Лихорадка субботним вечером с игорем григорьевым

В мае 1999 года Игорь поселился в городе Прага. Был совладельцем небольшого кафе в центре города, приобретшего известность, как место для неформальных встреч сотрудников радиостанции «Свобода», штаб-квартира которой находилась в Праге.

В 1999 году вернулся в Москву по приглашению генерального продюсера канала ТВ-6 Ивана Демидова.

В мае 2000 года на канале начала выходить еженедельная информационно-развлекательная программа «Лихорадка субботним вечером с Игорем Григорьевым». Программа продержалась в эфире до ноября 2000 года.

После ухода с телевидения Игорь снимал кино, писал сценарии, делал видеоролики для российских исполнителей. Среди известных работ Игоря Григорьева как режиссёра — клипы для Дмитрия Маликова («Бисер») и группы «Мумий Тролль» («Иди, я буду»).

В марте 2003 года приступил к съёмкам телевизионного сериала «Твин Твикс» по собственному сценарию. «Пилот» сериала получил восторженные отклики от профессионалов. Режиссёр Андрон Кончаловский сравнивал фильм Григорьева с фильмом Тима Бёртона Beetle Juice и согласился продюсировать сериал для канала НТВ. Тогдашний руководитель канала Николай Сенкевич подписал с Григорьевым контракт на десять серий, но работа над сериалом была приостановлена из-за недостатка финансирования.

В 2003 году Игорь предпринял попытку реанимировать журнал «ОМ» и вернулся в кресло главного редактора. Попытка была неуспешной. В сентябре 2004 года вышел последний номер журнала, на обложку которого был помещен портрет «истерзанного и изувеченного» Филиппа Киркорова, против которого было возбуждено уголовное дело по факту инцидента, известного, как «скандал с розовой кофточкой». Вынос на обложке последнего номера гласил: «Мы все умрём однажды». Спустя некоторое время журнал был окончательно закрыт как нерентабельный.

В 2005 году Игорь Григорьев вместе с генеральным продюсером Russian Fashion Week Александром Шумским продюсировал первую в России Национальную премию в области моды и стиля «Астра».

В 2006 году покинул Россию и поселился в Рио-де-Жанейро. С июня 2006 года по май 2010 года под псевдонимом tchatski вел сетевой дневник, в котором публиковал отчёты о своих путешествиях.

В 2008 году после десятилетнего перерыва Игорь Григорьев вернулся к активной творческой деятельности с музыкальным проектом, идею которого вынашивал последние годы. Игорь основал «Чёрно-Белый Оркестр» (ЧБО), музыкальный коллектив, исполняющий известные джазовые произведения в современных, порой неожиданных обработках. Для Григорьева, как солиста оркестра, были характерны специфический хрипловатый голос, декадентский образ на сцене и театрализованность представлений. Сам Григорьев определял жанр, в котором выступал, как «инди-кабаре».

Первое выступление ЧБО состоялось 7 сентября 2008 года на открытии Международного кинофестиваля «Евразия» в Астане в здании знаменитой «пирамиды» Нормана Фостера — Дворце мира и согласия. Презентация оркестра с программой «Третий Лайв / Когда мне было 21» состоялась 21 октября 2008 года в Москве.

В декабре 2008 года Игорь Григорьев распустил свой «Чёрно-Белый Оркестр» и начал сольную карьеру.

В январе 2009 года, находясь в Рио-де-Жанейро, познакомился с выдающимся бразильским саксофонистом, композитором и продюсером Лео Ганделманом. В октябре 2009 года в Москве и Санкт-Петербурге в рамках IV-го международного CityJazz фстиваля состоялись выступления Игоря Григорьева в сопровождении бэнда Лео Ганделмана с программой классических песен бразильской босса-новы.

источник

Личная жизнь Игоря Григорьева, популярного русского журналиста, а также известного певца и композитора, не афишируется и не обсуждается даже с близкими ему людьми. Однако доподлинно известно, что его жена — писательница Айкен Куатбаева. Детей звездные супруги не имеют.

Жена Игоря Григорьева по своей профессии — продюсер, однако работала как журналист, и как писатель. Книга Айкен Кунсаиновны Куатбаевой «Герой моего романа» впервые была опубликована 23 февраля 2018 года. Лирическое произведение, которое можно смело отнести к современным художественным романам, Куатбаева посвятила своему мужу, Игорю Григорьеву.

На фото: Игорь Григорьев и его жена Айкен Куатбаева

«Герой моего романа» в художественной форме рассказывает об истории любви провинциальной девушки Кати к главному герою романа. Им является певец и композитор, исполнитель песен, Кирилл, который работает издателем глянцевого журнала. Айкен Куатбаева утверждает, что прообраз своего героя она частично «срисовала» с портрета своего мужа.

Книга действительно интересная, в ней затрагиваются очень глубокие социальные вопросы, ответы на которые современный любовный роман «Герой моего романа» если и даст, то в весьма прозаической форме. Однако следует заметить, что в своей беседе с Севой Галкиным (2013 г.), Григорьев говорил, что со своей супругой они остаются в законном браке только формально.

Григорьева Игоря Павловича (род. 21.10.1966, г. Таганрог, Россия) воспитывали приемные родители, которые усыновили его в 14 дней. Однако рассказывать правду о рождении сыну не хотели. О своей биологической маме — 17-летней цыганке, которая оставила его в роддоме, он услышал от любимой учительницы, когда отправлялся на службу в Армию.

Игорь Григорьев в молодости

Служил Игорь в элитных войсках ПВО. После Армии он пошел учиться на учителя иностранных языков, а в 1987, переехал в г. Москва, где 4 года учился в МГИМО. Как член тогда еще существовавшего Комитета Комсомола, Григорьев активно включился в организацию концертных программ в родном институте.

В этот период он познакомился с Тальковым Игорем, а также с Агузаровой Жанной и популярной группой «Браво»; с 1988, стал концертным директором известной певицы Ирины Понаровской. При такой активности учеба в МГИМО перестала его интересовать, поэтому в 1991, он покидает стены родного института и начинает заниматься журналистикой.

Самая первая публикация сделала Григорьева Игоря известным. Его пригласили работать в еженедельник «Аргументы и факты», где он стал редактором отдела культуры. В девяностых Игорь сотрудничал с несколькими литературными изданиями, в том числе и с «Imperial», а в 1995, выпустил свой знаменитый глянцевый «ОМ», который отмечен почетной премией «Овация», и признан лучшим журналом года.

В 1998, Игорь ушел в политику. Став во главе политического течения «Поколение Свободы», он вскоре оставил свое детище («ОМ»), однако слияние «Поколения Свободы» с политической партией «Медведь» не принесло желаемых результатов, поэтому Григорьев вскоре оставил политику и уехал за границу. Спустя некоторое время, он вновь возвратился на Родину.

В двухтысячных Григорьев — телеведущий проекта «Лихорадка субботним вечером с Игорем Григорьевым». Он пишет сценарии и занимается режиссерской деятельностью. А в 2006, неожиданно для друзей, уезжает в солнечную Бразилию, где продолжает активно трудиться. Через два года, в своем блоге Григорьев сообщил подписчикам о том, что окончательно расстался с журналистикой.

Презентация нового проекта Игоря Григорьева — группы «Аттракцион», произошла в 2017. «Аттракцион» собрал под свое крыло замечательную команду талантливых музыкантов. В социальных сетях Григорьев успешно анонсирует свое музыкальное творчество. Есть у него страничка в «Инстаграме», где певец регулярно выкладывает свежие фото, а также черно-белые фотографии из его личного архива.

источник

Игорь Григорьев

Игорь Павлович Григорьев (1966, Таганрог) — журналист, продюссер, кинорежиссёр, музыкант, исполнитель. Создатель первого российского глянцевого журнала «Imperial». Приобрёл известность как основатель журнала «ОМ». В 2008 году начал музыкальную карьеру, выступая на сцене в образе драматического шансонье. В марте 2009 и марте 2010 года журнал GQ Russia дважды включал Игоря Григорьева в первую десятку самых стильных мужчин России.

Провёл детство и отрочество в деревне Лакедемоновка в семье крестьян. Прибыл в Москву летом 1987 года и поступил в МГИМО на дневное отделение факультета международных отношений (специализация — Таиланд и тайский язык).

Будучи студентом и входя в комитет комсомола института, организовывал концерты полулегальных советских групп. Браво, Бригада С, Игорь Тальков,Сергей Пенкин впервые выступили на сцене Актового зала МГИМО. Там же познакомился с Жанной Агузаровой , которая помогла ему войти в круг тогдашнего шоу-бизнеса . С 1988 года стал совмещать учёбу с работой концертным директором Ирины Понаровской . В 1991 году оставил учёбу в МГИМО и работу в шоу-бизнесе ради журналистики.

Его восхождение в журналистике началось в сентябре 1991 года с публикации в газете «Крестьянские ведомости» статьи об актрисе Татьяне Самойловой , которая к тому моменту пребывала в полном забвении. Статья имела широкий резонанс, после чего Игорь принял от еженедельника «Аргументы и факты» предложение занять должность редактора отдела культуры. Будучи редактором, Григорьев публиковал острые интервью (Борис Моисеев в интервью «Я люблю богатых мужчин» впервые открыто заявил о своей сексуальной ориентации ) и освещал нарождающуюся в стране новую альтернативную культуру.

В 1993 году познакомился с шоу-бизнесменом Борисом Зосимовым , с которым выпустил первый в России толстый глянцевый журнал «Imperial» . Журнал послужил точкой отсчета для эры глянцевой журналистики в стране.

После выхода нескольких номеров покинул «Imperial» и в 1994 году возглавил первый в России глянцевый журнал для мужчин «Амадей». В мае 1995 года приступил к работе над журналом «ОМ ». Выход журнала в ноябре 1995 года стал событием на рынке российской периодической печати. В течение пяти лет к ряду журнал удостаивался титула лучшего журнала года по оценке коллег-журналистов (Профессиональная премия музыкальных массмедиа «Знак качества»). В 1997 году журнал был удостоен Национальной премии «Овация» в категории «Лучший журнал года».

В декабре 1998 года основал Общероссийское общественное политическое движение «Поколение Свободы» . На Учредительном съезде был избран Председателем Совета движения. Основной целью своей деятельности Движение рассматривало работу с молодежью и пропаганду демократических и либеральных ценностей, а также неполитическое, мировоззренческого объединение нового поколения на принципах восприятия свободы, как высшей ценности. Движение объединило как молодых политиков, принадлежащих раннее к разным политическим блокам, так и молодых деятелей культуры, проявляющих интерес к общественной и политической деятельности. В декабре 1999 года Движение вошло в состав объединения «Медведь», три кандидата от Движения были избраны депутатами Государственной Думы третьего созыва. Сам Игорь Григорьев из-за конфликта внутри управленческой верхушки покидает движение.

В мае 1999 года Игорь Григорьев поселился в городе Прага . Был совладельцем небольшого кафе в центре города, которое стало местом неформальных встреч для сотрудников радиостанции «Свобода». В 1999 году вернулся в Москву по приглашению генерального продюсера канала ТВ-6 Ивана Демидова.

В мае 2000 года на канале начала выходить еженедельная информационно-развлекательная программа «Лихорадка субботним вечером с Игорем Григорьевым». Программа продержалась в эфире до ноября 2000 года. После ухода с телевидения Игорь снимал кино. Он писал сценарии, делал видеоролики для российских исполнителей. В марте 2003 года приступил к съёмкам телевизионного сериала «Твин Твикс» по собственному сценарию. Пилот сериала получил восторженные отклики от профессионалов. Режиссёр Андрон Кончаловский сравнивал фильм Григорьева с фильмом «Beetle Juice» Тима Бёртона и согласился продюсировать сериал для канала НТВ . В узких кинематографических кругах до сих пор имеет обращение копия «пилота». В 2005 году Игорь Григорьев вместе с генеральным продюсером Russian Fashion Week Александром Шумским продюсировал первую в России Национальную премию в области моды и стиля «Астра».

