Цель жизни — добыча. Сущность жизни — добыча. Жизнь питается жизнью. Все живое в мире делится на тех, кто ест, и тех, кого едят. И закон этот говорил: ешь, или съедят тебя самого. Белый Клык
- Адаптивная вёрстка
- Вёрстка кроссбраузерная
- Резиновая вёрстка
- Нарезка, верстка по psd файлам;
- Программирование JavaScript, jQuery
- Натяжка сайтов на CMS
Золотая лихорадка на Аляске — неорганизованная массовая добыча золота в регионе Клондайк на территории Юкон, на северо-западе Канады, восточнее от границы с Аляской в конце XIX века. Иногда также называется Юконской Золотой лихорадкой.
Маршруты золотоискателей на Клондайк.
Золотая лихорадка началась в 1896—1897 гг. По всей Америке разнеслась новость о находке в 1896 г. золота на реке Клондайк, на канадской территории Юкон. На Аляске самые крупные жилы были обнаружены в Номе в 1898 г. и около Фэрбэнкса в 1902 году. В общей сложности более чем за век с момента находки жилы было добыто и вывезено около 12,5 миллионов унций (ок. 390 тонн) золота. По данным 2008 года его суммарная стоимость составляет 4,4 миллиардов долларов США (17,2 млрд по стоимости на март 2014). Что в нынешних масштабах денег — совсем не много. Для сравнения: чистая прибыль американской компании Apple в завершившемся 28 сентября 2013 финансовом году составила 37 миллиардов долларов. Но в то время — это был существенный вклад в экономику США.
Золотая лихорадка упоминается в нескольких романах Джека Лондона.
В августе 1896 года трое людей под руководством Шоокума Джима Мэйсона, индейца из племени Тэгиш, отправились из поселка Каркросс на север, вниз по реке Юкон, на поиски родственников — своей сестры Кейт и её мужа Джорджа Кармака. В компании был Джим Скукум, его двоюродный брат, также известный по имени Чарли Доусон (иногда встречается Чарли Тэгиш) и его племянник Пэтси Хендерсон. После встречи с Джорджем и Кейт, занимавшихся ловлей лосося в устье реки Клондайк, они отправились к Роберту Хедерсону, уроженцу Новой Шотландии, искавшему золото на реке Indian River, к северу от реки Клондайк. Хендерсон рассказал Джорджу Кармаку, где он вел разведку, и что ему не хотелось никаких контактов с индейцами.
Новости распространились по другим лагерям золотоискателей в долине реки Юкон. Сначала золото нашли на ручье Рэбит Крик, который позднее получил название Bonanza Creek Множество людей направлялось к нему на поиски золота. Золотоискатели, ранее разрабатывавшие ручьи и неглубокие песчаные отмели на реках Fortymile и Stewart, быстро застолбили всю землю на ручьях Бонанза Крик, Эльдорадо Крик и Hunker Creek. Новости достигли Соединенных Штатов в июле 1897 года на фоне значительного количества банкротств и финансовой рецессии 1890-х. Американская экономика серьёзно пострадала от биржевых паник 1893 и 1896 годов, что вызвало повсеместный рост безработицы. Множество людей, оказавшихся из-за финансового кризиса в неблагоприятных обстоятельствах, были вынуждены отправиться на золотые прииски. Первые старатели отправились в Сан-Франциско 15 июля, а в Сиэтл 17 июля, что привело к началу Клондайкской золотой лихорадки. К 1898 году население Клондайка могло достигнуть 40 000 человек, что угрожало вызвать голод.Люди из всех слоев общества отправлялись на Юкон даже из таких далеких стран, как Великобритания и Австралия. Самое удивительное, что в основном это были квалифицированные работники, например учителя и доктора. Были даже один или два городских мэра, ради путешествия оставивших свою престижную работу.
Весной 1897 года Джек Лондон поддался «золотой лихорадке» и уехал на Аляску. Поначалу Джеку с товарищами сопутствовала удача — опередив многих других золотоискателей, они смогли пробиться к верховьям реки Юкон и застолбить участок. Но золота на участке не оказалось, а застолбить новый до весны не представлялось возможным, и, в довершение всего, во время зимовки Лондон заболел цингой. В Сан-Франциско он вернулся в 1898 году, испытав на себе все прелести северной зимы. Вместо золота судьба одарила Джека Лондона встречами с будущими героями его произведений.
источник
Захватывающие книги про золотую лихорадку и золотоискателей – литература, которой в детстве и юношестве зачитывался каждый человек. Многие до сих пор не утратили интереса к подобным повествованиям, которые переносят в далекие времена поисков несметных сокровищ, спрятанных глубоко под землей от любопытного и жадного человека.
Многочисленные книги про золотоискателей до сих пор будоражат умы соотечественников и не покидают всевозможные рейтинги наиболее интересных повестей, рассказов и романов за всю историю. О некоторых из них стоит рассказать более подробно. Итак, ТОП-10 художественных произведений, рассказывающих о нелегкой и опасной судьбе искателей золота.
Джек Лондон, «Сердца трех»
Этот знаменитый приключенческий роман был написан в 1915 году. Главным героем книги является далекий потомок пирата и сын миллионера Фрэнсис Морган, который отправляется на поиски клада, спрятанного его знаменитым предком где-то в Панаме. В этой стране молодой золотоискатель случайно встречается со своим дальним родственником, который становится для него не только верным другом, но и невольным соперником в любви.
В течение всего романа друзьям, вместе с их прекрасной спутницей, приходится убегать от погонь, прятаться от злобных индейцев племени майя, бороться с коварными бандитами и странствовать по загадочным Кордильерам. Книга наполнена приключениями и романтикой, оторваться от нее практически невозможно.
Брет Гарт, «Гэбриэль Конрой»
Лучшие книги про золотую лихорадку, завоевавшие любовь читателей всего мира, обязательно включают в себя произведения этого автора. В романе описана полная жестокости и страшных испытаний жизнь золотоискателей дикого американского Запада.
Читатель имеет возможность познакомиться с мужественными и суровыми героями, которым не чужды такие чувства, как благородство, верность и самая искренняя доброта.
В романе описана жизнь Гэбриэля Конроя, которому посчастливилось найти вожделенное золото. Однако благородный металл не сделал его жизнь лучше, а лишь наполнил ее проблемами и суровыми испытаниями.
Вячеслав Шишков, «Угрюм-река»
В данном произведении описана золотая лихорадка в Сибири, начавшаяся в 1839 году. Автор рассказывает о жизни представителей сразу трех поколений зажиточных купцов-сибиряков, младшему из которых удалось построить собственную империю не берегах загадочной Угрюм-реки.
Главный герой романа — энергичный и талантливый предприниматель Прохор Громов, который решил завоевать богатый сибирский край. В один из важнейших периодов в жизни героя возникает важная дилемма, и он должен сделать сложный выбор между любовью и честью, богатством и справедливостью, признанием и долгом. Книга написана в жанре авантюрного романа, она очень легко читается и держит в напряжении до самой последней страницы.
Брет Гарт, «Слепой найденыш»
В свой книге, которая является одним из популярнейших произведений юношеской приключенческой литературы, автор рассказывает о мальчике-сироте, которому пришлось преодолеть множество испытаний, вместе с золотоискателями и переселенцами, на землях Калифорнии. Произведение учит мужеству и благородству, а также показывает величайшую силу духа настоящего человека.
Джек Лондон, «Дочь снегов»
В этой книге знаменитым автором описана золотая лихорадка в Северной Америке, охватившая регион Клондайк на северо-западе Канады. Главной героиней романа является Фрона Уэлз — отважная, сильная духом и умная девушка, наделенная еще и необыкновенным обаянием.
Она способна преодолевать многочисленные испытания и бороться за свое счастье, не уступая мужчинам. В книге, являющейся ярким и захватывающим приключенческим романом, нашлось место и любовной линии.
Джек Лондон, «Смок Белью»
Эта книга — сборник увлекательных рассказов, в котором описана золотая лихорадка на Аляске. Главным героем произведений является Смок Белью, который вместе со своим другом Малышом отправляется покорять Аляску и искать счастья на этой холодной, враждебной земле.
