5 января 1762 года Петр III стал российским императором. Он кривлялся во время церемоний, играл солдатиками и заявлял, что предпочел бы править цивилизованной Швецией, нежели дикой Россией. Под его именем будет «бередить Россию» Емельян Пугачев.
При рождении Петр Федорович получил имя Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпской. Его матерью была дочь Петра I, цесаревна Анна Петровна. Она скончалась практически сразу после рождения сына, простудившись во время празднований в честь маленького Петра. В 11-летнем возрасте он потерял и отца – герцога Гольштейн-Готторпского Карла Фридриха. По отцовской линии Петр III приходился внучатым племянником королю Швеции Карлу XII и долгое время воспитывался как наследник шведского престола в доме своего дяди, епископа Адольфа Эйтинского, ставшего позднее шведским королем Адольфом Фредриком. В 14 лет мальчика забрала тетушка из России – императрица Елизавета, пытавшаяся закрепить трон за Романовыми.
После смерти Елизаветы Петровны в 1762 году Петр III был провозглашен императором. Современники рисовали нелицеприятный портрет нового правителя. Своими выходками он приводил весь двор в замешательство. Говорили, что от своего деда он унаследовал только страсть к горячительным напиткам, которые начал употреблять, якобы, еще в раннем детстве. Перед иностранными министрами он вел себя фамильярно и нес такую нелепицу и вздор, что «обливалось сердце кровью от стыда». Считали, что главным врагом нового государя является он сам.
Странное поведение императора рождало слухи о его неполноценности. В юности он переболел тяжелой формой оспы, что могло стать причиной отклонений в развитии. При этом Петр Федорович получил прекрасное техническое образование. Он хорошо разбирался в точных науках, географии и фортификации, владел немецким, французским и латинским языками. Только вот беда – русского почти не знал, и, видимо, не очень-то и стремился освоить – перспектива управлять Россией его вообще раздражала. Впрочем, многие образованные вельможи владели русским языком ничуть не лучше. Однако, он не был злым человеком, скорее – простодушным. Любил приврать или пофантазировать. Особенно «странности» «одолевали» Петра Федоровича в храме. Во время богослужения он мог хихикать, вертеться, громко разговаривать. Придворных дам заставлял вместо поклонов делать книксен.
Как только Петр III вступил на трон, он увлеченно погрузился в государственные дела. За 186 дней своего правления он подписал 192 документа. Он упразднил Тайную канцелярию, запретил доносы и пытки, объявил амнистию, возвратив из ссылки 20 тысяч человек, издал указ о свободе вероисповедания и запрете преследования старообрядцев. Петр Федорович передал в пользу государства изъятые у монастырей земли, объявил лес национальным богатством, учредил Государственный банк и ввел в оборот первые ассигнации. Издал манифест о вольности дворянства, по которому дворяне освобождались от обязательной военной службы и от телесных наказаний. Среди важных, а, порой, и прогрессивных законов встречались как не слишком актуальные (император велел крестить младенцев только в подогретой воде), так и по-настоящему пугающие — ходили слухи, что новый император хочет провести церковную реформу по протестантскому образцу.
В 17 лет Петра женили на принцессе Ангальт-Цербстской, будущей императрице Екатерине II. Вероятно, Петр Федорович пытался «подружиться» со своей 16-летней супругой, но они были слишком разными: она – живая и любопытная, он – инфантильный и маниакально увлеченный игрой в солдатики, охотой, вином. Через 10 лет супружества у них родился сын Павел – будущий император. Внешнее сходство отца и сына, между тем, не мешало судачить о том, что настоящим отцом наследника является фаворит Екатерины – Сергей Салтыков. О том, что отцом последующих детей Екатерины точно является не ее законный супруг, уже не спорили, ведь сам император заявлял, что не знает, откуда у жены «берутся беременности». Впрочем, и сам император не отличался супружеской верностью. Он всерьез намеревался жениться на своей фаворитке – Елизавете Воронцовой, для чего было необходимо устранить нелюбимую жену. Для Екатерины и сына Павла были уже подготовлены специальные покои в Шлиссельбургской крепости. Но императрица опередит нерасторопного супруга.
Кумиром и объектом подражания для Петра Федоровича был прусский король Фридрих II – выбор неудачный, если учесть, что уже несколько лет Россия находилась с Пруссией в состоянии войны. К всеобщему изумлению Петр III не только заключил невыгодный для России мир с Пруссией, но и ввел в российской армии прусскую форму. Не способствовала популярности императора и введенная палочная система наказаний на прусский манер. Вскоре гвардейцы стали открыто выражать свое недовольство.
Именно гвардейцы помогут Екатерине взойти на престол: сенат, войска и флот присягнут новой правительнице, а Петр согласится подписать отречение от престола. Екатерине удастся придать перевороту благопристойный вид, чтобы все выглядело как исполнение народной воли. В манифесте так и будет сказано: «по желанию всех наших верноподданных». Тем временем свергнутый император ожидал своей участи в Ропшинском дворце, что в 30 километрах от Санкт-Петербурга. Через неделю Екатерина Алексеевна получила письмо о том, что супруг скончался. Что произошло в Ропше неизвестно до сих пор. Народу объявили, что император скончался от геморроидальной колики. Однако, существует общеизвестная версия, что Петра Федоровича убил Алексей Орлов, верный человек императрицы. Загадочная смерть императора позволит войти в русскую историю самому знаменитому лжецарю – Емельяну Пугачеву.
источник
«Богу угодно было призвать меня на престол в юных летах. Моею первою заботою будет приобрести славу доброго государя. Хочу управлять богобоязненно и справедливо. Желаю оказывать покровительство бедным, облегчить всех страждущих, выслушивать невинно преследуемых. и, по примеру римского императора Веспасиана, никого не отпускать от себя с печальным лицом.»
Пётр II (из письма к сестре Наталье, написанного на следующий день после возведения на царство и речи, произнесённой на заседании Верховного тайного совета 21 июня 1727 г.)
«Русский престол берегут церковь и русский народ. Под охраной их надеемся жить и царствовать спокойно и счастливо. Два сильных покровителя у меня: Бог в небесах и меч при бедре моем!»
Пётр II (из речи, произнесённой перед народом в Новгороде на пути из Петербурга в Москву)
Неизвестный художник. Миниатюра
Предположительно художник А.П.Антропов
Записка о кончине Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны и о вступлении на Престол Государя Императора Петра II Алексеевича (даётся в сокращении) 10
(Сия записка находится в 8-й части Собрания Журналов и печатных Календарей, хранящагося в Главном Архиве Министерства Иностранных Дел (№ -27, стр. 320-322).
1727-го году, Мая в 6-й день, в 9-м часу пополудни, волею Божиею, Всепресветлейшая. Державнейшая, Великая Государыня Императрица Екатерина Алексеевна, Самодержица Всероссийская, от сего времяннаго жития преставися в вечное блаженство.
В 7-й день, по утру в 8-м часу, все Министры, Сенаторы, Генералитет, и Святейший Правительствующей Синод и протчие знатные воинские и статские собрались к Его Светлости Рейхс-Маршалу, Генералу-Фелтьмаршалу Князю Александру Даниловичу Меншикову, в его апартаменты в Зимнем Дворце и в 9-м часу пошли Все в большую залу, где, изволили быть: Их Высочества Великий Князь, Государыни Цесаревны Анна и Елисавет Петровны, Его Королевское Высочество Герцог Голштейно-Готторпской. И притом Действительным Штатским Советником Васильем Степановым чтен был тестамент Ея Императорскаго Величества, за подписанием Ея Величества собственной руки, которым Ея Величество изволила удостоить Его Высочество Великаго Князя Петра Алексеевича Наследником Российской Империи Престола. И потом все вышеупомянутыя особы в верности Его Императорскому Величеству, в том же зале, присягу чинили и Его Величество поздравляли. А как все знатныя особы присягу учинили, тогда Его Величество со всеми теми знатными особами изволил вытти пред Зимний Дом к полкам Гвардии, которые тогда поставлены были вкруг Его Величества Дому в параде, которым того ж времяни объявлено, что Его Высочество удостоен Императором Российской Империи и о преставлении Ея Величества.
Судьба этого мальчика, Петра Алексеевича Романова, вряд ли, могла бы сложиться счастливо - много печального было в ней с момента его рождения. Он словно был обречён на ранний уход из жизни, ибо всем мешал: отцу, деду, нянькам. Его восхождение на престол можно рассматривать не столько как благоприятную случайность, сколько как ход свыше, с самого высокого пьедестала, приблизивший его кончину.
Пётр II (далее я буду именовать его "Пётр" без императорской приставки II) родился 12 октября 1715 г в Санкт-Петербурге от брака (14.10.1711, саксонский город Торгау) Алексея Петровича, сына Петра I, и Софии-Шарлотты Брауншвейг-Вольфенбюттельской - сестры жены императора Священной Римской империи, эрцгерцога Австрии Карла VI. В семье к этому времени уже был один ребёнок - дочь Наталья (12.07.1714 года рождения).
На основании имеющихся свидетельств, женитьба Алексея Петровича на дочери герцога Людвига Рудольфа Брауншвейг-Вольфенбюттельского не была в чистом виде династическим браком: Алексей был увлечён ею и просил отца способствовать его женитьбе. София-Шарлотта не была в восторге от этой партии, но смирилась с волей отца и высокого родственника. В дальнейшем отношения супругов складывались далеко не безоблачно, причиной чему было увлечение Алексея Петровича алкоголем и связи с другими женщинами.
На четвёртый день после рождения сына кронпринцесса почувствовала себя плохо: появились боли в животе, далее лихорадка и бред. В ночь на 22 октября Шарлотта умерла. Современные исследователи считают, что причиной её смерти явился острый аппендицит, осложнившийся перитонитом.