В 2006 году покинул Россию и поселился в Рио-де-Жанейро . С июня 2006 года по май 2010 года под псевдонимом tchatski вел сетевой дневник, в котором публиковал отчёты о своих путешествях. В 2008 году после десятилетнего перерыва Игорь Григорьев вернулся к активной творческой деятельности с музыкальным проектом, идею которого вынашивал последние годы. Игорь основал Black & White Orchestra (ЧБО), музыкальный коллектив, исполняющий известные джазовые произведения в современных неожиданных обработках. Для Григорьева характерны специфический хрипловатый голос, декадентский образ на сцене, ломаная хореография движений. Сам Григорьев определяет жанр, в котором выступает на сцене, как «инди-кабаре».

В январе 2009 года Игорь Григорьев, находясь в Рио-де-Жанейро, познакомился с выдающимся бразильским саксофонистом, композитором и продюсером Лео Ганделманом и записал на его студии Zaga Music Estudios несколько песен для своего альбома. В октябре 2009 года в Москве и Санкт-Петербурге в рамках IV-го международного CityJazz фестиваля состоялись выступления Игоря Григорьева в сопровождении бэнда Лео Ганделмана.

В октябре 2010 года интернет-портал OpenSpace.ru презентовал спецпроект «Игорь Григорьев в открытом пространстве» , в котором Игорь Григорьев объявил о предстоящем выходе альбома собственных песен и аннонсировал выход первого сингла «Сны Моей Весны» осенью 2010 года .

22 ноября 2010 года состоялась премьера дебютного видео на песню «Сны Моей Весны». В течение 10 дней кряду видеоклип был в первой пятерке лидеров среди самых просматриваемых видео российского YouTube.

источник

• Актер, Музыкант
• Дата и место рождения: 21 октября 1966 (52 года), Таганрог, СССР (Россия)
• Жена: Айкен Куатбаева (в браке, нет детей)

Российский журналист, продюсер, музыкант, режиссер и актер. Стоял у истоков зарождения глянцевой журналистики в России, на протяжении нескольких лет занимал пост главного редактора популярного издания «ОМ». Известен благодаря своей музыкальной деятельности, экспрессивному видеоклипу на песню «Сны моей весны», др.

Игорь Павлович Григорьев появился на свет 21 октября 1966 года в Таганроге. Семнадцатилетняя мать на второй день связала простыни и по ним убежала через окно. Через две недели после рождения его усыновила новая семья, и будущий журналист провел детство в деревне Лакедемоновка, а после окончания школы собирался поступать в Киевское высшее общевойсковое командное училище. Получал образование на факультете иностранных языков (французский) в Таганрогском государственном педагогическом институте. Позже перебрался в российскую столицу, где поступил в МГИМО.

В 1987 году Игорь Григорьев приехал в Москву и стал студентом дневного отделения Московского государственного института международных отношений, специализация «Таиланд и тайский язык». Благодаря Игорю, на сцене МГИМО давали свои первые концерты группы «Браво», «Бригада С», Игорь Тальков , Жанна Агузарова. др.

Будучи второкурсником, Игорь Григорьев занимал должность концертного директора Ирины Понаровской, а в 1991 году бросил учебу, так как не на шутку увлекся журналистикой. После выхода его скандально известной статьи об актрисе Татьяне Самойловой в газете «Крестьянские ведомости» создатели еженедельного издания «Аргументы и факты» пригласили Игоря на пост редактора отдела культуры. Именно Григорьев впервые опубликовал открытое признание Бориса Моисеева в нетрадиционной сексуальной ориентации.

В 1993 году при поддержке бизнесмена Бориса Зосимова успешный журналист выпустил первый в стране глянцевый журнал Imperial, а через два года Игорь основал одно из самых известных в России изданий — «ОМ». Каждый год журнал называли лучшим в своем роде, но осенью 1998 года Григорьев оставил пост главного редактора. Так получилось, что его уход совпал с экономическим кризисом в России. В 2003-м он попытался возобновить свою деятельность в качестве главы «ОМ», но проект закрылся через год. На обложке последнего сентябрьского номера был размещен портрет истерзанного Филиппа Киркорова с провокационной надписью «Мы все умрём однажды».

В 2006 году Игорь Григорьев уехал в Рио-де-Жанейро.

Зимой 1988 года Игорь стал основателем Общероссийского общественного политического движения «Поколение Свободы», занимаясь пропагандой демократических и либеральных ценностей среди молодежи. Через год партия присоединилась к обществу «Медведь», но из-за конфликта с новой властью Григорьев уехал в Прагу, где стал совладельцем маленького кафе в центре города. Именно там он проводил встречи с сотрудниками радиостанции «Свобода».

Весной 2000 года он представил зрителям канала ТВ-6 еженедельную программу «Лихорадка субботним вечером с Игорем Григорьевым», но шоу просуществовало до осени, после чего журналист пробовал себя в качестве актера и режиссера.

После ухода с ТВ Игорь занялся написанием сценариев, созданием видеороликов для отечественных исполнителей, в том числе выступил режиссером клипов для Дмитрия Маликова , группы Ильи Лагутенко «Мумий Тролль».

В 2003-м по собственному сценарию Игорь приступил к съёмкам телесериала «Твин Твикс», пилотный эпизод которого впечатлил специалистов. А режиссёр Андрей Кончаловский сравнил фильм Григорьева с лентой Тима Бертона «Битлджус » ( Beetle Juice) и намеревался выступить продюсером сериала для канала НТВ, однако работу над проектом приостановили из-за недостатка финансирования.

В 2011 году Григорьев появился в качестве актера в фантастико-комедийной драме Виктора Гинзбурга «Generation П», созданной по мотивам дноименного романа Виктора Пелевина. Работа же над картиной, где снялись также Михаил Ефремов, Владимир Епифанцев, Андрей Фомин, Владимир Меньшов, Рената Литвинова, Андрей Панин, Леонид Парфенов, Амалия Гольданская, Сергей Шнуров и другие знаменитости, началась еще в 2006-м. В 2014 году Игорь сыграл Витю во втором сезоне проекта о жизни врача скорой помощи Олега Самарина (Артур Смольянинов) « Самара 2 ».

В 2008 году Игорь Григорьев основал музыкальный коллектив «Blackи-кабаре» («неошансон» — так окрестили его музыкальные критики), открыл совершенно новый жанр на современной эстраде. Дебютный концерт группы под названием «Третий Лайв / Когда мне было 21» состоялся осенью 2008 года в Москве. Через год артист выступал уже сольно, представив свой сингл «Сны моей весны». Количество просмотров видеоклипа на эту композицию на всемирно известном портале YouTube побило все мыслимые рекорды. В 2011-м этот ролик был номинирован на премию Артемия Троицкого «Степной волк» в категории «Лучшее видео».

Весной 2011 года начинающий музыкант выпустил видео на песню «Танго», а в июне впервые выступил с оркестром в программе Алекса Дубаса «Мгновения» на телеканале «Дождь».

В 2012 году Григорьев участвовал в четветртом сезоне телепроекта Первого канала « Две звезды » в паре с Любовью Успенской . Артист исполнилв рамках проекта песни собственного сочинения, включая «Сны моей весны», «Танго», «Розы не говорят». Находившийся в составе жюри шоу продюсер и композитор Игорь Матвиенко назвал музыку Григорьева «новым словом в жанре шоу-бизнеса на Первом канале». А другой представитель жюри «Двух звезд», Виктор Дробыш , напротив, вступил в конфронтацию с исполнителем и даже обвинил руководство канала в бездарном растрачивании эфирного времени на «никому ненужные» песни Игоря. Дуэт Успенской и Григорьева в итоге получил низкие оценки, из-за чего готовился выбыть из шоу. Тогда Первый канал изменил правила игры, объявив, что ни одна пара не покинет проект до его завершения.

В 2013 году Игорь, окончательно вернувшийся из Рио-де-Жанейро в Москву, представил дебютный альбом — «Корнукопия», вошедший в топ-25 лучших русских альбомов года по версии журнала «Афиша». Сборник, включающий в себя 13 песен, был выпущен компанией Universal Music Group International и оказался на всех международных платформах iTunes Store.

Осенью 2014 года музыкант приступил к записи второго по счету альбома — с рабочим названием «Софомор». В ноябре 2015-го артист под анаграммой «грИГОРЬев» выпустил мини-сборник «Тёмный Угол», а в октябре 2017-го представил новый проект — группу «Аттракцион». Ее первым релизом стала композиция «Белая Панама», приуроченная к юбилею композитора Юрия Чернавского.

Музыкант женат на кинопродюсере Куатбаевой Айкен, детей нет.

Дважды, весной 2009 и 2010 годов, Игоря Григорьева называли одним из десяти самых стильных мужчин России по версии журнала GQ.

источник

Игорь Григорьев – музыкант, журналист и творческий деятель, стоявший у истоков российского шоу-бизнеса. Во многом благодаря ему страна узнала о том, что такое глянцевые журналы и зачем они нужны. Спустя почти 2 десятилетия с начала творческой деятельности Игорь заявил о себе как о певце и снискал успех и на этом поприще.

Игорь Павлович Григорьев родился 21 октября 1966 года в Таганроге. Его мать, 17-летняя девушка, оставила ребенка в роддоме и сбежала, а через 2 недели мальчика забрали приемные родители. Игоря увезли в деревню Лакедемоновка Ростовской области. Позже мальчик узнал, что биологическая мать, возможно, была цыганкой, а отец – испытателем самолетов.

Музыкант Игорь Григорьев

Приемные родители были крестьянами и правду о происхождении мальчику не говорили – все это он узнал сам. Сначала слушал пересуды деревенских бабушек, затем нашел в шкафу старые вырезки из газет, рассказывающие о процедуре усыновления. Окончательно правду он узнал перед уходом в армию, и то ее рассказала юноше не мать, а учительница.

Армейскую службу Игорь проходил в войсках ПВО, в режиме секретности – их часть сопровождала литерные самолеты, выполнявшие авиарейсы высокой важности. В интервью Наталье Синдеевой в марте 2018-го музыкант признался, что 2 года у него не было ни имени, ни фамилии и звали его Оклейщик-44.

Игорь Григорьев в молодости

После армии Игорь думал продолжить военную биографию и поехал поступать в Киевское общевойсковое училище – хотел стать разведчиком. Однако увиденный перед вступительными экзаменами быт курсантов заставил юношу разочароваться в выборе, поэтому экзамены он преднамеренно завалил.

После этого Григорьев поступил в Таганрогский государственный педагогический институт на факультет иностранных языков, однако в 1987 году решил перебираться в Москву. Там Игорь поступил уже в МГИМО и учился со специализацией по Таиланду и тайскому языку.

Игорь Григорьев

Будучи членом комитета комсомола МГИМО, студент Григорьев имел возможность заниматься организацией концертов на сцене актового зала института. Благодаря его поддержке в тот период там выступали «Браво», Игорь Тальков и другие полуофициальные исполнители и коллективы. Окончательно влиться в круг музыкального шоу-бизнеса ему помогло знакомство с Жанной Агузаровой.

В 1988-м Игорь, помимо учебы, начал серьезно работать – стал концертным директором певицы Ирины Понаровской.

