К началу 1870-х Луи Пастер уже совершил львиную долю своих медицинских открытий. За прошедшие 30 лет он внес значительный вклад в открытие микробной теории своими работами в области ферментации, пастеризации, спасения шелкопрядильной промышленности и окончательного развенчания теории самопроизвольного зарождения жизни.
К началу 1870-х Луи Пастер уже совершил львиную долю своих медицинских открытий. За прошедшие 30 лет он внес значительный вклад в открытие микробной теории своими работами в области ферментации, пастеризации, спасения шелкопрядильной промышленности и окончательного развенчания теории самопроизвольного зарождения жизни.
Но в конце 1870-х Пастера ждало еще одно эпохальное открытие, поводом к которому послужил на этот раз довольно зловещий подарок: куриная голова. Нет, это была не угроза и не жестокая шутка. Курица умерла от птичьей холеры — серьезного инфекционного заболевания, разгул которого уничтожал до 90% куриного поголовья в стране.
Ветеринар, приславший Пастеру куриную голову, полагал, что болезнь вызвана специфическим микробом. Вскоре ученый подтвердил его теорию: взяв образец с мертвой куриной головы, он вырастил в лаборатории аналогичную микробную культуру и ввел ее здоровым курицам. Те вскоре умерли от птичьей холеры. Это послужило еще одним подтверждением состоятельности микробной теории, но выращенная Пастером болезнетворная культура вскоре сыграла в истории намного более важную роль. В этом ей помогли рассеянность ученого и счастливая случайность.
Летом 1879 г. Пастер отправился в долгую поездку, совершенно забыв об оставленной в открытой пробирке в лаборатории культуре птичьей холеры. Вернувшись из поездки, он ввел эту культуру нескольким курицам и обнаружил, что вирус во многом утратил свои смертоносные свойства: птицы, которым ввели ослабленные, или аттенуированные, бактерии, заболели, но не умерли.
Однако вслед за этим Пастера ждало еще более важное открытие. Он подождал, когда курицы оправятся от болезни, ввел им смертельные бактерии птичьей холеры и обнаружил, что теперь они совершенно невосприимчивы к заболеванию.
Пастер немедленно осознал, что открыл новый способ изготовления вакцин: введение ослабленных бактерий наделяло организм способностью сражаться и с активными смертельными формами.
Обсуждая это открытие в 1881 г. в своей статье, напечатанной в журнале The British Medical Journal, Пастер писал:
«Мы затронули основной принцип вакцинации. Переболев вирусом в ослабленной форме, птицы затем не пострадали и после заражения вирулентным вирусом, и оказались надежно защищены от птичьей холеры».
Вдохновившись этим открытием, Пастер начал исследовать возможности применения нового подхода в изготовлении вакцин от других болезней. Его следующий успех был связан с сибирской язвой.
Это заболевание наносило серьезный урон сельскому хозяйству, унося жизни 10-20% поголовья овец. Ранее Роберт Кох уже доказал, что сибирскую язву вызывают бактерии. Пастер хотел выяснить, можно ли ослабить их, сделать безвредными, но так, чтобы они сохранили способность стимулировать защитные силы организма, в который будут введены в виде вакцины.
Он добился нужного результата, выращивая бактерии при повышенной температуре. Когда некоторые современники усомнились в его находках, Пастер решил доказать свою правоту, поставив весьма эффектный публичный эксперимент.
5 мая 1881 г. Пастер ввел 25 овцам свою вакцину — новый ослабленный вирус сибирской язвы. 17 мая он снова ввел им более вирулентный, но все еще ослабленный вирус. Наконец, 31 мая он ввел смертоносные бактерии сибирской язвы 25 привитым овцам и еще 25 непривитым. Через два дня толпа зрителей, среди которых были члены парламента, ученые и репортеры, собралась посмотреть, чем закончится эксперимент. Итог говорил сам за себя: из привитой группы умерла лишь одна беременная овца, из непривитой же 23 умерли и две были близки к смерти.
Но, возможно, самым знаменитым достижением Пастера в этой области стало открытие антирабической вакцины (против бешенства) — первой его вакцины, предназначенной для человека. В то время бешенство было страшной болезнью и неизменно заканчивалось смертью.
Причиной заболевания обычно становился укус бешеной собаки, а методы лечения были один другого ужаснее: больному в рану предлагали ввести длинную раскаленную иглу или посыпать место укуса порохом и поджечь. Никто не знал, что именно вызывает бешенство: болезнетворный вирус был слишком мал для тогдашних микроскопов, и его нельзя было вырастить в виде отдельной культуры.
Но Пастер все же был убежден, что болезнь возбуждает какой-то микроорганизм, поражающий центральную нервную систему. Чтобы создать вакцину, Пастер культивировал неизвестного возбудителя в мозге кролика, ослабил его, высушив фрагменты ткани, и использовал их для изготовления вакцины.
Первоначально Пастер не собирался испытывать экспериментальную вакцину на человеке, однако 6 июля 1885 г. ему пришлось изменить свое решение. В тот день к нему доставили девятилетнего Джозефа Мейстера со следами 14 укусов бешеной собаки на теле. Мать мальчика умоляла Пастера о помощи, и, сдавшись под ее напором, тот согласился ввести ребенку новую вакцину. Курс лечения (13 инъекций за 10 дней) оказался успешным, мальчик выжил.
После этого, хотя введение смертельного агента человеку и вызвало в обществе протесты, в течение 15 месяцев прививку от бешенства получили еще 1500 человек.
Итак, всего за восемь лет Луи Пастер не только совершил первый крупный прорыв в истории вакцинации со времен Дженнера, открыв способы аттенуации вирусов, но и создал эффективную вакцину против птичьей холеры, сибирской язвы и бешенства.
Однако в его передовой работе скрывался еще один неожиданный поворот: дело было не только в снижении вирулентности вирусов.
Как позже понял Пастер, вирусы, из которых состояла его антирабическая вакцина, были не просто ослабленными, а погибшими.
Именно в этом заключалось зерно следующего великого открытия.
источник
Два столетия назад вакцинация стала спасением для миллионов людей во время страшной эпидемии оспы. Дэйли Бэби подготовили для вас материал с интересными фактами об истории прививок.
Термин вакцинации — от латинского Vacca — «корова» —в конце 19 века ввёл в обиход Луи Пастер, который отдал должное уважение своему предшественнику — английскому доктору Эдварду Дженнеру. Доктор Дженнер в 1796 году впервые провел вакцинацию по своему методу. Заключался он в том, что биоматериалы брали не от человека, который болел “натуральной” оспой, а от доярки, которая заразилась неопасной для человека “коровьей” оспой. То есть неопасное могло защитить от более опасной инфекции. До изобретения этого метода часто вакцинация заканчивалась смертью.
Прививаться от оспы, эпидемии которой иногда забирали жизни целых островов, придумали ещё в древности. Например, в 1000 году н.э. упоминания о вариоляции — введении группе риска содержимого оспенных пузырьков — были в аюрведических текстах в Древней Индии.
А в древнем Китае таким способом начали защищаться ещё в 10 веке. Именно Китаю принадлежит первенство метода, когда сухие струпья оспенных болячек давали вдыхать здоровым людям во время эпидемии. Такой метод был опасен тем, что, когда люди брали материал у больных оспой, они не знали, как проходит болезнь: в лёгкой или тяжёлой степени. Во втором случае привитые могли умереть.
Наблюдая за здоровьем доярок, доктор Эдвард Дженнер заметил, что они не болеют «натуральной» оспой. А если и заражаются, то переносят в лёгкой форме. Врач внимательно изучал метод вакцинации, который в начале века привезла в Англию из Константинополя супруга английского посла Мэри Уортли Монтегю. Именно она в начале 18 века привила своих детей, а потом заставила привить себя, короля и Королёву Англии с их детьми.
И, наконец, в 1796 году доктор Эдвард Дженнер привил восьмилетнего Джеймса Фиппса. Он втер ему в царапину содержимое оспенных пустул, которые появились на руке у доярки Сарры Нелсис. Через полтора года мальчику был привита настоящая оспа, но пациент не заболел. Процедуру повторяли два раза, и результат всегда был успешным.
Не все приняли этот метод борьбы с эпидемиями. Особенно против было, как всегда, духовенство. Но жизненные обстоятельства заставляли все чаще использовать метод доктора Дженнера: стали прививаться солдаты армии и флота. В 1802 году британский парламент признал заслуги доктора и наградил его 10 тысячами фунтов, а через пять лет — еще 20 000. Его достижения признали по всему миру и Эдвард Дженнер был при жизни принят в почетные члены различных научных обществ. А в Великобритании было организовано Королевское Дженнеровское общество и Институт оспопрививания. Дженнер стал его первым и пожизненным руководителем.
В нашу страну вакцинация также пришла из Англии. Не первыми, но самыми именитыми привитыми оказались императрица Екатерина Великая и ее сын Павел. Вакцинацию проводил английский доктор, который взял биоматериал у мальчика Саши Маркова — впоследствии тот стал носить двойную фамилию Марков-Оспенный. Через полвека, в 1801 году, с лёгкой руки императрицы Марии Фёдоровны появилась фамилия Вакцинов, которую дали мальчику Антону Петрову — первому привитому в России по методу доктора Дженнера.
Вообще историю оспы в нашей стране можно изучать по фамилиям. Так, до начала 18 века письменных упоминаний об оспе в нашей стране не было, но фамилии Рябых, Рябцев, Щедрин («рябой») говорят как раз о том, что болезнь существовала, как и везде, с древнейших времён.
