Бактериологическое оружие было впервые применено на территории США еще до того, как оно было «изобретено». Первым человеком, который додумался уничтожать других людей с помощью патогенных организмов, был британский генерал Джеффри Амхерст. Он в 1763 году предложил против восставших индейцев использовать зараженные оспой одеяла.
Оспа была вечным спутником Европы. В тихие годы болезнь уносила примерно 800 тысяч человек, от оспы умирал каждый восьмой заразившийся. Передавалась она не только воздушно-капельным путем, но и через одежду, постельное белье, посуду. Именно через ткань Джеффри Амхерст решил заразить индейцев этой страшной болезнью.
К концу подходила Семилетняя война, которая в Америке более известна как «франко-индейская». Восстали многие племена, например, делавары. Это значительно ухудшило положение британских войск. К тому же, в отдельных фортах вспыхнула эпидемия оспы. В одном из таких, в форте Питт был организован госпиталь для заболевших. Именно он стал позже источником заболевания индейцев – именно оттуда были взяты те самые зараженные одеяла.
Из письма генерала Амхерста: «Нельзя ли каким-либо образом организовать распространение оспы среди незатронутых [ею] племен индейцев? В текущей ситуации мы должны использовать любую уловку, чтобы уменьшить их [количество]». Ему ответил генерал Буке о своей готовности провести операцию с одеялами из госпиталя, а также предлагает распространять болезнь через гончих. Амхрест идею с одеялами принял, а вот от идеи заражения через собак отказался. Амхерст ответил Буке позже: «Ты должен сделать все возможное, дабы заразить индейцев с помощью одеял, также как ты должен использовать любой другой метод, ради искоренения этой отвратительной расы». Именно переписка Амхерста и Буке является основным источником по истории этого эпизода в американской истории.
Также, согласно утверждению историка Кнолленберга, в сохранившихся документах о возможности применения оспы против индейцев упоминает глава местного ополчения Уильям Трент. 24 июня 1763 года он делает в своем журнале запись о визите в осажденный форт Питт двоих индейцев-переговорщиков: «Из уважения мы отдали им два одеяла и платок из госпиталя. Я надеюсь, это возымеет должный эффект».
Однако, следует отметить, что вспыхнувшая массовая эпидемия оспы среди индейцев связана с одеялами далеко не напрямую. Этот сюжет действительно имел место быть, но, скорее всего, госпиталь Питт стал лишь одним из многочисленных источников заражения. Письмо Амхерста датировано июлем 1763 года, а первые вспышки оспы начались среди индейцев еще весной. Существует мнение, что изначально ее распространили поселенцы с территории Пенсильвании. Также нам неизвестно, действительно ли Амхерст распорядился судьбой зараженных одеял, и он ли отдал приказ об их передаче.
Историк Кнолленберг считает, что все документальные свидетельства применения оспы британцами сводятся как раз уже упомянутым выше двум одеялами и платку, которые по собственной инициативе главы ополчения Трента были переданы индейцам. Хотя военные обсуждали и даже одобрили возможность использования против индейцев зараженных вещей, нет свидетельств того, что они эти планы осуществили или попытались осуществить. К тому времени, как одеяла были переданы, оспа уже бушевала на территории будущих Соединенных Штатов.
Для населения Америки, которое с оспой никогда не сталкивалось, катастрофичен был уже сам контакт с неизвестным заболеванием — но эти первые контакты прошли задолго до XVIII века.
источник
В распоряжение японского издания Kyodo News недавно попали документы, в соответствии с которыми армия США в 1961-1962 годах проводила испытания биологического оружия на Окинаве. Согласно опубликованным данным, американцы исследовали потенциал грибка-паразита в уничтожении посевов риса.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что масштабы этих испытаний были просто смешными — споры распылялись с помощью ручного аппарата на нескольких небольших полях. Какой-либо тактический смысл в создании такого оружия найти трудно — особенно если вспомнить наличие у Америки больших запасов дефолианта Agent Orange, который она массово и эффективно применяла. Не пытаясь написать историю биологического оружия, которая, к слову, начинается еще с ассирийцев, «Лента.ру» решила вспомнить несколько отдельных ее эпизодов.
Биологическое оружие появилось на территории США еще до того, как появились сами штаты. Его изобретателем считается британский генерал Джеффри Амхерст, предложивший использовать против восставших в 1763 году индейцев зараженные оспой одеяла. Эта история довольно хорошо известна — к примеру, она упоминается в фильме Джима Джармуша «Мертвец». Существенно меньше известны масштаб и обстоятельства применения этого биологического оружия.
Эпизод с зараженными одеялами обязан своей известностью двум американским историкам — Френсису Паркману (Francis Parkman) и Говарду Пекэму (Howard H. Peckham). Оба они основывают свои выводы на переписке между генералом Амхерстом, командиром Южного отделения британских войск полковником Генри Буке, начальником форта Питт (будущего Питтсбурга) Симеоном Экуэром и другими британскими военными во время восстания Понтиака. Переписка, касающаяся этого эпизода, собрана Бернардом Кнолленбергом (Bernhard Knollenberg) в его статье 1954 года. О ней также можно почитать в работе Питера д’Эрико.
Подходила к концу Семилетняя война, в Северной Америке известная как франко-индейская. Восстание делаваров и других сочувствующих племен в 1763 году поставило британские войска в тяжелое положение. К июлю под натиском индейцев армия потеряла несколько фортов, а в отдельных из них вспыхнула оспа. В письме к генералу Амхерсту, Буке пишет о такой вспышке в форте Питт. Из этого письма мы узнаем, что управляющий фортом капитан Симеон Экуэр распорядился построить для больных госпиталь. Именно этот госпиталь и стал источником тех одеял, которые сейчас известны любому американцу.
По данным Кнолленберга, впервые в сохранившихся документах о возможности применения оспы против индейцев упоминает Уильям Трент. Он торговал мехом, а во время Семилетней войны в Северной Америке занимался строительством фортов, поддержкой дорог и, по мере возможности, бизнесом. Во время осады форта он был главой местного ополчения.
24 июня 1763 года Трент делает в своем журнале запись о визите в осажденный форт Питт двоих индейцев-переговорщиков: «Из уважения мы отдали им два одеяла и платок из госпиталя. Я надеюсь, это возымеет должный эффект». В официальном отчете об этом визите про одеяла (в отличие от еды и алкоголя) ничего не сказано.
В следующий раз об оспе упоминает уже сам Амхерст в приложении к письму Буке. Седьмого июля он пишет: «Нельзя ли каким-либо образом организовать распространение оспы среди незатронутых [ею] племен индейцев? В текущей ситуации мы должны использовать любую уловку, чтобы уменьшить их [количество]». Буке отвечает, что готов провернуть операцию с одеялами из госпиталя, и в дополнение предлагает травить индейцев английскими (sic!) гончими. Идею с одеялами Амхерст одобряет, а по поводу гончих отвечает, что «Англия слишком далеко». Буке обещает выполнить все распоряжения, но даже не упоминает об одеялах в письме начальнику форта. После 19 июля в переписке военных о зараженных одеялах больше нет ни слова.
При чтении писем становится очевидно, что британцы вообще не воспринимали индейцев как людей, говоря о них как о «заразе», которую надо непременно «вырвать с корнем». Амхерст убеждает своих подчиненных не брать пленных, ни в чем не доверять индейцам и сделать все для их полного уничтожения. Что же касается планов по использованию против врага оспы, то они скорее говорят об отчаянии на фоне отступления и остаются такими же фантастическими, как и намерение травить индейцев гончими.