В 1991 году учеба окончательно перестала его интересовать, и Григорьев, заинтересовавшись журналистикой, оставил институт.

Первая публикация Игоря рассказывала о Татьяне Самойловой, легендарной актрисе, о которой в тот период никто уже не помнил. Статья вызвала фурор, а Григорьева позвали в еженедельник «Аргументы и факты» работать редактором отдела культуры. Одним из достижений на этой должности стало интервью с Борисом Моисеевым, которое в 1992 году сочли «каминг-аутом». Однако в тексте статьи ни разу не упоминается гомосексуальность, а сам Моисеев потом неоднократно опровергал слухи о своей нетрадиционной ориентации.

Журналист Игорь Григорьев

В начале 1990-х Григорьев работал также в «Новом Взгляде», «Imperial» и «Амадее», пока в 1995 году не занялся вплотную выпуском журнала «ОМ». Издание завоевало успех у российских читателей и в 1997-м получило премию «Овация» как лучший журнал года.

В 1998 году Игорь покинул пост главного редактора «ОМ» и занялся политикой, организовав движение «Поколение Свободы». Организация планировала работать с молодежью, пропагандировать либеральные ценности и через год стала частью объединения «Медведь». На этом этапе Григорьев покинул движение из-за разногласий с соратниками и уехал в Прагу, откуда, впрочем, вскоре вернулся в Москву.

Игорь Григорьев

В 2000-х мужчина работал на телевидении – вел передачу «Лихорадка субботним вечером с Игорем Григорьевым», режиссировал, снимал клипы, писал сценарии. В 2003 году даже пытался снять сериал «Твин Твикс», пилотный эпизод которого получил высокую оценку коллег по цеху, но проекту не хватило финансирования.

В 2006 году, после попыток возродить «ОМ» и участия в создании первой российской премии в области моды, Игорь уехал в Бразилию, в Рио-де-Жанейро. 2 года спустя в своем блоге в «Живом Журнале» мужчина написал, что окончательно покидает журналистику.

К музыкальному творчеству Григорьев обратился еще в 2008 году, организовав группу «Черно-Белый Оркестр», выступления которой проходили в стилистике декадентского кабаре. В 2009 году, после роспуска коллектива, Игорь выступал на сцене фестиваля CityJazz с группой бразильского саксофониста Лео Ганделмана.

Песня Игоря Григорьева «Сны моей весны»

Год спустя музыкант занялся сольным творчеством, анонсировал предстоящий альбом и выпустил сингл «Сны моей весны», клип на который в 2011 году стал одним из самых популярных в российском сегменте YouTube. Яркое, откровенно сатирическое видео по версии «Комсомольской Правды» стало клипом года.

В феврале 2011 года, презентовав в Рио-де-Жанейро «Сны моей весны», Григорьев стал первым представителем российской эстрады, выступившем в программе бразильского карнавала.

Игорь Григорьев и Любовь Успенская в шоу «Две звезды»

Музыкант принял участие и в 4 сезоне проекта «Две звезды», в 2012 году появившись на Первом канале в дуэте с Любовью Успенской. Пара пришлась по вкусу зрителям и журналистам, однако вызвала отторжение у Виктора Дробыша, бывшего одним из членов жюри. Так как Дробыш сознательно занижал оценки дуэту, были введены специальные правила, согласно которым ни одна пара не могла покинуть проект до его окончания. Это гарантировало продолжение выступлений Григорьева и Успенской, которые в противном случае выбыли бы из шоу.

В 2013 году Игорь выпустил первый полноценный альбом «Корнукопия», который уже в первый день вошел в топ-10 самых продающихся альбомов в российском сегменте iTunes. Песни из «Корнукопии» вместили в себя множество жанров – от откровенного рока в «Бестолковой любви» до психоделики «Любовь моя».

Песня Игоря Григорьева «Любовь моя»

Нашлось в нем место и фольклорным мотивам – классическим примером этого является песня «Цыганская». Презентация альбома, впоследствии названного «Афишей» одним из 25 лучших пластинок года, состоялась на сцене Гоголь-центра.

В 2015 году музыкантом выпущен мини-альбом «Темный Угол», который должен был стать предшественником второго полноценного диска «Софомор». Релиз планировался на 2016 год, однако так и не состоялся.

О личной жизни музыкант старается ничего не рассказывать и, по его словам, не обсуждает ее даже с близкими людьми. Из открытых источников известно, что женой Игоря является Айкен Куатбаева и детей у пары нет.

Игорь Григорьев и Айкен Куатбаева

Айкен по профессии продюсер, но пробовала себя и в писательском деле, издав книгу «Герой моего романа» — якобы написанную о муже.

В интервью 2013 года Севе Галкину Игорь говорил, что официально они с женой продолжают оставаться супругами, но вместе давно не живут.

В 2017 году Игорь презентовал новый проект – группу «Аттракцион», собрав вокруг себя команду молодых музыкантов.

Игорь Григорьев в 2018 году

Сейчас Игорь после длительного перерыва продолжает заниматься творчеством, регулярно дает концерты в России и странах зарубежья. В 2018 году выступления артиста прошли как в Москве и Санкт-Петербурге, так и в городах Украины.

Григорьев с давних пор широко использует Интернет и социальные сети для общения с публикой и анонсирования творчества. Помимо официального сайта и блога в «Живом Журнале», у Игоря есть страничка в «Фейсбуке» и канал в «Телеграме». Также певец ведет блог в сети «Инстаграм». Там можно найти как свежие фото мужчины, так и старые черно-белые снимки из личного архива.

источник

Через пару недель после премьеры клипа Игоря Григорьева на песню «Сны моей весны» редакция «Афиши» наконец оправилась от шока — и выяснила у самого музыканта, что все это значит.

— Песня «Сны моей весны» — она откуда взялась?

— Я ее написал одной из первых. Последние два года я пел чужие песни и зарабатывал этим, но понял, что больше не могу. У меня кончилось все — силы, энергия, желания. К марту я умер. А потом был самолет, который должен был упасть. Я был уверен, что меня убирают, но когда самолет сел, я понял, что это не конец. И после того как я был распят, ко мне стала приходить музыка, много музыки — я держал диктофон под подушкой, потому что мог ночью проснуться и что-то в него мычать.

— В чем смысл вашего музицирования?

— Я хочу доконать нашу эстраду. Ну то есть мне до нее нет дела, но раз я начал делать поп-музыку, она должна быть такой, чтобы отменяла всю срань, которая есть вокруг. Все еще не до конца понимают, что сменилась глобальная парадигма, а вместе с ней ушло время фейка и вранья. Парфенов, WikiLeaks и мои «Сны» — события одного порядка, пришедшие с разных полей. Парфенов говорит, какой должна быть журналистика, WikiLeaks — каково устройство мира, в моих скромных «Снах» есть все составляющие правильной поп-музыки — хорошая песня, красивый и смешной клип, качественный звук, харизматичный артист. Правда, возможно, я переборщил — нажал на все клавиши сразу и заодно по­казал, как не надо.

— Так вы это все всерьез?

— Ну а как вы думаете? Вы что, тоже думаете, что я ­Вер­ка Сердючка? Нет. Я не сошел с ума. То есть сошел, но не настолько. Хотя народ, скорее всего, примет все за чистую монету. Народ — очень глупая субстанция, ­стадо баранов.

— А конечная цель всего этого какова?

— Заработать денег и скрыться на своей бразильской ­фазенде, выполнив миссию. В следующем году я выпущу еще три видео и альбом. Хотя, в принципе, мне не очень нужны деньги — у меня есть продюсер, который поддер­живает мое благосостояние в нужном мне размере.

— Вы возвращаетесь на волне нынешних протестных настроений, как-то будете в это ввязываться?

— Мое возвращение — не мой выбор. Мой выбор был ­другим — засесть тихонько на берегу моря и потяги­вать молочко из кокоса, но время рекрутировало меня на службу.

— Ну какие-то общественные движения вам вообще важны? На митинг в поддержку Кашина вы бы пошли, например?

— Нет, потому что Кашин — пешка в большой игре. Мне понятны мотивы, которые стоят за всеми события­ми на более глубоком уровне, и Кашин тут ни при чем. В мире, во Вселенной перейдены все Рубиконы. Все меня­ется на наших глазах, приходят новые герои. Старый герой выглядел так: вы подходите к нему на улице и просите си­гаретку, у него в кармане полная пачка, но он вам говорит, что у него сигарет нет. Новый герой выглядит так: у него тоже в кармане полная пачка, но он говорит — я не дам вам сигарету, потому что вы мне не нравитесь. Кашин в такую расстановку вообще не вписывается, извините. Он не герой, а солдат, поэтому у него не было, нет и не будет сигарет. Просто нужны события и жертвы, чтобы встряхнуть людей за грудки, чтобы наступило отрезвление, чтобы было вид­но, где хорошая музыка, где плохая, кто настоящий, кто дутый. Вы верите дрожащему голосу Парфенова за три­буной? Мне смешно, потому что все это мизансцена большого спектакля.

С Игорем Григорьевым я знаком со своих школьных лет. Еще, разумеется, заочно: сначала по выбившему почву из-под ног журналу «ОМ», первой звездой в котором был, безусловно, Григорьев — главный редактор, которому Пугачева признавалась в том, что собирает его журналы в подшивку. Потом по клипу с Ликой Стар, где у него лучшая роль второго плана — лучше, чем у Куценко и Бондарчука. Были еще какие-то телепередачи, в том числе и его собственная на ТВ-6, уход из «ОМ», какое-то молодежное политическое движение… Или сначала движение, потом уход и телепередача. Я и не думал, что мне доведется познакомиться с Игорем лично, тем более работать с ним вместе над перезапуском «ОМ» (не слишком удачная история, закончившаяся, однако, эффектным финалом — последний номер некогда культового журнала украшала окровавленная физиономия Филиппа Киркорова с выносом «Мы все умрем однажды») и после всего этого остаться друзьями — кто работал с Григорьевым, знает, о чем я.

И в свои школьные годы, и во время совместной работы меня поражала бесшабашная смелость и размах амбиций Игоря Григорьева, его трикстерские способности к надувательствам и аферам в культурном поле — маклареновский тип личности. Поэтому я не удивился, когда несколько лет назад узнал, что Игорь Григорьев, попробовавший себя в политике и кинорежиссуре, запел и собрал свой оркестр. Я не удивился, когда меньше чем через полгода увидел его кабаре в программе уважаемого клубного московского джаз-фестиваля. Я не удивился, когда вскоре узнал, что он распустил свой кавер-бэнд, неплохо зарабатывавший на корпоративах, и уже сам пишет новые песни. В разговоре с ним он недвусмысленно дал понять, что хочет в течение ближайших лет изменить русскую поп-музыку, которая за последние двенадцать лет превратилась в болото. Плюс к этому у него есть новая стратегия по продвижению своей музыки в нынешних тупиковых условиях, когда музыкальное ТВ, радио и журналы уже умерли, а что родилось взамен, пока совершенно непонятно. Все это выглядит очень смело. Поэтому я и предложил Игорю Григорьеву сделать еще один шаг, на который нужна немалая решимость — вынести закулисные процессы создания своего амбициозного проекта на всеобщее обозрение и обсуждение в «ОТКРЫТОЕ ПРОСТРАНСТВО» на OPENSPACE.RU.

Меня не удивило, что он согласился.

Несколько принципиальных заделов поначалу.