Книга описывает будни золотоискателей XIX столетия, далеко не такие романтические, как может показаться некоторым юным искателям приключений.
Д. О. Кервуд, «Золотоискатели»
В этой книге описаны приключения двух друзей — Родерика Дьюи и индейца Ваби. Молодым людям придется столкнуться с многочисленными испытаниями, которые только закалят их характеры и еще больше укрепят дружбу. Эта захватывающая повесть особенно понравится читателям юного возраста.
Чтобы лучше понимать характеры главных героев, обязательно стоит почитать еще одно произведение автора — «Охотники на волков», в котором описаны более ранние события из жизни двух друзей.
Юрий Сергеев, «Становой хребет»
Увлекательные книги про золотоискателей Сибири занимают отдельную нишу и пользуются особой популярностью у любителей приключенческого жанра. В данном романе описано зарождение и становление советской золотодобывающей отрасли. В 20-е годы прошлого века природные богатства этого северного края присваивали себе старатели-кустари, так называемые «золотые волки».
На долю Егора Быкова, главного героя произведения, выпала нелегкая участь. Ему приходится бороться с бандами белогвардейцев, разоблачать вредителей и шпионов, принимать участие в открытии крупнейших месторождений золота, добывать драгоценный металл для государства, а затем уйти добровольцем на фронт в 1941 году.
Роберт Льюис Стивенсон, «Остров сокровищ»
Вспоминая вспышки золотой лихорадки в разных местах планеты на разных этапах ушедших эпох, нельзя не затронуть такую разновидность данного «недуга», как поиск золота, спрятанного таинственными и жестокими пиратами. Совершенным особняком в этом жанре стоит знаменитый роман, воспитавший не одно поколение мальчишек.
Пожалуй, каждый человек в детстве зачитывался этой книгой, в которой описаны невероятные приключения юного Джима Хокинса. Юноше пришлось отправиться на далекий остров вместе с морскими разбойниками, чтобы отыскать заветный клад старого капитана Флинта.
Г. Р. Хаггард, «Копи царя Соломона»
Захватывающий приключенческий роман с невероятными поворотами сюжета. Известный путешественник и охотник Алан Квотермейн отправляется на поиски Джорджа, пропавшего брата сэра Генри Куртиса.
Опасное путешествие приводит странников в таинственную Страну Кукуанов, затерянную среди джунглей. Именно здесь надежно спрятаны подальше от людских глаз несметные сокровища самого царя Соломона.
Для желающих посмотреть интересные экранизации про золотоискателей мы также подготовили список лучших фильмов про золотую лихорадку. Берите на заметку, читайте интересные книги и смотрите увлекательное кино, где нашли отражение интересные факты про золотую лихорадку и истории тех дерзких смельчаков, которые вопреки всему мечтали отыскать свой Клондайк.
источник
Мэгги была приятно поражена, что в Доусоне стало больше женщин. Причем женщин не из разряда общедоступных. Девушка познакомилась с мисс Адамс, бывшей портнихой, которая теперь занималась починкой одежды. Мисс Адамс с гордостью поведала журналистке, что зарабатывает тридцать-сорок долларов в день, в то время как в своем родном городе она с трудом получала двадцать долларов в неделю. А миссис Уиллис, полная средних лет женщина, выпекала хлеб и брала белье в стирку, тоже неплохо зарабатывая на этом.
Была уже середина января, и на Аляске стояли самые жуткие холода. Столбик термометра нередко опускался до отметки пятьдесят градусов, и Мэгги проводила дни в постоянной тревоге за Чейза. Как он там один в своей далекой хижине?
Сама Мэгги жила в гостинице «Доусон Армз» в том же номере, в котором остановилась первоначально. Скотту удалось убедить хозяина оставить номер за ней, и девушка была ему очень благодарна за это, потому что иначе она оказалась бы на улице или, в лучшем случае, в какой-нибудь переполненной шлюхами дыре. За номер теперь приходилось платить сто пятьдесят долларов, и золото Чейза пришлось весьма кстати. Продукты тоже невероятно вздорожали, но Мэгги особенно не роскошествовала, довольствуясь малым.
Однажды в холле гостиницы Мэгги встретила Джека Лондона. Она искренне обрадовалась, увидев молодого человека.
– Здравствуйте, мистер Лондон, – сказала она, протягивая ему обе руки. – Как приятно снова увидеть знакомое лицо. Мне очень хотелось найти вас и поблагодарить за ту помощь, которую вы оказали Чейзу. Без вас он, наверняка, не выжил бы.
– Мое почтение, мисс Эфтон. Я тоже рад встрече с вами и тому, что вы живы и здоровы. Чейз, надеюсь, уже вполне поправился? Когда мы расстались, его рана была в ужасном состоянии.
– О да, теперь с ним все в порядке. Что вы будете делать весной? Вернетесь на озера или попытаете счастья в приисках?
– Пообедайте со мной, я вам все расскажу, – широко улыбаясь, предложил Джек, и Мэгги с готовностью согласилась.
Трапеза доставила обоим огромное удовольствие. Джек много говорил о людях, с которыми ему довелось познакомиться, и признался, что его заветная мечта – стать писателем.
– Я не хочу искать золото, я видел жизнь, полную отчаяния и горя, видел ее жертвы и ее борцов и хочу рассказать об этом всему миру, – делился своими планами Лондон.
– Мне нравится ваша искренность, Джек, – похвалила Мэгги. – Оставайтесь таким всегда. А когда будете великим писателем, в чем я нисколько не сомневаюсь, не забудьте в своих рассказах о Клондайке упомянуть и мое имя.
После обеда Джек и Мэгги договорились видеться чаще и с тех пор встречались почти каждый день. Они проводили время, делясь впечатлениями об увиденном, а подчас и споря до хрипоты. Так, например, Лондон считал, что вдохновения не существует, его заменяет упорный труд. Свои рассказы он писал сразу набело и обычно не переделывал, но зато работал медленно. Мэгги думала совершенно иначе. Она по наитию могла исписать за ночь несколько тетрадей и доказывала Джеку, что для каждой работы нужен определенный настрой.
Капитан Гордон тоже не обделял Мэгги своим вниманием, но его постоянная опека тяготила девушку. Она думала только о Чейзе и с нетерпением ждала марта, поэтому полные обожания взгляды Скотта ее смущали, порой даже раздражали. Как-то, уже в конце февраля, капитан грустно заметил:
– Скоро ты уедешь, и мы, наверное, никогда больше не увидимся, – он помолчал. – Страшно подумать о том, сколько любителей легкой наживы хлынет на Клондайк весной. Боюсь, их всех ждет горькое разочарование, ведь все участки уже заняты.
– Да, Джек Лондон тоже так считает. Жаль бедолаг, – задумчиво проговорила Мэгги.
– Мистер Лондон – очень интересный человек. Я заметил, в последнее время вы часто встречаетесь.
– Давай не будем сейчас о Джеке, поговорим лучше о нас с тобой, – предложил Скотт.
Они ужинали в гостиничном ресторане, и Мэгги чувствовала себя неуютно.
– Оставь это, Скотт, люди смотрят, – попросила она.
– Разумеется, смотрят. Они отвыкли от женского общества, а ты к тому же очень красива. Но я хочу, чтобы между нами была полная ясность, поэтому прошу тебя, давай сегодня же все обсудим.
– Поднимемся ко мне. Нормам морали это, конечно, не соответствует, но после того как я провела целый месяц на участке наедине с мужчиной, моей репутации уже ничто не может повредить.
– О, Мэгги, ты можешь доверять мне. Я никогда не позволю себе ничего такого, что могло бы как-то оскорбить тебя.
Мэгги знала об этом и верила Скотту. Капитан Гордон принадлежал к тому типу мужчин, которые не переходят грань дозволенного, оставаясь при этом любящими и преданными друзьями.
Они вошли в номер, и Мэгги, присев на край кровати, сказала:
– Я готова выслушать тебя, Скотт. Гордон, меривший шагами комнату, остановился и, глядя ей в глаза, заговорил:
– Мэгги, мы знакомы уже полгода, и за это время я успел узнать, что ты женщина отважная и решительная, не пасуешь перед трудностями и всегда готова прийти на помощь другому человеку. Я всю жизнь искал такую, как ты, и прошу тебя выйти за меня замуж.