Фактически, приходит к выводу Кнолленбер, документальные свидетельства «применения» оспы британцами сводятся к тем самым двум одеялам и платку, которые Трент (или кто-то другой из населения форта) по собственной инициативе подарил переговорщикам. Хотя военные обсуждали и даже одобрили возможность использования против индейцев зараженных вещей, нет свидетельств того, что они эти планы осуществили или попытались осуществить.
Оспа свирепствовала и внутри, и снаружи форта, и пара зараженных одеял вряд ли могла как-то изменить естественный ход событий. Для населения Америки, которое с оспой никогда не сталкивалось, катастрофичен был уже сам контакт с неизвестным заболеванием — об этом подробно пишет Джаред Даймонд в своей книге «Ружья, микробы и сталь». Но этот контакт произошел задолго до того, как Трент и Амхерст «увековечили» себя в истории биологического оружия.
Сиро Исии родился в 1892 году в маленьком поселке и был четвертым ребенком в довольно зажиточной семье местных землевладельцев. По воспоминаниям, приведенным в книге Шелдона Харриса, в школе Сиро был талантливым и прилежным учеником, а по окончании родные отправили мальчика в круглых очках изучать медицину в университет Киото.
В 1945 году под началом уже выросшего к тому времени доктора, генерал-лейтенанта японской армии, проводились, среди прочих, следующие эксперименты над людьми: вивисекция с постепенным изъятием органов, ампутация частей тела с целью исследования процесса потери крови, заморозка с последующей разморозкой рук и ног для наблюдения динамики гангрены, удаление желудка с последующим соединением пищевода и кишечника, заражение сифилисом через изнасилование, раскручивание в центрифуге и сжатие в барокамере до смерти. Все эксперименты принципиально проводились без анестезии и до летального исхода. Если подопытный выживал, его утилизировали для следующего опыта.
Для проведения этих экспериментов неподалеку от Харбина был построен небольшой город площадью в несколько квадратных километров. В нем расположился возглавляемый Сиро Исии Отряд 731, официально входивший в состав «Главного управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии».
Когда 9 августа 1945 года советские войска начали наступление в Манчжурии, Сиро Исии приказал взорвать корпуса Отряда 731 и уничтожить оставшихся подопытных. Никого из попавших в лагерь «бревен» (maruto — так называл заключенных персонал) спасти не удалось.
Судьба документов, в которых описана деятельность Отряда 731, неясна: японское правительство утверждает, что ими не располагает. Все, что сейчас известно об истории этого подразделения, основано либо на самостоятельных признаниях, либо на материалах так называемого «Хабаровского процесса» 1949 года, в ходе которого судили 12 попавших в руки Красной армии подчиненных Исии. Допросы и признания легли в основу книг «Фабрики смерти» американского историка Шелдона Харриса и (скорее популярной, чем исторической) «Кухня дьявола» Сэйити Моримуры, которую издавали даже в СССР.
Исии был одним из отцов современного биологического оружия. На базе Отряда 731 он создал в Манчжурии целую индустрию по его производству. С точки зрения современной науки, методы Исии были крайне примитивными. Например, бактерии японцы выращивали не в специальных ферментерах, а на твердой среде с агаром. Для этого существовала специальная стеклянная комната, в которой сотрудники сначала размазывали бактерии, а потом с помощью специальных скребков собирали «урожай». Тем не менее неограниченный ресурс подопытных «бревен» позволил Отряду 731 получить такую медицинскую информацию относительно «военных» инфекций, которой не обладали ни продвинутая в этой области Великобритания, ни США.
Основная сложность с биологическим оружием в то время заключалась в способе его доставки. Традиционно это поручалось специальным диверсионным отрядам, которые должны были заражать источники воды на территории противника. Понятно, что это не всегда возможно и не дает желаемого масштаба.
Исии был ярым сторонником использования чумы, которую, как известно, переносят блохи и грызуны. Но как доставить блох на территорию противника? «Распылять» их с самолета или сбрасывать вместе с бомбами бессмысленно — и в том, и в другом случае они погибнут. Именно Исии пришла идея использовать начиненную блохами фарфоровую бомбу, в которой зараженные насекомые не гибнут из-за разреженного воздуха и которая взрывается на небольшой высоте над землей. Эта бомба была успешно испытана на людях: их рядами привязывали на специальном полигоне; после обстрела блохи находили своих жертв в течение всего лишь нескольких часов.
источник
Военная история США, в том числе колониального периода, а также колонизация белыми европейцами североамериканского континента традиционно окружена огромным количеством мифов. Одним из подобных мифов являются истории о продаже индейцам зараженных оспой одеял.
О популярности данного мифа в русскоязычном сегменте мировой сети говорит например тот факт, что поисковая система «Google» 22 января 2012 года показала 70 тысяч 700 актуальных упоминаний словосочетания «оспенные одеяла» и 17 тысяч 200 актуальных упоминаний фразы «одеяла зараженные оспой».
В соответствии с мифом подарки делаются ничего не подозревающей индейском семье.
Так, известный деятель отечественной фольк-хистори Олег Платонов, в своем опусе «Почему погибнет Америке» писал: «Те индейские племена, которые оккупанты не могли уничтожить силой оружия, они истребляли подлостью и коварством. Самыми распространенными методами в этом роде были продажи индейцам одеял, зараженных черной оспой или другими страшными болезнями, а также отравленной водки».
http://vselprav.org/library/platonov.htm
В рунете можно также встретить такие пассажи: «Нынешние американцы — потомки тех переселенцев, что огнём и мечом прокладывали дорогу на запад, которые сдирали скальпы с убитых индейцев и подбрасывали им зараженные оспой одеяла».
http://dumay-golovoy.ru/?p=15
«Продажа индейцам одеял, зараженных вирусом оспы, была повсеместно. И потом, какой бизнес! Ведь одно одеяло, приносящее смерть, можно было продавать много раз».
http://vlasti.net/news/81740
В тоже время, рассмотрение инцидента, легшего в основу многочисленных инсинуаций безусловно должно быть осуществлено в историческом контексте.
Прежде всего необходимо ответить, что использование «биологического оружия» в войнах имеет давнюю историю. Так, еще Гомер упоминает яд, которым участники легендарной Троянской войны обрабатывали наконечники стрел и копий. Известен и эпизод из эпохи монгольских завоеваний, когда в 1346 во время осады Кафы монголы забрасывали трупы умерших от чумы воинов за стены осажденного города. Имела определенную историю традиция применения «биологического оружия» и на североамериканском континенте. Например, в 1761 году индейцы пытались заразить гарнизон форта Лигонье, отравив источник с помощью трупов больных животных. (Dixon D. Never Come to Peace Again… P.153.)
Однако, нас интересует эпизод, имевший место в период так называемого восстания Понтиака.
Война Понтиака (в русскоязычной историографии более известная как «Восстание Понтиака») стала одним из крупнейших восстаний индейцев против политики британской администрации в XVIII столетии. Начавшись вскоре после окончания Семилетней войны, конфликт охватил огромную территорию – район Великих озер, долину Огайо и часть территории современного штата Иллинойс.