1. Мне, конечно, хотелось бы вам нравиться. Как любому артисту, мне хочется нравиться. В этом смысле артисты не то что не мужчины — не люди вовсе. Это цветы, нежные и хрупкие, какими бы колючками ни обрастали. Каждая роза предпочитает, чтобы ее благоговейно нюхали, а не по-свински хрумкали. Шипы, разумеется, для защиты от свиней. Так, артист — по сути нежен и хрупок, а острастки ради — постоянно в позе. Вы ведь знаете, что не было и нет такого артиста, которому всё до пизды, наверняка знаете. Короче, и мне не до пизды, что вы тут будете про меня думать и говорить. Хотя вид у меня к вам будет все равно безразличным.

2. Все, что будет предложено здесь, не может быть вписано ни в одну концепцию, какой бы известной она вам ни казалась. Ни один артист не остров. Артист рождается из крови и пепла других артистов, живых и мертвых, с которыми он в вечном эфирном родстве. Лаборатория хорошего артиста похожа на парфюмерную фабрику, где тысячи знакомых запахов соединяются в один новый, уже не похожий на другие. То есть он ужасно похож на другие, но, черт побери, такого еще не было. В этом смысле я хороший артист.

3. Я не знаю, в каком месте окажусь завтра. Мой характер, буйный и непредсказуемый, не раз играл со мной черную комедию. Но моя нынешняя, третья по счету, жизнь, которая только-только начинается, уже отдана музыке. Навечно. Точнее, на ближайшие лет восемнадцать. Мое плаванье будет долгим и традиционно неспокойным. Эти воды известны, они хороши исключительно для белого рафтинга и другими не бывают. Каждые камень и воронка тут не препятствие, а вызов. Но мне не страшно, ибо я свободен. Это мое преимущество перед вами.

4 .Пункты 1, 2, и 3 в некоторых своих аспектах не согласуются друг с другом. Поэтому следует отнестись к ним серьезно только по отдельности. Таковы условия игры.

Свою музыкальную карьеру я начал два года назад. В августе 2008-го я вернулся из своего многолетнего дауншифтинга и задумался о том, чем бы заняться дальше. Надо сказать, что задумывался я об этом на постоянной основе последние двенадцать лет. За это время я много чего перепробовал, неохота обо всем этом рассказывать — добрые люди рассортировали мою жизнь в «Википедии».

Я сам немало подивился всем этим виражам, когда увидел их заархивированными на одной странице. Единственное, что мне хочется добавить к этому, это то, что мои кажущиеся непостоянство и ветреность связаны исключительно с болезненными поисками нового места под солнцем.

К лету 2008 года я, кажется, такое место обнаружил.

Астана и Айронс

В августе я собрал бэнд из лучших московских джазовых музыкантов, мы порепетировали и через две недели выступили на открытии кинофестиваля «Евразия» в Астане. Это было 7 сентября 2008 года. Этот день я теперь отмечаю как День моей инициации как музыканта. Программа состояла из каверов советской и американской песенной классики — Нэт Кинг Коул, Синатра, Бернес, Утесов, Лагутенко, Пугачева — и принята была на ура. Сидевший в зале за банкетным столом Джереми Айронс весь вечер тянул свою длинную шею, пытаясь рассмотреть меня на темной сцене, чем изрядно меня смущал: я только и думал о том, чтобы не наврать английские тексты. Поутру консьерж принес мне в номер записку в две строчки: Thank you for the show. Jeremy Irons. Я посчитал ее благословением на дорогу.

Джереми Айронс и Игорь Григорьев

Два года я с переменным успехом зарабатывал исполнением чужих песен на корпоративах, днях рождения и частных вечеринках.

Мне платили деньги, меня хвалили, но тем временем я отчаянно искал свой собственный репертуар. Я бросался на всех, кто, как мне казалось, мог помочь — от Игоря Николаева до Юрия Энтина, — но никто не понимал, в каком жанре для меня следует писать. С каждой такой встречей надежды найти своего автора таяли. Зимой 2009 года я остановил концертную деятельность, понимая, что с каверами исчерпал себя, и закрылся в своей квартире, дав себе слово не выходить из нее, пока не напишу песню.

Первая песня

Сочинению первой песни способствовали, как водится, непростые драматические перипетии личной жизни, по которым я мастер. На волне очередной разлуки и опять разбитого сердца я написал «Балладу о потерянной шапке», которую поначалу не решался никому показывать. Однажды, выпивая со своими музыкантами, на пятой рюмке я набрался смелости и попросил внимания. Когда я допел «Шапку», то обнаружил на лицах гостей смятение. Мы продолжили прервавшийся разговор, но разговор не клеился. Я сходил с ума — моя премьера обернулась провалом. Уже когда все расходились, ко мне подошел Антон Беляев, музыкант и аранжировщик, с которым потом мы вместе начнем делать альбом, и сказал мне: «Знаешь, когда ты пел эту свою “Шапку”, как будто стул из-под меня выбили и этим стулом ебнули по голове со всей силы». Я захлопнул за гостями дверь и принялся, как ребенок, прыгать по комнате. Мнительный, я принял успех за провал. Но это все-таки был успех, мой первый успех как автора.

В марте 2010 года меня как будто прорвало. Я сочинял в день по две-три песни. Мой диктофон ночевал со мной под подушкой — среди ночи я мог проснуться и намычать в него невнятную мелодию, которую утром приводил в порядок. Поначалу я стеснялся этих своих мычаний, пока их случайно не услышал Антон Беляев. Он посоветовал мне издать их отдельно в виде саундтрека посетившего меня глубокого психоделического трипа. Я пошутил над этой идеей, но на всякий случай сохранил все эти записи в отдельной папке.

К апрелю были записаны демо на три десятка песен, и я отправился к знакомому олигарху просить денег на раскрутку. По дороге заскочил в гости к своим друзьям Егору и Ире Ржевским похвастаться сделанным. Мы устроили веселую вечеринку под мои песни. В результате до олигарха я не доехал — в тот же вечер Егор и Ира предложили мне деньги на запись первых песен и видеоклипа.

Алматы. Начало

В июне наша команда приземлилась в Алматы, чтобы записаться с симфоническим оркестром и снять первое видео. Мы не хотели записываться в Москве, наивно полагая, что в любом другом городе мы сделаем это быстрее и дешевле. К тому же с Казахстаном меня связывает странный кармический узел — несколько моих близких друзей и даже любовей, включая жену, родом оттуда. Плюс в тех краях произошло такое славное начало с Айронсом. Казахстан казался мне счастливым талисманом, платформой №9¾.

За две недели мы записали несколько песен с оркестром и местными экзотическими инструментами и сняли видеоклип на титульную песню альбома «Сны моей весны», потратив на это уйму нервов и денег. Но об этом отдельный разговор.

Выкладываю вам видео с тем, как все приблизительно происходило.

И вот таким образом я вступил в осень-2010 — со скромной, но выразительной музыкальной биографией, своими собственными песнями и миллионом грандиозных идей на будущее.

Предложение от Дениса Бояринова делиться на OPENSPACE.RU деталями моей музыкальной карьеры я принял с энтузиазмом. На то было две причины.

Первая: мне бы хотелось на себе опробовать новую схему раскрутки музыки, используя одновременно все возможные сегменты аудитории, сначала разведя их, а потом объединив воедино. О чем я сейчас, расскажу позже. При этом мне хотелось бы использовать все возможные платформы, включая интернет, который за последние три года стал серьезной альтернативой радио и телевидению. И да, мне очень симпатичен портал, на котором вы сейчас это читаете.

Вторая причина, не менее важная: мне бы хотелось знакомить вас с молодыми и талантливыми музыкантами, аранжировщиками, клипмейкерами, дизайнерами, стилистами, художниками — со всеми моими сподвижниками по проекту. Я хочу, чтобы они вам понравились. Поиск новых героев и запуск новых звезд — это то, что всегда вдохновляло меня в моей работе. Я всегда старался собирать вокруг себя людей сильнее и талантливее себя и всегда испытываю радость от обучения и вдохновения, которое они мне дают.

В общем, больше причин, чтобы вписаться в авантюру под названием ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВ В ОТКРЫТОМ ПРОСТРАНСТВЕ как бы и не было. Но этих двух оказалось достаточно.

Каждую неделю я буду делиться новостями своей новой жизни, а пока совет другим артистам, таким же молодым и начинающим, как я.

Совет от И.Г.

В самом начале карьеры не показывайте свое творчество людям, которые вас не понимают, какого бы статуса, положения и степени влияния они ни были. Показывайте его только родственным душам — вашему другу, подруге, брату, сестре, только тем, которые чувствуют вас, любят и готовы простить вам огрехи и несовершенства первых произведений. Именно эти люди придадут вам уверенности в себе, добавят энергии для продолжения творчества. Свои ошибки вы поймете потом сами, когда набьете руку, натренируете ухо, но сначала оберегайте себя от обломов. Если вы творческий, а значит, чувствительный человек, то даже легкая недомолвка со стороны уважаемого вами барона может серьезно подрубить вам крылья. Пошлите их всех на хуй. Уверенность в себе и удаль — вот что вам нужно для начала. И больше ничего.

ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВ: Последние 10 лет живем без героев (www.pl.com.ua/?p >

Поклонники родоначальника концептуального глянца, первого редактора журнала ОМ Игоря Григорьева могут торжествовать: он опять вернулся к активной деятельности. На этот раз – поет. И делает это, как все, что делал до сих пор, хорошо.

Интервью мы записывали с ним по Skype накануне его киевского концерта, и, глядя в камеру, я в который раз убедилась, что лучшие капли Макропулос – это жизнь сегодня на сегодня. Путешественник и сибарит Григорьев в свои сорок три сохранил внешность и повадки молодого человека. В его шутках нет желчи, а в воспоминаниях – горечи. Как ни странно, он сегодняшний человек – во всех смыслах этого слова.

ЭТО ВАРВАРЫ И АБСОЛЮТНЫЕ БАНДИТЫ, ЧТО БЫ ОНИ ТАМ НИ СПОНСИРОВАЛИ!

– Игорь, ваша биография так похожа на авантюрный роман, временами с элементами сюжета индийского кино, что просто не знаешь, с чего начать. Скажем, одна из неразрешимых загадок: как после детства в деревне, отрочества в приемной семье и службы в армии вы вдруг с первого захода поступаете в МГИМО?

– Знаете, в 20 лет людям положено быть авантюристами. Что касается моего поступления в МГИМО, то мне просто повезло: я был молод, амбициозен и не допускал мысли о неудаче. Я приехал в Москву с двумя авоськами, вышел на проспекте Вернадского, и передо мной открылась перспектива юго-западных новостроек. Во второй раз подобное впечатление от грандиозного, фантастического города я испытал лишь годы спустя – когда приехал в Нью-Йорк. А тогда я закурил сигарету и сказал себе: мне этот город нравится, и я его сделаю.

– Ну да, нечто подобное говорил молодой Растиньяк, разглядывая Париж с вершины холма.

– Очень похоже. Я и МГИМО-то выбрал «по планке», именно потому, что туда было очень трудно поступить, а не потому, что хотел быть дипломатом.

– Вместе с Борисом Зосимовым вы делали журнал «Империал», открывший эру глянца в России. В связи с этим, какого вы мнения об олигархах первой волны, какую роль они сыграли в становлении новейшей культуры России? И чем они отличались от олигархов второй волны вроде Мамута, Прохорова, Дерипаски и прочих, столь страстно вами ненавидимых?