После Екатерины II вакцинация стала модной, благодаря примеру августейшей особы. От оспы прививались даже те, кто уже переболел и приобрёл иммунитет от этой болезни. С тех пор прививки от оспы проводились повсеместно, но обязательными стали только в 1919 году. Именно тогда число заболевших снизилось со 186 000 до 25 000. А в 1958 году на Всемирной Ассамблее здравоохранения Советским союзом была предложена программа по абсолютному устранению оспы в мире. В результате этой инициативы с 1977 года не было зарегистрировано ни одного случая заболевания оспой.
Огромный вклад в изобретение новых вакцин и науку внёс французский ученый Луи Пастер, имя которого дало название методу обеззараживания продуктов — пастеризации. Луи Пастер рос в семье кожевника, хорошо учился, имел талант к рисованию, и если бы не увлечение биологией, мы могли бы иметь великого художника, а не ученого, которому мы обязаны излечением от бешенства и сибирской язвы.
© Картина Альберта Эдельфельта «Луи Пастер»
В 1881 году он продемонстрировал обществу действие прививки против сибирской язвы на овцах. Также он разрабатывал прививку против бешенства, но опробовать ее ему помог случай. 6 июля 1885 году к нему как к последней надежде привели мальчика. Его покусала бешеная собака. На теле ребёнка было найдено 14 укусов, он был обречён умереть в бреду от жажды, будучи парализованным. Но через 60 часов после укуса ему ввели первый укол от бешенства. Во время вакцинации мальчик жил в доме ученого, а 3 августа 1885 года, почти через месяц после укуса, вернулся домой здоровым ребёнком — после введения 14 уколов он так и не заболел бешенством.
После этого успеха в 1886 году во Франции была открыта Пастеровская станция, где прививали от холеры, сибирской язвы и бешенства. Примечательно то, что 17 лет спустя Жозеф Мейстер — первый спасённый мальчик — устроился сюда вахтёром. А в 1940 году покончил жизнь самоубийством, отказавшись от требования гестапо вскрыть гробницу Луи Пастера.
Луи Пастером также открыт метод ослабления бактерий для изготовления вакцин, поэтому мы обязаны учёному не только вакцинами против бешенства и сибирской язвы, но и будущими вакцинам, которые, возможно, спасут нас от смертельных эпидемий.
В 1882 году Роберт Кох выделил бактерию, которая является причиной развития туберкулеза, благодаря ему в будущем появилась прививка БЦЖ.
В 1891 году врач Эмиль фон Беринг спас ребёнку жизнь, сделав первую в мире прививку от дифтерии.
В 1955 году вакцина Джонаса Солка против полиомиелита была признана эффективной.
А в 1981 году стала доступной прививка против гепатита В.
В настоящее время нам известны 30 прививок от инфекционных заболеваний. На этом наука не останавливается. И хоть сейчас все больше появляется людей, которые отказываются от прививок, их значение переоценить нельзя. Благодаря им целые города не вымирают от оспы; дети переносят без последствий коклюш и корь; мы забыли, что такое полиомиелит, а главное — защищаем наших детей от опасных болезней и их последствий.
источник
1796 год стал переломным в истории вакцинации, и связан он с именем английского врача Э. Дженнера. Во время практики в деревне Дженнер обратил внимание, что фермеры, работающие с коровами, инфицированными коровьей оспой, не болеют натуральной оспой. Дженнер предположил, что перенесенная коровья оспа является защитой от человеческой, и решился на революционный по тем временам эксперимент: он привил коровью оспу мальчику и доказал, что тот стал невосприимчивым к натуральной оспе – все последующие попытки заразить мальчика человеческой оспой были безуспешными. Так появилась на свет вакцинация (от лат. vacca – корова), хотя сам термин стал использоваться позже. Благодаря гениальному открытию доктора Дженнера была начата новая эра в медицине. Однако лишь спустя столетие был предложен научный подход к вакцинации. Его автором стал Луи Пастер.
В 1880 году Пастер нашел способ предохранения от заразных заболеваний введением ослабленных возбудителей. Французский ученый Луи Пастер стал человеком, который совершил прорыв в медицине (и иммунологии, в частности). Он первым доказал, что болезни, которые мы сегодня называем инфекционными, могут возникать только в результате проникновения в организм микробов из внешней среды. В 1880 году Пастер нашел способ предохранения от заразных заболеваний введением ослабленных возбудителей, который оказался применимым ко многим инфекционным болезням. Пастер работал с бактериями, вызывающими куриную холеру. Он концентрировал бактериальные препараты настолько, что их введение даже в ничтожных количествах вызывало гибель кур в течение суток. Однажды, проводя свои эксперименты, Пастер случайно использовал культуру бактерий недельной давности. На этот раз болезнь у кур протекала в легкой форме, и все они вскоре выздоровели. Ученый решил, что его культура бактерий испортилась и приготовил новую. Но и введение новой культуры не привело к гибели птиц, которые выздоровели после введения им «испорченных» бактерий. Было ясно, что инфицирование кур ослабленными бактериями вызвало появление у них защитной реакции, способной предотвратить развитие болезни при попадании в организм высоковирулентных микроорганизмов.
Если вернуться к открытию Дженнера, то можно сказать, что Пастер привил «коровью оспу» для того, чтобы предотвратить заболевание обычной «оспой». Отдавая долг первооткрывателю, Пастер также назвал открытый им способ предупреждения инфекционной болезни вакцинацией, хотя, конечно же, никакого отношения к коровьей оспе его ослабленные бактерии не имели.
«Думать, что открыл важный факт, томиться лихорадочной жаждой сообщить о нём и сдерживать себя днями, неделями, годами, бороться с самим собой и не объявлять о своём открытии, пока не исчерпал всех противоположных гипотез – да, это тяжёлая задача»
В 1881 году Пастер произвел массовый публичный опыт, чтобы доказать правильность своего открытия. Он ввел нескольким десяткам овец и коров микробы сибирской язвы. Половине подопытных животных Пастер предварительно ввел свою вакцину. На второй день все невакцинированные животные погибли от сибирской язвы, а все вакцинированные – не заболели и остались живы. Этот опыт, протекавший на глазах у многочисленных свидетелей, был триумфом ученого.
В 1885 году Луи Пастером была разработана вакцина от бешенства – заболевания, которое в 100% случаев заканчивалось смертью больного и наводило ужас на людей. Дело доходило до демонстраций под окнами лаборатории Пастера с требованием прекратить эксперименты. Ученый долго не решался испробовать вакцину на людях, но помог случай. 6 июля 1885 года в его лабораторию привели 9-летнего мальчика, который был настолько искусан, что никто не верил в его выздоровление. Метод Пастера был последней соломинкой для несчастной матери ребенка. История получила широкую огласку, и вакцинация проходила при собрании публики и прессы. К счастью, мальчик полностью выздоровел, что принесло Пастеру поистине мировую славу, и в его лабораторию потянулись пострадавшие от бешеных животных не только из Франции, но и со всей Европы (и даже из России).
«Думать, что открыл важный факт, томиться лихорадочной жаждой сообщить о нём и сдерживать себя днями, неделями, годами, бороться с самим собой и не объявлять о своём открытии, пока не исчерпал всех противоположных гипотез – да, это тяжёлая задача»
С тех пор появилось более 100 различных вакцин, которые защищают от сорока с лишним инфекций, вызываемых бактериями, вирусами, простейшими.
источник
Пастер создает новые методы и новые вакцины
Бешенство — роковое заболевание, от которого не было спасения. Каждому человеку, укушенному бешеным животным, грозила неминуемая смерть. До получения Пастером вакцины против бешенства из каждых 100 человек, укушенных и заболевших бешенством, погибали все 100. Пастеровские прививки явились поистине величайшим благодеянием для всех тех, кому угрожала гибель от бешенства. Идеей Пастера являлось использование микробов против микробов. Это была простая, но поистине гениальная идея. Он прекрасно знал о вакцине Дженнера, высоко ценил это великое открытие и мужество Дженнера в борьбе за него. Вместе с тем коровья оспа была безопасной для человека. Пастер же имел дело с вирулентными микробами, способными вызвать заболевание и смерть. Такой страшной вирулентностью обладали возбудители бешенства, гнездившиеся в мозгу бешеных животных, с которыми Пастеру пришлось экспериментировать. Задача была очень сложной: возбудитель бешенства еще даже не был открыт.
Как ослабить страшные и различные по своей природе микробы? Цель была одна, но пути оказались разными. Возбудителя куриной холеры Пастеру удалось ослабить методом старения, длительное время выдерживая культуру на искусственной питательной среде. Правда, помог счастливый случай, но, как говорил Пастер, «счастливый случай является только тем, кто все делает, чтобы его встретить». Началом послужили наблюдения над возбудителями куриной холеры. Изучая особенности., этих микробов, Пастер установил силу их болезнетворных свойств. В определенной дозе они закономерно убивали кур. Но вот однажды, сделав перерыв в своих исследованиях и уехав отдыхать на лето, Пастер оставил культуру куриной холеры в лаборатории. Возвратившись осенью, он продолжал свои исследования, но убедился; что культура резко изменилась. Дозы, даже во много раз большие, оказались несмертельными для кур.
Можно было признать опыты неудачными, старую культуру выбросить и все начинать сначала, но ученый этого не сделал. Неужели время привело к изменению вирулентности культуры и потому микробы, постарев, стали безвредными? Какое действие они будут оказывать на кур? Ученый решил попробовать заразить свежей вирулентной культурой тех кур, которым были введены эти ослабленные микробы, и посмотреть, что произойдет.