Понтиак
Еще до подписания знаменовавшего конце войне в колониях Парижского мирного договора в феврале 1763 года, британские войска заняли на этой территории целый ряд фортов, в которых до этого находились французские гарнизоны. Параллельно этому шел процесс инфильтрации английских колонистов. Переход под власть британской короны вызвал недовольство местных племен, в большинстве своем в период Семилетней войны сражавшихся на стороне французов.
Кроме того, генерал Амхерст, исполняющий обязанности командующего войсками в северной Америке упорно игнорировал все опасности, которые представляло соседство британских солдат и колонистов с агрессивными и профранцузски настроенными индейцами. В частности, из 8000 солдат находившихся в Северной Америке, примерно 4 тысячи солдат базировались в оккупированной Канаде, 1700 в Новой Шотландии и Ньюфаундленде. На огромной же территории Тринадцати колоний было разбросано чуть более трех тысяч солдат. (Dixon D. Never Come to Peace Again… P. 157-158.)
В то же время, во время восстания только племенам объединенным Понтиаком в итоге удалось собрать около 3 тысяч воинов.
Джеффри Амхерст
Кроме того, Амхерст отказался от широко применявшейся французами практик дарения подарков индейцам, укреплявших хрупкий союз с племенами. Французами широко применялось дарение индейцам пороха, ружей, ножей, одежды, киновари и много другого, для чего использовались выделенные королем 20 тысяч ливров. (White R. The Middle Ground: Indians, Empires, and Republics in the Great Lakes Region. P. 180). Недовольство вызвало также прекращение торговли оружием, что было связано с опасениями Амхерста по поводу возможных восстаний хорошо вооруженных индейцев. С точки зрения индейцев, британцы намеренно разоружали их. (White R. The Middle Ground: Indians, Empires, and Republics in the Great Lakes Region. P. 258). И хотя восстание вспыхнуло лишь весной 1763 года, переговоры между индейскими племенами велись начиная с 1761 года. (Dixon D. Never Come to Peace Again… P. 85-86.).
Подписание мира и окончательное поражение Франции сделали войну неизбежной. 27 апреля 1763 года Понтиак, вождь Оттава выступил перед вождями племен в 10 милях от Детройта. 1 мая с отрядом из 50 воинов Понтиак совершил разведку местности вокруг форта с целью оценки сил британцев, после чего по словам французского хрониста призвал к изгнанию британцев: «Самое важное для нас, братья, это искоренить на нашей земле людей, стремящихся уничтожить нас. Вы также как и я видите, что мы больше не можем удовлетворять наши потребности, как мы это делали благодаря нашим братьям, французам. Поэтому, братья мои мы должны поклясться уничтожить наших врагов не медля более. Ничто не может остановить нас. Они малочисленны, и мы справимся с ними». (Peckham H. Pontiac and the Indian Uprising. P. 119-120).
Заговор понтиака.
7 мая с отрядом в 300 воинов Понтиак попытался взять форт Детройт хитростью, но английский гарнизон был предупрежден и план индейцев провалился. Два дня спустя Понтиак осадил форт. Параллельно осаде, отряды индейцев рыскали по округе уничтожая английских колонистов, в том числе женщин и детей оставшихся за пределами форта, поскольку несмотря на предупреждения, колонисты не восприняли угрозу атаки индейцев всерьез. (Dixon D. Never Come to Peace Again… P. 112.)
К концу мая в лагере Понтиака собралось около 900 воинов. Воспользовавшись неосторожностью британцев, 31 июля Понтиак разгромил их в битве при Блад Ран. Однако это не помогло индейцам в осаде Детройта, в результате чего Понтиак в конце октября снял осаду и перешел к тактике атак на мелкие форты и поселения колонистов.
Карта боевых действий
К этому времени пламя войны уже разгорелось далеко за пределами окрестностей Детройта. 16 мая отряд виандотов хитростью захватил форт Сандуски, убив офицера, 15 солдат и британских торговцев находившихся в форте. После этого виандоты сожгли форт. В май-июне также были захвачены форт Сент-Джозеф, Майами и еще пять фортов на территории современных Иллинойса, Пенсильвании и Мичигана. (Dixon D. Never Come to Peace Again… P.121, 126, Nester W. R. «Haughty Conquerors… P. 86-90). 22 июня индейцами был атакован форт Питт (нынешний Питтсбург). В форте к этому моменту находилось 338 мужчин, 104 женщины и 106 детей. 289 мужчин были вооружены, считая 145 солдат, 125 ополченцев и 19 пушкарей. Поскольку форт был переполнен людьми, сразу возникла опасность возникновения эпидемии оспы. (Nester W. R. «Haughty Conquerors… P. 92).
Модель форта Питт
В это время, осознав серьезность положения, генерал Амхерст впервые задумался о возможности использования оспы против индейцев. В своем письме от 29 июня, которое Амхерст адресовал полковнику Г.Буке, готовившему в Ланкастере экспедицию в помощь осажденному форту, генерал писал: «Возможно ли распространить эпидемию оспы среди племен восставших индейцев? Мы должны использовать любую хитрость, чтобы ослабить их». (Memorandum by Sir Jeffery Amherst, May 4, 1763, HBP, series 21634, 161. Цит по. Grenier J. First Way of War… P. 144).
Генри Буке
Буке ответил согласием 13 июля: «Я постараюсь заразить этих ублюдков с помощью одеял, которые могут попасть в их руки, и постараюсь не заразиться сам». 16 июля Амхерст ответил на это письмо: «Ты должен сделать все возможное, дабы заразить индейцев с помощью одеял, также как ты должен использовать любой другой метод, ради искоренения этой отвратительной расы». (Bouquet to Amherst, July 13, 1763, ibid., series 21634, 215. Цит по. Grenier J. First Way of War… P. 145).
Офицеры осажденного форта по всей видимости пытались сделать тоже самое и без прямого указания начальства. Капитан С.Эквер во время переговоров 24 июня с двумя представителями (Сердце черепахи и Мамалти) осаждающих форт делаваров передал им два одеяла и носовой платок, принадлежавшие заболевшим оспой людям. (Anderson F. Crucible of War… P. 541-542).
Осада форта Питт
Таким образом, нет никаких оснований приписывать генералу Амхерсту использование биологического оружия против индейцев. Передача одеял состоялась даже до того, как он направил первое письмо Буке. Нет также никаких сведений о том, что Амхерст пытался позже повторить эту попытку.
(См. Fenn E. Biological Warfare…). Более того, неясно, связана ли эпидемия оспы с «подарком» Эквера. Хотя эпидемия оспы действительно бушевала среди индейцев весной-осенью 1763 года, безусловно ослабив их военный потенциал, нет никаких оснований связывать ее именно с переданными из форта Питт одеялами. В апреле 1764 года, в расположение британских войск добрался Гершом Хикс, плененный делаварами в мае 1763 года. По словам Хикса, эпидемия оспы бушевала среди индейцев с весны 1763 года, вызвав массовую смертность среди минго, шауни и делаваров. (Deposition of Gershom Hicks, April 14, 1764, in Papers of Col. Henry Bouquet, ed. Stevens and Kent, ser. 21650, part 1, p. 102. Цит. По: Fenn E. Biological Warfare…). Другой пленник, Джон Маккулох сообщил, что эпидемия оспы среди индейцев разразилась после контакта с поселенцами на территории Пенсильвании. (M’Cullough’s report is in Archibald Loudon, ed., A Selection, of Some of the Most Interesting Narratives, of Outrages, Committed by the Indians, in Their Wars, with the White People (1808; 2 vols., New York, 1977), I, 331. Цит. По: Fenn. E.A. Biological Warfare in Eighteenth-Century…).