– С теми, которые были в начале 90-х, я напрямую никогда не сталкивался, поэтому они для меня – некое клише: малиновый пиджак, цепь, бритый затылок. Но их последователей я до сих пор встречаю в Санкт-Петербурге и Москве. Недавно мы зашли в ресторан и увидели компанию, которая перенесла нас в 90-е. Полагаю, эти люди – пена истории, которая никакого следа в ней, кроме кровавого, и не оставила. Нынешние, в том числе и те, кто заигрывает с искусством, ничем особенным не отличаются. Но, как говорит один мой приятель, если есть возможность их развести на деньги, то надо это сделать. И, слава богу, что есть художники, которые втюхивают им свои картины и даже летают на их личных самолетах. Как говорится, с поганой овцы хоть шерсти клок. Потому что нынешние олигархи – это банда эгоистов и убийц, для которых эта страна не более чем поле для наживы. Они не мыслят категориями старости, и это многое объясняет. Потому что человек, который хочет состариться в каком-то месте, подсознательно готовит себе комфортную площадку. А эти, которых я наблюдаю в Куршавеле или на Сардинии, зарезервировали для себя гетто, и на остальное им наплевать. Это варвары и абсолютные бандиты, что бы они там ни спонсировали.

ЖУРНАЛЬНЫЙ БИЗНЕС ПЕРЕЖИВАЕТ ТОТ ЖЕ КРИЗИС, ЧТО И ВСЯ МАССОВАЯ КУЛЬТУРА

– Вы стояли у истоков российского глянца. Более того, ОМ остается лучшим концептуальным журналом на постсоветском пространстве. Дальнейшая история этого бизнеса увела его в провинциальные дебри картинок из жизни модного и модельного бизнеса. Тексты нечитабельны, проблемы отсутствуют, герои, впрочем, тоже.

– Глянцевые журналы на Западе в 60–70-е годы были некими клубами, в которых состояли великие фотографы, талантливые писатели и журналисты. ОМ взял лучшее из этого опыта и своим существованием фактически закрыл время героев. С дефолтом 98-го в России это время закончилось. Да, собственно говоря, это мировой процесс, и последние 10 лет мы живем без героев. Московская глянцевая карусель крутит одних и тех же персонажей, даже не думая наступать им на хвост. Журнальный, глянцевый бизнес переживает тот же кризис, что и вся массовая культура. Я постоянно общаюсь с 20-летними и должен сказать, что у них в iPod-ах – Кобейн, Синатра, Моррисон. Почему? Потому что наше время не породило новой волны героизма.

– Ваше хождение в политику в конце 90-х удивительно для человека с вашей зоркостью и пониманием смешного и абсурдного. Общественное политическое движение, основанное вами тогда, называлось «Поколение Свободы». Это притом, что в России исторически никогда не было места для свободы.

– (Печально.) Да, никогда и не было… Но в первой половине 90-х мы были окрылены изменениями в стране, и мое хождение в политику было сродни тому авантюризму, который двигал мною при поступлении в МГИМО. О’кей, сказал я себе, у меня есть своя аудитория, у меня есть, что ей сказать, и я знаю, куда ее повести. В итоге я убежал из страны за день до решающей пресс-конференции. Как говорится, Бог отвел.

– Понимаете, грустно не то, что что-то не получилось, грустно то, что все поколение 40-летних претерпело какие-то необъяснимые нынче пертурбации. Иван Демидов, например, с экрана Славянского, кажется, канала вещает что-то о морали и нравственности, Борис Гребенщиков ходит к Суркову за орденами в Кремль. Это они и такие, как они, дали понять нынешнему поколению 20-летних, что конформизм – это лучшее, что можно выбрать для своей судьбы. Как тут быть с ответственностью бывших властителей умов?

– Ну да, против этого трудно возражать. Знаете, на Западе у меня живет мой альтер эго, зовут его Тайлер Брюле. Наши пути развивались параллельно. В 94-м он сделал журнал Wallpaper. Я в 95-м – ОМ. Я ушел в 98-м, он год спустя. Но Тайлер ушел оттуда с личным вертолетом, домом в Цюрихе и островом в Средиземном море. Я же ушел ни с чем, потому что труд талантливого независимого человека в нашей стране никогда не оплачивался и не оплачивается до сих пор. Поэтому тех, кто пошел по другому пути, я не особо виню. Возьмем моего бывшего товарища Кирилла Серебренникова, которому я как-то в сердцах сказал: «Почему ты так много делаешь всего?! Ты же не оркестр, который можно вызвать на свадьбу, банкет и похороны!» И он мне ответил очень просто: «У меня сейчас 60 метров на Остоженке, мне нужно еще 60 метров, чтобы маму из Ростова перевезти». Скажите, он предатель или нет? Ведь готов же он ставить этот роман Суркова! Могу я его обвинять? Не могу.

– Речь не о 60 метрах. Речь о том, что одни спасаются от голода и унижений, а другие просто оказались «лучшими учениками». Как, например, Федор Бондарчук, который никогда не испытывал нужды в 60 метрах, однако ради денег и популярности готов на любую пошлость. Его фильмы последних лет должны быть канонизированы как образец конъюнктуры и пошлости.

– Все это так. Но сейчас мы говорим не о Феде Бондарчуке или Тине Канделаки, мы говорим о людях талантливых, которые не могут жить достойно соразмерно своему таланту. А я, скажите, зачем поперся на этот форум «2020»?! (На форуме «Стратегия 2020» между Григорьевым и кремлевским идеологом Сурковым состоялся нелицеприятный диалог на тему «что такое настоящая элита», о котором писали потом российские издания. – Авт.).

– А действительно, зачем вы туда поперлись? Неужели до сих пор не знаете, зачем Сурков собирает интеллигенцию?

– Но я же все равно романтик! Они позвонили, сказали: «Игорь, нам нужны сейчас такие люди, как ты. В стране много денег, и нам хотелось бы что-то сделать реально значимое для страны». Я был окрылен и подумал: а вдруг действительно что-то изменилось?

ЛЮДИ НЕ ЗНАЮТ, ЧЕГО ХОТЯТ, ПОКА ВЫ ИМ ЭТОГО НЕ ПРЕДЛОЖИТЕ

– Ну да, «в стране много денег» звучит очень возбуждающе. Эдак любая идея окрылит ненароком.

– (Смеется.) Рената Литвинова мне как-то сказала: «Самый эротичный подарок – это деньги». Я ее понимаю: когда она вышла замуж за богатого человека – она расцвела! Не надо было уже зарабатывать деньги на каких-то корпоративах. Для меня деньги – это возможность свободно транслировать себя в пространство. Или путешествовать. Или помочь хорошим людям. Когда я был в Гималаях, где постоянно случаются пыльные бури, то брал с собой какое-то количество флаконов визина, чтобы спасать от хронического конъюнктивита местных детей и бабушек. Для них я был большим белым доктором.

– Почему не получился ваш роман с российским ТВ – так и не запустили «Твин Твикс», быстро закрыли программу «Лихорадка субботним вечером»?

– Телевидение впало в патологическую зависимость от рейтинга – люди, дескать, смотрят это. Но если в магазины будут поставлять один и тот же сорт хлеба, его тоже будут покупать, потому что есть же что-то надо. В итоге ТВ прое…ло целое поколение, которое выбросило «ящик» на свалку. Молодые не будут смотреть всех этих Басковых, кочующих с канала на канал. Я об этом, кстати, сказал Косте (Эрнсту. – Авт.), который сейчас чувствует себя так, словно весь мир вертит на одном месте, и процитировал ему фразу одного американского миллионера, разбогатевшего в сфере услуг: «Я никогда не шел ЗА людьми. Зачастую люди не знают, чего хотят, пока вы им этого не предложите».

– Эрнст, думаю, и сам понимает, что его ТВ закончится, как только Интернет появится хотя бы у четверти населения России. Но он временщик, которого устраивают три-пять лет для распила бабла. Игорь, какие люди в России вам сегодня интересны?

– Конечно, есть, наверное, такие люди. Я их ищу не только в России, я их ищу по миру. И очень радуюсь, когда нахожу в Нью-Йорке или Риме, где в кабаках они поют свою бесконечную лирическую сагу. В России идет какой-то обратный, к сожалению, процесс. Я недавно читал воспоминания Андрея Кончаловского о том, что представлял собой «Мосфильм» в 60-е годы. Это была компания удивительных людей, которые собирались, обсуждали западные и отечественные фильмы, могли подраться из-за какого-то кадра Калатозова. Где эти глыбы, где эти монстры? Больше нет поколений, сообществ. Поэтому я ищу отдельных людей, крупицы таланта в ЖЖ, других сетях. Если чувствую «вещество», а не «тень от вещества», начинаю уговаривать: пиши, пиши! Возможно, из этих одиночек в будущем начнут слагаться сообщества, без которых невозможен любой общественный выхлоп.

– Почему вы начали снимать клипы, а потом и кино?

– Это была моя детская мечта. У меня даже в школе была кличка Режиссер. С «Твин Твикс» вышла такая история: я – большой поклонник Вуди Аллена…

– …и, наверное, любите фриков в принципе?

– Ну, это интересные существа. Но любить? Не знаю. Я же сам фрик. А каждому фрику, как известно, нужна аудитория, а не еще один фрик рядом.

Если же вернуться к кино, то оно, в отличие от журналистской профессии, происходит здесь и сейчас. Ничего переписать нельзя. В итоге ты попадаешь в зависимость от людей – пусть и небесталанных, но не тех, какие тебе нужны для этой работы. В российском кино нет критической массы, чтобы делать достойные работы.

– Ваша сегодняшняя жизнь связана с музыкой. Почему вы запели?

– В эту историю я вошел, потому что у меня закончились деньги. Я путешествовал, и они закончились. И первое же мое выступление на фестивале привлекло внимание. Потом я получил благословение от разных известных людей и вдруг понял, что все серьезно. Будучи перфекционистом, я постоянно «поедаю» себя, у меня для себя всегда полные карманы пепла. Меня трясет перед выходом на сцену. И я знаю, чем подкупаю зрителей, – дисфункцией. В моем случае дело не в харизме, не в артистизме, не в багаже, а именно в этой дисфункции.

– Стимуляторы перед концертом употребляете?

– Раньше мог выпить немного, сейчас от этого отказался. Наркотики не употребляю, но хороший алкоголь люблю, за что мои друзья презрительно называют меня синькой (смеется).

– Возрастные страхи – какие они после 40? Страх одиночества, страх старения?

– Одиночество острее всего чувствуется после концерта, когда ты один едешь домой. Но с этим все уже давно решено. А вот страх старения – это серьезно. Когда тело не может воспроизводить спонтанные изъявления души – что может быть хуже этого?

ПОСЛЕСЛОВИЕ

– Ваш коллега Игорь Шулинский однажды о 90-х выразился очень красноречиво: «Мы думали, увидим небо в алмазах, а увидели х…»

– Я фаталист. Вообще, после травмы, когда в Бразилии меня накрыла волна-убийца и мне едва не оторвало руку, я, как правило, отказываюсь рассуждать на эти темы, чтобы не говорить банальностей. На следующее утро я проснулся и понял, что не могу встать с кровати, чтобы пойти пописать… В такой момент все претензии к жизни, рефлексии не стоят ни-че-го. Это был очень ценный опыт.

Самое главное что в жизни? Ответить себе на три вопроса: «кто ты?», «откуда?» и «куда теперь?» Если ответил на эти вопросы, то внутренне ты готов ко всему.

Редакция благодарит Светлану Вольнову за организацию интервью с Игорем Григорьевым.

Родился 21 октября 1966 года в Таганроге.

Детство и отрочество провел в деревне Лакедемоновка в семье крестьян. Приехал в Москву летом 1987 года и поступил в МГИМО на дневное отделение факультета международных отношений (специализация – Таиланд и тайский язык).