Введя курам смертельную дозу микробов куриной холеры, Пастер убедился, что все куры остались живы и здоровы. Для проверки этой свежей культуры, т. е. для контроля, он ввел такую же смертельную дозу курам, не получившим предварительно ослабленных микробов. Надо было проверить вирулентность микробов. Все контрольные куры погибли. И вот ученый приходит к важному выводу, что ослабленные микробы предохранили кур от смерти. Значит, у них создан иммунитет. Следовательно, ослабление микробов и есть путь для создания предохранительных прививок против заразных болезней. Пастер сделал свой важный вывод, положивший начало его учению об аттенуации, т. е. ослаблении микробов, и созданию из них живых вакцин[7].
Так микробы убивающие превращены были в микробов защищающих. Идея использования микробов против микробов получила свое первое подтверждение. Идя этим путем, Пастер создает из ослабленных сибиреязвенных бацилл новую живую вакцину против сибирской язвы. Но это не было простым копированием первого открытия, использование метода «старения». Понадобились поиски новых методов ослабления микробов. Они дали не менее замечательные результаты.
Ослабления сибиреязвенных бацилл Пастер добился, выращивая их при более высокой температуре, чем обычно. Если болезнетворные микробы хорошо растут при температуре человеческого тела (+36–37 °C), то, Культивируя сибиреязвенные бациллы при +42 °C или +43 °C, он изменил их биологические свойства и снизил вирулентность.
Создавая вакцину против бешенства, Пастер, хотя это был конец XIX в., оказался в таком же положении, в каком был Дженнер в конце XVIII в. Чистой культуры вируса бешенства Пастер не имел. Он вынужден был пользоваться мозгами зараженных бешенством животных. Работа была трудная и опасная для жизни ученого и его учеников, но это не остановило их. Они творили во имя спасения жизней тысяч людей. Они хорошо знали, что люди, укушенные бешеными животными, неизбежно погибали. Еще никому в мире не удавалось спасти человека от этой болезни. Смерть была неотвратимой, а мучения — ужасными. Заканчивался XIX в., но и он не ; принес ничего утешительного. В сущности, было известно совсем немного: почему возникает бешенство и как тяжело оно протекает у человека. Знали, что болезнь заразная, но какой микроб его вызывает — оставалось тайной. Где гнездится возбудитель у бешеных животных, как происходят поражения в организме — снова тайны… Как же их раскрыть? Как спасти обреченных людей?
Наука пока не могла ответить на эти вопросы. Шли неустанные поиски. Французский профессор Галтье считал бешенство болезнью нервной системы неизвестного происхождения. Но и это уже было очень важно. Центральная нервная система действительно поражается, но знание этого мало еще помогало в предупреждении и лечении бешенства.
В России известный врач Д. С. Самойлович пытался помочь несчастным обреченным людям. Это был талантливый ученый, чьи труды были высоко оценены рядом академий Европы. Он рекомендовал ртуть для приема внутрь и смазывания ртутной мазью раны после укуса. Он предлагал также отсасывать яд ртом после укуса.
Но наука все еще была бессильной. Никто не умел ни лечить, ни предупреждать бешенство. Такими были печальные итоги к тому времени, когда Луи Пастер взялся за разрешение этой трудной задачи.
Вот одна из картин будничной работы Пастера по изучению бешенства.
Здание института, где работает великий ученый. В лабораториях идут напряженные исследования. Да и тишина здесь кажущаяся. Со двора института, где вдоль стены стоят большие железные клетки, днем и ночью раздается вой собак. Мороз по коже пробирает от этого дикого воя.
Во дворе института собрались ученики Пастера и среди них Э. Ру и Ш. Шамберлан, беззаветно преданные своему великому учителю. Тут же и дюжие служители с железными крючьями в руках. В клетках собаки. Одни лежат без движения — у них паралитическая форма бешенства, они погибают. Другие рвутся и воют. К ним впускают здоровых собак, на которых набрасываются бешеные. Искусанные, они становятся новыми жертвами эксперимента, ведь надо всегда иметь под руками бешеных животных. Это был простой способ обеспечить исследования, но он давал и прямые доказательства заразной природы бешенства. Итак, бешенство передается через укус. Из этого можно было предположить, что возбудитель бешенства находится во рту, точнее в слюне. С этого надо начинать.
Пастер вставлял в пасть бешеной собаки стеклянную трубочку, чтобы набрать для исследования немного слюны, и ртом высасывал пену, бившую изо рта животного, корчившегося в мучениях. Это были опыты лицом к лицу со смертью, ибо изо рта бешеных собак действительно смотрела смерть, борьба с которой еще только начиналась. Смерть витала, если — можно так сказать, на кончике пипетки, которую экспериментатор брал в рот, чтобы насосать слюну. Только маленький комочек ваты защищал от возможного попадания слюны бешеного животного ученому в рот. Ну а неожиданный укус? Это были не только опыты, но и борьба со смертью.
Пастеру и его ученикам хорошо было известно, что в случае заражения им угрожало заболевание и неизбежная смерть. Но ученые упорно продолжали опыты. Они, правда, как и многие ученые после них, не обнаружили возбудителя бешенства в слюне. Гораздо позже он был найден в мозгу. Не зная возбудителя, они все же победили. Вакцина Пастера против бешенства была получена. Она спасает от бешенства. Она спасает от смерти.
Как же она была создана? В чем заключался метод? Какими путями шли ученые?
Прежде всего Пастер был уверен, что надо использовать свой метод ослабления возбудителя. В письме к Р. Коху Пастер писал, что вполне уверен в том, что метод понижения вирулентности вируса окажет большую пользу человечеству в борьбе с угрожающими ему болезнями.
«Но старые мои методы вряд ли будут мне полезны, — думал Пастер, — ведь создавая вакцины, я имел дело с чистыми культурами микробов. А сейчас? Я могу использовать лишь те органы и ткани, в которых гнездится возбудитель бешенства. С чего начать? Как получить экспериментальное бешенство у животных? Ведь для изучения его всегда надо иметь под руками больных животных. Практика подсказала метод, в сущности, очень простой. Достаточно было бросить бешеную собаку в клетку к здоровым, чтобы, покусанные, они заболели бешенством. Можно было ввести шприцем в кожу животных слюну бешеной собаки и таким путем также получить заболевание».
Такие методы допускали возможность заражения животных, но они были недостаточно надежными для экспериментов. Одни собаки заболевали после инкубационного периода[8] в 14 дней, другие — через 60 дней, третьи — через несколько месяцев после заражения. Были собаки, которые совсем не заболевали. По-видимому, в тех каплях слюны, которые попадали в рану, возбудителей бешенства не оказывалось. Таким образом, возникновение бешенства зависело от количества возбудителя, попадавшего в рану, от его вирулентности, от обширности и глубины ран при укусах, от места укусов и свойств организма, в который попадал вирус бешенства, а также от многих других причин.
То, что было известно Пастеру о поражении нервной системы при бешенстве, натолкнуло его на мысль использовать мозг больного животного. Но будет ли мозг бешеных животных более надежным материалом для экспериментов, чем слюна? Куда вводить его, чтобы вызвать закономерное возникновение экспериментального бешенства? Обязательно ли нужно заражать собак или можно пользоваться другими, более удобными лабораторными животными, например кроликами? Как добиться постоянства силы возбудителя, чтобы при определенной дозе вызывать бешенство через определенное количество дней? Ведь если нет культуры микробов бешенства, надо, чтобы материал для опытов, т. е. мозг зараженных животных, содержал вирус всегда определенной силы. Эти и многие другие вопросы требовали разрешения. Опыт подсказывал, что растертый мозг в виде взвеси в бульоне или физиологическом растворе можно вводить под кожу или, что еще лучше, непосредственно в мозг. Но как это сделать? Химик по образованию, Пастер опасался, что такое грубое вмешательство в мозг грозит параличом и гибелью животных, и был против такого метода. Работа зашла в тупик. Судьба величайшего открытия висела на волоске.
Но ближайший помощник Пастера, врач по образованию, Э. Ру нашел выход.
В своих воспоминаниях Н. Ф. Гамалея так описывает это важное в истории науки событие: «…на помощь Пастеру пришли знания и несравненная техника Ру, единственного врача среди них. Ру выработал для этого надежную экспериментальную методику: при по мощи трепана[9] вырезывается кусочек из теменной кости животного и через образовавшееся отверстие под твердую оболочку вводится несколько капель взвеси из продолговатого мозга бешеного животного. Этим способом, во-первых, достигались всегда одинаковые результаты, кроме того, он оказался надежным для постановки диагноза бешенства, которое не оставляет типичных изменений на трупе». Итак, метод заражения был найден. Это помогло решить многие вопросы, стоявшие перед исследователями.
Годы упорного труда понадобились для того, чтобы неизвестный так называемый уличный вирус[10] бешеного животного превратить в вирус фиксированный, т. е. обладающий более определенной вирулентностью. Этого Пастер добился путем длительных перевивок — пассажей от одного животного другому. Для опытов были избраны кролики.
Заражая кроликов мозгом бешеного животного, Пастер вначале вызывал бешенство у них через 12–20 дней. Продолжая заражения (пассажи), но уже от кролика кролику, используя головной и спинной мозг бешеных кроликов для очередного заражения, Пастер добился через 100 пассажей сокращения инкубационного периода до 6 дней. В дальнейших многочисленных перевивках заразительность возбудителя бешенства стабилизировалась, т. е. стала устойчивой, поэтому экспериментальное бешенство у кроликов наступало обычно на 5-6-й день после заражения.