Памятная табличка в форте Питт.
Впрочем, исключать возможность начала эпидемии в связи с инцидентом в форте нельзя. Однако, по мнению Диксона одеяла из форта Питт могли стать лишь одним из многочисленных источников инфекции. (Dixon D. Never Come to Peace Again… P. 152-155). По мнению Макконела, у индейцев к середине XVIII столетия уже был большой опыт борьбы с различными инфекционными заболеваниями, поэтому усилия гарнизона вряд ли могли увенчаться успехом. (McConnell M. N. A Country Between… P.195-196).
Сцены битвы при Буш-Ран (5-6 августа 1763 года), победа в которой позволила британцам снять осаду форта Питт.
Выводы.
Таким образом, можно сделать ряд выводов касающихся одного из антиамериканских мифов:
1) Безосновательным выглядит обвинение британских солдат и американских колонистов в ведении «тотальной» войны с помощью биологического оружия. Во-первых, подобные приемы ведения войны использовались еще в древности, во-вторых, к ним еще ранее прибегали и сами индейцы.
2) Нет никаких оснований обвинять генерала Амхерста в том, что передача одеяла состоялась по его приказу. Амхерст действительно допускал возможность использования оспенных одеял против индейцев, но по всей видимости Эквер принял это решение без указаний Амхерста.
3) Решение передать одеяла было отчаянной мерой, учитывая то тяжелейшее положение, в котором оказались люди в форте, в том числе две сотни женщин и детей. Которых, в случае взятия форта скорее всего ждала бы смерть.
4) Целью британцев было вовсе не уничтожение индейских женщин и детей, а, прежде всего, крупного контингента воинов осаждавших форт Питт.
5) Сомнительным выглядит то, что именно переданные Эквером одеяла стали единственным источником эпидемии, поразившей индейцев района Великих озер и долины Огайо.
Литература:
Anderson F. Crucible of War: The Seven Years’ War and the Fate of Empire in British North America, 1754–1766. NY., 2000.
Dixon D. Never Come to Peace Again: Pontiac’s Uprising and the Fate of the British Empire in North America. Norman, Oklahoma., 2005.
Fenn E. Biological Warfare in Eighteenth-Century North America: Beyond Jeffery Amherst. The Journal of American History, vol. 86, no. 4 (March 2000), 1552–1580.
Grenier J. The First Way of War: American War Making on the Frontier, 1607–1814. Cambridge University Press., 2005.
McConnell M. N. A Country Between: The Upper Ohio Valley and Its Peoples, 1724–1774. Lincoln, Nebraska. 1992.
Nester W. R. «Haughty Conquerors»: Amherst and the Great Indian Uprising of 1763. Westport, Connecticut., 2000.
Peckham H. Pontiac and the Indian Uprising. Chicago., 1947.
White R. The Middle Ground: Indians, Empires, and Republics in the Great Lakes Region, 1650–1815. Cambridge University Press. 1991.
источник
Война Понтиака (в русскоязычной историографии более известная как «Восстание Понтиака») стала одним из крупнейших восстаний индейцев против политики британской администрации в XVIII столетии. Начавшись вскоре после окончания Семилетней войны, конфликт охватил огромную территорию – район Великих озер, долину Огайо и часть территории современного штата Иллинойс.
Еще до подписания знаменовавшего конце войне в колониях Парижского мирного договора в феврале 1763 года, британские войска заняли на этой территории целый ряд фортов, в которых до этого находились французские гарнизоны. Параллельно этому шел процесс инфильтрации английских колонистов. Переход под власть британской короны вызвал недовольство местных племен, в большинстве своем в период Семилетней войны сражавшихся на стороне французов.
Кроме того, генерал Амхерст, исполняющий обязанности командующего войсками в северной Америке упорно игнорировал все опасности, которые представляло соседство британских солдат и колонистов с агрессивными и профранцузски настроенными индейцами. В частности, из 8000 солдат находившихся в Северной Америке, примерно 4 тысячи солдат базировались в оккупированной Канаде, 1700 в Новой Шотландии и Ньюфаундленде. На огромной же территории Тринадцати колоний было разбросано чуть более трех тысяч солдат. В то же время, во время восстания только племенам объединенным Понтиаком в итоге удалось собрать около 3 тысяч воинов.
Кроме того, Амхерст отказался от широко применявшейся французами практик дарения подарков индейцам, укреплявших хрупкий союз с племенами. Французами широко применялось дарение индейцам пороха, ружей, ножей, одежды, киновари и много другого, для чего использовались выделенные королем 20 тысяч ливров. Недовольство вызвало также прекращение торговли оружием, что было связано с опасениями Амхерста по поводу возможных восстаний хорошо вооруженных индейцев. С точки зрения индейцев, британцы намеренно разоружали их. И хотя восстание вспыхнуло лишь весной 1763 года, переговоры между индейскими племенами велись начиная с 1761 года.
Подписание мира и окончательное поражение Франции сделали войну неизбежной. 27 апреля 1763 года Понтиак, вождь Оттава выступил перед вождями племен в 10 милях от Детройта. 1 мая с отрядом из 50 воинов Понтиак совершил разведку местности вокруг форта с целью оценки сил британцев, после чего по словам французского хрониста призвал к изгнанию британцев: «Самое важное для нас, братья, это искоренить на нашей земле людей, стремящихся уничтожить нас. Вы также как и я видите, что мы больше не можем удовлетворять наши потребности, как мы это делали благодаря нашим братьям, французам. Поэтому, братья мои мы должны поклясться уничтожить наших врагов не медля более. Ничто не может остановить нас. Они малочисленны, и мы справимся с ними».
7 мая с отрядом в 300 воинов Понтиак попытался взять форт Детройт хитростью, но английский гарнизон был предупрежден и план индейцев провалился. Два дня спустя Понтиак осадил форт. Параллельно осаде, отряды индейцев рыскали по округе уничтожая английских колонистов, в том числе женщин и детей оставшихся за пределами форта, поскольку несмотря на предупреждения, колонисты не восприняли угрозу атаки индейцев всерьез.
К концу мая в лагере Понтиака собралось около 900 воинов. Воспользовавшись неосторожностью британцев, 31 июля Понтиак разгромил их в битве при Блад Ран. Однако это не помогло индейцам в осаде Детройта, в результате чего Понтиак в конце октября снял осаду и перешел к тактике атак на мелкие форты и поселения колонистов.
К этому времени пламя войны уже разгорелось далеко за пределами окрестностей Детройта. 16 мая отряд виандотов хитростью захватил форт Сандуски, убив офицера, 15 солдат и британских торговцев находившихся в форте. После этого виандоты сожгли форт. В май-июне также были захвачены форт Сент-Джозеф, Майами и еще пять фортов на территории современных Иллинойса, Пенсильвании и Мичигана. 22 июня индейцами был атакован форт Питт (нынешний Питтсбург). В форте к этому моменту находилось 338 мужчин, 104 женщины и 106 детей. 289 мужчин были вооружены, считая 145 солдат, 125 ополченцев и 19 пушкарей. Поскольку форт был переполнен людьми, сразу возникла опасность возникновения эпидемии оспы.