С 1988 года стал совмещать учебу с работой концертным директором Ирины Понаровской.

В 1991-м оставил учебу в МГИМО и начал заниматься журналистикой. В 1993-м познакомился с шоу-бизнесменом Борисом Зосимовым, с которым выпустил первый в России толстый глянцевый журнал Imperial. В мае 1995-го приступил к работе над журналом ОМ. Пять лет кряду журнал удостаивался титула лучшего журнала года по оценке коллег-журналистов. В ноябре 1998 года Григорьев оставил пост главного редактора.

В декабре 1998 года основал Общероссийское общественное политическое движение «Поколение Свободы». В декабре 1999-го оно вошло в состав объединения «Медведь», три кандидата от движения были избраны депутатами Государственной Думы третьего созыва. Сам Игорь Григорьев из-за конфликта внутри управленческой верхушки покинул движение.

В мае 1999 года Игорь Григорьев поселился в Праге. Был совладельцем небольшого кафе в центре города, которое стало местом неформальных встреч для сотрудников радиостанции «Свобода».

В 1999-м вернулся в Москву по приглашению генерального продюсера канала «ТВ-6» Ивана Демидова. В мае 2000-го на канале начала выходить еженедельная информационно-развлекательная программа «Лихорадка субботним вечером с Игорем Григорьевым». Программа продержалась в эфире до ноября 2000 года.

После ухода с телевидения Игорь снимал клипы. Среди известных работ Григорьева – «Бисер» (для Дмитрия Маликова) и «Иди, я буду» (для группы «Мумий Тролль»).

В 2004 году приступил к съемкам телевизионного сериала «Твин Твикс» по собственному сценарию. В узких кинематографических кругах до сих пор ходит копия «пилота».

В 2006-м покинул Россию и поселился в Рио-де-Жанейро. С июня 2006 года ведет постоянный сетевой дневник, в котором публикует отчеты о своих путешествиях.

В 2008-м, после десятилетнего перерыва, Игорь Григорьев вернулся к активной творческой деятельности с музыкальным проектом. В ноябре 2008 года подписал контракт с агентством City Concerts International Artists, специализирующимся на концертной деятельности зарубежных артистов в России, став первым и единственным российским исполнителем в ростере агентства.

“Розовое распятие”, “весны не будет”… Вы сознательно находитесь на одной волне с Генри Миллером, или это выходит само собой?

Я не могу серьезно отвечать на этот вопрос. Какого чёрта? ))) Где я, где Миллер… К тому же, я не числю Миллера среди своих кумиров. Я поддерживаю Миллера в его убеждении в том, что настоящий духовный апгрейд возможен только в маргинальном состоянии, когда ты по горло в грязи, дерьме, крови и сперме. ))) Просветляться на семинаре по каббале, сидя в эргономичном кресле с книжкой Йегуды Берга в перерыве между тренировкой в “Ворлдклассе” и ужином в “Ваниле”, означает нечто дикое: вы – Алена Долецкая. Главная книга Миллера – единственная, которую я одолел, но мне нравятся слова, которыми она начинается: “Я живу на вилле Боргезе. Кругом – ни соринки, все стулья на местах. Мы здесь одни, и мы – мертвецы”. Поэтому меня, как и Миллера, интересуют аутсайдеры, носители непростительных пороков. Они ближе всех к Богу. Я и сам получал откровения в моменты крайнего отчаяния и в самых не подходящих для этого местах. Например, сидя на толчке, страдая от диареи. На этом наша общая с Миллером волна спокойно утихает. )

Почему Рио? Вас не задержали пограничники? Из вас вышел граф Монте-Кристо? Там грузят бочками апельсины?

В Рио я обрел состояние удовлетворенности настоящим, которое долго искал в Гималаях. И это само по себе странно, поскольку все духовные гималайские школы построены на практиках, обучающих приобретению этого состояния, а Рио всё-таки и антропологически, и культурно – полная противоположность Гималаям. Ответ, тем не менее, прост. Бразилия остается по-прежнему языческой страной с сотнями сект и местных культов, к тому же мировосприятие бразильцев совершенно не отягощено культурным багажом. Человек, читающий на пляже Рио книжку, скорее всего иностранец, или на худой конец аргентинец. Они, конечно, в курсе, что у них есть Амаду, Машаду де Ассис и Кларис Лиспектор, но это знание не является доминирующим. Культура, которая зиждется на рефлексиях и вечном поиске экзистенциального “я” не способна доминировать в краю круглогодичного яркого солнца, буйного океана, райских птиц, выдающихся задниц, легкой любви и прекрасного ниочемнедумания. В краю первобытного счастья, словом. Антропологически Бразилия сохранила характеристики человеческого рая, какими его увидели португальцы, причалившие к бразильским берегам 500 лет назад. Широкой публике не известно, что Мор описывал своих “утопийцев” по запискам сподвижников Кабрала и Веспуччи, которые были очарованы красотой бразильских аборигенов и царившим там анархическим, но справедливым строем. Поэтому то, что я искал в эзотерических и экзотерических учениях, оказалось в чистом плотском виде на пляжах Ипанемы.

И, конечно, в Бразилии не растут апельсины, никто не ходит в белых штанах, а обезьяны живут только в Амазонке, да и те мелкие.

Говорят “совок”, подразумевают “Казахстан”. Родина Бората и лучшего в мире потассия. Вы в Казахстане часто бываете, что там на самом деле происходит?

Казахстан, конечно, страна дикая, но не более дикая, чем другие земли, населенные кочевниками. Жизненный уклад и мироощущения кочевников определяются совокупностью трех факторов – унылой монотонностью пейзажа, минорной тональностью ветра и главным бараном, который ведет стадо, а значит и людей, туда, где есть трава и вода, то есть жизнь. Всё движение к жизни предопределено бараном-вожаком, ни в одной точке этого пути нет причин для эмоционального помрачения ума. В таких условиях люди становятся склонными к глубокому самомозерцанию. При внешней дикости, они становятся обладателями третьего глаза. Практически любой казах – мистик, но не мусульманского, а шаманского толка. Этим мне они и симпатичны, а на недостаток светскости я закрываю глаза. Это, в общем, не сложно делать. )))

Вы в своей “Анкете Пруста” написали, что поэзию не признаете и любимых поэтов у вас нет. Это не поменялось? Откуда такое недоверие к поэзии?

Недоверие к предмету – следствие знания предмета. Я же совершенно не знаком с поэзией. Так случилось, что она прошла мимо меня. Я даже помню, как это произошло. Я, кажется, был в классе третьем, и учительница велела написать по четверостишью про осень. Я был так вдохновлен заданием, что за вечер накатал поэму. Когда я читал ее в классе, на пятом четверостишье учительница остановила меня, спросив у кого я всё это содрал. Помню, как убежал из школы на речку, спрятался в камыши и рыдал там от обиды. С того момента стихи перестали существовать как объекты для моего восхищения. Правда, кое-что периодически прорывалось через броню неприятия – одно время меня восхищал молодой Лимонов, например. Сейчас я вынужден сам писать тексты к своим песням, и у меня, как ни странно, это получается. Например, я очень люблю эту свою строчку: “Мне снились сны, среди весны я не проснусь – часы не заводи. Я не вернусь, в них остаюсь, а ты иди…”. По-моему, прекрасно. ))

Зинаида Гиппиус описывала Николая Гумилева как “юношу, обнюхавшегося эфира и провозгласившего себя Мохаммедом, Буддой и Иисусом одновременно”. Вы за собой не замечаете подобного “восторга неофита”? Вы же не забываете, что столь для вас важный опыт “восхождения на крест” и “схождения с него” был пережит несчетными миллионами жителей этой планеты, и описан в тысячах текстов, будь то диалоги Платона и “Книга мертвых”, “Божественная комедия”, пьесы Шекспира, проза Толстого, “Улисс”, стихи Пушкина и Мандельштама, песни The Beatles, исследования Проппа и Леви-Стросса и проч. и проч. Не говорю о бесчисленных “вещах”, сделанных хуже, но от того не менее метафизичных по происхождению — например, многие тексты, печатавшиеся в “ОМе”.

Восторженный неофит похож на шута, уверовавшего в то, что ему все дозволено и теряющего контроль над самодозированием. Меня всегда интересовало, жалеет ли шут, отправляющийся на плаху за свой длинный язык, о том, что был несдержан. )

Но, тем не менее, вы точно подметили мое состояние на данный момент. Иногда меня физически подтрясывает от этого ощущения. В такие моменты я ясно вижу, как миллионы пазлов раскрываются и складываются в предельно стройную и красивую картину. В этакий борхесовский Алеф, точку сбора всех точек. Но как только я хочу зафиксировать ее, она рассыпается и покидает меня. Остаются лишь миражи и запахи, которые в моем случае превращаются в песни.

Сравнения моего типа с Гумилевым мне кажутся некорректными, поскольку Гумилев был классическим “мучеником”. С некоторыми такими пророками-мучениками я даже знаком. Они постоянно притягивают к себе страдания, получая от них мазохистское удовольствие. Например, Рустам Хамдамов всю жизнь смакует свое изгойство, наряжая его бесконечными болячками и ностальгией по прошедшему. Гумилев искал мученическую смерть и в результате нашел-таки ее. Такого рода рефлексии деактивируют у пророка способности к внятному и громкому вещанию, для чего вообщем и снаряжают сюда пророков. Вот Пушкин – пророк противоположного Гумилеву толка, потому что более состоятелен. Гумилев же нудит. Он эстет, дворянин и “сумеречный” интеллигент. Его не слышит паства. В его стихах отсутствует безапелляционная хамство варвара. Настоящий пророк это всегда варвар. Наглый, жестокий, грубый, невежественный разрушитель доминирующего культурного поля.

Я замечал, что люди, проведшие детство в деревне, почти никогда не теряют способности “летать”, сколько бы их ни шатало по городам. Расскажите про деревню Лакедемоновку.

Это поселение на берегу Миусского залива, в котором во времена моего детства водились осетры-монстры, и я поглощал черную икру, черпая ее ложкой из трехлитровой банки прямо из холодильника. Это плодородный край, в котором темные стороны русского характера цветут также махрово, как сирень за окном или абрикосовые деревья в саду. Помню, что всё время хотел сбежать оттуда. Первую попытку бегства я совершил, когда мне было четыре года. Я положил в ночной горшок три апельсина и отправился с этим нехитрым скарбом в соседнюю деревню. В моих планах было коротко погостить у родительских приятелей, а затем отправиться дальше в сторону Украины, потому что родители привозили оттуда шоколадные конфеты и вкусную пастилу, и для меня Украина была краем бесконечной пастилы. Но случился большой кипиш, меня вычислили и с шумом вернули восвояси. Сейчас моя связь с деревней ограничивается поездками к старой матери, которая живет там одна и в силу своего скверного характера рассорилась со всеми соседями и родственниками. Мне приходится летать туда раз в три месяца, чтобы искупать её и пополнить холодильник запасом провианта на последующие три месяца. Думаю, что после ее ухода я забуду туда дорогу.

Cross-dressing — древняя традиция, что славян, что любых других не потерявших связь с землей народов. До революции мальчиков до определенного возраста было принято одевать девочками. У вас есть какие-то стандартные ответы “пацанам”, которые говорят, что вы “не мужик”? Вас, кстати, не сравнивали с Михаилом Кузнецовым во второй части “Ивана Грозного”?