Это явилось первым и важным достижением на пути к поставленной цели. Укорочением скрытого периода ученые добились резкого усиления возбудителя бешенства у кроликов. Устойчивость же инкубационного периода свидетельствовала об устойчивости силы вируса, о «фиксации его свойств», по словам Л. Пастера.
Итак, материал для поисков вакцины был уже в руках. Пусть это не была чистая культура микроба, выращенная на искусственной питательной среде в стеклянной пробирке, но культура вируса, образно говоря, в «биологической пробирке» — мозгу. Этот лабораторный фиксированный вирус большой силы мог вызывать бешенство и у человека. Конечно, не могло быть и речи об использовании его в таком виде в качестве вакцины для прививки людям.
Но как применить принцип аттенуации к вирусу бешенства, заключенному в головном или спинном мозгу кроликов? Как его ослабить и чем? Неимоверно настойчивый труд, фантастически сложные эксперименты, неотступное раздумье и упорное стремление к цели принесли победу.
Методом ослабления Пастер и его ученики избрали высушивание. Оказалось, что мозг больного кролика, высушенный в банке над едким кали в продолжении 14 дней, терял свою заразительность. Мозг же 1-2-дневной сушки был достаточно сильным, чтобы вызвать бешенство даже при обычной инкубации. При 5-6-дневной сушке вирулентность зараженного мозга заметно ослабевала — , и если вызывала бешенство, то после удлиненной инкубации.
Так Пастер разрешил одновременно несколько вопросов. Во-первых, был найден объект для экспериментов — мозг бешеных животных; во-вторых, доказана связь между ослаблением возбудителя и длиной инкубационного периода; в-третьих, сушка мозга больного животного различной длительности приводила к обезвреживанию вируса, но в разной степени.
Все это позволило Пастеру рассматривать высушенный мозг кроликов как ослабленную живую вакцину и приступить к опытам предохранения животных от бешенства. Ведь предстояло предохранять от бешенства людей. Метод должен быть безопасным, и проверить его надо было на животных.
Опыты проводились на собаках и кроликах. Опасность введения маловысушенного мозга была очевидной. Значит, надо было создавать иммунитет против бешенства постепенно и осторожно. Зная, что 14-дневная сушка давала максимальную степень безопасности, мозг применяли для первой прививки, затем продолжали последовательно вводить эмульсию мозга 13-, 12-, 11-дневной сушки и т. д., вплоть до 1-2-дневной. Животные оставались живыми и здоровыми. Такая система прививок уже сама по себе свидетельствовала о безопасности и эффективности их. Ведь мозг 1-2-дневной сушки и даже 5-6-дневной был заразен для невакцинированных животных. Почему же не заболевали животные, которым сделали всю серию прививок, начиная с мозга 14-дневной сушки? Для Пастера и его учеников стало ясным, что это результат вакцинации ослабленным возбудителем, но нужны были доказательства и доказательства. Требовалась генеральная проверка. Заключалась она в том, что подопытных, т. е. вакцинированных, животных надо было заразить большой, заведомо смертельной дозой мозга, а для проверки такую же дозу ввести контрольным невакцинированным животным.
Опыты были поставлены на собаках и дали совершенно изумительные результаты. В то время как все контрольные животные после обычного инкубационного периода заболели и погибли при явлениях типично протекающего бешенства, все вакцинированные собаки выжили и были совершенно здоровы.
Докладывая об этих опытах, Пастер говорил, что вакцинированным собакам можно вводить вирус бешенства под кожу и даже на поверхность мозга с помощью трепанации, и бешенство не проявляется. Применяя этот метод, он получил невосприимчивость к бешенству у собак различных возрастов и пород, причем не было ни одной неудачи.
Опыты многократно повторялись не только Пастером, но и другими учеными во многих странах мира. Это был блестящий, невиданный успех. Но, пока только в эксперименте. А как вакцина будет вести себя в организме человека, да еще укушенного бешеным животным? Ведь при этом в рану попадает возбудитель бешенства, следовательно, человек оказывается уже зараженным. Предохранит ли вакцина от бешенства человека?
Эти и другие вопросы опять встали перед Пастером. Ответ на них могли дать все новые и новые опыты, и они ставились с лихорадочной поспешностью. Ведь только в служении человеку ученый видел смысл и цель своей работы. Именно эта поспешность едва не погубила всей идеи. Именно здесь Пастера ждали тяжелые разочарования и неудачи. А сколько было упреков в том, что химик взялся не за свое дело. Сколько пришлось отводить обвинений, иногда совершенно бессмысленных и нелепых, по поводу гибели отдельных больных, причиной которой являлась вовсе не вакцинация.
Пастер — великий гуманист не мог сразу решиться переплети результат своих экспериментов с животных на человека. Хотя многое уже было изучено, но все ли до конца было ясным? Все ли в эксперименте было предусмотрено? Надо сказать, что даже его верные ученики Ру и Шамберлан отказались на этом этапе экспериментов переходить к вакцинации людей, считая ее преждевременной.
Наконец, с помощью и при моральной поддержке Транше и других ученых Пастер решается на прививки человеку. Большую роль здесь сыграл случай с 9-летним мальчиком Жозефом Мейстером, укушенным бешеной собакой. Обезумевшая от страха за жизнь ребенка мать умоляла Пастера сделать прививки ее сыну. День 6 июля 1885 г. вошел в историю науки и, в частности, в историю пастеровских прививок против бешенства как знаменательная дата. В этот день Пастер начал делать прививки людям, и первым его пациентом был Жозеф Мейстер. «Этот ребенок, — писал Луи Пастер, — был повален собакой на землю и получил много ран от укусов на руке, на голенях, на бедрах; некоторые из них были настолько глубокие, что мешали ему ходить… Смерть этого ребенка представлялась неизбежной, и я решился, не без сильных и мучительных сомнений, как легко себе представить, испытать на Мейстере метод, который мне всегда удавался на собаках».
Вторым пациентом Пастера стал 15-летний пастух Жюпиль. Курс прививок спас жизнь и этому юноше, жестоко искусанному бешеным волком. Весть о спасении Мейстера и Жюпиля быстро разнеслась по всему миру. Из разных стран в Париж к Пастеру стали съезжаться искусанные бешеными животными люди. Начались массовые прививки. Жизнь сотен людей уже была спасена. Франция ликовала. Пастер стал ее национальным героем. Но время шло, а с ним приходили страшные вести о заболевании бешенством и смерти некоторых пациентов, которым были сделаны прививки.
Еще в начале прививок находились скептики даже среди ученых и врачей, но когда стали приходить вести о смертельных исходах, кампания против Пастера из стен академий и медицинских учреждений проникла в прессу. Началась травля старого ученого. Его называли шарлатаном, виновником смерти людей, утверждали, что прививки не только бесполезны, но и опасны.
Правы были Ру и Шамберлан, предупреждавшие своего учителя в недостаточной изученности вакцины и о преждевременности вакцинации людей.
Надо сказать, что теоретические основы пастеровской идеи оказались правильными, и жизнь в дальнейшем это подтвердила. Но для большинства ученых того времени в идее пастеровских прививок многое было непонятным. Все то, что до сих пор было известно о прививках, например, против оспы или сибирской язвы, противоречило новым пастеровским утверждениям. Ведь против оспы вакцинируют здоровых, незараженных людей, так же как и против сибирской язвы вакцинируют незараженных животных.
Новизна, а отсюда и непонятность идеи Пастера лишь увеличивали недоверие и нападки на ученого и его метод. Гениальная мысль Луи Пастера восторжествовала лишь позднее, пройдя через суровую проверку его метода самой жизнью.
Почему же все-таки возможно вакцинировать укушенных людей при наличии возбудителей в их организме? Суть заключается в следующем: чтобы возникло бешенство, возбудитель из места укуса — раны должен проникнуть в клетки центральной нервной системы, в головной и спинной мозг. Этот долгий путь, естественно, требует и большого времени. Инкубационный период при бешенстве гораздо длиннее, чем при многих других заразных болезнях, и может длиться несколько недель и даже месяцев.
Именно это и имел в виду Пастер, когда создавал теоретические основы своего метода. Да, рассуждал Пастер, в организме укушенного уже есть возбудитель бешенства, но наша задача — воспользоваться счастливым обстоятельством (относительно длинной инкубацией), чтобы за это время успеть создать иммунитет искусственно. Надо, образно говоря, как бы перегнать развитие болезни в организме, мобилизовать его защитные силы, создать эту защиту, а в результате уничтожить микробов бешенства на пути к мозгу. В этом вся идея прививок против бешенства.
А как быть в случаях тяжелых укусов, особенно в шею, лицо, голову, когда инкубационный период намного короче? Ведь в таких случаях бешенство может возникнуть раньше. И именно эти случаи с ускоренным инкубационным периодом пока еще давали смертельные исходы.
Пастер, убежденный в своей правоте, не сдавался. Он мужественно борется и ищет новые пути, продолжает делать прививки, применяет метод интенсивной вакцинации. Он делает не одну прививку в день, а две, три, не используя даже мозг многодневной сушки. Результаты быстро сказались, смертность среди людей, которым проводили прививки, резко снизилась, но все же еще оставалась.
Совершенно очевидно, что после укуса следует как можно раньше начинать прививки. Промедление здесь поистине смерти подобно. Это элементарное требование, теперь такое ясное, в то время требовало объяснений и доказательств.
К Пастеру в Париж стекались люди, пострадавшие от укусов, не только из Франции, но и из других стран. При тогдашних средствах сообщения несчастные, обреченные люди тратили на переезд много дней и недель. Терялось драгоценное время, а с ним и надежда на спасение. Обвиняли же метод Пастера.