В это время, осознав серьезность положения, генерал Амхерст впервые задумался о возможности использования оспы против индейцев. В своем письме от 29 июня, которое Амхерст адресовал полковнику Г.Буке, готовившему в Ланкастере экспедицию в помощь осажденному форту, генерал писал: «Возможно ли распространить эпидемию оспы среди племен восставших индейцев? Мы должны использовать любую хитрость, чтобы ослабить их».
Буке ответил согласием 13 июля: «Я постараюсь заразить этих ублюдков с помощью одеял, которые могут попасть в их руки, и постараюсь не заразиться сам». 16 июля Амхерст ответил на это письмо: «Ты должен сделать все возможное, дабы заразить индейцев с помощью одеял, также как ты должен использовать любой другой метод, ради искоренения этой отвратительной расы».
Офицеры осажденного форта по всей видимости пытались сделать тоже самое и без прямого указания начальства. Капитан С.Эквер во время переговоров 24 июня с двумя представителями (Сердце черепахи и Мамалти) осаждающих форт делаваров передал им два одеяла и носовой платок, принадлежавшие заболевшим оспой людям.
Эпидемия оспы бушевала среди индейцев весной-осенью 1763 года, безусловно ослабив их военный потенциал. В апреле 1764 года, в расположение британских войск добрался Гершом Хикс, плененный делаварами в мае 1763 года. По словам Хикса, эпидемия оспы бушевала среди индейцев с весны 1763 года, вызвав массовую смертность среди минго, шауни и делаваров.
источник
Индейцы и одеяла с оспой: трагедия, породившая миф
Британский генерал 18 века Джеффри Амхёрст прославился предложением заразить оспой индейцев, осаждавших английский форт. Метод был прост — распространить среди них одеяла и одежду больных. Сметливые янки якобы подхватили британский почин, и очень скоро тысячи индейцев отдали душу Великому Маниту. Однако всё это миф. Реальность была куда прозаичнее и хуже.
В мае 1763 года индейцы под руководством вождя племени оттава Понтиака подняли антибританское восстание. Вскоре оно распространилось по северу Среднего Запада и вокруг Великих озёр.
Уже 29 мая превосходящие силы восставших осадили форт Питт (будущий Питтсбург). В письме от 16 июня 1763 года командующий войсками и местным ополчением капитан Симеон Эквер докладывал вышестоящему начальству, полковнику Генри Буке, что ситуация сложилась аховая.
«Я боюсь эпидемии… Среди нас есть больные оспой»,
— писал Эквер полковнику. Форт был переполнен, сотни колонистов и торговцев бежали под его защиту.
Прочитав это, Буке 23 июня написал командующему, генералу Амхёрсту, мол,
«форт держится, но среди гарнизона есть больные оспой. Что делать будем, мой генерал?».
Пока Амхёрст соображал, что бы такое придумать, дела приняли неожиданный оборот.
(Фото: Robert Griffing)
24 июня индейцы заслали к осаждённым двух парламентёров, предложив сдать форт. Англичане, понимая, что вряд ли их выпустят живыми, отказались. Тогда индейцы настойчиво попросили у британцев еды и воды, чтобы добраться до своих и передать им ответ осаждённых. Именно в этот момент — якобы чтобы задобрить парламентеров — им из госпиталя прислали одеяла и одежду больных оспой. За решением стояли капитан Эквер и торговец Вильям Трент. Последний оставил у себя в дневнике запись о смертоносных подарках:
«Надеюсь, они возымеют соответствующий эффект».
Генерал Амхёрст об этом не знал, но если бы узнал, то одобрил бы этот подход, поскольку и сам думал в этом направлении.
29 июня Амхёрст написал Буке, собиравшему силы для деблокады форта:
«Возможно ли распространить эпидемию оспы среди племён восставших индейцев? Мы должны использовать любую хитрость, чтобы ослабить их».
Буке в ответном письме обещал сделать всё возможное. 16 июля Амхёрст дополнительно накрутил хвост полковнику, призвав его использовать не только одеяла с оспой, но и
«любой другой метод ради искоренения этой отвратительной расы».
Удалась ли англичанам их диверсия? Сразу несколько военных источников, включая бывших пленных, говорят, что среди индейцев бушевала эпидемия оспы, — как раз с весны-лета 1763 года. Минго, шауни, делавары сотнями умирали от болезни. Однако была ли причиной эпидемии пара одеял из форта Питт, или же индейцы подхватили её откуда-то ещё — неясно до сих пор.
Успешное поначалу восстание стало сходить на нет. Индейцы сняли осаду с форта Питт. А самого Понтиака убили в 1769 году, через три года после подписания мира с англичанами.
Случай в форте Питт стал хрестоматийным, хотя ни Амхёрст, ни Буке, ни Эквер после осады не пытались повторить свою бактериологическую новацию. Однако этого оказалось достаточно, чтобы в любых эпидемиях оспы, которые случались среди индейцев, стали винить колонизаторов.
Еще до инцидента в Питтсбурге, в 1755-1756 и 1757–1758 годах эпидемия оспы выкосила стройные ряды французских союзников — индейцев-потаватоми. То ли сами, то ли по наущению французов, индейцы обвинили во всём англичан. Их бывший пленный Корнелиус Ван Слик писал, что индейцы считали, будто заразились, употребляя английский ром. Хотя, вероятнее всего, они подхватили инфекцию, осаждая форт Вильям Генри, внутри и вокруг которого бушевала эпидемия.
В другом случае индейцы племени оттава, к которым принадлежал Понтиак, решили, что заразились оспой от французов. Якобы те дали им в Монреале в 1757 году шкатулку с подарком, которую приказали открыть только по возвращению в племя. Иначе, мол, быть беде. Но индейцы были любопытными и открыли её до возвращения, так что заразились ещё в пути. Во всём, ясное дело, обвинили французов. Последние, обалдев от таких претензий, переложили ответственность на британцев. Опять, мол, эти англосаксы выпивку заразили.
В 1759 году в городе Чарльстон и его окрестностях бушевала эпидемия оспы. Болезнь колонисты подхватили у индейцев. А вот как она попала к индейцам — история умалчивает.
У индейцев оджибве существовала легенда, что их в 1770 году заразили какие-то торговцы. Они передали им «заражённый флаг». Индейцы на радостях поделились флагом со своими более цивилизованными товарищами в форте Пон-дю-Лак. В итоге от эпидемии за один год умерло более трёхсот человек.
Впрочем, историки выяснили, что всё было немного не так: эпидемия разразилась в 1780–1782 годах. И была она не только у оджибве, но и у ассинибойнов, и у криков. Вдобавок оспу бедолаги подхватили во время набега на деревни индейцев хидатса в Миссури, где в тот момент бушевала эпидемия.
И хотя часть племен знали про карантин, — научились от тех же европейцев, — индейцы часто не понимали, откуда берутся эпидемии. По их мнению, все они были искусственно созданы колонизаторами (кем же ещё?).
Истории об эпидемиях, распространявшиеся в форме мифов и легенд, в XIX веке записали американские этнографы и историки. Публика приняла их на ура, и на то была своя причина.
Дело в том, что случай передачи заражённых оспой одеял в форте Питт был довольно подробно описан в дореволюционных США. Когда в 1773 году началась война за независимость британских колоний, американские революционеры быстро припомнили англичанам варварские методы войны. Можно ли было терпеть над собой таких уродов? Тут, как говорится, каждое лыко было в строку.