Летом 1714 г, незадолго до рождения дочери, царевич покинул жену и отправился на лечение в Карлсбад. Именно там он и познакомился с Ефросиньей Фёдоровой, крепостной его воспитателя Никифора Вяземского, "чухонкой" по происхождению. Позднее, Вяземский уступил её своему ученику. Долгое время Алексей не присылал о себе никаких известий и вернулся в Петербург лишь в декабре 1714 г, а вскоре стал открыто сожительствовать с Ефросиньей, на которой намеревался жениться. В конце 1716 он бежал с ней в Вену, надеясь на поддержку императора Карла VI, родственника своей покойной жены (31 января 1718 г он был возвращён в Россию, а 26 июня 1718 г то ли казнён, то ли скончался в одном из казематов Петропавловской крепости, не выдержав пыток).
Так, в возрасте одного года Пётр фактически лишился и отца. Вся история взаимоотношений Алексея Петровича и Ефросиньи Фёдоровой хорошо освещена в литературе, и я коснулся её лишь с той целью, чтобы показать, насколько "сильной" была привязанность Алексея к жене и детям (много больше он переживал за своего будущего с Ефросиньей ребёнка, судьба которого, кстати, неизвестна).
В доступной литературе мне не удалось найти твёрдого указания на то, подобрали ли, и кого именно на роль кормилицы для новорожденного Петра. Рискую предположить, что мать его, ещё до рождения ребёнка, озаботилась этим вопросом. Но имени кормилицы история, видимо, не сохранила. В то же время, достоверно известно, что кронпринцесса Шарлотта оставила Петра и Екатерину под надзором немки, гофмейстерши Роо, которая выполняла при них обязанности няньки. После смерти жены царевич Алексей приставил к Петру ещё двух "мамок" из Немецкой слободы "неважной кондиции". Одна из них была вдовой его портного, другая - вдовой трактирщика. Это были малограмотные женщины, которые, пользуясь полной бесконтрольностью со стороны отца, чтобы дитя спало крепче и не мешало им заниматься своими делами, поили его вином. Так ещё в грудном возрасте были заложены основы для увлечения юным императором хмельными настойками, медовухой и т. п., что не могло не отразиться на его здоровье. А ведь и наследственность его по алкоголизму по линии деда, Петра Великого, и отца была неблагоприятной. Будущая практика частых застолий подтвердила это.
Ближайшее окружение мальчика было далёким по уровню своего образования от проблем организации его здорового образа жизни. Пётр I, приехавший после смерти сына навестить внука, обнаружил ребёнка запущенным, не умеющим даже говорить на родном языке. Разгневанный, он прогнал "мамок" и поручил А. Д. Меншикову подобрать для малыша учителей. Одним из них с 1718 г был некто Семён Афанасьевич Маврин, паж Екатерины, супруги Петра I. "Вероятно, его обязанности ограничивались воспитанием, ибо знаниями бывший паж не располагал" 15 . Ещё одним учителем был танцмейстер Норман, служивший прежде во флоте, и рассказывавший ребёнку морские истории - это считалось обучением его морскому делу. Лишь в 1722 г. Пётр I назначил учителем Петра (юному князю семь лет) Ивана Алексеевича Зейкина (по другой транскрипции Зейкера, или Зейкана), карпатского русина из Венгрии, ранее служившего учителем в доме Александра Львовича Нарышкина, племянника царя, и взявшегося обучать царевича истории, географии, математике и латинскому языку. "По прошествии некоторого времени Пётр I проверил знания внука и пришёл в ярость: тот всё также не умел объясняться по-русски, немного знал немецкий язык и латынь и гораздо лучше - татарские ругательства. Император лично поколотил Маврина и Зейкана, но более достойных наставников Пётр Алексеевич так и не получил" 21 . Оба "педагога" сохраняли свои должности при Петре до 1727 года, обучив его, худо-бедно, читать, писать и начальной латыни.
Во время обострения болезни своего державного деда (почечнокаменная болезнь), которая, в конце концов, привела его к смерти, Петр Алексеевич познакомился (лето, 1724) с Иваном Долгоруким, вскоре ставшим его другом. Было ему тогда чуть более девяти лет, а его новому другу - шестнадцать (!). С этого времени Пётр стал часто посещать дом Долгоруких, в котором собиралась столичная молодежь из старинных знатных родов; иногда там появлялась и его тётка, сводная сестра отца, Елизавета Петровна.
Образ жизни этой "золотой молодёжи" (застолья, охота, свободная любовь) стал тем образцом, который никаким образом нельзя считать положительным для мальчика, да ещё лишённого должной опеки взрослых.
После возложения императорской короны (7 мая 1727) на голову 11.5-летнего Петра, причём, не без помощи светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, к нему последним в качестве воспитателя и учителя был приставлен барон Андрей Иванович Остерман. Своими помощниками Остерман взял академика Гольдбаха, молодого ученого с большими способностями, и архиепископа Феофана Прокоповича - для преподавания государю Закона Божьего. Программа светского обучения, разработанная Остерманом, состояла из одиннадцати параграфов, и включала в себя изучение иностранных языков, включая латынь, истории, науки управления государством, гражданского законоведения, прав и обязанностей верховного и земского начальства, учения о союзах, о посольском праве, о войне и мире, о военном искусстве, а также (не углубляясь в высокие материи) математики, космографии, естествоведения и пр. Предусматривались этой программой и занятия, целью которых было укрепление здоровья юного императора (верховая езда, танцы, игры на свежем воздухе, работа на огороде и др.). Прекрасный проект, если бы не одно но: поздно. Меншиков и его учительская команда опоздали ровно на одиннадцать лет. Пётр уже вкусил вольности, сладостного чувства повелевать, яда лёгкой жизни, который быстро растлевает слабые натуры.
А ведь ожидания были иными. "Современники, видевшие этого ребенка, говорили в один голос, что он кроткого нрава, доброго сердца, весь в мать, которая, хотя немка, но была святой жизни женщина! А к сестре своей какую чрезвычайную любовь и нежную дружбу питает. прелесть, что за мальчик. О молодом государе говорили, что он очень добр и любит справедливость" 11 . Христофор Герман фон Манштейн 13 : "По общему мнению, сердце у него было доброе". Светлана Марлинская 14 : "Больше всего он [характером] походил на свою мать - принцессу Шарлотту Вольфенбюттельскую: кротко сносил все превратности жизни, послушно называл всесильного тогда Меншикова "батюшкой" и прилежно занимался со своим новым наставником, вице-канцлером Андреем Остерманом".
Пётр с сестрой Натальей в детстве
в образе Аполлона и Дианы. Лум Каравак, 1722
А. И. Алексеева 1 : "Постепенно Пётр II становится нетерпимым - то горяч и вспыльчив, то ревнив и мрачен". Н. И. Костомаров 11 : "Молодой царь. начал показывать в своём характере такие черты, что иностранцы, следившие за ходом дел при дворе, находили, что в некоторых случаях Пётр Второй напоминал своего деда Петра Первого, именно тем, что не терпел никаких возражений и непременно требовал, чтоб всё делалось вокруг него так, как ему хочется. Пётр день ото дня становился своенравнее, у него уже являлась наклонность к жестокости". С. Соловьёв 21 : ". мальчик стал упрям, повелителен, он не терпит противоречий".
Из донесений английских резидентов Уарда и Рондо: "Его Величество (ему 13 лет - В. П.) крайне непостоянен в своих склонностях: сегодня хочет одного, завтра совсем противного" 2 .
Яков Гордин 5 приводит высказывания других иностранных дипломатов, аккредитованных в России:
- Лефорт, саксонский посол: "Монарх говорит со всеми в тоне властелина и делает, что захочет. Он не терпит пререканий".
- Гонегольц, австрийский посол: "Государь знает свою неограниченную власть и. действует исключительно по своему усмотрению".
- Граф Вратислав, австрийский посол: "Нельзя не удивляться умению государя скрывать свои мысли. Искусство притворяться составляет преобладающую черту характера императора".
- Герцог Де Лириа, испанский посол: ". он. вспыльчив, решителен и жесток".
Существуют классификации 18 связи черт характера со склонностью к тем или иным заболеваниям. Например, для таких черт характера Петра, как вспыльчивость, грубость, жестокость, недисциплинированность, распущенность, непостоянство, характерна склонность к развитию вирусных инфекций, острых заболеваний органов дыхания на фоне снижения иммунитета (защитных сил организма). Это любопытно, и в этом есть определённый смысл, в чём мы убедимся, рассматривая медицинские аспекты истории жизни юного императора.
При всё при этом, Пётр внешне был очень красив 6 . А. И. Алексеева 1 : "Лицо правильное, продолговатое, как у отца; большие грустные голубые глаза - в мать; [но] на некоторых портретах проглядывает редкое сочетание ангельского выражения и мрачности". Из "Записок" леди Рондо 19 : "Он очень высокий и крупный для своего возраста: ведь ему только что исполнилось пятнадцать (здесь ошибка автора - В. П.). У него белая кожа; черты лица его хороши, но взгляд тяжёл, и, хотя император юн и красив, в нём нет ничего привлекательного или приятного. было нечто тяжёлое, мрачное в его облике. Словно не по плечам был ему сей груз. Бедные монархи. Над ними с самого рождения повисает дамоклов меч - власть". Вот уж, точнее не скажешь.
Он был не только красив, но и умён. Когда царевичу было три года от роду, он в своих детских забавах выказывал любознательность, подававшую надежды. "Он был очень умён и развит не по летам" 9 . ". наставники великого князя Петра Алексеевича с восторгом говорили царю об успехах своего питомца" 11 . Христофор Герман фон Манштейн 13 : "По общему мнению, у него был ум живой и проницательный, отличная память. Если бы при этих природных дарованиях дано ему было иностранное образование, из него вышел бы со временем великий государь".