Состояние нервной системы и образ жизни некоторых пострадавших, в частности злоупотребление алкоголем, также мешали успешности прививок, а трагические исходы вновь приписывались Пастеру и его методу. Неудачи в отдельных случаях вскоре объяснились. Причинами оказались несовершенство техники работы и загрязнение кроличьего мозга посторонними микробами.
Даже время года для приготовления вакцины имело значение. Так, в жаркое летнее время вирус резко ослаблялся и, следовательно, ослаблялось действие вакцины. Все это и многое другое, встретившееся на практике, постепенно выяснялось, устранялись причины, приводящие к неудачным исходам.
Через тяжкие испытания прошел метод вакцинации против бешенства, пока, наконец, не получил признания и не стал успешно применяться во всем мире, правда, в несколько измененном виде.
В настоящее время широко используется на практике вакцина К. Ферми. По методу Ферми вирус бешенства подвергается ослаблению с помощью химического вещества — фенола. Иным путем пошел X. Копровски. Он решил выращивать вирус бешенства на куриных эмбрионах (зародышах в яйце). В этом организме при обилии питательных веществ накапливаются в больших количествах и вирусы.
После длительных пассажей (перевивок) вирус бешенства потерял способность заражать и вызывать заболевание, но вызывал иммунитет против бешенства. Поиски вакцины против бешенства продолжались и в других направлениях. Большой интерес представляют питательные среды для вирусов и те эксперименты, которые ставили ученые. Так, например, брали вирус, полученный из мозга бешеной собаки (уличный вирус) и заражали через мозг белых мышей. Долго продолжались перевивки от одной зараженной белой мышки другой, пока вирус не стал ослабевать в своей вирулентности. Затем была создана специальная среда (культуры клеток почки сирийского хомяка), и перевивки продолжались уже вне организма животного. В результате ученые добились такого снижения вирулентности и безвредности вируса бешенства, что стало возможным использовать его в качестве вакцины для профилактики бешенства.
Эксперименты видоизменялись, но цель вставилась той же — добиться ослабления вируса бешенства и получения вакцины против бешенства. В СССР М. А. Селимов с сотрудниками разработал метод получения вакцины, «воспитывая» вирус на культуре почек сирийского хомяка и определенных тканях куриного зародыша. Получилась так называемая тканевая вакцина против бешенства.
источник
С 6 по 16 июля 1885 года Луи Пастер провёл первый курс вакцинации человека. Прививки спасли искусанного бешеной собакой мальчика от верной смерти. Пастер нарочно избрал первой целью инфекцию, внушавшую мистический ужас: победа над бешенством показала, как можно справиться со страшной заразной болезнью, даже не зная её возбудителя.
Позднее Пастер говорил, что ставил свой эксперимент после тщательной подготовки и в глубокой тайне для того, чтобы «не скомпрометировать будущее». И всё же первая вакцинация стала неожиданностью для всех её участников.
4 июля 1885 года в эльзасской деревне Майсенготт взбесилась сторожевая собака. Около 8 часов утра она выскочила на улицу и набросилась на девятилетнего мальчика по имени Жозеф Мейстер, который шёл в школу. Сбила Мейстера с ног и нанесла ему 14 укушенных ран. В том числе опаснейших, в лицо — школьник растерялся и не подумал закрыть голову руками. Наконец, со стройки прибежал рабочий с железным ломом. Несколько сильных ударов побудили животное бросить свою жертву, всю в крови и слюне. Собака метнулась домой и вцепилась в руку собственного хозяина, бакалейщика Вонна. Тот сорвал со стены ружьё и застрелил собаку. В её желудке нашли сено, солому и опилки, что лишь подтверждало ужасный диагноз.
Окружной доктор дезинфицировал раны фенолом. Больше помочь было нечем, но врач сказал, будто Пастер в Париже научился лечить бешенство. Правда, пока только у собак. На следующий день Теодор Вонн и Жозеф Мейстер с матерью были в лаборатории Пастера, на улице Ульм в помещении Высшей нормальной школы.
Бакалейщика Луи Пастер успокоил, что хоть рука помята и собака изрядно ослюнила рукав, одежду она всё-таки не прокусила, так что бояться совершенно нечего. Вонн облегченно вздохнул и вечерним поездом укатил в Эльзас.
Состояние мальчика было куда хуже. Раны глубоки, в них совершенно точно проник вирус (этим словом, в смысле «яд», Пастер называл возбудитель; понятия о настоящих вирусах тогда ещё не имели). Когда настанет август, мальчику суждено умереть в муках, параличе и безумии, истекая слюной и страдая от жажды. Терять нечего. Не пора ли испытать вакцину, которая спасла не один десяток собак?
Уже осенью 1884 года Пастер был морально готов экспериментировать на людях. Просил у бразильского императора Педру II, который выказывал интерес к науке, разрешения привить бешенство преступникам, приговорённым к смерти. Несмотря на плохое самочувствие, Пастер был готов для этого лично приехать в Рио-де-Жанейро. Но он рассчитывал при удачном исходе отпустить преступника на волю, в чём императору мерещилось вмешательство в дела бразильского правосудия. Они не договорились.
Не мог Пастер договориться и со своим заместителем Эмилем Ру, единственным профессиональным врачом в лаборатории. Сам шеф, химик по образованию, боялся не то что медицинских манипуляций, но даже вивисекции. Когда В 1881 году только начиналась работа над вакциной и Ру делал собаке трепанацию черепа, чтобы привить ей материал больного бешенством, Пастер посочувствовал не Ру, а собаке: «Бедный зверь, теперь его наверняка парализует!» А то были смертельно опасные эксперименты. Ру, Шамберлан и Тюйе приходили в виварий с заряженным револьвером, и вовсе не для отстрела собак. Понимая, какие муки ждут того из них, кто будет укушен или при вскрытии порежется, исследователи условились пустить раненому пулю в голову и вложить револьвер в мёртвую руку для имитации самоубийства.
К счастью, ветеринар Пьер Гальтье (1846-1908) сообщил, что собачье бешенство удобно прививать кроликам. Бешеный кролик тих и подавлен, не то что собака. Его легко заразить, вколов ему в мозг взвесь мозга больного животного. Каждая такая инъекция делала вирус бешенства в мозгу нового кролика злее — как понимал Пастер, оттого, что вирусу нужно постараться, чтобы в столь малой дозе заразить здоровый организм. При пересадке в следующего кролика (это называется «пассаж») вирус «тренируется» и набирает форму, инкубационный период болезни сокращается. Такой яд при инъекции вызывал симптомы у собаки не за 3-4 недели, а (после 90 пассажей) всего за 7 суток. Это значило, что при соревновании между ядом бешеной уличной собаки и тренированным вирусом подопытного кролика первым доберется до мозга возбудитель, выращенный в лаборатории.
Общая идея Пастера и Ру состояла в том, чтобы подвялить мозг больного кролика: при сушке на воздухе вирус сохранял быстроту, теряя болезнетворность (вирулентность). Сушили каждый по-своему. Однажды Ру пришёл в лабораторию и увидел, что его колбы с кроличьим мозгом передвинуты. Оказалось, заходил Пастер и подносил сосуды к окну, рассматривая на свет. Узнав это, Ру молча надел шляпу и вышел на улицу, хлопнув дверью со всей силы. Больше он не притронулся к биоматериалам, имеющим отношение к бешенству, хотя прекрасно сотрудничал с Пастером по другим проблемам и управлял его институтом.
Поскольку Ру только что потерял любимую жену, погибшую от скоротечной чахотки, Пастер его простил. Да вот беда: вакцина готова, а колоть её мальчику Мейстеру некому.
На следующее утро, 6 июля 1885 года, Пастер должен был представлять в Академии наук реферат своего ассистента Кубасова о возможности инфицирования плода в матке больной женщины. На заседание пришли невролог Альфред Вюльпиан (1826-1887) и педиатр Жак-Жозеф Гранше (1843-1907). Пастер изложил им проблему, и повёл к себе. Гранше взялся лично делать инъекцию и ухаживать за больным, пока не минует опасность. В 8 вечера, через 60 часов после нападения собаки, Мейстер получил первый укол под ребро.
Вводили ему кроличий мозг, который вялился 15 суток. Такой материал не вызывал болезни даже у мышей, Пастер был спокоен. В отличие от пациента. Увидев шприц, ребёнок прыгнул на руки матери и зарыдал. Пастер не знал, как быть. Вюльпиан замолк. Гранше призвал весь свой опыт борьбы с детскими истериками, чтобы убедить Жозефа отдаться медицине. После укола мальчик заявил, конечно, что ему совсем не больно.
Пастер ублажал первого пациента как мог. Мальчику разрешили играть в виварии. Мейстер живо оценил прелести своего положения: 1) не надо ходить в школу и делать уроки, 2) целый день в его распоряжении кролики, куры и морские свинки. А главное, прелестные белые мыши. Новорождённых мышат мальчик носил на руках, дал всем имена и выхлопотал им помилование, то есть освобождение от опытов.