– Мы можем переехать в Сиэтл, если ты хочешь, – торопливо проговорил он, перебивая ее. – Мне не трудно будет найти там работу, а ты сможешь заниматься любимым делом.
– Скотт, остановись, дай мне хоть слово вставить. Я не могу выйти за тебя замуж. Ты милый, добрый, честный, но я не люблю тебя.
– Как ты можешь судить о своих чувствах, ведь между нами был лишь один короткий поцелуй? Я знаю, что Чейз Макгаррет для тебя не только проводник и друг, но если ты думаешь, что из-за этого я стану меньше уважать тебя, то ты глубоко ошибаешься. Я люблю тебя, а все остальное не имеет значения.
– Ты хороший и порядочный человек, Скотт, но я не стою таких жертв, – искренне сказала Мэгги. – К тому же Сиэтл сильно отличается от Доусона. Там ты будешь несчастлив, а я не могу и не хочу жить здесь. Я ценю твою дружбу, но большего между нами быть не может. Ты заметил, что Чейз дорог мне, и ты прав. Я люблю его и с ним я намерена связать свою судьбу.
– Да что он может предложить тебе, этот Макгаррет?! – взорвался Скотт. – Жизнь, полную трудностей и лишений? Маленькое ранчо в Монтане, где ты со своими знаниями и способностями сможешь лишь крутить коровам хвосты? А может быть, ты надеешься, что он разбогатеет?
– Ты абсолютно прав, Скотт. Я не знаю, какое будущее ждет нас с Чейзом и есть ли оно у нас вообще. Я знаю, что я люблю его, а он любит меня, пока этого вполне достаточно.
– Ну, еще бы ему не любить тебя, – невесело усмехнулся Скотт. – Не понимаю только, что ты в нем нашла?
Сказав это, Гордон, к полному изумлению Мэгги, сел рядом и притянул ее к себе.
источник
Вистории Северной Америки [34] было несколько «серебряных» и «золотых» лихорадок. Пожалуй, две самые известные – это «серебряная и золотая лихорадка» в Калифорнии 1848–1855 годов, а также Юконская (или Клондайкская) «золотая лихорадка» 1896–1899 годов. По приблизительным оценкам, в «серебряной лихорадке» участвовало до 300 тыс. человек, а в «золотой» – до 40 тыс. (Джек Лондон считал, что гораздо больше). На Юконе золота добыли 12,5 млн унций.
«Лихорадки» – это очень обширная область экономической науки. Здесь я не буду рассказывать обо всем, а коснусь только одного аспекта: кто зарабатывает на таких «модных темах» больше всего. Понятно, что серебро и золото нашли лишь некоторые искатели. Большинство вернулось домой ни с чем, проев последние сбережения. Между тем есть «простой» (относительно!) способ разбогатеть на «лихорадке». Он такой: в самой «лихорадке» не участвовать, а снабжать искателей нужными товарами и услугами. Заработок верный и очень высокий!
О ценах в местах и во времена «серебряной лихорадки» я подробно писала в девятой главе своей книги «Анатомия финансового пузыря», к ней читателя и отсылаю. А здесь мы проанализируем «золотую». С помощью Джека Лондона и с калькулятором в руках.
Лондон великолепно понимал экономику золотодобычи по двум причинам. Во-первых, он был очевидцем событий: участвовал в «лихорадке», отправившись на заработки из-за жестокой нужды. В молодости он был простым рабочим, нанимался матросом. Последнее место работы – на джутовой фабрике. После глубочайшего кризиса 1893 года зарплаты простого люда были очень скромными, и Лондон решил попытать счастья. Кстати, по этой же причине на Клондайк потянуло и большинство других старателей. Во-вторых, Лондон всю жизнь занимался самообразованием в области литературы и социальных наук и прочитал все ведущие труды по экономике, написанные к концу XIX века. И у него даже есть несколько экономических трактатов. Но экономика «залезла» и в рассказы Лондона о Клондайке, в частности, в сборник рассказов «Смок и Беллью».
Самый популярный путь до Клондайка был таким: сначала до Сан-Франциско, затем пароходом до Сиэтла, от Сиэтла – до поселков Скагуэй или Дайя на канадском побережье, оттуда пеший переход длиной в 40–56 километров по горным тропам с преодолением горного перевала. Здесь выходили к озеру Линдерман, откуда начинали 800-километровый сплав по озеру, а затем по реке Юкон до поселка Доусон. Во время нашествия старателей Доусон представлял собой палаточный городок с 5 000 жителей. Лондон со свояком (братом сестры) шли именно этим путем.
Каждый старатель вез с собой около тонны груза. Примерно половина – это одежда и оборудование, а другая – годовой запас продовольствия. Клондайк находится на территории Канады, тогда еще – британской колонии. Канадские пограничные патрули, охранявшие горные перевалы, без этого не пускали старателей в страну – боялись гуманитарной катастрофы, которая имела место в предыдущие годы, и того, что у них будут скрываться беглые преступники из Штатов.
Когда толпы вновь прибывших хлынули в сторону Клондайка, спрос на услуги носильщиков из местных индейцев возрос многократно. Вот что читаем у Лондона в рассказе «Вкус мяса» из сборника «Смок Беллью»: «индейцы-носильщики, взвинтившие цены за переноску багажа с восьми центов за фунт до сорока, не справлялись с работой. Цены на переноску груза поднялись до шестидесяти центов за фунт» (15 тыс. долларов за весь груз в современных ценах) [35] . Дальше водная преграда – озеро, которое нужно миновать. Там лодочник запрашивает за перевозку тонны груза четыреста долларов (еще 10 тыс. в сегодняшнем выражении). Итого 25 тыс. долларов в пересчете на современные цены!
Главные герои сборника рассказов – Смок и Малыш – прибывают в Канаду с небольшими деньгами, которые очень скоро заканчиваются. Они вынуждены наняться к более состоятельным путешественникам в подручные, чтобы добраться до места. Их временными хозяевами становятся некие Спраг и Стайн. Первый – «молодой горный инженер и сын миллионера». Второй – «тоже сын богача». Вот что Малыш рассказывается Смоку о новых хозяевах:
Когда они прибыли в Дайю, цена за переноску багажа поднялась до семидесяти центов, но не было ни одного индейца. В это время на берегу находились приезжие из Восточного Орегона, настоящие рудокопы, и им удалось подрядить несколько индейцев по семьдесят центов за фунт. Индейцы уже нагрузились поклажей – три тысячи фунтов, – когда прибыли Спраг и Стайн. Они предложили индейцам восемьдесят центов, потом девяносто, а когда дошло до доллара за фунт, индейцы отказали рудокопам и нанялись к Спрагу и Стайну. И вот Спраг и Стайн уже на озерах, хотя это и обошлось им в три тысячи долларов, а орегонские рудокопы все еще сидят на берегу. И просидят до будущего года! Да, наши хозяева – мастера сорить деньгами, а на других людей им наплевать. Знаешь, что они выкинули здесь, на Линдермане? Плотники как раз кончали лодку для приезжих из Сан-Франциско – за шестьсот долларов. Спраг и Стайн отвалили плотникам тысячу, и те, недолго думая, расторгли сделку. Лодка отличная, но каково этим молодцам из Сан-Франциско?
А теперь пересчитаем траты Спрага и Стайна на нынешние деньги. Три тысячи индейцам носильщикам и тысяча за лодку – это четыре тысячи. Соотношение цен 1:25. То есть Спраг и Стайн «отвалили» за переход 100 тысяч долларов в нынешних ценах! Получается, что строить лодки куда выгоднее, чем искать золото.
Как же при таких ценах наскреб денег на дорогу и снаряжение сам Лондон? Ответ – в его беллетризованной биографии, написанной Ирвином Стоуном, «Джек Лондон: Моряк в седле». Оказывается, его родная сестра заложила дом, чтобы снарядить экспедицию. Выручила 1000 долларов, которых едва хватило.