Увы, эти природные качества (ум и красота) неожиданно для многих уже в императорском статусе стали всё более сочетаться у него с каким-то патологическим неприятием серьёзных занятий, нежеланием учиться, тем более, вникать в государственные дела. Из донесения английского резидента Уарда (05.07.1729): "Часы, свободные от верховой езды, охоты, развлечений, проходят в слушании пустых россказней" 2 . Из донесения Рондо, помощника Уарда (19.09.1728): "Царь думает исключительно о развлечениях, об охоте" 2 .
"С бароном Андреем Ивановичем весело: он такой добрый; весело с сестрицей; весело с князьями Долгоруковыми: добрые люди только и хлопочут о том, как бы угодить, как бы повеселить. Император практически не занимался государственными делами, всё свое время посвящая развлечениям, особенно охоте с собаками и соколами, травле медведей и кулачным боям. Он рано пристрастился к алкоголю. Попытки Остермана убедить его продолжить образование не увенчались успехом" 21 . Н. И. Костомаров 11 : "У Петра Второго забавы были для одной забавы. Он, как его дедушка, окружил себя дворянскими отроками от десяти до пятнадцати лет возраста, однако всё ограничивалось ребяческими играми. [В более старшем возрасте] Царь стал превращать ночи в дни, рыскал Бог знает где со своим фаворитом, возвращался на рассвете и ложился в семь часов утра, не досыпал и целый день оставался в дурном расположении духа. Уже говорили, что дружба с фаворитом довела Петра до таких забав, какие несвойственны его отроческим летам: князь Долгоруков доставил ему свидание с одной девушкой, служившей прежде у Меншикова и находившейся потом у цесаревны Елизаветы (Лефорт, Сб. И. Общ., III, 513). Говорили, что у него уже показывалась наклонность к пьянству, и это казалось вполне естественным и наследственным".
"Несмотря на некоторое сходство с дедом, царь, в отличие от Петра I, не желал учиться. При посредстве Ивана Долгорукова, отличавшегося, по отзывам современников, бесшабашностью и распутным образом жизни, Пётр много времени проводил на разного рода пирушках, за картами, в обществе девиц лёгкого поведения, рано пристрастился к алкоголю" 16 . Светлана Марлинская 14 : "Пётр Второй рано достиг физического развития, а приятель-фаворит Иван Долгорукий постарался приобщить его к доступным и примитивным удовольствиям. Любимым занятием императора и его компаньона были налеты на городские усадьбы московских бояр, где их жертвами становились крепостные девки".
Я рискую быть обвинённым в повторении одних и тех же свидетельств, но делаю это умышленно, чтобы у читателя сложилось чёткое представление об образе жизни Петра, которое при всём желании никак нельзя было назвать здоровым.
На основании данных литературы (Н. Костомаров 11 , С. Соловьёв 21 , др. 20 ) я составил календарь занятий Петра в 1729 г. Вот что получилось:
Февраль: проводил дни в Горенках (имение Долгоруких), а это охота и застолья.
Март: отправился на долгое время на охоту.
Апрель: продолжал заниматься охотой.
Май - июнь: всё также занимался охотой; затеял охотничью экспедицию к городу Ростову.
В сентябре выехал в сопровождении Долгоруких из Москвы с 620 собаками и возвратился только в начале ноября.
Валентин Пикуль так 17 в художественной форме описывает эти охотничьи увеселения: "Под осень замыслили Долгорукие новый поход на медведей и зайцев. Теперь они уводили царя за 400 вёрст от Москвы. Шли на косого да косолапого, как на войну ходят, - с причтом церковным, с музыкантами и канцелярией. Открывал шествие караван верблюдов, навьюченный грузами: котлы и овёс, шатры и порох, серебро для стола и прочее.
Хатунь - Серпухов - Скопин - Лимоново - Чернь видели царя в этом походе своими глазами. Дальше, дальше! В леса берложные, в бурелом чащобный. Одичалый и грубый, коронованный мальчик нехорошо ругался, капризничал, привередничал. Разило от него сермяжным потом, лошадьми, порохом да псиной. По вечерам пьян.
Затянуло Россию дождями, и когда раскисли поля, завернули обратно - на Москву. Выехав из Тулы, Пётр 27 октября был в Зарайске, 30-го его видели в Коломне, а проснулся уже в Гуслицах. Потом следы его затерялись. Царственный отрок кружил вокруг Москвы да около, но самой Москвы избегал, словно боялся её. На пустынных дорогах, бездомным кочевником, под дождями, под снегом, на льду по слякоти блуждал внук Петра Великого - последний мужчина из дома Романовых. Тишком, словно воришка, лишь 9 ноября Пётр воротился в Москву и прямо, никуда не заезжая, поехал в Немецкую слободу, в Лефортовский дворец. Там и остановился".
Из "Записок князя П. В. Долгорукова" 9 : "С февраля 1728 г до сентября 1729 г, в течение 243 дней, т. е. восьми месяцев, Царь провёл на охоте. Где же тут думать об ученье и о занятиях государственными делами". А я добавлю от себя: и о здоровье. Если к этому добавить физические перегрузки и алкоголь - факторы, способствующие снижение устойчивости организма по отношению к инфекциям, то стоит ли удивляться, что ещё до рокового заболевания, унесшего Петра в могилу, он нередко переносил болезни, именуемые в быту простудными.
Вот перечисление некоторых из них (1728-1729 годы):
"30-го января 1728 г Царь прибыл в Москву, но не делал торжественного вшествия по причине сильной простуды, причинявшей ему боль в груди. Остановился он в загородном доме княгини грузинской, в 7 верстах (примерно, 7.5 км) от Москвы, где была также и Великая Княжна (видимо, сестра Наталья Алексеевна - В. П.), страдавшая болезнью в роде краснухи (речь идёт о кори - В. П.). К 15 февраля Царь оправился от своей болезни" 12 . По С. Соловьёву 21 , две недели, будучи больным, Пётр провёл в Твери (в 158 км от Москвы).
Английский резидент Уард доносил в августе 1728 г: "Здесь втайне идут слухи, будто Его Величество в Москве заболел" 2 .
Из Записок герцога де-Лирия-Бервика 12 : "4.04. 1729 г Царь воротился в Москву. В то время в Москве было множество больных, и в каждом доме три четверти его обитателей лежали в постелях, так что медики стали бояться, не свирепствует ли в городе заразительная болезнь. При вскрытии тел умерших, в особенности скоропостижно, оказалось, что болезнь не была злокачественной. 18-го апреля Царь имел лихорадочный припадок с простудным кашлем, но три дня спокойствия возвратили ему здоровье". Н. И. Костомаров 11 также пишет, что в указанное время в Москве свирепствовала эпидемия какого-то заболевания. Фон Манштейн 13 : "Постигшая императора в августе месяце (1729 г - В. П.) болезнь встревожила всё государство. Опасались за его жизнь, т. к. горячка, в которую он впал, была очень сильной".
Н. И. Павленко 15 : "Уже в бытность российским императором Пётр II частенько подвергался простудным заболеваниям".
Таким образом, в течение двух лет Пётр четыре раза болел, в том числе, дважды довольно тяжело. Естественно, это не могло не волновать его родственников и близкое окружение.
Инокиня Елена, бабушка Петра по отцовской линии, писала Остерману: "Благодарна за услугу твою, что хранишь здоровье внука моего, и впредь о том же прошу, чтоб мне порадоваться, как услышу про здоровье их". И в другом письме: "И как ты начал служить, так и служи и храни ево здоровье: и я чаю, что ты ни на ково ево здоровье не променяешь, и надеюсь на тебя крепко". "4 февраля был торжественный въезд в Москву. Когда было первое свидание с бабушкою, неизвестно. но уверяли, что царица успела поговорить внуку о его поведении, советовала ему лучше жениться, хотя даже на иностранке, чем вести такую жизнь, какую он вёл до сих пор" 21 . Из записок герцога де-Лирия-Бервика 12 : "Иван Долгорукий, любимец царский, рассказал мне. что говорили они (с Остерманом - В. П.) о здоровье Царя, и положили, чтобы при отлучках его из Москвы был с ним всегда медик. 1-го декабря был я у барона Остермана, и нашёл его плачущим. он сказал, что трепещет за Царя и не отвечает за его жизнь, если он не удалится из Москвы, где климат, как кажется, для него неблагоприятен. [В дальнейшем ему] удалось убедить Царя, что Его Величество не будет отныне ездить на дальнюю охоту и отлучаться от Москвы далее 8 или 10 лье (36-40 км - В. П.)".
". бабка его величества по матери Кристина Луиза Эттингенская, герцогиня Бланкенбургская. очень хлопотала, чтоб внук вёл себя получше и берёг своё здоровье; до нас дошли два письма её, как видно, к брауншвейгскому поверенному в делах при русском дворе, в которых она поручает обратиться к князю Ивану Долгорукому и сказать ему от её имени, что, зная, как император уважает его достоинства, она умоляет его уговорить молодого государя, чтоб он больше заботился о своем драгоценном здоровье. В другом письме герцогиня пишет: ‘Дайте почувствовать князю Ивану Долгорукому необходимость вывезти императора из Москвы’" 21 . Христофор Герман фон Манштейн 13 : "У императора была страсть к охоте. Иногда по нескольку дней подряд он рыскал по полям, отчего сильно уставал и разгорячался. Телосложение его было так нежно, что ему трудно было привыкнуть к усиленному движению в столь юном возрасте. Были правы лица, уверявшие императора, что от недостатка в отдыхе силы его слабеют, и если он не переменит своего образа жизни, здоровье его окончательно расстроится". Н. И. Костомаров 11 : "Царя убеждали беречь здоровье, но он слушать не хотел, ничто его не пугало, ничто не отвлекало от любимых забав".
Тревога была не беспочвенной: ещё в XVIII веке от натуральной оспы в России умирал каждый 7-ой ребёнок, в Европе в целом - до полумиллиона человек ежегодно.