По ходу вакцинопрофилактики пациент делался всё резвее, а Пастер — всё грустней. Для наращивания иммунитета материал каждой новой инъекции должен быть вирулентнее предыдущего. Так, 9 июля ввели мозг, сохший 8 дней, 12-го — 5 дней. Это уже был опасный «вирус»: он гарантированно заражал подопытных животных. После 13 июля Пастер утратил аппетит и способность работать. Три дня его била лихорадка. Он с ужасом разглядывал красноватое пятнышко на коже вокруг места последней инъекции, которое пациент и не замечал. Накануне последней инъекции 16-го великий учёный не сомкнул глаз. Мейстера ждал контрольный укол необычайно вирулентным материалом однодневной сушки. Такой вирус за неделю убивал самую сильную собаку. (Любопытно, что сам Пастер не понимал сути вакцинации. Он думал, что его «тренированный вирус» угнетает дикие патогены, как плесень угнетает культуру бактерий в чашке Петри. Но живая вакцина работает иначе: к непатогенному вирусу вырабатываются антитела, так что при появлении опасного вируса иммунная система встречает его во всеоружии).
Жозеф перенёс укол прекрасно. Теперь оставалось ждать. Пастер понимал, что не переживёт зрелища смерти Мейстера, и сбежал на «отдых» в сельскую местность, предоставив пациента заботам доктора Гранше. 3 августа совершенно здоровый мальчик отбыл домой.
После публикации протокола лечения Высшую нормальную школу осадили укушенные собаками. Бешенство оказалось не столь редким, как думали раньше. Похоже, врачам не слишком нравилось признавать своё бессилие, и смерти от бешенства часто списывали на другие патологии. Во всяком случае, за первый год работы Пастера только во Франции официальная заболеваемость по неведомой причине подскочила в пять раз.
Родоначальник вакцинации поиздержался — он изготавливал десятки тысяч доз на свои личные средства. Кабинет Пастера стал кабинетом Гранше, с важным видом делавшего инъекции, а сам Пастер превратился в медбрата, который вызывает следующего по очереди. Новые пациенты не верили, что полупарализованный крикливый старикашка и есть великий учёный, на которого теперь вся надежда.
1 марта 1886 года Пастер на заседании Академии наук сделал столь важное сообщение, что послушать его приехал даже премьер-министр. Предлагалось устроить в Париже международный институт для создания вакцин и помощи укушенным бешеными животными. Инкубационный период дикого вируса — до месяца, так что со всей Европы, и даже из Нью-Йорка, пострадавшие успеют вовремя добраться до Парижа. Придумано это было не для того, чтобы прибрать к рукам земной шар. Создатель вакцины от бешенства не патентовал её и не взимал платы за уколы. Он просто никому не мог доверить производство, опасаясь, что другие за чем-нибудь не доглядят и скомпрометируют сам метод вакцинопрофилактики. В тот же день 1 марта Пастер получил телеграмму из России: «Двадцать человек укушены бешеным волком. Можно ли прислать их к вам?» Сразу же последовал ответ: «Присылайте укушенных немедленно в Париж».
Укус бешеного волка вдвое опасней собачьего. Другие пациенты Пастера приезжали из стран, где волки давно перевелись. И вот представилась возможность узнать, чем волчий вирус отличается от вируса бешеной собаки.
Происшествие случилось в городе Белый, тогда Смоленской губернии, а ныне Тверской области. Из 19 пострадавших только священник Василий Ершов нашёл средства для поездки в Париж. Остальные — дворяне, крестьяне, мещане — ждали материальной помощи земства, на сбор которой требовалось разрешение министра внутренних дел. Не ускорило дела даже вмешательство царя Александра III, который выделил пострадавшим 700 рублей (притом, что нужно было 10 тысяч) — все, кроме попа, выехали с опозданием на 8 дней.
Вакцинация началась на 15-е сутки после заражения, троих спасти не удалось. Но гибель их оказалась не напрасной. Пастер установил, что вирус у волков и собак одинаковый. У волка зубы длиннее, нанесённые им раны глубже, вот почему инкубационный период сокращается. А это значило, что не всегда есть время добраться до Парижа. Следовательно, пастеровский институт должен быть не единственным, а головным. И на такое учреждение Пастер к 1888 году собрал по всему два с половиной миллиона.
Дались эти деньги дорого: не все пациенты целовали Пастеру руку, как русские из города Белый. Были и обращения в полицию после смерти детей, получивших прививку — расследования показали смерть от других причин. В печати скандалили антивакцинаторы, выделившееся из среды антививисекторов. В Медицинской академии антипрививочники неизменно оказывались в меньшинстве при голосовании, но всегда получали слово на заседаниях, чтобы высказать Пастеру в лицо всяческие сомнения. Им помогали даже академики, голосовавшие за Пастера, которые при этом говорили своим студентам, будто он убийца, так как от прививки умерла некая девочка, и т.д.
Не искали у Пастера спасения немцы. Их обидело, что Мейстер из отвоёванного у Франции «нашего Эльзаса» ездил за медицинской помощью в Париж, способствуя прославлению французов. Едва русские вернулись в Белый, немецкая пресса тут же сообщила, что все в России умерли. Пастер телеграфировал попу Василию, тот отбил молнию: «Я жив. Операция прошла успешно [ему сделали пластику повреждённого волком лица]. Фотографию высылаю. Ершов». Царь Александр III назло немцам тут же выдал Пастеру 97839 франков (40 тысяч рублей) и орден Святой Анны I степени с бриллиантами.
Но Пастера от волнения разбил паралич; до церемонии открытия института 14 ноября 1888 года он пережил два инсульта, некоторое время не мог говорить. К началу инаугурации почти оправился, но приветственную речь от его имени зачитывал другой. Пастер не хотел, чтобы сравнивали те, кто помнил его прежним.
Спустя 17 лет после смерти Пастера, в 1912 году, повзрослевший Жозеф Мейстер переехал из Эльзаса в Париж. Его булочная в Майсенготте разорилась, и он поступил в пастеровский институт вахтером.
С началом мировой войны в 1914 году он уклонился от призыва в германскую армию, чтобы не воевать с французами, и продолжил служить в институте. Немцы добрались до него позднее, в июне 1940 года. Незадолго до того, как гитлеровские войска заняли столицу Франции, Мейстер отправил жену с дочерями в эвакуацию, а сам остался в институте, не желая бросать на произвол судьбы виварий.
22 июня Франция капитулировала. Беженцы-парижане стали возвращаться, слали домой телеграммы. Но Мейстер не получил от близких никаких известий и решил, что его семья погибла под бомбами. Утром 24 июня он затворился на кухне, задраил окно и открыл газовый кран.
Вечером того же дня жена и дочери благополучно вернулись в Париж.
Вверху слева: Пастер и его сотрудники отбирают слюну бешеной собаки. Рисунок с натуры угольным карандашом (фюзеном), 1882 год. Художник – знаменитый впоследствии Альфонс Муха (1860-1939).
Вверху справа: октябрь 1885-го, в кабинете Пастера вакцинируют от бешенства пастуха Жан-Батиста Жюпиля (1869-1923). Рисунок на обложке журнала «Ля Репюблик Иллюстре» от 3.IV.1886.
Внизу слева: пациенты из Англии, Франции и России (в том числе смоленские крестьяне и мещане города Белый), в кабинете Пастера, весна 1886 года. Справа сидит и выполняет инъекции Жозеф Гранше, слева стоит со списком пациентов Луи Пастер. Художник Эмиль Байяр (1837-1891).
Внизу справа: поп Василий Ершов, 70 лет, после вакцинации от бешенства и операции по восстановлению вырванной волком верхней губы. Сделанное в ноябре 1886 года фото хранится в архиве Института Пастера.
Луи Пастер (1822-1891) и спасённый им сын булочника Жозеф Мейстер (1876-1940)
Вверху: Луи Пастер с детьми, спасёнными вакцинацией от бешенства. Май 1886 года. На фото русские дети из Петербургской губернии; за спиной Пастера стоит сопровождавший их в поездке земский доктор Леонид Иванович Войнов (1853-1905).
Внизу слева: Жозеф Мейстер, первый пациент Пастера и первый в мире человек, спасённый вакцинацией от бешенства, в детстве.
Внизу справа: Жозеф Мейстер, вахтёр в Институте Пастера. Снимок с дочерями сделан примерно в 1935 году. Замечательно, что несмотря на трагическое происшествие в детстве, он держал дома собак.
Вверху: императоры, которые присутствовали на церемонии открытия Института Пастера 14 ноября 1888 года.
Слева: Педру II (1825-1891), правитель Бразилии в 1831-1889 гг. Вёл с Пастером переговоры об испытании вакцины от бешенства на приговорённых к смерти преступниках; пожертвовал на создание института одну тысячу франков.
Справа: русский царь в 1881-1894 гг. Александр III (1845-1894). Фото: Сергей Левицкий, 1886. Русский царь был в курсе деятельности Пастера с осени 1885 года, когда в Париж был командирован покусанный бешеной собакой гвардейский офицер. Через этого первого русского пациента Пастер просил царя прислать покусанных волками. Царь принял участие в судьбе пострадавших белян, когда ему доложил об этом происшествии обер-прокурор Синода Победоносцев. Летом 1886 года Александр III внёс в фонд будущего Института Пастера 40 тысяч рублей, что по тогдашнему курсу составляло более 97 тысяч франков.
Внизу: французские предприниматели-меценаты, на чьи средства создавался и развивался Институт Пастера.
Слева — барон Альфонс де Ротшильд (1827-1905), член попечительного комитета Института Пастера с первого дня его существования 12.III.1886, крупнейший финансист Европы.
В центре — Маргерит Бусико (1816-1887), богатейшая женщина в мире, владелица первого и крупнейшего в Европе универсального магазина «Бон Марше», завещала часть своего состояния комитету Института.
