидеть на троне всего 13 дней, так как Мария свергла свою конкурентку и завладела властью над страной на целых пять лет. Однако бездетная королева скоропостижно скончалась от гриппа в 1558 году, что позволило Елизавете стать главой Англии, Уэльса и Ирландии.

2. Прежде чем стать королевой, она была политзаключенной

В 1554 году Елизавету судили и посадили в тюрьму по подозрению в пособничестве восстанию против королевы Марии I.

3. Она была иконой стиля

Всем известно, что платяной шкаф Елизаветы занимал несколько комнат в ее дворце. Но мало кто знает, что в ее гардеробе насчитывалось более 2000 пар перчаток!

4. Она верила в астрологию

Королева держала при дворе личного советника по имени Джон Ди — известного математика, астронома, астролога и алхимика. Королева полагалась на него в планировании важных событий и, согласно слухам того времени, даже использовала его «магические способности», чтобы избавиться от нежелательных людей.

5. Народ ее обожествлял

Команда советников королевы создала тенденцию лестных ее изображений среди художников-портретистов. Шло время, и картины с Елизаветой I начали ассоциироваться в умах людей с древними божествами и греческими богинями вроде Венеры, Астреи или Дианы. Немаловажной деталью в этом «пиаре» первой женщины страны была ее невинность, что приближало ее к святым. В истории это явление получило «Культ королевы-девственницы».

6. Она первая ввела законы, которые помогали прокормить бедных

Королева лично курировал первые попытки правительства искоренить бедность в стране. Одной из реформ было введение обязательного налогообложения богатых и знаменитый Закон бедных 1601 года.

7. Она говорила на нескольких языках

В дополнение к ее родному английскому языку Елизавета I, как известно, свободно владела французским, итальянским и латынью. Она даже перевела несколько коллекций текстов на этих языках. Как полагают ученые, королева также могла изъясняться на испанском, валлийском, ирландском, фламандском и греческом языках.

8. Ходили слухи о ее интимной связи с Шекспиром

Очевидно, что связь имела интеллектуальный характер, так как Елизавета сделала своей миссией покровительство театральному искусству. Ее преданность сцене приводила к неоднозначным размышлениям о ее отношениях с Уильямом Шекспиром. Некоторые ученые предполагают, что королева состояла в родстве с драматургом, который достаточно любовно ссылается на нее во втором акте «Сна в летнюю ночь».

9. Она была в центре романтического скандала

Если бы таблоиды существовали в XVI веке, они писали бы только о жизни этой величественной личности. Дело в том, что она отклонила предложение руки и сердца короля Филиппа II Испанского, короля Эрика XIV Шведского, эрцгерцога Карла Австрии и французских братьев-герцогов Анжуйских Франсиса и Генриха III. На протяжении всей своей жизни Елизавета хранила в душе одну истинную любовь к другу детства Роберту Дадли, чей брак с Эми Робсарт разбил ей сердце. Но даже после внезапной смерти Робсарт в 1560 году королева не стала выходить замуж за возлюбленного, а восемнадцать лет спустя несостоявшийся жених обзавелся второй женой, Летицией Ноллис, к которой Елизавета относилась с беспощадным презрением.

10. Она постоянно была в центре скандалов

На протяжении своего правления королева оставалась предметом обильных слухов о тайных любовных делах, в которых были замешаны такие громкие имена, как Роберт Деверо, писатель сэр Уолтер Рэли, граф Эссекс и лорд-канцлер Кристофер Хаттон.

11. Она была единственной незамужней королевой

Несмотря на множество мужчин, соперничавших в борьбе за ее монаршую руку, Елизавета отказала себе в праве на любовь и продолжении рода. Из всех женщин, когда-либо восседавших на троне Англии, она была единственной в этом роде, хотя восемь королей-мужчин до нее были холостяками (Этельстан, Эдред, Эдуард Мученик, Хардекнуд, Эдгар Этелинг, Вильгельм II, Эдуард V и брат Елизаветы Эдвард VI).

12. Она может претендовать на роль мудрейшего правителя

Королева умерла в 1603 году, в том же году, что и был подписан союзный договор между Англией и Шотландией, и стала последней из монархов династии Тюдоров, пять королей и королев из которой на протяжении долгих столетий правили страной.

13. Она имеет весьма впечатляющий рекорд

Королева умерла в возрасти 69-ти лет и, таким образом, считалась старейшим монархом в истории Англии, нарушив почти 300-летний рекорд, установленный 68-летним Эдуардом I. Елизавета «держала» это место до 1754 (151 лет), когда король Георг II сместил ее в рейтинге долгожителей на второе место. Он был королем Великобритании до 70 лет!

14. Ее внешность была весьма неординарной

После эпидемии оспы в начале 1560-х годов Елизавета страдала от рубцов на лице и выпадением волос, но об этом мало кто догадывался! Она обладала внушительным запасом париков и огромных размеров «косметичкой» с белилами для лица, что стало отличительной чертой моды ее эпохи.

15. Она ругалась, как матрос

Елизавета была печально известна своей склонностью к сквернословию, которую, как говорят, унаследовала от своего отца, короля Генриха VIII.

источник