Н. И. Костомаров 11 (в моей минимальной редакции - В. П.): ". в Екатерингофе Голштинский герцог и две цесаревны держали карантин по поводу распространившейся в Петербурге эпидемической оспы". Не случайно, "Меншиков. среди прочих своих действий (1727 год - В. П.) принимал меры по ограждению юного государя от ‘моровых напастей’. Пётр II не перенёс в раннем детстве натуральную оспу, и это беспокоило всесильного временщика. В январе 1727 г Меншиковым было подготовлено распоряжение, чтобы никого на Васильевский остров (тогдашнюю резиденцию императора) из тех домов, где свирепствует оспа, не пропускали" 22 . Ганс Георг Вестфален 4 , чрезвычайный полномочный посланник Датского двора в России: "Тот образ жизни, который вёл. юный монарх России, - пребывание на охоте с утра до ночи, невзирая ни на какую погоду, неправильность в еде, целые ночи, проводимые в танцах, вследствие этого недостаток сна, привычка пить холодное, разгорячившись, - всё это заставляло меня постоянно опасаться за его жизнь, тем более что у него до сих пор не было ещё оспы" (из сообщения от 22 января (2 февраля) 1730).
Несколько слов о натуральной оспе. Возбудитель последней относится к вирусам определённого семейства (давать его название здесь не имеет смысла).
Оспа передаётся воздушно-капельным, воздушно-пылевым и контактно-бытовым путями. Капельки слизи с возбудителем, попадающие в воздух при кашле больного, способны перемещаться на значительное расстояние, становясь источником заражения людей, находящихся не только в одной с больным комнате, но и в соседних помещениях. При этом вирус проникает в организм здорового человека через дыхательные пути при вдыхании им инфицированного воздуха, а также при непосредственном соприкосновении с пораженной кожей больного или заражёнными им предметами - через повреждённую кожу. Восприимчивость человека к оспенному вирусу очень высока. Не привитые лица заражаются в подавляющем большинстве случаев. Не чувствительны к вирусу люди, ранее переболевшие натуральной оспой, привитые от неё, а также обладающие врождённой устойчивостью к нему. Последние составляют 5-7%. 2014 объявлен ВОЗ годом полной ликвидации этой особо опасной инфекции на земном шаре.
Забегая вперёд, сообщу, что общепринятой причиной скоропостижной кончины российского императора Петра II считается именно натуральная оспа. Существует несколько версий того, где, от кого и как он мог заразиться этим заболеванием. Привожу их ниже.
М. В. Супотницкий 22 : "По сведениям историка медицины В. М. Рихтера (1767-1822), князь Сергей Петрович Долгорукий (1697-1761), не обращая внимания на то, что дети его болели оспой, продолжал являться ко двору в Лефортовский дворец, что было запрещено всем, кто находится в подобных обстоятельствах. Прямых доказательств того, что юный император заразился оспой от детей Сергея Петровича через его же посредничество, нет; однако среди современников эта версия причины болезни императора держалась очень упорно".
А. И. Алексеева 1 : "Во льду Москвы-реки была проделана большая прорубь, а вокруг за священником ходили толпы людей. В церемонии Водосвятия участвовал и император: шуба нараспашку, в красном шарфе, собольей шапке. Он присоединился к шествию вокруг проруби. Неожиданно неизвестно откуда появился молодой парень. Он скинул с себя полушубок, кафтан, порты, шапку, перекрестился, и с криком ‘За-ради царя нашего батюшку!’ бросился в прорубь. Выскочил из неё красный, с выпученными глазами. Царь с одобрением оглядел смельчака, обнял его и расцеловал. А потом снял с себя шарф и кинул тому на шею".
Валентин Пикуль 17 : "И помчал царь за Рогожи - травить волка. Пётр долго гнал лошадь, но след зверя потерял. Стал людей звать - ему никто не ответил: отбился.
- А и ладно, - сказал, пустив коня шагом. Москва угадывалась вдали. Въехал император в деревню, и горазд некстати въехал. Мужики как раз тащили гроб из избы - одно корыто другим прикрыто. Пётр подскакал, снял шляпу.
- Девка. кривого Пантелеича дочь.
- Воспа. - загалдели мужики. - Она, тошная. А ты, барин, чей же будешь: юсуповский сынок али господ Барятинских?
- Я сам по себе, - отвечал царь. - Волка вот гнал. Открыли гроб. Надо бы, как водится, "позолотить" покойницу. Да с собой ничего не было: как рога затрубили - так и выскочил. Тогда Пётр, сострадая, стянул с шеи офицерский шарф и бросил его поверх покойницы. Рубль ещё тебе, бери! Крышу поправишь или ещё что сделаешь.
Дед рубль взял, а шарф дареный снял с покойницы и обратно царю протянул:
- Возьми, добрый сын. Простынешь. Император замотал шарф вокруг тонкой шеи и дал коню шпоры".
Остановимся на первой из этих версий. Во-первых, если считать "третье лицо" переносчиком возбудителя, то значит, оно само уже заражено. В то же время, если заболевание находится на стадии начальной, скрытой, то заражение даже от больного человека невозможно. Попытка третьим лицом заразить кого-то с помощью вещей или предметов, принадлежащих больному, также мало реальна, т. к. подавляющее большинство респираторных вирусов неустойчиво во внешней среде и быстро погибает.
Пётр II. Художник И. Ведекинд, 1730
Натуральная оспа, однако, может представлять собой исключение из правил. Это связано с тем, что возбудитель данной болезни как раз весьма устойчив к воздействию внешней среды, особенно к высушиванию и низким температурам. В связи с этим заражённые вирусом натуральной оспы вещи и предметы могут служить факторами передачи возбудителя от больных к здоровым. Можно себе представить, что князь Сергей Петрович Долгорукий, когда-то переболевший оспой и по этой причине уже не восприимчивый к ней, замыслил погубить юного императора. С этой целью, он берёт, например, чашку для питья своего ребёнка, болеющего оспой, представляющую собой произведение искусства, и дарит её Петру. Последний начинает ею пользоваться, заражается и т. д. Но какой смысл представителю семейства Долгоруких, находящегося в фаворе у государя, это делать? Смерть Петра, несомненно, была невыгодной Долгоруким, что, кстати, и подтвердилось в будущем. Исходя из этих рассуждений, можно с полным основанием данную гипотезу заражения считать несостоятельной.
Путь заражения императора оспой, описанный А. И. Алексеевой, вполне мог бы иметь место, если бы не одно "но. ". Вся литература, посвящённая истории смертельной болезни Петра, указывает, что первые симптомы оспы появились у него в тот же день, сразу после возвращения с праздника Водосвятия. Для натуральной оспы это не типично, т. к. с момента заражения до появления первых симптомов болезни обычно проходит не менее 8-12 дней (т. н. инкубационный период болезни). Да и сама А. И. Алексеева сомневается, что именно так произошло заражение Петра оспой.
У В. Пикуля в качестве передатчика инфекции фигурирует шарф, как вещь, имевшая контакт с трупом женщины, умершей от оспы. Как я уже отмечал выше, такой путь передачи натуральной оспы возможен. И снова, однако, "но. ". По В. Пикулю, это заражение произошло во время возвращения Петра с охоты. Согласно же литературы, в последнюю свою зиму, и даже в течение октября и ноября месяцев 1729 г Пётр на охоту не выезжал, более того, как отмечает Н. И. Костомаров 11 , стал охладевать к этому развлечению и раздарил большинство своих собак. Иными словами, первые симптомы оспы, если эпизод, описанный В. Пикулем, не есть плод авторского воображения, должны были появиться у Петра где-то в середине октября 1729 года, а не в первых числах января 1730 г.
Повторю вслед за А. И. Алексеевой: "Здесь ли, ранее ли царь заразился чёрной оспой. Пришла та зараза через его объятие с мужиком, [через шарф, коснувшийся лица упокоившейся от оспы - В. П.], или ветер принёс из Замоскворечья? - Неведомо". Да и какое это имеет теперь значение.
В "Манифесте от Верховного Тайного Совета" от 4 февраля 1730 г. говорится: "Понеже по Воле Всемогущего Бога, Всепресветлейший Державный Великий Государь, Петр Второй Император и Самодержец Всероссийский, болезнуя оспою (выделено мной - В. П.) Генваря от 7 дня, от врямянного в вечное блаженство того же Генваря 18 числа, в 1-м часу по полуночи отыде".
Итак, официальной (и общепринятой) причиной кончины Петра II считается натуральная оспа.
Первым днём его последней болезни считается 6 января 1730 года по старому стилю (здесь и далее даты будут указываться мною по старому стилю). В этот день, вернувшись с церемонии Водоосвящения в Лефортовский дворец после четырёхчасового стояния на жутком морозе, Пётр почувствовал себя больным.
При воссоздании истории болезни Петра я ориентировался на свидетельства современников (герцог де-Лирия-Бервик 12 ; Ганс Георг Вестфален 4 ; князь П. В. Долгоруков 9 ; Христофор Герман Фон Манштейн 13 ; леди Рондо 19 ) и более поздние описания его болезни российскими историками (Н. А. Костомаров 11 ; С. Соловьёв 21 ) и писателями (А. И. Алексеева 1 ; Д. С. Дмитриев 7 ; Н. И. Павленко 15 ; Валентин Пикуль 17 ). Здесь же следует оговориться, что не по всем деталям и датам зеркально совпадали соответствующие рассказы перечисленных выше авторов, что, в противном случае, было бы удивительно. Ведь сведения о ходе болезни императора становились достоянием общества не сразу, обрастали слухами и т. п., что и могло быть причиной некоторых противоречий в их воспоминаниях. Но, в целом, объективную картину болезни Петра II на основании имеющихся данных вполне можно составить. Вот как она выглядит на мой сегодняшний взгляд.
По возвращении во дворец с церемонии Водоосвящения Пётр пожаловался на головную боль и озноб. Тело было горячим, "лицо красным, глаза больные, воспалённые" (леди Рондо 19 ), он тяжело дышал. Все эти признаки "сильного жара" свидетельствовали о повышении температуры до высоких цифр. Прибывший в Лефортовский дворец доктор Лаврентий Блюментрост настоятельно советовал постельный режим, обильное питьё и разные микстуры.