А что же Смок и Малыш? Они с большим трудом, преодолевая торосы, успевают добраться до места до начала ранней зимы. Зимой река замерзает, не сплавишься, приходится зимовать на берегу. Со своими хозяевами поругались, получили лишь часть обещанного жалования. От приработков по дороге благородно отказываются. Смок и Малыш чуть ли не единственные, кому удается переправить лодку на другой берег озера через пороги, не перевернувшись. Увидев этот подвиг, их просят об этом другие путешественники и предлагают 100 долларов (2500 в современных ценах) каждому. Смок и Малыш услугу оказывают, а от вознаграждения отказываются: «К черту деньги! – сказал Малыш. – Давайте сюда виски! Все уже кончено, а я промочил ноги и боюсь простудиться».
Это место рассказа «Мясо» очень автобиографично. Лондон оказался чуть ли не единственным, кто сумел переправиться через пороги: сказался его опыт моряка. К нему тут же посыпались предложения переправить и другие лодки. Джек, в отличие от своих благородных героев, деньги брал. Он назначил цену в 25 долларов за лодку, работал все лето, заработал 3000 (75 тыс. современных) долларов. В результате чего попасть в Доусон не успел, пришлось зимовать в свободной хижине на реке Юкон.
Смок и Малыш наконец добираются до места – поселка Доусон. Несмотря на то что люди везут с собой по полтонны продовольствия, еда здесь все равно дорогая. Еще бы! Те, кто ее продают, вынуждены окупать затраты на доставку. Из рассказа «Мясо» узнаем, что «жратва стоит полтора доллара фунт. За фунт лосиного мяса дают по два доллара, да и то не достать». То есть дженерик-«жратву» можно купить по 83 доллара за килограмм в сегодняшних ценах, а килограмм лосиного мяса – по 111 долларов.
Смок и Малыш, совсем безденежные, решают заняться охотой на лосей. Им везет, они убивают сразу четырех. В рассказе «За золотом на ручей Индианки» они продают лосиное мясо по 2,5 доллара за фунт (138 долларов за килограмм в сегодняшних ценах), и у них на руках оказывается 3000 долларов (75 тыс. в современных ценах). Неплохо для начала! Но… «Теперь перед охотниками стояла задача – превратить золотой песок в еду. Мука и бобы стоили полтора доллара фунт (83 доллара килограмм. – Е.Ч. ), но самое трудное было найти человека, готового продать их». Малыш раздобывает восемнадцать фунтов сахара. «Чудак спросил всего только по три доллара за фунт (166 долларов за килограмм. – Е.Ч. )». Смок закупил пятьдесят фунтов муки и еще столько же ждет на следующий день.
Они решают в поселке не задерживаться, а отправиться прямиком на Клондайк, искать свободный участок. Зима. Ехать хотят на собаках. Малыш радуется, что в свое время их не продал:
Послушай, Смок, какие у нас чудесные собаки! Скупщик предлагал мне по двести (11 тысяч. – Е.Ч. ) за морду, хотел купить пятерых. Но я ответил, что он напрасно старается. Собачки у нас хоть куда! Мясо пошло им впрок, хотя не очень-то весело скармливать собакам провизию по два с половиной доллара фунт. Давай выпьем! Нужно спрыснуть мою добычу: восемнадцать фунтов сахара!
Через несколько минут, отвешивая золотой песок за выпитый виски, Малыш хлопнул себя по лбу.
– Совсем из головы вон! Ведь я сговорился встретиться в “Тиволи” с одним молодцом. Он продает порченую грудинку по полтора доллара за фунт (83 доллара килограмм. – Е.Ч. ). Я возьму несколько фунтов для наших собачек, и мы сэкономим на их харчах доллар в день.
А вот ситуация в еще более отдаленном от цивилизации поселке:
– Не продадите ли вы мне пятьдесят фунтов муки? – спрашивал Брэк.
– У вас не хватит песку, чтобы заплатить мне за нее.
Когда дошло до четырехсот, человек согласился и сказал:
– Пойдемте ко мне в хижину. Там вы отвесите песок.
Это 10 тысяч долларов в сегодняшних ценах примерно за 23 килограмма.
На этом фоне выпивка не очень дорогая. В баре «за порцию виски нужно было отсыпать на доллар песку» (рассказ «Как вешали Калтуса Джорджа»). То есть порция стоит «всего» 25 долларов.
В рассказе «Гонки» разбогатевший на игре в местном казино Малыш решает обзавестись костюмом. Новых нет, приходится покупать ношеный. «Для брюк, сшитых на другого, они сидят вполне прилично». Сколько же стоит поношенный костюм? 150 долларов или 3750 долларов в сегодняшних ценах. «Его владелец был почти такого же роста, как я; мне казалось, что это замечательно дешево», – оправдывается перед Смоком Малыш.
Наконец, проходит слух, что найдена еще одна россыпь золота. Смоку и Малышу хочется добраться туда первыми. Они решают скупить все свежие собачьи упряжки в поселке, чтобы почаще менять собак. Одна местная дает им хороший совет.
Вы должны выехать сегодня же ночью. Надо достать собак. Я знаю две подходящие упряжки. Одна у Гансона – семь большущих собак с Гудзонова залива. Он просит по четыреста долларов за каждую. Сегодня это дорого, но завтра будет дешевкой. Затем у Ситки Чарли есть восемь мейлемьтов, за которых он просит три тысячи пятьсот. У вас тоже есть собаки. Но не мешает скупить за ночь все лучшие упряжки. Вам предстоит путь в сто десять миль, и собак надо будет менять возможно чаще.
Итак, семь собак по четыреста долларов плюс восемь собак за три тысячи пятьсот – это 6300 в тогдашних ценах или 157 тысяч – в сегодняшних.
Местный индеец, герой рассказа «Как вешали Калтуса Джорджа», который перевозит по санной дороге грузы, получает по 28 центов за фунт (15,5 долларов за килограмм в сегодняшних ценах). Расстояние не указано, но, судя по тексту, оно небольшое. На одной упряжи можно легко везти, наверное, тонну. Так что по 15 тысяч на круг набегает. Правда, собак приходится кормить дорогим мясом.
И, наконец, о ценах на яйца в рассказе «Яичный переполох». В ресторане Славовича «ветчина с одним яйцом – три доллара. С двумя яйцами – пять долларов. Значит, розничная цена яйцу – два доллара». Смок и Малыш решают скупить все яйца в поселке и монополизировать рынок.
Еще никогда ни один товар не скупали так быстро. За три дня Смок с Малышом прибрали к рукам все яйца, сколько их было в Доусоне, кроме нескольких дюжин. Смок не стоял за ценой. Он, не краснея, признавался, что купил у старика из Клондайка семьдесят два яйца по пять долларов штука. Но большую часть купил Малыш, и при том отчаянно торговался. Женщине, которая занималась шитьем мокасин, он заплатил всего по два доллара и очень гордился, что так удачно поладил со Славовичем – купил семьсот пятнадцать яиц по два с полтиной на круг. И как он ворчал, когда в ресторанчике напротив, где всего было каких-то сто тридцать четыре яйца, с него содрали по два семьдесят пять за штуку!
Итак, цена яиц дошла до 67 долларов за штуку в сегодняшнем выражении.
Скупив все яйца, продавать они их пытаются по 10 долларов за штуку (250 долларов в сегодняшних ценах): «мы со Смоком – яичный трест. Раз мы говорим – десять долларов штука, значит, так оно и будет». Смок и Малыш убеждены, что на рынке есть покупатель, которому позарез нужны яйца, поэтому он даст и такую цену.