Справа — приятель Пастера банкир Даниэль Иффла по прозвищу Озирис (1825-1907). Возмущённый аморальным поведением одной из племянниц, которая открыто сожительствовала вне брака с композитором Клодом Дебюсси (1862-1918), завещал Институту Пастера всё своё состояние. На эти средства были выполнены многие исследования Мечникова и Безредки, а также строился Институт Радия.
источник
130 — летие крупнейшего подлога в медицинe
Во всех энциклопедиях и медицинских учебниках расписаны «эпохальные открытия» и «заслуги перед человечеством» авантюриста Пастера.
С благоговением описан прославленный пастеровский опыт с овечками 1881 года, якобы «блестяще продемонстрировавший ученому сообществу того времени научную основу гениального открытия». Но мало где можно встретить описание последних дней жизни «великого» Пастера, который, будучи на смертном одре, раскаялся в содеянном и, образно говоря, «аннулировал» свои «открытия». И в самом деле, не всякий предстает перед Богом, будучи ответственным за гибель миллионов людей. Вот и «великий» Луи не захотел в свой последний час хотя бы в собственных глазах оставаться негодяем.
Он действительно был гением, но – гением подлога, карьеризма, интриг, взяточничества и фальсификаций, в коих был изобличен еще при жизни.
А медиком, как ни странно, не был. Был химиком, изучал преломление света в органических веществах.
Биологом стал по случаю, занимаясь процессами брожения по заказу знакомых виноделов – искал способы предотвратить болезни вин некоторых сортов, и открыл, что порча предотвращается нагреванием (впоследствии метод назвали пастеризацией). «Основоположником иммунологии» сделался, выдвинув бредовую идею вакцинирования и блестяще доказав ее прославленном опытом с овечьим стадом, вошедшем во все учебники, книжки, энциклопедии.
Идея, напомним двоечникам, была в том что, ослабленные (по Пастеру — теплом и светом) бациллы, введенные здоровому человеку, вызывают легкую форму болезни и формирует иммунитет к серьезным инфекционным заболеваниям.
В 1881 году Пастер «открыл» первую в мире рукотворную вакцину против сибирской язвы
(ее впоследствии тихо убрали из оборота – как негодную, а мало-мальски надежной вакцины от сибирской язвы нет и по сей день).
И на скотоводческой ферме под Парижем продемонстрировал ее эффективность знаменитым опытом . 24 овечки получили чудесную вакцину из «ослабленных» 43-градусной температурой бактерий сибирской чумы, столько же овец были контрольной группой.
Затем всем овцам ввели бациллы сибирской язвы (за пять лет до этого открытые микробиологом Кохом), после чего не привитые овцы сдохли, привитые выжили, хотя у них и наблюдалось некоторое расстройство здоровья.
Триумф Пастера был полным. Его принимали в парламентах и академиях (включая Российскую, почетным членом которой он по сей день в «википедиях» числится), облагодетельствовали почетом и деньгами, он создал и возглавил знаменитый Пастеровский институт микробиологии, превратившийся сегодня в крупнейшую мировую фармокорпорацию.
Правда, все опыты с овцами, проделываемые в России, Аргентине, Германии, Италии и множестве других стран, оканчивались провалом, «иммунизированные» овцы неизменно дохли.
И еще в 1883 году сподвижники Пастера признались, что при проведении своего знаменитого опыта Пастер под большим секретом добавлял в препарат сибирской язвы для «вакцинированных» овец двухромовокислый калий — яд, с гарантией убивающий бациллы. Но было поздно.
Большая политика, официальная наука, капитал (Пастеровский институт, конечно же, некоторое время оставался монополистом производства вакцин, для чего пришлось раскручивать на полные обороты и машину фальсификаций) после «впрыскивания» самой мощной из «вакцин» — денег и славы, сами сели на иглу, да так основательно, что и в ХХI веке никто не знает, что с этой аферой делать.
Ученый мир не оставил от «открытия» камня на камне, но против «вакцинирования» госчиновников прибылями наука оказалась бессильна.
В 1885 году Пастер «открыл» вакцину от вируса бешенства (задолго до открытия самих вирусов!), партнеры в правительстве начали массовую вакцинацию.
А Пастер, получив доступ к документам минздрава, лично разбирался с каждым смертельным случаем, происходившим после вакцинации, количество которых в 1886 году серьезно возросло, находил объяснения (которые и сегодня не изменились — «некачественная вакцина», «нарушения условий хранения» и т.п.) и вычеркивал из статотчетности.
В 1887 вакцинизаторы «закрыли» эту статистику. И с той поры до самой смерти Пастера, оставившего сей бренный мир в 1895 году, больше не открывали. Не открывают и по сей день.
Тем не менее, российские, английские, немецкие ученые (в том числе открывший возбудителя сибирской язвы Роберт Кох) подготовили достаточную научную базу, чтобы покончить и с этой крупнейшей аферой в истории медицины, и с детищем Пастера – институтом, носящим его имя. И только мировая война помешала пресечь аферу в международном масштабе и помешать институ Пастера стать самым процветающим фармацевтическим предприятием мира.
Веком ранее война аналогичным образом «выручила» группу аферистов во главе с непосредственным предшественником Пастера, основоположником прививок «доктора» Эдварда Дженнера.
В конце XVIII этот английский «доктор» (никогда медицину не изучавший и по обычаям того времени купивший звание за 17 гиней) решил вписать свое имя в историю с помощью «открытия»: коровья оспа, привитая человеку, якобы защищает от человеческой оспы.
Несколько лет «доктор» безуспешно выпрашивал грант у академии. Его доказательно и обстоятельно опровергали. Было проведено множество опытов, собран огромный фактический материал, показавший, что вакцинирование не только не спасает от оспы, но и способствует ей.
Но с началом наполеоновских войн в XIX веке Дженнера вдруг признали «спасителем человечества». Был основан Дженнеровский институт. Оспопрививание было широко внедрено в жизнь. Правда, только в континентальной Европе, а у себя дома англичане постарались ограничить применение «открытия», в том же XIX веке приняв закон против обязательного вакцинирования оспы.
В результате даже в 1920-е годы, век с лишним спустя, показатели заболеваемости и смертности от оспы в Великобритании были в 5-7 раз ниже, чем в той же Франции и сопредельных странах.
Все это меньше всего напоминает науку, а больше похоже на биологическую войну, успешно проведенную островным государством против наполеоновской Европы. И затянувшуюся на века отчасти по недосмотру, отчасти по умыслу.
Сегодня вакцинирование существует благодаря колоссальным прибылям, которое оно приносит как создателям вакцин, так и государственным ведомствам, осуществляющим прививочные кампании.
*****
Про победу протрубили бюрократы из ВОЗ, когда надо было распиарить прививки, в которых начали сомневаться.
*
В Уганде возродилась оспа, которая с 1979 года считалась уничтоженной, опасается ВОЗ
http://oko-planet.su/phenomen/pheno. -1979-goda.html
*
Оспа возвращается? http://news.tochka.net/41298-ospa-v. a/comments/desc
*
Очаги оспы обезьян и случаи заболеваний людей зарегистрированы в Заире, Либерии, Нигерии, Сьерра-Леоне, Камеруне, Береге Слоновой Кости.http://net-virusu.ru/viruses/virus-. rus-ospy-obezy/
•
В США такого прививочного геноцида, как в РФ, нет.
*
Законодательство о прививках варьируется от штата к штату. В то время как каждый штат юридически требует прививок, каждый же штат предусматривает также одно или несколько законных освобождений от них. Школьные и медицинские должностные лица редко сами предлагают информацию об освобождениях. Каждый штат предусматривает одно или больше из следующих видов освобождений:
*
1) Медицинское освобождение: все 50 штатов США допускают медицинское освобождение. Однако немногие педиатры проверяют наличие повышенного риска перед направлением на прививку, поэтому родителям рекомендуется исследовать этот вопрос самостоятельно, если они имеют основания предполагать, что их ребёнок может быть предрасположен к сильным реакциям на вакцины.
2) Религиозное освобождение: 48 штатов допускают религиозное освобождение (все, кроме Миссисипи и Западной Вирджинии). Законы штата могут содержать требование о членстве в зарегистрированной религиозной организации. Однако это требование было признано неконституционным в федеральном суде Нью-Йорка; личные религиозные верования достаточны для религиозного освобождения независимо от того, к какой религиозной организации вы принадлежите или принадлежите ли вы к организованной религии вообще [67] [68] [69] [70]. В одном из дел истцы получили денежную компенсацию за то, что штат нарушил их гражданские права, отказав им в религиозном освобождении.
3) Философское или личное освобождение. 17 штатов разрешают родителям отказываться от вакцинации по личным или философским причинам.
*
Все школы, общественные или частные, должны подчиняться законам штата о вакцинации и уважать законные освобождения.
далее приведу мнения форумчан ГП и НЛ, по возможности — «сухой остаток».
. что 70% инсулинозависимого диабета возникает у детей, начиная с годовалого возраста после прививок?
Это я Вам говорю вполне компетентно, как специалист- диагност.
Я исследовала этот вопрос специально после того, как 6 лет тому назад ко мне обратилась за помощью мама 3-хлетнего ребенка, у которого диабет с 1года именно после прививки. И оказалось, что это далеко не единичный случай. И таких детей я наблюдала уже неоднократно.
Слава Богу, у нас не так давно был принят Закон о невозможности осуществления прививки без согласия родителей.
Тем не менее 2 года назад моему внуку с бронхиальной астмой воткнули сразу 2 прививки, даже не посмотрев в карточку ребенка. И слава Богу, что мы хоть и на 3-й день, но все же смогли вывести его из приступа. Ребенок 3 дня задыхался и был на грани жизни и смерти.