Состояние остаётся прежним; я бы оценил его как средней тяжести. Сохраняется лихорадка, к имевшим место ранее жалобам присоединяются жалоба на боли в крестце и пояснице, а также сыпь в области грудной клетки и нижних конечностей (это характерные начальные симптомы натуральной оспы при наличии неблагоприятной эпидемиологической ситуации по данному заболеванию). Леди Рондо 19 писала: "Прошёл слух, что в городе чёрная оспа. Из разных концов города приходят сообщения о больных моровой оспой. Дома их помечают чёрной краской".
10.01-14.01, пятый-девятый дни болезни
После сильного потоотделения лихорадка прошла, самочувствие улучшилось, но кожные покровы головы, лица, туловища, слизистые оболочки полости рта, [носа, гортани] и язык покрылись красными пятнами. Оспенная сыпь была обильной, количество элементов постепенно увеличивалось, проходя через стадии пятна, узелка, пузырька, наполненного прозрачных содержимым. Ганс Георг Вестфален 4 сообщал своему правительству: "Василий Лукич Долгорукой пришел ко мне с уверением, что болезнь царя принимает благоприятный оборот и что можно надеяться на его быстрое выздоровление. полагали, что юный монарх настолько вне опасности, что караул вошел во дворец с музыкой и барабанным боем. Разгласили тогда, что вся сыпь вышла наружу". Бюллетень на имя дипломатического корпуса и депеши, посланные иностранным дипломатам, объявили болезнь государя благополучно разрешившейся.
15.01- 18.01, десятый-тринадцатый дни болезни
Неожиданный для окружающих поворот от улучшения к ухудшению: снова значительное повышение температуры тела, снизить которую не удаётся, нарастающая слабость, одышка, связанная с поражением слизистых оболочек носа, глотки и гортани оспенными элементами, превратившимися в гнойные корки, стала резко затруднённой речь, путаться сознание. К трём часам дня говорить уже не мог, а позднее потерял сознание.
Возле его постели неотлучно находились князь Иван Долгорукий и барон Остерман. В соседней комнате с десяти часов вечера, коленопреклонённой, молилась перед распятием бабушка Петра II, царица Евдокия Лопухина. Ввиду близости конца, члены Верховного тайного совета и 3 генерал-фельдмаршала (князь Голицын, князь Долгорукой и князь Трубецкой) были вынуждены беспрестанно входить в спальную умирающего мальчика; там же находился архиепископ новгородский и три архиерея. Его причастили святых тайн и совершили над ним таинство елеосвящения.
". в четверть первого по полуночи отдал Богу душу" (Ганс Георг Вестфален 4 );
". в 1 час 25 мин по полуночи Царь испустил последнее дыхание" (де Лирия 12 );
". около трёх часов утра он умер" (леди Рондо 19 ).
Итак, по разным свидетельствам юный император скончался 19 января 1730 года в диапазоне от четверти первого до, примерно, трёх часов ночи. Его последними словами были: "Запрягай, Ваня, сани, еду к сестре своей". Ему было 14 лет, 3 месяца и 7 дней.
Совершенно неожиданная смерть Петра II вызвала, как и бывает в подобных случаях, пересуды, домыслы, подозрения. Князь П. В. Долгоруков 9 : "Народ был поражён". Наталья Долгорукая 8 : ". хотя я и знала, что государь болен и очень болен, однако я великую в том надежду имела на Бога, что Он нас не оставит сирых. Однако, знать, мы тому достойны были".
"Причину болезни императора-отрока иностранцы, находившиеся в то время в Москве, приписывали сильному морозу, который был во время крещенского парада 06.01.1730 г" (Д. С. Дмитриев 7 ). Леди Рондо 19 писала из Москвы своей лондонской подруге: ". в жизни [своей] я не помню дня более холодного". О заразности оспы уже тогда было хорошо известно. Можно предположить, что переохлаждение подростка-императора рассматривалось современниками как причина его неспособности устоять против болезни. Я уже указывал выше, что Пётр заразился оспой за 8-12 дней до появления первых её симптомов. Но вполне вероятно, что переохлаждение способствовало более тяжёлому её течению.
Любопытно, что в одном из писем леди Рондо 19 на родину можно встретить такую фразу: "Сначала причиной [недомогания императора] сочли воздействие холода, но после нескольких повторных жалоб призвали его доктора, который сказал, что император должен лечь в постель, так как он очень болен. На следующий день. у императора появилась оспа". Обратите внимание на "Сначала причиной. " (выше курсивом эти слова выделены мной): врачи уже тогда поняли, что не в "воздействии холода" дело - в заражении оспой.
С переохлаждением современники связывали и неожиданное ухудшения общего состояния уже "выздоравливающего" императора. Как достоверный факт фигурирует в отечественной историографии поступок Петра, который, почувствовав себя лучше, решил проветрить комнату, в которой он находился. Произошло это пятнадцатого января: "В тот же день. подошёл к открытому окну. Болезнь возобновилась" 9 . ". открыл окно в то время, когда оспа стала высыпать" 13 . "Сквозняк от окна добил его", - подчёркивает В. Пикуль 17 .
Неизвестный автор 3 высказывает предположение, что окно в комнате больного Петра умышленно открыли его враги. Привожу ниже фрагмент из этого материала (с минимальной редакцией): "Как мог выздоравливающий Пётр простудиться, если от оспы его практически вылечили (если "выздоравливающий", то ещё не вылечили - В. П.)? Говорили, что в. спальне отворили окно. В комнате императора в тот день находились только два человека, и оба они были из окружения Анны Иоанновны. Доказать что-либо невозможно, но после её восшествия на престол истопник и его супруга вошли в силу". Здесь уже отчётливо усматривается злой умысел - погубить Петра. Авторы кинофильма "Смерть юного императора" (режиссёр Светлана Дружинина, сценарист Павел Финн) пытаются довести до зрителя ту же мысль: оказывается, диагноз оспы был установлен у императора доктором Блюментростом ещё до празднования Водосвятия, и его, уже больного, вынудили участвовать в военном параде шестого января, что ухудшило его состояние. Но всё это - лишь предположения, догадки, ни на каких фактах не основанные.
Современная писательница Адель Ивановна Алексеева 1 : "Болели многие, но умер - царь! Удивительно, что Иван Долгоруков не заразился от царя, хотя находился при нём неотлучно. Почему? Тут спрятана не одна тайна". И она же: "Внезапное ухудшение состояния, которому нет объяснения".
Объяснение есть. Не в свежем воздухе, проникшем в закупоренную и жарко натопленную комнату, причина гибели Петра. Речь идёт о переходе оспы в наиболее опасную стадию: нагноения пузырьков, что сопровождается усилением интоксикации, а в случае обильной сыпи с поражением и слизистых оболочек (у заболевшего подростка была явно сливная форма оспы) - развитием инфекционно-токсического шока. Признаки поражения мозга у него были налицо: лихорадка, спутанность сознания, бред, потеря сознания. Это только то, что нам известно из его истории болезни. Такие сложные формы патологии лечить в то время не могли, возможностей не было. Отсюда и трагический итог. Клиническая картина болезни Петра II настолько типична для натуральной оспы, "студенческая", как сказали бы сегодня, что сомневаться в этом диагнозе не приходится.
Князь П. В. Долгоруков 9 вспоминал: "В последние пять недель, прошедших между обручением и болезнью, он казался утомлённым, говорил часто о предчувствии близкой кончины, о том, что он равнодушен к смерти. Это говорилось четырнадцатилетним мальчиком".
Откуда эта депрессия? Она от переизбытка праздности. Праздность тоже может надоесть до крика. Но не только это. С возрастом Пётру всё яснее становилась его роль марионетки в руках князей Долгоруких. Ему позволяется делать всё, что касается развлечений, остальное - пусть его не беспокоит. Он чувствует себя связанным во всём, что касается тех его детских мечтаний, о которых он говорил сестрице Екатерине при восхождении на престол. Ему мягко навязывают поступки, которые приносят страдание (обручение с дочерью князя Алексея Григорьевича Долгорукого и др.).
В окружении Петра образовалось пять партий, пытавшихся любыми способами влиять на него: семьи князей Долгоруких; цесаревны Елизаветы Петровны; барона Андрея Ивановича Остермана; бабушки, царицы Евдокии Лопухиной; малолетнего герцога голштинского (сына Екатерины, старшей дочери Петра Первого). В мою задачу не входит анализ действий представителей этих партий, и я упоминаю здесь о них лишь для того, чтобы показать сколь многосторонним и психологически сложным было давление на подростка-императора.
А. И. Алексеева 1 : ". он увяз в хитросплетениях своего окружения, он испытывал угрызения совести по отношению к семье Меншикова, погубленной им. его подавляло величие дел Петра I". Вице-канцлер Остерман приехал на Рождество в Москву, надеясь отговорить Петра от бракосочетания с Екатериной Долгорукой. Император слушал, иногда задавая вопросы о конкретных фактах взяточничества и казнокрадства будущих родственников. Елизавета Петровна с трудом пробивалась к нему сквозь заслон, устроенный Долгорукими. Она жаловалась на скудность содержания её двора (соли, порой, купить не на что). И её Пётр слушал, молча, опустив со стыдом голову. Как-то он ей ответил: "Я уже не раз давал приказания по твоим жалобам, да меня плохо слушают. Я не могу поступать так, как мне хотелось бы, но я скоро найду средство разорвать свои оковы". "Царь начинает стряхивать с себя иго (Долгоруких - В. П.), - пишут иностранные министры к своим дворам в начале 1730 года. Недавно, ночью, уехал он к Остерману, и у него имел совещание ещё с двумя членами Верховного тайного совета" 21 . Это были попытки разорвать путы. Помешала оспа, а здоровье было ослаблено пьянством, ранним началом половой жизни и охотничьими нагрузками. Сыграл свою роль и подростковый возраст, который характеризуется снижением иммунитета, и, как следствие, склонностью к острым инфекциям.