В ноябре 1775 года революционеры обчистили бараки английских войск в Нью-Йорке — в революционной Северной армии не хватало одежды и постельных принадлежностей. Однако Временный Конгресс постановил немедленно сдать экспроприированное, поскольку боялся, что англичане оставили заражённые вещи. Не хватало ещё эпидемии в армии, у которой дела и так были не ахти.
Во время осады Бостона в 1775–1776 годах, когда в рядах Континентальной армии вспыхнула эпидемия оспы, главнокомандующий Джордж Вашингтон немедленно возложил ответственность на англичан. По мысли генерала, британцы задумали осуществить «дьявольский план» — подорвать революционные силы эпидемиями. 13 марта 1776 года Вашингтон поначалу запретил своим войскам заходить в покинутый британцами Бостон. «Наши враги в своем злодейском усердии распространили заразу по всему городу», — писал Вашингтон в приказе. Несмотря на принятые после занятия города меры предосторожности, в последних числах марта в Бостоне разразилась эпидемия оспы, буквально отправившая всю Континентальную армию в лазареты.
(Фото: Terry R. Peters)
С 1775 по 1781 годы не проходило и месяца, чтобы население то Нью-Гемпшира, то Виргинии, то Массачусетса, то ещё какой восставшей колонии не обвиняло англичан в попытках заразить бунтовщиков. И эти обвинения не были безосновательными.
Британцы настойчиво стремились развязать эпидемии в тылу революционных войск. С индейцами в 1763 году они импровизировали на коленке, а в нынешних условиях подошли со всей серьёзностью.
Например, в июле 1781 году английский генерал Александр Лесли описывал командующему Корнуоллису, как он специально высылал сотни чёрных рабов, больных оспой, туда, где стояли революционные войска. Смысл был в том, чтобы охватить эпидемией как можно большую территорию, что затруднило бы операции американских войск.
В июне 1781 года солдаты революционной армии в Виргинии свидетельствовали, что на их пути постоянно попадались десятки рабов, умерших от оспы. Многие из них находились рядом с источниками воды, на фермах, мельницах. В других местах британцы могли отпускать пленных или заложников, болевших оспой. Или же оставляли трупы и одежду больных в местах, пригодных для квартирования их революционных противников.
Логика у британцев была железная. На дворе стоял XVIII век, когда у любой армии 80 процентов потерь происходили от болезней, а не от столкновений с врагом.
Так что исторический опыт США ясно показывает, что во время войны британцы использовали любую возможность для победы, включая искусственно вызванные эпидемии.
Командующий британскими войсками в Северной Америке генерал Томас Гейдж обеими руками ратовал за заражение индейцев оспой. Он, как и большинство его офицеров, думал, что дикари не заслуживали пощады, поскольку, в соответствии с модными тогда теориями, понимали только язык силы. Большинство английских офицеров, искренних роялистов и наглухо отбитых аристократов, считали восставших американцев такими же индейцами, только с белой кожей. Вдобавок в рядах восставших было много ирландцев, а уж эту-то «кельтскую шваль» британские офицеры привыкли считать дикими животными. Только «факел и штык» могли очистить колонии Его Величества Георга III от всей этой погани.
И если в США происшествие у форта Питт рассматривалось как нездоровая сенсация и варварство, то в Соединённом Королевстве генерал Джеффри Амхёрст был необычайно популярен среди военных и аристократии. Его военные кампании пристально изучались, и осуждать прославленного вояку за то, что он угробил хитроумным способом несколько сотен дикарей, никто не собирался.
Джеффри Амхёрст
Опыт Амхёрста британцы переняли. Другое дело, что он не помог им победить в революционной войне с бывшими колониями.
А что касается индейцев, то новое государство, Североамериканские соединённые штаты, довольно быстро унаследовало британский подход. Однако при
обошлись более традиционными методами: массовыми убийствами во время карательных рейдов и депортациями, при которых гибли тысячи индейцев.
источник
Длинное и аргументированное, со ссылками на исторические труды, разоблачение пропагондонского пи**ежа по теме. Причём этот пи**ёж начался задолго до того, как США стали геополитическим соперником России, буквально во времена Пушкина — паразитов-дворянчиков колбасило от того, что торгаши без роду и племени обзавелись собственным государственным суверенитетом, вот их и поливали от души, невольно снабдив советских пропагондонов запасами клеветы на много лет вперёд.
Определение численности населения Северной Америки вызывает большие споры среди знатоков индейцев и во многом результат зависит от личных пристрастий. Особенно преувеличиванием цифр страдают современные индейские организации, которые, путем создания имиджа жертв геноцида, конвертируют миллионы «мертвых душ» в неиллюзорные миллионы долларов . Однако наиболее трезвые головы склоняются к тому, что численность индейцев в Северной Америке до прихода европейцев была не очень высокой в отличие от цивилизаций Месоамерики.
Д.М. Уайт (Автор с явной симпатией относящийся к индейцам. ) в своей книге «Индейцы Северной Америки» пишет:
«Потребовалось 10,000-20,000 лет, чтобы население выросло от нескольких сотен пришедших из Азии кочевников до десятков тысяч коренных жителей Америки. Полная трудностей и опасностей жизнь древнего охотника не способствовала быстрому росту населения. Детская смертность была очень высока даже по стандартам того времени; продолжительность жизни также была низкой.» . Согласно имеющимся данным, в доколумбовой Америке проживали 750,000 — 1,000,000 индейцев.» (1)
О численности всего индейского населения Северамериканского континента можно догадываться хотя бы по отдельным племенам до их столкновения с белыми. Например племя индейцев понки насчитывало в конце 18-го века всего лишь 80 воинов, племя индейцев манданы — около полутора тысяч человек, племя кайова-апачи — 300 человек.
«средняя численность равнинных племен составляла около 3-4 тысяч человек, из которых количество воинов не превышало 600-900».(2)
Колониальную эпоху в Северной Америке целесообразно разделить на два отрезка:
1)начальный период колонизации
2)освоение Дикого Запада
В течении почти полутора столетий европейские колонии в Северной Америке представляли собой полосу укрепленных поселений вдоль Атлантического побережья (испанские колонии на юге и юго-востоке континента большой роли в колонизации не сыграли). На данном этапе европейские колонисты вели, в основном, борьбу за выживание, медленно продвигаясь на Запад. Население пряталось за стенами фортов от «дружелюбных» индейцев, периодически нападавших на них, но при этом очень любивших торговать с бледнолицыми. Ради этой торговли индейцы воевали друг с другом, доходя порой до того геноцида, в котором сейчас модно обвинять белых. Например, во время Бобровых войн Лигой ирокезов были разгромлены несколько племен братьев по расе.(«Последний из могикан» Чингачгук был как раз из такового племени)
В середине 19-го века стремительно обретающие силу Соединенные Штаты Америки начали заселение Дикого Запада, где неминуемо столкнулись с разнообразными племенами индейцев. В результате мирных договоров или военных действий индейское население было заселено или загнано в резервации. Вопреки широко распространенным представлениям, резервация — это не концлагерь, а территория, в которой законодательно закреплены права индейцев на самоуправление.