Заметим параллельно, что в «Яичном переполохе» демонстрируются еще кое-какие важные экономические идеи. Тот факт, что при скупке яиц каждая последующая партия достается героям дороже и дороже, иллюстрирует стандартное положение микроэкономической теории о положительном наклоне кривой предложения. Чем выше цена, чем больше предложение, и наоборот. Понятно и то, что монополизация рынка позволяет взвинтить цену. Правда, Смок и Малыш, когда планировали аферу, позабыли о том, что монополия может сохранить свое положение на рынке, только если там есть барьеры на вход. В данном случае барьеров не оказалось, в поселок из соседнего быстро доставляют 3000 протухших яиц. Чтобы сохранить монополию, Смок и Малыш впопыхах скупают их, не проверив, и прогорают. Но в следующем рассказе им удается отыграться…
Сделанные нами наблюдения о том, что цены буквально на все радикально завышены, подтверждают и некоторые цифры, которые мне удалось извлечь из уже цитировавшейся беллетризованной биографии Лондона. Так, Ирвин Стоун пишет, что до отправки на Клондайк будущий писатель работал на джутовой фабрике, где получал 10 центов в час. Это давало около 7 долларов в неделю, из которых он оставлял себе только 75 центов, а остальное отдавал матери на ведение хозяйства. 75 центов на личные расходы в притык, но хватало. Поездка на трамвае стоила 10 центов (2,5 доллара в сегодняшних ценах), а билет в кино – 25 центов (это 7,5 долларов). То есть это вполне сопоставимо с современными ценами на трамвай и кино. Кино, пожалуй, даже подороже будет.
Как вы думаете, удалось ли разбогатеть даже тем старателям, которые нашли золото (а таких – очень маленький процент!)? Не уверена. Думаю, что почти все заработки ушли на собак, корм для них, пропитание, одежду и оборудование. Что и показал Лондон в своих рассказах.
Этим же закончилась и его собственная история. Ирвин Стоун пишет о том, что Лондон не сумел добыть ни одной унции золота:
В Доусоне Джек палец о палец не ударил. Говоря по правде, он все-таки несколько дней поработал, вылавливая из реки бревна и буксируя их лодкой на лесопилку. Но, с другой стороны, зачем работать, если можешь появляться где угодно без денег? Он был желанным гостем у стойки; золотоискатели считали за честь угощать его, лишь бы он слушал их бесконечные рассказы. Он знал, как вызвать человека на разговор, вытянуть из него историю, которая была нужна ему куда больше, чем дрянное виски. Женщинам он нравился, потому что был хорош собой и умел поговорить. У него нет денег? Ну и что же? Зато с ним не соскучишься! Когда слушать было некого, он устраивался где-нибудь на улице и занимал собравшихся собственными рассказами. Вечера он проводил в игорных домах, наблюдая и записывая. Слушал он именно тех, кого нужно, – охотников и старожилов, живших на Аляске до открытия клондайкского золота. Джек по кусочкам впервые восстановил достоверную историю этих мест. Он знал, какой материал ему требуется, знал, как его добыть: собирая ценные сведения для своей будущей работы, он вел расспросы по особому, им самим разработанному методу.
Уже через сезон Лондон вернулся на Большую землю, причем окружным путем. Он сплавился дальше по Юкону, а затем двигался вдоль Берингова моря. Утлая открытая лодка проделала 1900 миль. Добравшись до форта Святого Михаила, Джек устроился кочегаром на корабль, идущий в Британскую Колумбию, там сел на пароход до Сиэтла, откуда товарными поездами добрался до родного Окланда. От трех тысяч, заработанных на переправке лодок через пороги, не осталось и следа. Матери он привез лишь остатки от своего жалованья кочегара.
И все же, я думаю, что больше всех на «лихорадке» заработал именно Лондон – своими рассказами, которые стали очень популярны. Ведь если бы не живые впечатления автора от поездки на Клондайк, он мог бы и вовсе не состояться как писатель.
P . S . Я начала разрабатывать эту тему – экономика «золотой лихорадки» – без всяких подсказок и к мнению, что золотодобыча вряд ли была рентабельна «в среднем по больнице», тоже пришла сама. Как же я была вознаграждена, когда обнаружила у Лондона эссе «Экономика Клондайка» [London 1899], где он пишет о том же. Он владеет такими фактами, которые нам, современным экономистам, недоступны, поэтому посмотрим на его расчет.
По мнению Лондона, в 1897 году на Клондайке искало золото 25 тыс. человек, в 1898 – 100 тыс. Каждый вез за поясом минимум 600 долларов. Итого это 75 млн. Из них 35 млн достались железной дороге и пароходствам, остальное – расходы в пути и оплата лицензий. Лицензия на разработку участка стоила 10 долларов, еще 15 приходилось платить за то, чтобы застолбить найденный золотоносный участок. Справедливой зарплатой в суровых условиях крайнего севера Лондон считает 4 доллара в день. В предположении о 65 выходных днях в году, годовой «фонд заработной платы» на Юконе должен был составлять 150 млн долларов. Итого, совокупные расходы на добычу составили 75+150=225 млн долларов. Сколько же было добыто? По данным Лондона, в 1897 году – на 8 млн долларов, а в 1898 году – на 14. Итого на 22 млн долларов. То есть 225 млн долларов было потрачено на то, чтобы извлечь из земли 22.
[34] Северной Америки, а не США, поскольку Клондайк находится на территории Канады.
[35] Сборник рассказов «Смок и Беллью» цитируется по: [Лондон 1961].
источник
Возможны ли верные заработки на модной идее?
«Золотая лихорадка» в рассказах Джека Лондона
Вистории Северной Америки [34] было несколько «серебряных» и «золотых» лихорадок. Пожалуй, две самые известные – это «серебряная и золотая лихорадка» в Калифорнии 1848–1855 годов, а также Юконская (или Клондайкская) «золотая лихорадка» 1896–1899 годов. По приблизительным оценкам, в «серебряной лихорадке» участвовало до 300 тыс. человек, а в «золотой» – до 40 тыс. (Джек Лондон считал, что гораздо больше). На Юконе золота добыли 12,5 млн унций.
«Лихорадки» – это очень обширная область экономической науки. Здесь я не буду рассказывать обо всем, а коснусь только одного аспекта: кто зарабатывает на таких «модных темах» больше всего. Понятно, что серебро и золото нашли лишь некоторые искатели. Большинство вернулось домой ни с чем, проев последние сбережения. Между тем есть «простой» (относительно!) способ разбогатеть на «лихорадке». Он такой: в самой «лихорадке» не участвовать, а снабжать искателей нужными товарами и услугами. Заработок верный и очень высокий!
О ценах в местах и во времена «серебряной лихорадки» я подробно писала в девятой главе своей книги «Анатомия финансового пузыря», к ней читателя и отсылаю. А здесь мы проанализируем «золотую». С помощью Джека Лондона и с калькулятором в руках.
Лондон великолепно понимал экономику золотодобычи по двум причинам. Во-первых, он был очевидцем событий: участвовал в «лихорадке», отправившись на заработки из-за жестокой нужды. В молодости он был простым рабочим, нанимался матросом. Последнее место работы – на джутовой фабрике. После глубочайшего кризиса 1893 года зарплаты простого люда были очень скромными, и Лондон решил попытать счастья. Кстати, по этой же причине на Клондайк потянуло и большинство других старателей. Во-вторых, Лондон всю жизнь занимался самообразованием в области литературы и социальных наук и прочитал все ведущие труды по экономике, написанные к концу XIX века. И у него даже есть несколько экономических трактатов. Но экономика «залезла» и в рассказы Лондона о Клондайке, в частности, в сборник рассказов «Смок и Беллью».
Самый популярный путь до Клондайка был таким: сначала до Сан-Франциско, затем пароходом до Сиэтла, от Сиэтла – до поселков Скагуэй или Дайя на канадском побережье, оттуда пеший переход длиной в 40–56 километров по горным тропам с преодолением горного перевала. Здесь выходили к озеру Линдерман, откуда начинали 800-километровый сплав по озеру, а затем по реке Юкон до поселка Доусон. Во время нашествия старателей Доусон представлял собой палаточный городок с 5 000 жителей. Лондон со свояком (братом сестры) шли именно этим путем.
Каждый старатель вез с собой около тонны груза. Примерно половина – это одежда и оборудование, а другая – годовой запас продовольствия. Клондайк находится на территории Канады, тогда еще – британской колонии. Канадские пограничные патрули, охранявшие горные перевалы, без этого не пускали старателей в страну – боялись гуманитарной катастрофы, которая имела место в предыдущие годы, и того, что у них будут скрываться беглые преступники из Штатов.