Н. И. Костомаров 11 : ". если бы он остался жив, то. можно было ожидать. придворных козней и мелкого тиранства, а государственные дела пришли бы в крайнее запущение. Перенесение столицы обратно в Москву потянуло бы всю Русь к прежней бездеятельности, к застою и к спячке. Конечно, нельзя утверждать, что было бы так, а не иначе, потому что случаются нежданные события, изменяющие ход вещей.
Таким случайным, нежданным событием и явилась. преждевременная кончина Петра II, которую можно, по соображениям, считать величайшим счастьем, посланным свыше для России: смерть юноши-государя всё-таки была поводом к тому, что Россия снова была двинута по пути, проложенному Великим Петром, хотя с несравненно меньшей быстротой, энергией и ясностью взглядов и целей". Рискну не согласиться с таким достаточно циничным выводом. Но что значит моё несогласие.
Надгробие в месте захоронения Петра II
Последним из российских правителей Пётр II был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля. На его могильной плите (расположена возле южной грани северо-восточного столпа собора, с правой стороны в третьем ряду) помещена следующая эпитафия: "Благочестивейший и самодержавнейший государь Пётр Вторый император Всероссийский. Рождён в лето 1715 октября 12, прародительское владение приемши 1727 году 7 мая венчанный и помазанный 1728 году февраля 25 дня. Великих благ чаянием подданных своих вкратце обнадежив, изволением Божиим к вечному царствию преселися в лето 1730 иануария 18. Разсыпася радость сердец наших, обратися в плач лик наш, спаде венец с главы нашея, горе нам, яко согрешихом (Плач.5:15-16)".
| Пётр II Мальчишка в императорской короне. Он - властелин, а значит всюду прав. Да что он понял в этой жизни кроме на "я хочу" помноженных забав. Да что он знал о людях, как судил их: Он жил за мать, умершую при родах, Не получилось. Говорят, от оспы Скорее, жаль. В аду, под сенью сада все разъясненья предков и потомков, источник Романовы — Несчастливцевы Юрий Борев — автор книги с не очень серьёзным названием «История государства советского в преданиях и анекдотах» (М., 1995) — утверждает, что «в России царь — опасная профессия. За 300 лет царствования династии Романовых 16 царей (?) умерли насильственной смертью». Ну, шестнадцать не шестнадцать, а пяток наберётся. Вступивший вслед за Екатериной I на российский престол внук Петра I двенадцатилетний Пётр II правил всего два года. В «Замечаниях о болезни и кончине Петра II» В. Рихтер сообщает: «Князь Сергей Григорьевич Долгорукий, невзирая на то, что дети его были в оспе, продолжал являться ко двору, что было запрещено всем, в подобных обстоятельствах находящимся. В точности не известно, заразился ли Пётр II от сего князя или от других сей опасной болезнью, но не подвержено никакому сомнению, что в январе 1730 г. на Петре II обнаружились действительно оспины. Смертоносный в тогдашнее время недуг преждевременно пресёк жизнь его 18 января 1730 г. в два часа поутру». Покойному было всего пятнадцать лет. Историки не без основания считают, что сопротивляемость организма юного императора к болезни была значительно ослаблена неправильным (если не сказать больше) образом жизни. По данным Н.И. Павленко, в первый раз Пётр II серьёзно заболел в августе 1729 г. «Опасались за его жизнь, так как горячка, в которую он впал, была очень сильна. Однако на этот раз он избежал смерти», — писал К. Манштейн в своих «Записках о России. 1727–1744». 6 января 1730 г. Пётр II, стоя на запятках саней, в которых восседала его невеста, княжна Екатерина Долгорукова, прибыл на водосвятие на Москве-реке. Было очень холодно. Стоя долгое время без движения и с непокрытой головой, а потом присутствуя на смотре войск, он сильно простудился и на следующий день почувствовал недомогание. Врачи полагали, что наступила очередная горячка, но ошиблись в диагнозе. Лишь на третий день они установили, что император заболел оспой. Почти две недели лейб-медики Блюментросты боролись за жизнь императора, но лечение оказалось безуспешным. В депеше от 31 января 1730 г. саксонский посланник Лефорт доносил своему монарху: «Существуют два различных мнения о причине смерти царя. Одни приписывают смерть его худосочию, усилившемуся вследствие усталости и изнурения, испытанных на охоте, а другие тому, что доктора Блюментросты сначала лечили лихорадку, предвещавшую оспу, как обыкновенную лихорадку, и давали ему разные прохладительные напитки, а доктор Бидлоо был призван только на третий день, когда болезнь развилась, и он не одобрил способы лечения тех докторов». Конечно, установить диагноз при развившейся картине болезни доктору Бидлоо было значительно легче, чем Блюментростам в самом начале заболевания. Что же касается разногласий в способах лечения, то при тогдашнем уровне развития медицины они не могли существенно повлиять на исход заболевания. Как все эмоционально неустойчивые люди, Пётр II всегда болезненно ощущал резкие изменения погоды, тем более что его молодой неокрепший организм за последний год вследствие всяческих излишеств стал особо чувствительным к неблагоприятным внешним воздействиям. Внезапную болезнь молодого императора иностранцы, находившиеся при дворе, приписывали сильному морозу, который выдался на праздник Крещения. «Я не помню дня более холодного, — писала леди Рондо, жена английского резидента. — Я боялась ехать во дворец, чтобы встретить молодого государя и будущую государыню при их возвращении с крещенского парада. Они оставались четыре часа на льду, посреди войск. В тот час, когда они вошли в зал, император стал жаловаться на головную боль. Сначала думали, что это — следствие холода, но так как он продолжал жаловаться, то послали за доктором, который посоветовал ему лечь в постель, найдя его очень нехорошим. Это обстоятельство расстроило всё собрание. На другой день у императора появилась оспа». (Цит. по: Ю.А. Молин, 1997.) Первое время приближённые скрывали истину и распространяли ложные слухи о простуде государя. Утром следующего дня лейб-медик Л. Блюментрост, ещё раз осмотрев и опросив государя (при этом выявился очень характерный симптом — боль в области крестца), произнёс страшный врачебный приговор — натуральная оспа. В тот же день медики информировали царя об истинном характере его болезни. Были установлены ограничительные противоэпидемические меры в отношении окружающих, чтобы избежать распространения инфекции. К 9 января оспенные высыпания стали подсыхать, лихорадка спала, сознание полностью прояснилось. Однако врачи не разделяли радости родных — они ждали дальнейшего развития болезни, прекрасно зная страшный «нрав» оспы. Почувствовав некоторое улучшение, Пётр, которому не хватало воздуха, не слушая предостережений докторов, встал с постели и, подойдя к окну, распахнул его. Видимо, повторное переохлаждение усугубило прогрессирование инфекционного процесса — оспенные высыпания распространились с кожи на слизистые оболочки дыхательных путей. Каждый вдох стал для царя затруднённым и болезненным. 16 января после непродолжительной стабилизации состояния у больного вновь наступило ухудшение — возникли лихорадка с ознобом, бред. Пётр метался, постоянно прося пить. У постели государя находились врачи — братья Блюментросты, Н. Бидлоо. В ходе лечения возникали частые споры о целесообразности и очерёдности применения некоторых лекарств («декоктов», как тогда называли различные отвары). Однако все усилия лучших врачей империи оказались напрасными — 17 января они известили членов Верховного Тайного совета, что надежды на выздоровление уже нет. К вечеру состояние императора ухудшилось до критического — дыхание стало затруднённым, аритмичным, на расстоянии слышались хрипы в груди. Он потерял сознание. Наступила ночь на 19 января. Врачи констатировали начало предсмертной агонии. По настоянию родственников и согласно традиции, три архиерея совершили обряд соборования. Император стонал, бредил, звал свою умершую сестру Наталью. Ю.А. Молин кратко комментирует заболевание Петра II с позиций современной медицины. Известно, что натуральная оспа относится к особо опасным инфекциям. Возбудителем заболевания является фильтрующийся вирус. Его передача от больного здоровому происходит главным образом воздушно-капельным путём. Некоторую роль могут играть и предметы обихода, инфицированные содержимым оспенных высыпаний, подсохшими корочками, отслоившимися с поверхности тела. Сроки инкубационного (скрытого) периода (от момента заражения до появления клинических симптомов) при натуральной оспе обычно составляют 5–15 дней. Клиническая картина в тяжёлых случаях характеризуется бредом, потерей сознания, температурной реакцией, выраженным поражением кожи и слизистых оболочек оспенными высыпаниями. У непривитых смерть может наступить уже на 4–8-й день болезни. Эффективный метод профилактики оспы — вакцинацию — Э. Дженнер предложил лишь в 1796 г. Если сравнить классическое описание клинической картины натуральной оспы, содержащееся в руководствах для врачей, и развитие болезни у Петра II, то видно, что заболевание у него протекало типично. Об этом свидетельствуют острое начало, озноб с быстрым подъёмом температуры, характерная локализация болей (голова, пояснично-крестцовая область), симптом так называемой предвестниковой сыпи, появляющейся на вторые сутки, а затем сменяющейся обильной истинной сыпью, кратковременное улучшение состояния к 4–5-му дню с последующим резким ухудшением состояния здоровья через несколько дней. К сожалению, организм Петра II не обладал достаточными защитными свойствами, и болезнь у него протекала в злокачественной форме, со сливным язвенным поражением слизистых оболочек дыхательных путей и ранним развитием пневмонии (воспаления лёгких), что и обусловило наступление смерти. 