Решение играть женщину я принял за день до съемки по простой причине – играть ее было некому. Ни одна актриса, претендовавшая на роль Арфистки, мне не казалась смешной. Но удивительным образом из моей Арфистки вышел коллективный портрет советской женщины, битой, но не распрощавшейся с Мечтой. ))) Поэтому на клип так позитивно реагирует женская аудитория. Мне говорили, что в моей героине угадываются многие ролевые модели советских женщин последних пятидесяти лет – от Светланы Светличной до Людмилы Чурсиной.

Переодевание в женское это, конечно, классический карнавальный трюк, замена доброго «ян» на злое «инь». Поэтому такой трюк всегда по душе зрителю. Дастина Хоффмана хорошо помнят по фильму “Тутси”, главной ролью Александра Калягина считают “тётю”, а Джек Леммон так вообще остался актером одной роли – Дафны из комедии “В джазе только девушки”. В Бразилии, например, у многих мужчин не хватает фантазии придумать себе яркий образ для Карнавала, и тогда они напяливают на себя блузку своей жены, подставляют сиськи и со всем семейством отправляются на парад. И вот вы наблюдаете занятную картину: идет пара – женщина, рядом с ним мужчина в женском платье с одним чадом на руках, с другим в коляске. Заметьте, одеться в женское для них это всего лишь способ наименьшего сопротивления вызову “карнавала”. И никому не приходит в голову, что на следующий день им придется оправдываться перед друзьями-коллегами и доказывать, что они все-таки “мужики”.

Стандартная история эпохи так называемого “постмодернизма” – нечто, затевавшееся как шутка, оказывается серьезнее серьезного. Давно ли вы стали различать внутреннюю логику своей биографии? И есть ли в ней “точки”, до сих пор вам непонятные? Почему журнал назывался “Ом”?

Ну да… Последняя из таких “точек” касается сочинения музыки, при том, что у меня нет музыкального образования, и для меня нотная и китайская грамоты визуально явления одного порядка. ))) В Бразилии я видел документальный фильм о первых сочинителях самбы. Это были совершенно неграмотные старики, к которым приходила музыка, и они не понимали, как это происходит. Поскольку в ту пору не было диктофонов и рекордеров, а старики не надеялись на свою память, то они использовали своих внуков для запоминания мелодий. Все мелодии Картолы запоминала его внучка, а потом напевала музыкантам для разучивания. Почти таким же образом Чаплин написал свой грандиозный саундтрэк к фильму «Огни Большого Города».

А логика моей жизни проста и предсказуема: с рождения я стремлюсь к покою, но меня постоянно рекрутируют на сборы.

Теме “второго пришествия” столько же, сколько самому христианству. Европейский человек привык в каждой локальной катастрофе видеть знак, что скоро вернется Чувак.

Боуи пел про “Five Years” до конца света, Битлз про “пришествие Короля-Солнца”, Джим Моррисон про то, что он The Lizard King, Led Zeppelin про грядущую последнюю битву. Ничего, тем не менее, не происходит.

Сейчас нет, кажется, ни одной области культуры, не затронутой предчувствием апокалипсиса. О нем поют и Gorillaz, и Antony and the Johnsons, и Arctic Monkeys, и Gutter Twins, и Massive Attack.

Что там, седьмую часть “Гарри Поттера” (вышедшую через 2012 лет после рождения исторического И.Х.) только по коммерческим соображениям, кажется, не назвали “Г.П. и дары волхвов”.

Джулиан Ассанж вот недавно “все тайное сделал явным”. При всем этом, великий английский поэт-пророк Т.С. Элиот писал, что конец света в видимой реальности не проявится никак. Not with a bang but with a whimper. Вы лично ждете каких-то катастроф, или готовы вместо “креста” получить “долгую счастливую жизнь”?

Элиот совершенно прав, и конец света уже случился. Финальная фаза его – зачистка полей – происходит на наших глазах, но мало кто это видит. Многие так называемые живущие думают, что они еще живы, поскольку о том говорят все признаки видимой реальности. А собственно реальность уже исключила их из своего оборота. Таких зомби легко вычислить по их истеричной реакции на мой клип. Они реагируют на любое витальное поле, как демоны на крест. Вооружитесь моим клипом, как крестом, и пройдитесь по знакомым. Вам станет ясно, кого уже нет с вами. Или с нами )))

90ые годы в России прошли, кажется, под знаком Хлебникова, пророка великого, но довольно безжалостного и бесчеловечного. Сейчас к нам возвращается Введенский, чей Бог — не космический Ктулху, а скорее домашний Бог мелочей. Федоров, естественно, это почувствовал раньше других.

А что вы можете сказать про Введенского кроме того, что “это очень круто”?

Вот Введенский один из всадников Апокалипсиса. Не случайно, что он возвращается именно сейчас. Но, знаете… чтобы Введенский случился по-настоящему, ему надо придумать голос, проявить его. Все знают, с какой интонацией полагается декламировать Маяковского или Ахматову. Но в какой тональности читать странного, зачастую примитивного Введенского? Ведь это очень важный вопрос – задание тональности. Хотя, на самом деле, мне не хочется, чтобы Введенский случался вовсе. Пусть мамы читают его детские стихи своим чадам на ночь. И этого будет достаточно. Вот я написал музыку на его стихотворение “В ресторанах злых и сонных”, но и музыка. и тот образ, что я придумал для клипа не имеют никакого отношения к Введенскому. Ведь пророки продумывали свои доктрины с одной целью – спрятать от народа реальное знание ))) По тем же причинам народу не следует демонстрировать его Богов.

Какое у вас личное отношение к исламу? Мы все знаем, каково “публичное лицо” ислама сейчас, но ведь в свое время это была самая куртуазная из религий: Мохаммед обрезал плащ, чтобы не беспокоить кошку, главный мусульманский символ — луна. До контакта с мусульманами христианская Европа представляла собой, по большому счету, пустыню, в которой “праведников колбасило, как братву на героине”. Или это все “не ваша тема”?

Я не хочу изображать из себя всезнайку, но мне кажется, что главная проблема ислама состоит в том, что его сразу подняли на свой щит арабские деграданты. В результате произошла цивилизационная катастрофа – ислам был замещен исламизмом. Такого не могло произойти ни с какой другой крупной религией, кроме ислама, потому что ислам самая уязвимая религия. Она создавалась поэтами-гедонистами, возлегающими на мягких подушках с откровениями своих предшественников в руках. И что потом спрашивать с религии, которая полагает секс одним из способов поклонения Всевышнему? ))) По сути, Коран – ажурная и вольная интерпретация христианских заповедей. Трактовки добра, зла и моральных законов в исламе оказались слишком либеральными и слишком размытыми, что позволяет манипуляторам делать из мусульман слепых котят. К сожалению, ислам не вернуть. Но, к еще большему сожалению, исламизм не остановить.

Вы говорите про то, что Кашин вам мало интересен, потому что он “просто пешка”. Но вы-то уверены, что вы фигура? Сами же говорите, что песни к вам “сами приходят во сне”. С другой стороны, разве не учит “Алиса в Зазеркалье”, вероятно, величайшая эзотерическая книга в новой европейской традиции, что только пешка может стать Багряной Женой? Или, взять Оруэлла: If there is hope… it lies in the proles. По происхождению вы, кажется, тоже “из крестьян”, а не “из дворян”.

Конечно, я никакая не фигура. Последние 12 лет я убивался в поисках своего места под солнцем, и у меня ничего не получалось. Потом в один момент кто-то открыл кран и в меня потекла музыка. Мне ничего не оставалось, как только фиксировать ее. Если вы меня спросите, чего я хочу сейчас больше всего, я отвечу – ничего больше не хочу. Но я не имею права подводить те силы, которые рекрутировали меня на действия и вручили такое мощное оружие, как музыка.

У карикатурного “енерала Лебедя” из 90ых (к действительности, естественно, никакого отношения не имевшего — словарный запас настоящего генерала Лебедя был немногим меньше словарного запаса Пушкина) была любимая поговорка “упал — отжался”. И еще говорил этот карикатурный Лебедь, “тяжело плыть в соляной кислоте с отрубленными ногами”.

Игорь Григорьев — человек, имеющий талант падать, упорство плыть в соляной кислоте и силу когда можно отжиматься.

Другая поговорка говорит, что первым с корабля бегут крысы. Не каждой поговорке стоит следовать, многие из них придуманы старшими по казарме для стращания младших по казарме, чтобы тем не приходили в голову лишние мысли.

Достаточно небольшого знакомства с биографией Григорьева, чтобы убедиться: кроме следования призыву в его жизни есть другой столь же часто повторяющийся мотив — побег с идущего ко дну судна. Он бежит, сам не зная почему, прыгает, не подстелив соломку — и всегда в итоге оказывается прав. “Тематически” его можно сравнить с Ильей Лагутенко, но в “утекай” и “уходим” последнего есть все-таки мещанское желание соломку подстелить.

Сравним две “Ранетки”: Не поспоришь, у “Мумий Тролля” все точно: яблоко с древа познания, тюрьма под названием “мировой супермаркет”, крокодиловы слезы “холопов просвещения”, без большого удовольствия узнавших, наконец, что все, что советская пропаганда говорила про “мировую буржуазию” и “козни империализма” было правдой.

Если смотреть с точки зрения человека, добровольно пошедшего работать муравьем на строительство пирамиды, имя хозяина которой он никогда не узнает (aka “хипстера” aka “нормального”), в песне “МТ” есть смелость и даже некоторая провидческая глубина: в конце концов, не все, наверное, в январе 99го года поняли, о чем это было.

Но кошачье злорадство, с которым Лагутенко озвучивает свои “истины” привели его в итоге к “социальному комментарию”, который уже решительно никому не интересен

Не интересен не потому, что там есть какая-то неправда, а потому, что в 2007ом году петь песни, идентичные десятилетней давности передовицам газеты “Завтра” с проклятиями в адрес “гайдарочубайса” — занятие довольно пустое.

Когда Григорьев поет ту же “Ранетку”, слышишь не публицистику, а историю из жизни. И эта история существует помимо каких-то “социальных контекстов” и дискурсов. И это глубоко верно.

Потому что Россия стала “тюрьмой народов” не при “Путене” и не при Николае I, а намного раньше, и “рабом родится человек, рабом в могилу ляжет” сказано не вчера, а почти 200 лет назад. Возьмите какого-нибудь современного “русского путешественника”, сетующего на “русскую дикость” — личные свободы, которые он имеет сейчас, не могли присниться поэту Пушкину или поэту Лермонтову в самом смелом сне. Что не мешало им писать сочинения крайней смелости и дерзости.

Многим без царева кнута просто нечем себя занять, и если вы вчитаетесь в смысл их “холопьих грамот”, они вовсе не о том, что “много бьют”, а о том, что “кнут короток”.

Пригов как-то сказал, что Россия, страна, в которой метафизический страх перед свободой сильнее всех других страхов, обречена, по всей видимости, ходить одними и теми же кругами: за глотком воздуха обязательно следует кровопускание.

И действительно, если сравнить сегодняшнюю ситуацию с той, что Андрей Белый описал в предисловии к “Началу века”, мало что поменялось: то же либеральное пустословие с одной стороны, жандарменное охранительство с другой, мещанская тупость с третьей.

Но свобода есть не толщина кошелька, количество гэбэшных связей и “символический капитал”. Свобода есть состояние сознания; оно достижимо при любых политических строях и экономических обстоятельствах.

Свобода есть свобода петь и плясать, зная, что на тебя смотрят автоматы гангстеров, что весны, которую ты заклинаешь, возможно, не будет, что и тело твое, и танец — в конец продажны.