Когда толпы вновь прибывших хлынули в сторону Клондайка, спрос на услуги носильщиков из местных индейцев возрос многократно. Вот что читаем у Лондона в рассказе «Вкус мяса» из сборника «Смок Беллью»: «индейцы-носильщики, взвинтившие цены за переноску багажа с восьми центов за фунт до сорока, не справлялись с работой. Цены на переноску груза поднялись до шестидесяти центов за фунт» (15 тыс. долларов за весь груз в современных ценах) [35] . Дальше водная преграда – озеро, которое нужно миновать. Там лодочник запрашивает за перевозку тонны груза четыреста долларов (еще 10 тыс. в сегодняшнем выражении). Итого 25 тыс. долларов в пересчете на современные цены!
Главные герои сборника рассказов – Смок и Малыш – прибывают в Канаду с небольшими деньгами, которые очень скоро заканчиваются. Они вынуждены наняться к более состоятельным путешественникам в подручные, чтобы добраться до места. Их временными хозяевами становятся некие Спраг и Стайн. Первый – «молодой горный инженер и сын миллионера». Второй – «тоже сын богача». Вот что Малыш рассказывается Смоку о новых хозяевах:
Когда они прибыли в Дайю, цена за переноску багажа поднялась до семидесяти центов, но не было ни одного индейца. В это время на берегу находились приезжие из Восточного Орегона, настоящие рудокопы, и им удалось подрядить несколько индейцев по семьдесят центов за фунт. Индейцы уже нагрузились поклажей – три тысячи фунтов, – когда прибыли Спраг и Стайн. Они предложили индейцам восемьдесят центов, потом девяносто, а когда дошло до доллара за фунт, индейцы отказали рудокопам и нанялись к Спрагу и Стайну. И вот Спраг и Стайн уже на озерах, хотя это и обошлось им в три тысячи долларов, а орегонские рудокопы все еще сидят на берегу. И просидят до будущего года! Да, наши хозяева – мастера сорить деньгами, а на других людей им наплевать. Знаешь, что они выкинули здесь, на Линдермане? Плотники как раз кончали лодку для приезжих из Сан-Франциско – за шестьсот долларов. Спраг и Стайн отвалили плотникам тысячу, и те, недолго думая, расторгли сделку. Лодка отличная, но каково этим молодцам из Сан-Франциско?
А теперь пересчитаем траты Спрага и Стайна на нынешние деньги. Три тысячи индейцам носильщикам и тысяча за лодку – это четыре тысячи. Соотношение цен 1:25. То есть Спраг и Стайн «отвалили» за переход 100 тысяч долларов в нынешних ценах! Получается, что строить лодки куда выгоднее, чем искать золото.
Как же при таких ценах наскреб денег на дорогу и снаряжение сам Лондон? Ответ – в его беллетризованной биографии, написанной Ирвином Стоуном, «Джек Лондон: Моряк в седле». Оказывается, его родная сестра заложила дом, чтобы снарядить экспедицию. Выручила 1000 долларов, которых едва хватило.
А что же Смок и Малыш? Они с большим трудом, преодолевая торосы, успевают добраться до места до начала ранней зимы. Зимой река замерзает, не сплавишься, приходится зимовать на берегу. Со своими хозяевами поругались, получили лишь часть обещанного жалования. От приработков по дороге благородно отказываются. Смок и Малыш чуть ли не единственные, кому удается переправить лодку на другой берег озера через пороги, не перевернувшись. Увидев этот подвиг, их просят об этом другие путешественники и предлагают 100 долларов (2500 в современных ценах) каждому. Смок и Малыш услугу оказывают, а от вознаграждения отказываются: «К черту деньги! – сказал Малыш. – Давайте сюда виски! Все уже кончено, а я промочил ноги и боюсь простудиться».
Это место рассказа «Мясо» очень автобиографично. Лондон оказался чуть ли не единственным, кто сумел переправиться через пороги: сказался его опыт моряка. К нему тут же посыпались предложения переправить и другие лодки. Джек, в отличие от своих благородных героев, деньги брал. Он назначил цену в 25 долларов за лодку, работал все лето, заработал 3000 (75 тыс. современных) долларов. В результате чего попасть в Доусон не успел, пришлось зимовать в свободной хижине на реке Юкон.
Смок и Малыш наконец добираются до места – поселка Доусон. Несмотря на то что люди везут с собой по полтонны продовольствия, еда здесь все равно дорогая. Еще бы! Те, кто ее продают, вынуждены окупать затраты на доставку. Из рассказа «Мясо» узнаем, что «жратва стоит полтора доллара фунт. За фунт лосиного мяса дают по два доллара, да и то не достать». То есть дженерик-«жратву» можно купить по 83 доллара за килограмм в сегодняшних ценах, а килограмм лосиного мяса – по 111 долларов.
Смок и Малыш, совсем безденежные, решают заняться охотой на лосей. Им везет, они убивают сразу четырех. В рассказе «За золотом на ручей Индианки» они продают лосиное мясо по 2,5 доллара за фунт (138 долларов за килограмм в сегодняшних ценах), и у них на руках оказывается 3000 долларов (75 тыс. в современных ценах). Неплохо для начала! Но… «Теперь перед охотниками стояла задача – превратить золотой песок в еду. Мука и бобы стоили полтора доллара фунт (83 доллара килограмм. – Е.Ч. ), но самое трудное было найти человека, готового продать их». Малыш раздобывает восемнадцать фунтов сахара. «Чудак спросил всего только по три доллара за фунт (166 долларов за килограмм. – Е.Ч. )». Смок закупил пятьдесят фунтов муки и еще столько же ждет на следующий день.
Они решают в поселке не задерживаться, а отправиться прямиком на Клондайк, искать свободный участок. Зима. Ехать хотят на собаках. Малыш радуется, что в свое время их не продал:
Послушай, Смок, какие у нас чудесные собаки! Скупщик предлагал мне по двести (11 тысяч. – Е.Ч. ) за морду, хотел купить пятерых. Но я ответил, что он напрасно старается. Собачки у нас хоть куда! Мясо пошло им впрок, хотя не очень-то весело скармливать собакам провизию по два с половиной доллара фунт. Давай выпьем! Нужно спрыснуть мою добычу: восемнадцать фунтов сахара!
Через несколько минут, отвешивая золотой песок за выпитый виски, Малыш хлопнул себя по лбу.
– Совсем из головы вон! Ведь я сговорился встретиться в “Тиволи” с одним молодцом. Он продает порченую грудинку по полтора доллара за фунт (83 доллара килограмм. – Е.Ч. ). Я возьму несколько фунтов для наших собачек, и мы сэкономим на их харчах доллар в день.
А вот ситуация в еще более отдаленном от цивилизации поселке:
– Не продадите ли вы мне пятьдесят фунтов муки? – спрашивал Брэк.
– У вас не хватит песку, чтобы заплатить мне за нее.
Когда дошло до четырехсот, человек согласился и сказал:
– Пойдемте ко мне в хижину. Там вы отвесите песок.
Это 10 тысяч долларов в сегодняшних ценах примерно за 23 килограмма.
На этом фоне выпивка не очень дорогая. В баре «за порцию виски нужно было отсыпать на доллар песку» (рассказ «Как вешали Калтуса Джорджа»). То есть порция стоит «всего» 25 долларов.
В рассказе «Гонки» разбогатевший на игре в местном казино Малыш решает обзавестись костюмом. Новых нет, приходится покупать ношеный. «Для брюк, сшитых на другого, они сидят вполне прилично». Сколько же стоит поношенный костюм? 150 долларов или 3750 долларов в сегодняшних ценах. «Его владелец был почти такого же роста, как я; мне казалось, что это замечательно дешево», – оправдывается перед Смоком Малыш.
Наконец, проходит слух, что найдена еще одна россыпь золота. Смоку и Малышу хочется добраться туда первыми. Они решают скупить все свежие собачьи упряжки в поселке, чтобы почаще менять собак. Одна местная дает им хороший совет.