12 августа 1740 г. внучка царя Ивана Алексеевича Анна Леопольдовна родила сына, который был объявлен наследником русского престола. После смерти императрицы Анны Иоанновны и обнародования её духовного завещания все присягнули новому императору Иоанну VI Антоновичу. Младенца торжественно перевезли в Зимний дворец: впереди шёл эскадрон гвардии, за ним несли кресло с кормилицей и царственным ребёнком. Но «правление» нового императора длилось очень недолго — в ночь на 25 ноября 1741 г. он был свергнут с трона дочерью Петра I Елизаветой Петровной. Сначала экс-император вместе с родителями был отправлен в Холмогоры, но затем отделён от них и посажен в Шлиссельбургскую крепость, где в 1764 г., двадцати четырёх лет от роду, был убит стражей при неудачной попытке его освобождения неким Василием Мировичем. От периода правления императора Ивана Антоновича остался любопытный документ, имеющий важное значение для историков медицины, — «Краткое наставление определённым при Его Императорском Величестве лейб-медикусам», утверждённое правительницей Анной Леопольдовной 5 ноября 1740 г. В нём говорилось: «К сему управлению две персоны определяются, а именно архиатер Фишер первым, а доктор Рибейра Санхец вторым лейб-медикусом, за что им годового жалованья каждому по 3000 рублей, окроме свободной квартиры, стола и экипажу, определено. Их должность и труды главнейше в том состоят, чтобы Его Императорского Величества высочайшую особу пользовать и о соблюдении дражайшего оного здравия по крайнейшей возможности и лучшему разумению и совести попечение прилагать, причём к достижению столь лучшим успехом такого намерения будет: 1. Чтобы помянутым обоим лейб-медикусам во всём, еже до состояния Его Императорского Величества здравия касается, всегда согласно поступать и ничего, окроме, что наперёд между ними общим советом положено, не предпринимать и потому 2. Посещение Его Императорского Величества, сколько возможно обоим совокупно отправлять или же, по последней мере, ежели когда один из них к Государю пойдёт, то о том другому, как он Его Императорского Величества состояние изобрёл, тотчас сообщать, а одному и собою никогда ничего не распоряжать, но по содержанию первого пункта о всём обще советовать, и обоим общий исправный журнал о состоянии Его Императорского Величества ежедневно держать и такой журнал в особом месте, чтоб каждому из них оный находить можно, хранить. 3. Ежели Его Императорскому Величеству (от чего Боже всегда милостиво сохрани!) какая немощь случилась, которая порядочного лечения востребовала б, тогда надлежит и доктора Аззарития к тому пригласить и о употребляемых способах и лекарствах такожде с ним советовать и в таких случаях ему держанной журнал сообщать. Такоже в прочем. 4. Обоим лейб-медикусам с приглашением оного Аззарития и ещё других искусных медикусов отныне распорядок, каким образом императорскую особу и состояние здравия оного пользовать и как в том поступать, точнейше наблюдено было, установить и впредь надлежайше оный исполнять. 5. Окроме Высочайшего Его Императорского Величества особы имеют они и о обоих Их Высочеств Императорских родителей (то есть отца — принца Брауншвейг-Беверн-Люнебургского Антона Ульриха и матери — правительницы Анны Леопольдовны. — Б.Н.), как часто и каким образом они того востребуют пользовать. 6. Такожде надлежит им определённым при Его Императорском Величестве и для услужения оному женский пол во всяких случаях наилучше и со всяким прилежанием толь наипаче пользовать; ибо и соблюдение дражайшего Его Императорского Величества здравия, и консервация сих для услужения и призору оного определённых персон зело потребна. 7. Ежели при сём их управлении ещё излишнее время будет, окроме двора и партикулярных немощных пользовать, то им сие право всегда, сколько оное без упущения их главной должности учиниться может, ныне, как и прежде, позволяется, однако ж надлежит им от всех таких домов, где болезни, которые каким-либо образом заразительны быть могут, особливо же воспа и оной подобные находятся, тщательно удерживаться, и также свои патрикулярные лечения, дабы оными не вельми во упражнении быть, не далее как на таких персон, как действительно в службе Его Императорского Величества обретаются, распространять». Следует сказать несколько слов об упоминаемом в «Наставлении» докторе Аззарити и, который, как указывалось выше, принимал участие в лечении последней болезни Петра I. Иоанн Арунций Аззарити родился в Апулии (Италии), учился в Падуанском университете, где получил диплом доктора медицины. По рекомендации Саввы Рагузинского в 1721 г. был принят Петром I на русскую службу и назначен сперва при Петербургском гошпитале преподавать анатомию подлекарям, а в 1733 г. был определён на должность генерал-штаб-доктора в действующую армию с жалованьем 700 рублей в год. Через три года получил прибавку к жалованью в 100 рублей. В 1738 г. из-за конфликта с Медицинской канцелярией по поводу якобы недостаточности закупок в Китае ревеня, считавшегося в то время главным медикаментом, был отрешён от должности и с него был сделан вычет в 123 рубля. 27 июля 1742 г. Аззарити, возможно, в результате придворных интриг между фаворитами Минихом и Бироном был «под арестом» послан в Москву, но уже 14 декабря был освобождён. Живя в Москве, с успехом занимался врачебной практикой вплоть до самой смерти в 1747 г. О состоянии здоровья мальчика Иоанна достоверных сведений почти не сохранилось. Известен рапорт барона Корфа на имя императрицы от 10 августа 1744 г. о том, что по приезде в Раненбург он нашёл ребёнка «больным от дурного качества питья». История сохранила фамилию врача, осуществлявшего медицинское обслуживание Брауншвейгской фамилии, — штаб-хирург Манзей. Лейб-медик императрицы Елизаветы Петровны Лесток авторитетно говорил в феврале 1742 г. французскому посланнику Шетарди, что Иван мал не по возрасту и что он «должен неминуемо умереть при первом несерьёзном нездоровье». О болезнях экс-императора в бытность его узником в Холмогорах также известно немногое. В восемь лет он перенёс корь и оспу. Комендант, видя всю тяжесть его состояния, запросил Петербург, можно ли допустить к ребёнку врача, а если будет умирать, то и священника. Ответ был: допустить можно, но только монаха и только в последний час для приобщения Святых Тайн. В переписке охранников с Кабинетом императрицы отражены случаи частых его недомоганий без конкретной расшифровки их сути. Видимо, правительство рассчитывало, что слабый и болезненный мальчик не вынесет тягот заключения и умрёт «своей смертью». Однако генотип ребёнка оказался сильнее жизненных невзгод. 26 января 1756 г. Ивана Антоновича тайно перевезли в Шлиссельбургскую крепость, где он находился до самой своей гибели 4 июля 1764 г. Естественно, что двадцатилетнее одиночное заключение не могло способствовать развитию личности ребёнка. Е.В. Анисимов приводит рассказ одного из современников, видевшего Ивана Антоновича, когда тому было больше двадцати лет: «Иоанн был очень белокур, даже рыж, роста среднего, очень бел лицом, с орлиным носом, имел большие глаза и заикался. Разум его был повреждён, он говорил, что Иоанн умер, а он же сам — Святой Дух. Он возбуждал к себе сострадание, одет был худо». Как сообщали охранявшие его капитан Власьев и поручик Чекин, Иван Антонович «косноязычен до такой степени, что даже и те, кои непрестанно видели и слышали его, с трудом могли его понимать. Для сделания выговариваемых им слов хоть несколько вразумительными он принуждён был поддерживать рукой подбородок и поднимать его кверху. Умственные способности его были расстроены, он не имел ни малейшей памяти, никакого ни о чём понятия, ни о радости, ни о горести, ни особенной к чему-либо склонности». Ночью 4 июля 1764 г. во время неудачной попытки, предпринятой подпоручиком Смоленского полка Мировичем, освободить Ивана Антоновича из крепости тот, согласно данной заранее инструкции, был умертвлён охранявшими экс-императора Власьевым и Чекиным, которым не удалось сразу убить его. Раненный в ногу ударом шпаги, он отчаянно сопротивлялся. В спешке его кололи куда попало, пока Власьев не нанёс смертельного удара. Место захоронения Ивана Антоновича точно не известно. Пытаясь разгадать эту тайну, Ю.А. Молин приводит выписку из Историко-статистического описания первоклассного Тихвинского Богородицкого Большого мужского монастыря (СПб., 1859 г. CXXX): (тело Иоанна Антоновича) «было поставлено в церкви Шлиссельбургской крепости. Со всех сторон стекался народ видеть его и пролить слёзы сожаления. Посещение ко гробу так умножилось, что велено было тело запереть и после перевезти оное в Тихвинский монастырь, находящийся в 200 верстах от Санкт-Петербурга». Император Пётр III (1728–1762) пробыл на российском троне всего 186 дней — от рождественского полудня 25 декабря 1761 г. до утреннего часа 28 июня 1762 г., когда в результате государственного переворота на престол вступила его жена — Екатерина II. Он даже не успел короноваться на царство. Бывшего самодержца арестовали и под конвоем препроводили в Ропшу, где 6 июля брат фаворита новой императрицы и один из руководителей переворота А.Г. Орлов задушил его своим офицерским шарфом. Пётр III вообще не отличался крепким здоровьем. Сразу же по прибытии в Ропшу на почве нервных переживаний наступило резкое ухудшение его состояния. Андрей Шумахер сообщает: «При своём первом появлении в Ропше он уже был слаб и жалок. У него тотчас же прекратилось сварение пищи, обычно проявляющееся несколько раз на дню («медвежья болезнь» наоборот. — Б.Н.), и его стали мучить почти непрерывные головные боли». Курьер с извещением о болезни Петра III прибыл в Петербург только 1 июля. Он передал желание больного, чтобы в Ропшу приехал его лечащий врач голландец Людерс. Однако врач, державший, очевидно, нос по ветру, отказался ехать (неслыханный случай в медицинской практике!) и ограничился лишь тем, что выслушал симптомы болезни и выписал лекарства. Однако императрица всё-таки велела Людерсу отправиться в Ропшу. Людерс собирался, явно не спеша, и прибыл в Ропшу только 3 июля, когда состояние здоровья узника резко ухудшилось. На другой день к больному выехал ещё один врач — придворный хирург Паульсен, который был отправлен не с лекарствами, а с хирургическими инструментами (Н. Павленко уточняет: «Для вскрытия»). Через два года после приезда в Россию будущий император Пётр III перенёс тяжёлую болезнь. Некоторые симптомы — «гнойная короста», выраженная лихорадка, относительно недолгое течение заболевания, а также сам факт выздоровления — позволили Ю.