Племена, проживающие в резервациях, имеют право на формирование своего правительства, на выработку и исполнение законов, на установление налогов, на присвоение гражданства племени, на лицензирование и регулирование практически всех видов деятельности и пр. В юридическом смысле индейские резервации имеют права, которыми обладают штаты США. Так же, как штаты, они не могут вступать в официальные отношения с иными государствами (это прерогатива федерального правительства), объявлять войну и выпускать деньги.
(3)
На самом деле, вопрос об отношениях между индейцами и европейцами достаточно сложный и не сводим только к стереотипному представлению «мужественные, но малочисленные индейцы против алчных, но многочисленных бледнолицых». Во-первых, не было единства среди европейцев. Особенно на раннем этапе, колонисты представляли из себя пестрый калейдоскоп национальностей и религиозных групп, интересы которых далеко не всегда совпадали друг с другом. Французы одно время даже вели полномасштабную войну с англичанами, в которых индейцы, кстати, были одной из действующих сил. Во-вторых, какой-то единой индейской солидарности перед лицом белых колонизаторов тоже не было. Североамериканский континент был заселен разными племенами, находившимися друг с другом в состоянии перманентной тотальной войны.
«Красивый Щит, шаманка кроу, вспоминала: «Когда не нападали наши враги, на них нападали наши воины, а потому всегда кто-нибудь где-то сражался. Мы, женщины, иногда пытались остановить своих мужчин от походов против врагов, но это было все равно что говорить с зимней вьюгой».(2)
Воевали все со всеми: оттавы с маскутенами, оджибве с шайенами, эри с шауни, гуроны с ирокезами, алгонкины с могавками, черноногие с шошонами, команчи с апачами, алгонкины и сиу. Все перечисленное — лишь вершина айсберга, потому что война была идеалом настоящего индейца.
«Антрополог Ральф Линтон отмечал, что война была основным видом деятельности мужчин, а также главной движущей силой всей индейской культуры. Жизнь мужчины концентрировалась вокруг военных рейдов и набегов. Детям с юного возраста внушали, что смерть в бою, помимо того, что сама по себе почетна, также защищает человека от всех неприятностей, которые ожидают стариков. По словам одного из черноногих, „война была лучшим способом для юноши сделать себе имя“». (2)
Более того, разные племена занимали в разные времена разную позицию в отношении разных колонистов. В зависимости от своей выгоды индейцы вступали в союзы с белыми против своих собратьев по расе. Например, в 1637 году племя пекуотов было перебито объединенными силами англичан, мохеган и наррагансетов. В 1711 году когда индейцы племени тускараров убили 200 колонистов, европейцы организовали карательную акцию с помощью нескольких племен, в том числе ямаси. Однако в 1715 году тускароры вместе индейцами чероки карают уже ямаси.
«Картина, рисуемая многочисленными исследователями, создает впечатление, что индейская война была не более чем игрой, пусть даже со смертью. Но это иллюзия. Индейцы не могли позволить себе превращать своих мужчин в «пушечное мясо», как это было принято в европейских армиях — даже небольшие потери в межплеменных стычках для многих племен относительно их численности оказывались весьма чувствительными.
Например, Де Смет в 1845 году писал, что в двух схватках с плоскоголовыми на западе черноногие потеряли 21 воина, кри на востоке убили 27 человек и увели очень много лошадей, а кроу на юге практически полностью вырезали целую общину пиеганов Короткие Шкуры, состоявшую из 50 семей (не менее 250 человек). Следует заметить, что Де Смет упомянул только крупные столкновения.
Дениг в 1856 году писал, что в войне между кроу и черноногими ежегодно с каждой стороны в результате набегов и рейдов погибает более 100 человек, а если происходят серьезные столкновения между крупными силами, то в них потери каждой из сторон могут составлять от 50 до 100 человек. Ежегодные потери в войне между черноногими и ассинибойнами составляли не менее 40-60 мужчин с каждой стороны. Потери других племен в межплеменных войнах также были значительными.
По данным Сэмуэла Эллиса, только за 4 месяца — с 1 марта по 1 июля 1843 года — пауни потеряли от рук врагов около 250 человек. Дениг сообщал, что в войне сиу с пауни и арикарами редкое лето проходит без того, чтобы воины сиу не привозили в свои лагеря множество скальпов этих врагов. Войны приводили к серьезному дисбалансу в численности мужчин и женщин в индейских племенах. Льюис Морган отмечал, что соотношение взрослых женщин и мужчин у шайенов в 1860 году было пять к одному. Он же в 1862 году писал: «Соотношение численности женщин и мужчин у черноногих составляет три к одному из-за гибели воинов в битвах». (2)
В учебниках по истории часто с возмущением пишется о том, как хитрые европейцы скупали у индейцев земли за бесценок. Из того, что сами индейцы были вполне согласны на такой торг, понятно, что речь шла для индейцев не столько о продаже земли, сколько о согласии за определенное вознаграждение от белых не появляться в данном районе. Другое племя от подобных обещаний было, конечно, свободно.
Сами племена хотя и проживали на определённых территориях, не имели каких-то прав на те или иные земли. Один из белых торговцев, долго живший среди индейцев, писал:
«Ни одно из этих равнинных племен не заявляет особых прав на какую-либо ограниченную территорию. Если дичь исчезала, они имели право охотиться на нее на любых землях своих врагов, где они смогут защитить себя. Им нужна не земля, а источник пропитания». (2)
Несмотря на все войны с бледнолицыми или другими племенами, для североамериканских индейцев, так же как и для индейцев Месоамерики самой главной опасностью были вирусы привезенные европейцами, иммунитет от которых был утрачен первыми поселенцами эпохи палеолита проникшими в Америку через исчезнувший ныне перешеек на месте Берингова пролива.
«Важно, что за холодный период «карантина» на этом континенте сократилось число микробов, распространенных в более умеренных климатических условиях. Поэтому первые поселенцы утратили иммунитет к заразным болезням Старого Света, что и привело к фатальным последствиям для их потомков, когда прибыли первые завоеватели из Европы, принеся с собой свои заболевания»(4)
В этой связи среди современных людей популярны представления о том, что европейцы специально заражали индейцев, продавая им одеяла, зараженные оспой. В данном случае имеется представление частного случая как общей практики.
Продажа «оспенных одеял» была предпринята по идее английского генерала лорда Джеффри Амхерста в ответ на восстание Понтиака в 1763 году, которое сопровождалось массовой резней европейцев. Результатом проведённой акции была гибель нескольких тысяч индейцев в ходе разразившейся эпидемии, но о континентальных масштабах говорить здесь не приходится.
«Но главным оружием белого человека оказались не ружья, а оспа, холера, корь и другие новые, привнесенные им на Равнины болезни, на которые у индейцев не было иммунитета. Этому невидимому врагу они не могли сопротивляться и гибли тысячами. Бывало, что за один год численность племени сокращалась наполовину, и все меньше оставалось воинов, способных противостоять белому нашествию. В ярости и бессилии многие из них вскакивали на боевых коней и, вскидывая к небесам зажатые в руках копья, скакали по своим селениям, заваленным трупами умерших родичей, призывая духа болезни явиться во плоти и сразиться с ними, как подобает мужчине». (2)
Подавляющая часть эпидемий случались естественным путем. Например, в 1636 — 40-х годах в племени гуронов случается страшная эпидемия оспы, завезенная иезуитами-миссионерами, при которой погибает около половины индейцев. Ни о какой заинтересованности монахов, мечтавших о христианизации дикарей, конечно, не может быть и речи.