Григорьев часто не понимает, что он делает, он плохо рассчитывает свои силы, он не знает свое место в этом мире; но он никогда не ошибается. Он пляшет и поет потому, что ему сказали, что можно плясать и петь. Сегодня он уже не крысеныш, сбежавший с неотвратимо двигающегося в направлении айсберга корабля под названием ТитаникЗападная цивилизация, а человек, у которого есть дудочка, и с этой дудочкой он готов уводить других крысят — как в казармах кличут людей, у которых в сердце не до конца умерла свобода.

Это личный каждого выбор — держать свой ум в граде земном или граде небесном, но не забывайте — где-то есть вечно молодой человек с дудочкой; он поет и пляшет, и эти песня и пляска никогда не остановятся.

Передо мной сидит человек и каждую минуту говорит, что устал. Это главный редактор журнала «ОМ» Игорь Григорьев. Последние пять лет о нем никто ничего не знал. И вдруг он снова в строю. Хотел снять грустный фильм о большой любви, а запускает новогоднюю комедию о женщинах. Считает Эдуарда Лимонова гением, Ларса фон Триера сравнивает по жестокости с Чеховым и боится говорить банальные вещи.

– Вы вернулись в журнал «ОМ». Почему?

– Я не то чтобы вернулся. Я, в общем, и не уходил никуда. Просто не занимался журналом последние пять лет. Грустно было смотреть на журнал все это время. Он же мой ребенок, больше ничей.

– Что же вы ребенка до такого состояния довели?

– Черт его знает! Вот такой я отец. Совсем хреновый отец. Вообще я вам скажу: я устал работать. Не хочу работать. Эти последние пять лет я ничего не делал. И мне это страшно нравилось. Я ничего не хочу делать. Ни-че-го!

– А чем же тогда заниматься?

– Путешествовать. Единственное занятие, которое достойно меня сейчас. Я бы уезжал, возвращался, бросал бы сумку, хватал новую и так далее.

– Увлекательный мир джетсета…

– О чем вы? Это не по моей части. У вас джет-сет журнал. Я не выношу джет-сет…

– Еще в январе 2002 г. вы говорили о съемках фильма по книге Дениса Бушуева. Фильм должен был быть о любви молодого учителя и его 14-летнего ученика. Что с проектом сейчас?

– Написан очень хороший сценарий и лежит в столе, ожидая своего часа. Государство не сочло возможным дать деньги…

– Почему государство? Спонсоров было не найти?

– Да нет, мы подавали сценарий на государственную комиссию. И нам было отказано. Но, думаю, сценарию нужно отлежаться.

– А Рената Литвинова как-то в проекте участвовала?

– Рената никак не участвовала. Она сказала, что такого количества грязи и мерзости в одном сценарии давно не видела. Она не приняла моего предложения стать соавтором. Но я же снимаю другое кино. Комедию.

– О вас как-то не скажешь, что вы комедии можете снимать.

– Дело в том, что это единственное, что хочется делать. Чудить.

– О чем фильм?

– Озон по-русски?

– Тогда уже Вуди Аллен. Для него женщины – безусловно необсуждаемый объект для сатиры. Мужчина сам по себе – довольно скучное творение. Если мужчина не скучный, то он уже не мужчина.

– А что такое классическое понимание?

– Это то, что 85% всех мужчин.

– Словами четко не объяснить. Понимаете, мужчина – очень устойчивое существо в отличие от женщины – существа, постоянно рефлексирующего. Женщина, например, с рождения начинает худеть. А чего стоит женская дружба! Мужчины дружат друг с другом ровно, стабильно, крепко. Скучно. Понимаешь, о чем говорю?

– Пока понимаю.

– Понаблюдай вон за теми женщинами, сзади нас за столиком сидят. Это уже кинематограф. Они за последние пять минут несколько раз поправили прически, освежили помаду на губах и раза три поменяли позу.

– Так, а в фильме-то кто снимается? Известные актрисы или ваши находки?

– Находки. Мне нужны были тридцатилетние актрисы, а из этого поколения ни одна известная мне не подошла. У меня снимаются удивительные девочки, почти все они были однажды забракованы режиссерами. Но не бывает плохих актеров, бывают плохие режиссеры. Мне нужны были чистые листы, на которые я бы накладывал краски.

– Так всем героиням около тридцати?

– Да. Тридцатилетние – это интересный возраст. Особенно, если женщина еще не замужем. Это, как в аэропортах «The last minute call». Если тебе около тридцати и ты еще не замужем, ты находишься в постоянной боевой готовности. Очень забавное состояние. Со стороны.

– Это сериал?

– Нет. Четырехсерийный художественный фильм.

– Как фильм называется?

– «Твин Твикс». Так называется бар, в котором собираются героини. Такое общество, состоящее из одних женщин. И при этом все они знаменитости.

– А вы чувствуете женщину?

– Конечно. Предназначение женщины довольно простое: женщина есть ублажательница мужчины. Это классический тип женщины. И такой тип я в высшей степени уважаю. Женщина – существо вторичное, на подвиги не способное, но ее миссия – подвигнуть на подвиги мужчину.

– Вы женщинам это говорите?

– Каждый день. И в первую очередь своей умнице жене, которая меня кормит, хвалит и смешит. И при этом не перечит ни по единому поводу. Если вы встретите такую женщину, считайте, что вам крайне повезло. Это и есть женщина всей вашей жизни. Сейчас таких практически не выпускают.

– А с мужчинами вы общаетесь?

– По долгу службы. Для развлечения мужчины интересны, если они не мужчины.

– Вам себя надо умнее других чувствовать?

– Мне – да. Вы ведь не будете отрицать, что пальцев двух рук хватит, чтобы перечислить людей, которых хочется слушать. Например, Андрей Сергеевич Кончаловский. Редко про кого можно сказать – «имею ЧЕСТЬ знать». Вот я его имею ЧЕСТЬ знать. Инну Михайловну Чурикову имею ЧЕСТЬ знать. Мечтаю о ЧЕСТИ быть представленным Бехтеревой.

– Вы метросексуал?

– Ну, а кто же еще. Мой редактор Денис Бояринов говорит, что в России всего два метросексуала – Григорьев и Лагутенко.

– А мы на что, журналисты? Чтобы забрасывать в народ новые понятия, делать их модными. Думаете, мне интересно с 951-го года ежемесячно сшивать 200 страниц в один журнал. Вы ошибаетесь, если думаете, что интересно. Интересно то, что вокруг этих страниц.

– А вы часто слово «модный» произносите?

– Тренд? Еще одно слово, которое я перевел на русский язык в 1993 году. Эти новые словечки… Вчера мне позвонил Кирилл Серебренников и сказал, что новым журналом своим я учредил антигламурный гламур. Смешно.

– В Петербург приезжаете?

– К сожалению, или к счастью, не часто. Я приезжал к вам раз шесть. Первый раз я приехал в Питер, и он встретил меня низким небом, промозглым ветром и холодом. Люди шли с поднятыми воротниками и кутались в шарфы. Я подумал: «Какой пиздец! В этом городе люди должны пить водку и плакать, пить водку и плакать. С утра проснуться, закинуться рюмкой, заплакать – и так до вечера». А потом я приехал во второй раз. Тучи немного разошлись, и вроде уже не так плохо все было. Когда я приехал в третий раз, я случайно оказался за одним столом в ресторане с вашим бывшим губернатором Яковлевым. И я ему говорю: «Послушайте, подсветите Невский! У вас такой волшебный город. Но ночью… Подсветите Невский». Надо сказать, что к тому моменту я был нетрезв, и мне было совершенно по барабану, как он там отреагирует. Я просто ляпнул. А потом, спустя несколько месяцев, мой приятель позвонил мне из Питера и сказал, что Невский светится по ночам. И в четвертый раз, когда я приехал в ваш город, меня встречал питерский водитель. И мы ехали по весеннему городу, а я сзади рассуждал вслух насчет того, что чем больше я приезжаю сюда, тем больше мне нравится. И вдруг этот самый водитель говорит, тихо так говорит, почти про себя: «А трудная любовь и есть настоящая любовь». Знаете, в жизни каждого человека есть такие фразы, фразочки, из которых и складывается твое мировоззрение. И вот этот водитель так говорит… И я думаю: «Вот сукин сын…» Когда вот так, шаг за шагом пробиваешься под низким небом, через поднятые воротники… Это уже другого порядка понятия… Поэтому я ненавижу интервью давать. Я говорю часто странные вещи. И вы должны их понимать так же, как понимаю их я…

– Вы говорите так, как будто от самого изъяснения своих мыслей устали…

– Вам надо каким-то нечеловеческим языком говорить… Может, жестами. Посмотреть так, чтобы все всё поняли. Вот как вы сейчас дым выдохнули вверх, и всем было бы понятно, что вас надо оставить… И уже абзац текста чтоб был.

– Ну да… Ну конечно… Конечно же, и так все давно всем понятно. Вот вы, я делаем журналы, фильмы снимаем. Зачем? И так все понятно. Игры, игры в игры, игры в игры про игры. Блин, до какой степени все предсказуемо. Но работать надо, потому что у меня лично нет других источников денежного довольствия. Мне в этом году исполняется 37 лет, и я думаю, неужели я не заслужил покой?

– А вам самого себя не жалко?

– Ну так, плачу… Если кошке хвост придавлю… На мелодрамах плачу. Так, знаете, слезу пустить. Как раньше доктора кровь пускали для облегчения.

– Публично хочу, но не получается. Иногда хочу заплакать, чтобы сложился образ, чтобы все это оценили… Мы о чем-то другом говорили…

– Скажите, вы познали суть?

– Думаю, да. Я ушел в 98-м из журнала «ОМ» в очень развинченном состоянии. Я очень устал от всего, от жизни, которую вел. От всего. Не хочу вспоминать детали, но я стоял перед жесткой необходимостью разорвать круг. И я уехал в Европу, остановился в Праге, таком же инфернальном городе, как и ваш Питер. Иногда брал рюкзак за плечо и путешествовал по Европе. Работал за барной стойкой, мешал коктейли и представлялся Антоном, Иваном, Степаном – в зависимости от настроения. И мне это страшно нравилось. Я был человек без мифа, без длинного хвоста легенды.

– Неужели вы познали суть за барной стойкой?

– Нет-нет, суть я познал позже. Но барная стойка была необходимой прелюдией к постижению сути.

– Это физический момент? Встал под душ и познал?

– Примерно так. Когда я уже вернулся из-за границы, я проснулся утром и увидел, как за окнами падал голливудский снег. У меня огромные – от пола до потолка – окна, огромные. И падал такой крупный, нереальный снег. И я себе сказал: «Послушай, парень, у тебя слишком много причин для счастья! Ты самый счастливый человек на этом свете! Самый счастливый».

– И вы теперь все знаете, после того как познали суть?

– Почти все. Даже чем ваша жизнь закончится.

– Можете рассказать?

– Боюсь, что вас это не возбудит.

– Скажите. Может, денег дать? Сто рублей хватит?

– Нет-нет, вы меня просто унижаете.

– Мы, может быть, больше никогда не увидимся. Я просто пользуюсь случаем.

– Это вы делаете сейчас очень серьезные заявления. Знаете, что согласно буддистской концепции люди никогда не встречаются просто так? И если мы с вами сегодня познакомились и сидим за одним столом, то это значит, что в прошлой жизни мы были знакомы. И в следующей встретимся снова. Впрочем… Давайте о чем-нибудь веселом поговорим.

– Составьте портрет идеального мужчины.

– У идеального мужчины есть одно качество – он должен постоянно делать в своей жизни вещи, достойные всяческого уважения. Тогда он имеет право так гордо называться.

источник