А. Молину предположить, что это была не натуральная оспа, как считают некоторые историки, а ветряная, протекающая обычно у подростков и взрослых тяжело, но с благоприятным для жизни прогнозом. С тех пор «оспинки» навсегда украсили лицо Петра III. Его внешность всегда была очень заурядной: небольшой рост, хрупкое телосложение, узкие плечи и выпирающий живот. 7 июля 1762 г. был обнародован манифест (№ 11599), в котором объявлялось: «Бывший император Пётр Третий обыкновенным и часто случавшимся ему припадком геморроидическим впал в прежестокую колику. Чего ради… тотчас повелели отправить к нему всё, что потребно было к предупреждению следств из того приключений, опасных в здравии его, и к скорому вспоможению врачеванием. Но к крайнему нашему прискорбию и смущению, вчерашнего дня получили мы другое, что он волею всевышнего Бога скончался». Екатерина II говорила своему фавориту Станиславу Понятовскому: «Его свалил геморроидальный колик вместе с приливами крови к мозгу; он был два дня в этом состоянии, за которыми последовала страшная слабость, и несмотря на усиленную помощь докторов, он испустил дух. Я опасалась, не отравили ли его офицеры (опять отравление! — Б.Н.). Я велела его вскрыть, но вполне удостоверено, что не нашли ни малейшего следа отравления (что вполне естественно, так как государя не отравили, а задушили. — Б.Н.); он имел вполне здоровый желудок, но умер от воспаления в кишках и апоплексического удара (версия, пригодившаяся для объяснения причины внезапной смерти его сына — императора Павла I. — Б.Н.). Его сердце было необычайно мало и совсем сморщилось». Проверить это высказывание Екатерины II невозможно: описания вскрытия трупа не сохранилось, отсутствует и медицинское заключение о смерти Петра III. Тем не менее можно предположить, что придворные медики привлекались к составлению официальных документов о смерти Петра III хотя бы в качестве консультантов, но не их вина в том, что те носили неправдоподобный, фантастический характер, представляя своего рода «амальгаму», в которой были использованы некоторые подлинные данные о его болезни, долженствовавшие, по замыслу их создателей, прикрыть истинную причину смерти Петра III. Несмотря на то что Романовы умели хранить свои тайны, слухи об истинной причине смерти Петра III всё же широко распространились по России и даже вышли за её пределы. Например, знаменитый французский энциклопедист Ж. Даламбер, отказавшийся от приглашения Екатерины II стать воспитателем наследника цесаревича Павла, писал Вольтеру, намекая на «геморроидальные колики», от которых, по официальной версии, умер Пётр III: «Я очень подвержен геморрою, а он слишком опасен в этой стране», то есть в России. Некоторые затруднения возникли и у иерархов православной церкви в отношении формы поминовения покойного императора, поскольку он умер — по вполне понятным причинам — без надлежащего церковного покаяния. Труп Петра III прямо из Ропши был перевезён в Благовещенскую церковь Александро-Невской лавры (а не в Петропавловский собор, где хоронили его венценосных предшественников). Павел I, ставший императором 7 ноября 1796 г., после смерти Екатерины II, решил организовать торжественное перезахоронение останков его отца, похороненного по обряду простого дворянина, в голштинском мундире. Они были извлечены из могилы в Лавре, положены в обитый золотым глазетом гроб и водружены посреди собора. Павел I, в императорской короне, приблизился к останкам отца и, сняв венец, возложил его на голову родителя. Труп, находившийся, по воспоминаниям очевидцев, в состоянии скелетирования, был облачён в горностаевую мантию. Обряд прощания длился две недели. 2 декабря гроб с останками Петра Фёдоровича под колокольный звон всех церквей Петербурга, при участии императорской гвардии был привезён в Зимний дворец и поставлен в Георгиевском зале, пышно декорированном В. Бренна, рядом с гробом Екатерины II (В.К. Шуйский, 1986). Собрав оставшихся в живых стариков — екатерининских вельмож, причастных к заговору против отца, император приказал им лобызать останки. По высочайшему повелению царскую корону за гробом в страшный мороз нёс один из убийц, граф Алексей Орлов. Оба тела, Петра и Екатерины, были преданы земле рядом, в Петропавловском соборе. О здоровье Павла Петровича известно немного. Н.А. Саблуков утверждал, что у императора были сильные «гастрические страдания», а также периодические судорожные припадки, последний из которых был отмечен за месяц до смерти. Заболевание желудка государя объясняли его импульсивностью и поспешностью во время еды, что приводило к плохому пережёвыванию и «несварению пищи», видимо, с этим обстоятельством связаны и запоры, беспокоящие его в зрелом возрасте. Он систематически применял по рекомендации врачей курс слабительных препаратов. В целом же император, несмотря на небольшой рост, производил впечатление крепкого и сильного человека. Об этом можно судить по его постоянным занятиям верховой ездой, личным обходам гвардейских полков на парадах, умеренности в употреблении спиртных напитков. С другой стороны, известно мнение немецкого профессора А.Г. Брикнера (1897), основанное на ретроспективном анализе писем некоторых сановников (С.Р. Воронцова, А.Г. Орлова, Н.П. Панина и др.), о том, что на престоле находился душевнобольной человек. Что касается императора Павла I (1754–1801), то он не был больным и бессильным человеком. Именно его неуёмная энергия послужила причиной заговора против его жизни. Сперва заговорщики пытались привлечь к этому делу придворных врачей. Как пишет Н. Энгельгардт в своём историческом романе из эпохи императора Павла Первого, граф Пален, один из руководителей заговора, в беседе с наследником Великим князем Александром предлагал, чтобы «доктора Бек и Роджерсон, постоянно наблюдающие организм и душевные расположения державного больного, составили бы вместе с баронетом Виллие консилиум, на котором, зарегистрировав, что благородный характер и высокий от природы разум императора помрачены болезнью, сделали от себя именем науки и властью докторской представление („в светлую минуту“) увезти императора в такое место, где он мог бы находиться под надлежащим надзором, и где бы он был лишён возможности делать зло, и где бы при отдыхе от державных трудов получал правильное лечение и уход врачей, дабы по восстановлению здоровья вновь принять власть, ему принадлежащую». Этот план не удался, по-видимому, потому, что никак не удавалось найти ту самую «светлую минуту», а попасть к императору в «тёмную минуту» никто не решался. Как известно, Павел I был убит заговорщиками в собственной спальне в Михайловском замке в ночь на 12 марта 1801 г. Лицо покойного императора было так изуродовано пьяными офицерами, что специально приглашённым придворным врачам — всё тем же Я.В. Виллие, И.Ф. Беку и И.С. Роджерсону — пришлось немало потрудиться, чтобы придать останкам императора пристойный вид. И всё же изуродованное, накрашенное и подмазанное лицо, обнаруживавшее, несмотря на гримировку, ужасные синие кровоподтёки, с надвинутым на проломленный висок и зашибленный глаз краем треугольной шляпы производило тяжёлое впечатление на окружающих. Ссылаясь на данные, полученные от лейб-медика Грива, А.Ф. Коцебу (1877) писал, что при осмотре врачами на теле императора были обнаружены множественные повреждения: «Широкая полоса кругом шеи, сильный подтёк на виске, красное пятно на боку, два красных шрама на ляжках… на коленях значительные травмы». Кроме того, всё тело было покрыто небольшими «подтёками, вероятно, произошедшими от ударов, нанесённых уже после смерти». Ю.А. Молин приводит факты, характеризующие с точки зрения судебно-медицинского эксперта воздействие петли на шею императора: когда дипломатический корпус был допущен для прощания с телом, французский посол, нагнувшись над гробом, успел заметить «красный след вокруг шеи». К. Роджерсон, участник процесса бальзамирования трупа, вспоминал впоследствии, что распухший язык императора с большим трудом был помещён в полость рта (сходные явления нередко констатируются экспертами в случаях удавления петлёй). Уборка спальни от следов крови и борьбы, бальзамирование, гримирование, а также облачение тела длились около 30 часов. Только 13 марта тело Павла показали императрице и её детям. На государе были парадный мундир, высокие сапоги со шпорами, надвинутая на голову шляпа, скрывавшая повреждённую левую височную область. Ю.А. Молин замечает, что наличие головного убора было нарушением обычного порядка облачения. Реставрацией лица императора и бальзамированием тела руководил баронет Яков Васильевич Виллие. Бригада врачей и живописцев под его руководством (в её составе были лейб-медики Грив и Роджерсон, а также Н.М. Сутгоф, врач Елизаветы Алексеевны, супруги Александра I) в течение многих часов пыталась устранить следы травмы головы: в орбите было закреплено выпавшее левое глазное яблоко, моделировались запавшие и деформированные кости черепа, заполнялись воском раны, закрашивались «телесными» красками ссадины и кровоподтёки. Чрезмерная белизна загримированного лица бросалась в глаза, делая его похожим на изваянное из мрамора. Детали применённой техники бальзамирования не сохранились, но известно, что соответствующие растворы вводились во вскрытые сосуды (D’Allonville, 1887). Что же касается версии о причине смерти, то лейб-медикам ничего не пришлось выдумывать — граф Пален категорически заявил им: «Император в Бозе почил от апоплексического удара». Единственное, что от них требовалось, — это держать язык за зубами. Что они и делали. источник |