Вы должны выехать сегодня же ночью. Надо достать собак. Я знаю две подходящие упряжки. Одна у Гансона – семь большущих собак с Гудзонова залива. Он просит по четыреста долларов за каждую. Сегодня это дорого, но завтра будет дешевкой. Затем у Ситки Чарли есть восемь мейлемьтов, за которых он просит три тысячи пятьсот. У вас тоже есть собаки. Но не мешает скупить за ночь все лучшие упряжки. Вам предстоит путь в сто десять миль, и собак надо будет менять возможно чаще.
Итак, семь собак по четыреста долларов плюс восемь собак за три тысячи пятьсот – это 6300 в тогдашних ценах или 157 тысяч – в сегодняшних.
Местный индеец, герой рассказа «Как вешали Калтуса Джорджа», который перевозит по санной дороге грузы, получает по 28 центов за фунт (15,5 долларов за килограмм в сегодняшних ценах). Расстояние не указано, но, судя по тексту, оно небольшое. На одной упряжи можно легко везти, наверное, тонну. Так что по 15 тысяч на круг набегает. Правда, собак приходится кормить дорогим мясом.
И, наконец, о ценах на яйца в рассказе «Яичный переполох». В ресторане Славовича «ветчина с одним яйцом – три доллара. С двумя яйцами – пять долларов. Значит, розничная цена яйцу – два доллара». Смок и Малыш решают скупить все яйца в поселке и монополизировать рынок.
Еще никогда ни один товар не скупали так быстро. За три дня Смок с Малышом прибрали к рукам все яйца, сколько их было в Доусоне, кроме нескольких дюжин. Смок не стоял за ценой. Он, не краснея, признавался, что купил у старика из Клондайка семьдесят два яйца по пять долларов штука. Но большую часть купил Малыш, и при том отчаянно торговался. Женщине, которая занималась шитьем мокасин, он заплатил всего по два доллара и очень гордился, что так удачно поладил со Славовичем – купил семьсот пятнадцать яиц по два с полтиной на круг. И как он ворчал, когда в ресторанчике напротив, где всего было каких-то сто тридцать четыре яйца, с него содрали по два семьдесят пять за штуку!
Итак, цена яиц дошла до 67 долларов за штуку в сегодняшнем выражении.
Скупив все яйца, продавать они их пытаются по 10 долларов за штуку (250 долларов в сегодняшних ценах): «мы со Смоком – яичный трест. Раз мы говорим – десять долларов штука, значит, так оно и будет». Смок и Малыш убеждены, что на рынке есть покупатель, которому позарез нужны яйца, поэтому он даст и такую цену.
Заметим параллельно, что в «Яичном переполохе» демонстрируются еще кое-какие важные экономические идеи. Тот факт, что при скупке яиц каждая последующая партия достается героям дороже и дороже, иллюстрирует стандартное положение микроэкономической теории о положительном наклоне кривой предложения. Чем выше цена, чем больше предложение, и наоборот. Понятно и то, что монополизация рынка позволяет взвинтить цену. Правда, Смок и Малыш, когда планировали аферу, позабыли о том, что монополия может сохранить свое положение на рынке, только если там есть барьеры на вход. В данном случае барьеров не оказалось, в поселок из соседнего быстро доставляют 3000 протухших яиц. Чтобы сохранить монополию, Смок и Малыш впопыхах скупают их, не проверив, и прогорают. Но в следующем рассказе им удается отыграться…
Сделанные нами наблюдения о том, что цены буквально на все радикально завышены, подтверждают и некоторые цифры, которые мне удалось извлечь из уже цитировавшейся беллетризованной биографии Лондона. Так, Ирвин Стоун пишет, что до отправки на Клондайк будущий писатель работал на джутовой фабрике, где получал 10 центов в час. Это давало около 7 долларов в неделю, из которых он оставлял себе только 75 центов, а остальное отдавал матери на ведение хозяйства. 75 центов на личные расходы в притык, но хватало. Поездка на трамвае стоила 10 центов (2,5 доллара в сегодняшних ценах), а билет в кино – 25 центов (это 7,5 долларов). То есть это вполне сопоставимо с современными ценами на трамвай и кино. Кино, пожалуй, даже подороже будет.
Как вы думаете, удалось ли разбогатеть даже тем старателям, которые нашли золото (а таких – очень маленький процент!)? Не уверена. Думаю, что почти все заработки ушли на собак, корм для них, пропитание, одежду и оборудование. Что и показал Лондон в своих рассказах.
Этим же закончилась и его собственная история. Ирвин Стоун пишет о том, что Лондон не сумел добыть ни одной унции золота:
В Доусоне Джек палец о палец не ударил. Говоря по правде, он все-таки несколько дней поработал, вылавливая из реки бревна и буксируя их лодкой на лесопилку. Но, с другой стороны, зачем работать, если можешь появляться где угодно без денег? Он был желанным гостем у стойки; золотоискатели считали за честь угощать его, лишь бы он слушал их бесконечные рассказы. Он знал, как вызвать человека на разговор, вытянуть из него историю, которая была нужна ему куда больше, чем дрянное виски. Женщинам он нравился, потому что был хорош собой и умел поговорить. У него нет денег? Ну и что же? Зато с ним не соскучишься! Когда слушать было некого, он устраивался где-нибудь на улице и занимал собравшихся собственными рассказами. Вечера он проводил в игорных домах, наблюдая и записывая. Слушал он именно тех, кого нужно, – охотников и старожилов, живших на Аляске до открытия клондайкского золота. Джек по кусочкам впервые восстановил достоверную историю этих мест. Он знал, какой материал ему требуется, знал, как его добыть: собирая ценные сведения для своей будущей работы, он вел расспросы по особому, им самим разработанному методу.
Уже через сезон Лондон вернулся на Большую землю, причем окружным путем. Он сплавился дальше по Юкону, а затем двигался вдоль Берингова моря. Утлая открытая лодка проделала 1900 миль. Добравшись до форта Святого Михаила, Джек устроился кочегаром на корабль, идущий в Британскую Колумбию, там сел на пароход до Сиэтла, откуда товарными поездами добрался до родного Окланда. От трех тысяч, заработанных на переправке лодок через пороги, не осталось и следа. Матери он привез лишь остатки от своего жалованья кочегара.
И все же, я думаю, что больше всех на «лихорадке» заработал именно Лондон – своими рассказами, которые стали очень популярны. Ведь если бы не живые впечатления автора от поездки на Клондайк, он мог бы и вовсе не состояться как писатель.
P . S . Я начала разрабатывать эту тему – экономика «золотой лихорадки» – без всяких подсказок и к мнению, что золотодобыча вряд ли была рентабельна «в среднем по больнице», тоже пришла сама. Как же я была вознаграждена, когда обнаружила у Лондона эссе «Экономика Клондайка» [London 1899], где он пишет о том же. Он владеет такими фактами, которые нам, современным экономистам, недоступны, поэтому посмотрим на его расчет.
По мнению Лондона, в 1897 году на Клондайке искало золото 25 тыс. человек, в 1898 – 100 тыс. Каждый вез за поясом минимум 600 долларов. Итого это 75 млн. Из них 35 млн достались железной дороге и пароходствам, остальное – расходы в пути и оплата лицензий. Лицензия на разработку участка стоила 10 долларов, еще 15 приходилось платить за то, чтобы застолбить найденный золотоносный участок. Справедливой зарплатой в суровых условиях крайнего севера Лондон считает 4 доллара в день. В предположении о 65 выходных днях в году, годовой «фонд заработной платы» на Юконе должен был составлять 150 млн долларов. Итого, совокупные расходы на добычу составили 75+150=225 млн долларов. Сколько же было добыто? По данным Лондона, в 1897 году – на 8 млн долларов, а в 1898 году – на 14. Итого на 22 млн долларов. То есть 225 млн долларов было потрачено на то, чтобы извлечь из земли 22.
источник
ЧЕРЕЗ СТРЕМНИНЫ К КЛОНДАЙКУ.
Через стремнины к Клондайку
Мы спешили. Все спешили. Спешка типична для «золотой лихорадки», а для клондайкской лихорадки 97-го года особенно. Октябрь был на носу, земля покрылась снегом, река вот-вот грозила замерзнуть, а до Доусона все еще было далеко — несколько сот миль на север.