«Европейские эпидемии, завезенные в юго-восточные штаты США в 1540 году экспедицией Десото по подсчетам убили по меньшей мере 75% коренного местного населения. Как сильно пострадали от этого чероки неизвестно, но их численность в 1674 году составляла около 50,000 человек. Серия эпидемий оспы (1729, 1738 и 1753) сократила эту цифру на половину, и численность в 25,000 человек оставалась довольно стабильной вплоть до их переселения в Оклахому в течение 1830х годов. Следующей катастрофой стала Гражданская война, которая стоила чероки 25% населения».(5)
В нашей стране благодаря популярным романам Фенимора Купера и фильмам с участием Гойко Митича создавался романтизированный образ индейца, как благородного воина, сильно выигрывавшем на фоне лживых и алчных бледнолицых. Однако крайности тут будут неверны с обеих сторон.
Вернее сказать так: индейцы обладали своими собственными представлениями о доблести, чести и благородстве, которые не всегда совпадают даже с представлениями современных людей.
«Показатель хорошего воина, в особенности вождя, заключается в том, чтобы провести свой отряд против врага незамеченным, напасть на него, когда он беззащитен, а затем броситься на врага и перерезать ему глотку, не позволив застать себя врасплох».(2)
Неплохой иллюстрацией подобной идеологии служит случай с «переговорами» между индейцами кри и черноногими в1869 году, когда первые предложили последним трубку мира.
Верховный вождь черноногих Много Лебедей объявил вождю кри Сломанная Рука что если он хочет мира, то должен сдать ружья. После того как кри выполнили просимое, вождь черноногих отдал команду на истребление безоружных индейцев. Наивен будет тот, кто подумает что черноногие осудили такое коварство своих воинов. Наоборот, черноногие были восхищены деянием вождя. Как сказал один из них:
«Много Лебедей совершил свой величайший подвиг. Он был единственным в племени, кто когда-либо захватил сразу столько ружей — более десяти за раз. Это был хороший бой, потому что в нем не пострадал никто из наших соплеменников».(2)
Совсем не в пользу благородства индейцев говорит и тот факт, что скальп женщины ценился также как и скальп мужчины. А некоторые индейцы убивали еще и детей.
Цицерон говорил: «Когда гремит оружие, музы молчат». К сожалению приходится сказать, что массовые убийства совершали все стороны конфликтов. Причем первыми начинали убивать, в основном, индейцы. Начало было положено 22 марта 1622 года когда воины племени поухатан внезапно атаковали европейское поселение Джеймстаун и вырезали абсолютно всех обнаруженных там европейцев — 347 мужчин, женщин и детей. Тела многих несчастных были буквально раскромсаны на части. Результатом «варварской резни», как ее назвали в Европе, стала смерть трети европейского населения Вирджинии.
Это злодеяние стало шоком для Британии и Европы и во многом способствовало возникновению имиджа индейца как кровавого убийцы. В дальнейшем индейцы периодически этот имидж «поддерживали».
Особенными зверствами отличалась война индейцев против колонистов под предводительством вождя племени вампаноаг Метакомета в 1675-1676 годах, когда были разрушены 20 из 90 поселений и убит каждый 16-ый поселенец.
Одной из излюбленных мишеней индейцев были караваны поселенцев потянувшиеся в середине 19-го века на Запад. Это вынуждало колонистов вооружаться и быть всегда готовыми к атаке. Если индейцы побеждали, то это означало смертный приговор всем мужчинам. Женщин и детей иногда убивали, иногда уводили с собой.
«Некоторые индейские племена творили просто ужасающие зверства после победы над противником и захвата его поселения. Никаких правил или договоров относительно того, как относиться к побежденным, не было; грабежи, изнасилования и массовые убийства были в порядке вещей. Воины победившей стороны становились буквально обезумевшими. Удовлетворив среди пылающих жилищ свои животные инстинкты, победители приступали к снятию скальпов».(1)
После победы индейцы возвращались домой, где на специальных шестах развешивали трофеи: ноги, руки и скальпы павших врагов. «Особая честь» ожидала пленных — долгая мучительная смерть у столба пыток.
«Можно сказать, что воинам, проигравшим сражение, погибшим в бою и скальпированным, повезло по сравнению с теми, кто попал в плен. . Казнь была долгой и мучительной. Пленным наносили порезы шипами; вырывали куски мяса раскаленным железом и съедали у них на глазах. Главными палачами были женщины, которые не только сами мучили пленных, но и подталкивали к этому детей. Пленных подвергали пыткам и издевательствам в течение нескольких дней; если человек терял сознание от боли, его снова приводили в чувство. Когда все было кончено, ирокезские воины съедали сердца умерших, а различные части тела отдавали соплеменникам.
Крики, как и ирокезы, считали, что, съедая сердце умершего человека, они забирают его силу; их женщины также принимали участие в пытках и издевательствах над пленными. . Однако никто из индейцев не издевался над побежденными с таким жестоким и отвратительным наслаждением, как апачи и команчи. Апачи, единственные, следует подчеркнуть, из племен юго-запада, занимались такими вещами, как кастрация живых и мертвых; привязывание на муравейник; сдирание кожи с живого человека; распятие при помощи шипов кактуса: подвешивание вниз головой над огнем, а также привязывание к кактусу в качестве мишени для поражения стрелами. Что касается команчей, то те сначала убивали детей, потом насиловали женщин, после чего либо сажали их на кол, либо бросали посреди пустыни, перерезав ахиллово сухожилие. Затем они приступали к уничтожению пленников-мужчин: убивали медленно и методично, лишая тело жизни сантиметр за сантиметром». (1)
Хотя каннибализм был распространен, например, у ирокезов и тонкавов, справедливости ради стоит сказать, что североамериканские индейцы выглядели гуманнее нежели их южные собратья, у которых каннибализм и человеческие жертвоприношения были поставлены на поток.
Итак,был ли геноцид индейцев? Нет, потому что в действиях европейских колонистов и властей США не было «особого намерения» уничтожить всех индейцев, несмотря на то, что были отдельные случаи избиения индейцев, которые могут считаться преступлениями. По подсчётам Бюро переписи населения США между 1775 и 1890 годами произошло более 40 войн, которые унесли жизни 45,000 индейцев и 19,000 белых, в число которых входят женщины и дети. По подсчетам Джона Теббела и Кита Дженнисона, примерно три четверти этих войн начинались по инициативе краснокожих. Если называть геноцидом колонизацию Северной Америки, то придется по тем же параметрам объявлять геноцидом всю историю человечества, которая всегда сопровождалась захватом земель и войнами.
Завоевание Северной Америки было сложным процессом, в котором переплелись и войны, и мирное созидание. И, увы, индейцы выглядели, действительно, дикарями на фоне наступающей цивилизации. Например, они нападали на железные дороги и убивали строителей. Можно сказать что они были правы, «потому что это — их земля и они берегли природу». Но что сказали бы те же люди, если, например, якуты начали бы отстреливать комсомольцев, кладущих шпалы для БАМа.
1.Д.М. Уайт «Индейцы Северной Америки»
2.Ю. Стукалин «Хороший день для смерти»
3.Википедия
4.Грег Вард «История США»
5.Lee Sulzman «Cherokee History»
источник