Никогда за всю историю Севера никто не рисковал так безрассудно, и никогда еще туда не проникали более отчаянные люди. Ветераны Клондайка — те самые, которые принесли ошеломляющие вести и тяжелые мешочки арктического золота, которые, собственно, и были виновниками охватившей всю страну азартной погони, высмеяли наше заявление о том, что мы пронесем снаряжение через перевалы и сплавим его в лодках до Доусона этой же осенью. Но мы все же это сделали, и, когда в самый разгар снежного бурана и ледяного затора несколько тысяч нас прибыло в Доусон, старожилы ахнули. Прекрасно представляя невероятные трудности подобного путешествия в это время года, они и вообразить не могли, что кто-нибудь на него отважится и тем более успешно его завершит.
Понятно, часть из нас погибла по дороге, другая была затерта льдами, тысячи изможденных, потерявших веру в свои силы вернулись с перевалов назад, но наша группа оказалась в числе тех, кому повезло. Мы знали, на что идем, и в нас была крепка решимость, начав путь, пройти его до конца.
Дав вам понятие об этом, я приступаю к рассказу о Бокс-каньоне и стремнинах Белой Лошади.
Для того чтобы вы поняли, с каким благоговением относятся к этим местам старожилы, приведу цитату из Майнера У. Брукса, аляскинского пионера, — в пути мы не раз обращались к его книге.
«Если путешественник — опытный гребец, он сможет провести свою лодку по каньону и причалить к правому берегу. Если же нет, то ему надлежит переправить лодку волоком. Отсюда на протяжении двух миль до начала стремнин Белой Лошади ему следует держаться левого берега. Большая осторожность необходима при достижении места причала выше Белой Лошади. В случае низкой воды лодку можно спустить с помощью веревки, но, если вода высока, ее нужно перетащить волоком».
Река Шестидесятой Мили, которая, собственно, является верховьем Юкона, вытекает из озера Марш и имеет в ширину от одной восьмой до четверти мили. Она глубока и стремительна — судите сами, сколько воды онанесет. То она разливается на сотню ярдов, огибает мысок, образуя довольно тихую заводь, где еще можно пристать, то мчится, стиснутая скалистыми стенами в горловину до восьмидесяти футов шириной. Вся эта огромная масса воды, зажатая в узкой теснине, развивает чудовищную скорость, бурлит вся в водоворотах, вздымающихся, словно стены, волн. Наткнувшись на препятствия, середина сдавленной скалами стремнины подымается, как хребет высотой футов шесть — восемь, его называют гребнем.
Каньон тянется милю. Примерно на полпути стены по обеим сторонам его раздвигаются, образуя гигантскую круглую чашу. Врывающийся в нее поток создает могучий водоворот. Говорят, когда-то два шведа попали в этот водоворот. Лодка у них была крепкая, и поначалу они пытались выбраться, но, потерпев неудачу, принялись то вычерпывать воду, то молиться, положившись на счастливый случай. Целых четыре часа их крутило и вертело, а потом какой-то непостижимый каприз вод вынес их в каньон целыми и невредимыми, если не считать нервного потрясения.
Привязав нашу лодку «Красавица Юкона» перед порогами Бокса, мы — я и три моих товарища — отправились на разведку. Сотни золотоискателей тащили свое снаряжение на себе. Для нас это означало бы два дня изнурительного пути, тогда как, если бы мы попытали счастья и решились проскочить, все дело заняло бы только две минуты. По нашему обычаю, мы проголосовали, и второй способ был принят единодушно.
Я надежно закрепил рулевое весло, чтобы его не вырвало, рассадил своих товарищей — ведь я был капитаном. Искушенный в странствиях по Южной Америке и уже поплававший на лодках, Меррит Слопер вооружился гребком и занял место на носу. «Сухопутные моряки» Томпсон и Гудман, не имевшие до этой поездки понятия о гребле, были посажены на весла. Для ясности необходимо добавить, что, помимо людей, наша двадцатисемифутовая лодка несла еще свыше пяти тысяч фунтов багажа и, следовательно, не обладала запасом столь необходимой для подобного предприятия плавучести.
— Держитесь гребня! — крикнули нам с берега, когда мы отчалили.
Несмотря на быстрое течение, поверхность воды казалась спокойной и отливала масляным блеском, но стоило нам очутиться в пасти Бокса, как река мгновенно превратилась в сорвавшийся с цепи хаос. Опасаясь, что гребцы упустят весла или совершат еще какую-нибудь роковую ошибку, я велел убрать весла.
Все происходило с чудовищной быстротой. Какой-то миг я видел фигуры людей, наблюдавших за нами с окрестных скал; мчащиеся мимо, подобно двум экспрессам-близнецам, каменные стены; но затем сосредоточил все силы, чтобы удержаться на гребне. Он весь был в зубцах упругих волн, на которые перегруженная, неуклюжая лодка не могла взобраться — она пронзала их носом. Я поймал себя на том, что, несмотря на страшную опасность, улыбаюсь нелепым антраша, которые выделывал примостившийся на носу Слопер. Он как сумасшедший работал своим гребком, но всякий раз, когда он делал исполинский замах, корма проваливалась в яму между волнами, нос взмывал вверх, и Слопер черпал воздух. При следующем взмахе нос исчезал под водой, которая вот-вот грозила смыть гребца, весившего всего-то сотню фунтов. Но он не терял присутствия духа и выдержки. Внезапно Слопер обернулся и что-то встревоженно крикнул, — слова его потонули в оглушительном реве волн. В следующее мгновение мы соскользнули с гребня. Вода со всех сторон хлынула в лодку: подхваченная водоворотом, она вот-вот готова была стать поперек течения. Это означало гибель. Я изо всех сил налегал на весло, так что оно затрещало; в тот же миг сломался гребок Слопера.
Мы стремительно неслись вниз, не более чем в двух ярдах от стены. Не раз казалось, что наши счеты с жизнью покончены. Но, поднявшись почти боком на гребень, лодка в конце концов перепрыгнула через гигантскую волну и, как ядро из пушки, вырвалась в водоворот гигантской чаши.
Отдав приказ опустить весла, чтобы выровнять лодку, и внимательно следя за игрой течения, я мог теперь перевести дух, но тут нас унесло в другую половину каньона. Нас снова швыряло слева направо и справа налево через гребень, но теперь это было не более как повторение испытанного прежде, и несколько секунд спустя «Красавица Юкона» мягко стукнулась о берег. Милю по каньону мы проделали за две минуты по часам.
Слопер и я отправились по берегу назад и проскочили с лодкой одного нашего приятеля, что было довольно рискованным предприятием, так как суденышко это — длинною-то всего двадцать два фута — было перегружено, как и наше. Потом мы вычерпали воду и, минуя остовы разбитых лодок — свидетельство гибели многих смельчаков, пронеслись мили две по «обычным» порогам до начала стремнин Белой Лошади.
Белая Лошадь опаснее Бокса. До нас ее никто не проходил: все попытки оканчивались трагически. Здесь было принято переносить не только снаряжение, но даже и лодки тащить волоком с помощью еловых жердей. Однако мы спешили и к тому же были ободрены предыдущей удачей, поэтому ни на фунт не облегчили лодку.
Самый опасный участок стремнин находится в дальнем их конце и за пенистые вздымленные волны назван Гривой. Скалистый порог, перегораживающий реку на три четверти, бросает могучий водный поток на правый берег, откуда его вновь отбрасывает на левый, и этот водоворот куда более опасен, чем водоворот Бокс-каньона.
Как только мы оказались на Гриве, «Красавица Юкона» запрыгала, будто забыв о тяжелом грузе: она то почти отрывалась от воды, то глубоко погружалась в провалы между волнами. До сих пор не могу понять, как случилось, что я потерял контроль над управлением лодки. Боковая струя увлекла корму, и лодка стала поворачиваться боком. Затем мы соскочили в водоворот (тогда я этого не понял). Слопер сломал второй гребок, и вода снова окатила его с ног до головы.
источник