А школьный врач даже не соизволила заглянуть в карточку и увидеть запись, что ему нельзя ставить прививки без разрешения эндокринолога и родителей.
. почему дети интерната с ДЦП меньше других болеют?
Врачи пришли к выводу-потому что им вообще не ставят прививки.
Вот и защищайте теперь своих детей. А от чего — думайте сами.
***
Шесть штатов Новой Англии сообщали об учащении полиомиелита через год после того, как стала применяться вакцина Солка, в пределах от более чем 2 раз в Вермонте до поразительной величины — на 642% — в Массачусетсе. В штате Висконсин заболеваемость возросла в 5 раз.
Штаты Айдахо и Юта прекратили вакцинацию из-за возросшей заболеваемости и смертности.
В 1959 году в 77.5% паралитических случаев в Массачусетсе больные ранее получили 3 дозы IPV
(инъекционная полиомиелитная вакцина).
В 1962 году во время слушаний в Конгрессе США глава факультета биостатистики университета Школы общественного здоровья засвидетельствовал, что после обязательной вакцинации не только участились случаи полиомиелита (на 50% в 1958 г. по сравнению с 1957 г., на 80% в 1959 г. по сравнению с 1958 г.), но и что статистика была умышленно сфальсифицирована Службой здравоохранения.
В 1985 году CDC сообщил, что 87% случаев полиомиелита в США между 1973 и 1983 годами были вызваны вакциной, а позднее объявил, что все случаи с того времени, кроме нескольких «привозных», были вызваны вакциной, а большинство, что проделывается с русскими, ранее опробовалось с аборигенами Австралии.
«Несколько лет назад на северной территории Австралии усиленные прививочные кампании привели к невероятному, 50-% уровню младенческой смертности среди местных аборигенов» [Archie Kalolerinos, MD, Every Second Child, Keats Publishing, Inc. 1981]. Можно интересоваться, какова была жизнь уцелевших, так как если половина погибла, то вряд ли другая половина осталась незатронутой.
*
. а через ВОЗ, но кто в том время организовал великую фальсификацию с целью демографической утилизации?
Как сказала профессор-биолог Богуславская, реальную опасность для детей России сегодня представляют наши русские матрёшки — мамы, которые внушаются даже взглядом и по первому зову бегут в поликлиники убивать своих же детишек.
А папы, как всегда, в стороне. Фанатичный панический матриархат и пьяный патриархат.
*
Не всем западноевропейским демократиям нравится румынское нашествие. Поэтому, чтобы приезжие румыны сильно не плодились, были приняты некоторые меры:
«совсем недавняя работа, опубликованная в «New England Journal of Medicine», которая показала, что значительное число румынских детей заражались полиомиелитом от вакцины. Исследователи нашли корреляции с инъекциями антибиотиков: одна инъекция в течение одного месяца после вакцинации увеличивала опасность полиомиелита в 8 раз, от 2 до 9 инъекций — в 27 раз, а 10 и более — в 182 раза [Washington Post, February 22, 1995]».
**
Под видом вакцинации от свиного гриппа людям будут вживлять смертоносные чипы http://via-midgard.info/news/in_mid. pa-lyudyam.html /
И еще одно преступление Кремля: всех девочек в школе хотят п рививать от рака матки , на самом деле, чтобы смолоду угробить здоровье и чтобы у женщин не было детей в дальнейшем, читайте http://community.livejournal.com/ru_science/180220.html
***
… Дело в том, сколько бы вы не создавали препаратов по борьбе с различными вредителями организма, итог борьбы плачевный, во многих случаях губительный для организма. Практика показала, что созданный метод восстановления целостности организма Человека, подробности на сайте: vd-ragel.ru свидетельствует о том, что надо не возбудитель нужно вливать, его уничтожать, а работать на восстановление функции защитных сил организма, организм сам великолепно справится с различными собственными нарушениями, причем не нанося организму никакого вреда.
Итог: надо поднимать защитные силы организма, страшные болезни будут побеждены.
***
. В 90-х группа видных профессоров, кандидатов и врачей-практиков опубликовала очень обстоятельное письмо президенту Ельцину с требованием отмены обязательных прививок.
В инете вы вряд ли найдете письмо, а если найдете, то не отыщете информации об авторах.
Задвинули профессоров и зачистили информационное пространство.
Как думаете, что предпочтет сообщество упырей — госвакцинатов: задвинуть какого-то профессора или расстаться с миллиардами?
***
Вот также и везде. Начиная со времени первых разоблачений жулика Пастера.
. Выступления профессора, вирусолога Галины Петровны Червонской на Круглом столе в Государственной Думе России:
http://paganism.ru/chervonskaia.htm
Из её выступления следуют выводы:
1. Вакцинация младенцев в Роддоме — преступление перед народом России.
2. Вакцинация младенцев в Роддоме — это глобальный обман народа России.
3. Вакцинация младенцев в Роддоме — это биологическое оружие массового поражения населения России.
4. Вакцинация младенцев в Роддоме — это преступный эксперимент, который проводится в России, но которого нет в других странах.
5. Вакцинация детей живыми вакцинами — преступление перед народом России. Вакцинация может вестись только убитыми вакцинами.
6. Массовая вакцинация населения — преступление перед народом России.
7. Вакцинация может быть только добровольной и только после диагностики возможности вакцинации, потому не может быть массовой.
8. В Россию везут весь мусор вакцин.
9. С Россией работают не специалисты, а торгаши. Те чиновники, которые защищают вакцинацию младенцев и массовые вакцинации населения, получают денежные «откаты» от иностранных фармакологических торговых фирм.
И еще 11 пунктов. Но это для думающих. Остальным можно нырять.
***
http://gidepark.ru/user/1681372848/article/238618 проверка вакцин
Рекомендую гарантийное письмо в случае принятия решения прививать детей
http://vadekvate.com/index.php?opti. >****
Во Франции 15000 французских граждан судились со своим правительством по поводу осложнений от вакцины против гепатита B. Там бывшие руководители здравоохранения отбывают наказания в виде лишения свободы согласно приговорам, назначенным после того, как стало известно, что они не следовали закону по части обеспечения безопасности вакцины, прививок, пастеризации и прочего.
***
Зачем пастеризуется молоко?
Молоко от заведомо здоровой коровы. Если сам продукт имеет бактерицидные свойства?
Для удаления вредных микроорганизмов? Тысячи лет молоко употребляли в пищу! Или это источник эпидемий?
Вредные микроорганизмы — это палочка Коха! Да, бывает. Но у ослабленного организма! У здорового человека она живёт и не вызывает туберкулёз.
Зачем тогда и прививка от туберкулёза?
Если привиты практически все новорождённые, в школах. А больных не становится меньше.
Почему, в агитках по борьбе с туберкулёзом, нет обязательных прививок?
Мой младший брат, получив прививку в 14 лет, заболел туберкулёзом в 19! Почему? Ведь действие 7-10 лет? Или это в результате ослабления здоровья? Почему не проверили эффективность, если это случай «брака»?
Кто-то из медиков, перед прививками проводит анализ состояния иммунной системы новорожденного? Нужна ли эта прививка?
Желающим делать прививки от ангины! Да в добрый путь! Только не надо пропагандировать это как панацею!
Возбудитель ангины — стрептококк — это постоянный «житель» дыхательных путей.
***
…. «Открытие» Пастером вакцины от вируса бешенства, причем задолго до открытия самих вирусов — такое же жульничество, как и «открытие» вакцины от сибирской язвы.
http://gidepark.ru/user/1681372848/article/238603 и выскажитесь там.
Антон Сизых
Как проверяют вакцины троекратно и беспристрастно? Заходите и смотрите:
http://gidepark.ru/user/1681372848/article/238618
Россия, как ранее СССР, используется фармомафией как мировая помойка для запрещенных в остальном мире лекарств, синтетических витаминов, вакцин.
Для сведения: в Дании и Швеции прививки от дифтерии, коклюша, столбняка вообще не ставят. БЦЖ в Испании, Италии, Бельгии, той же Дании под полным запретом, в Германии, Франции, Голландии, Великобритании, Швеции, Австрии ставят только очень узким «группам риска», признавая право отказа (персоналу больниц, охране тюрем). Вакцина от гепатита В в Греции, Ирландии под запретом, во всей остальной Европе — для «групп риска».
***
. все это исчезло, говорите? А куда исчезло? Вы что, с Луны свалились? Вокруг посмотрите. В больницы сходите. Вы не поняли смысла статьи. Антон писал о подлоге. «Маленькая ложь» Пастера родила большую беду цивилизации. И таких Пастеров — масса. Почти везде понятия полностью извращены или подменены.
А насчёт сестёр — а когда ребёнок умирает от вакцины — это рядовой несчастный случай? Бога всё подменить собой хотите. Не подмените! Благими намерениями точно в ад дорожка вымощена. И на примере вакциномафии это видно особенно явно.
****
. И вообще дифтерию отдельно не вводят, она идет в составке «тройчатки» или АКДС. Во многих странах эта дрянь попала под запрет. В США, например. После огласки многих фактов.
Сначала медицинский факультет университета Невады обнаружил, что две трети из 103 детей, умерших от синдрома внезапной детской смертности, получили эту прививку в течение трех недель перед смертью, причем многие умерли в течение суток после прививки. Вывод: это не простое совпадение, причинная связь между внезапной смертью и прививкой полностью подтверждается.
Аналогичное исследование было проведено в Теннеси. Там тоже была доказана связь прививки со случаями внезапной смерти. После огласки этих результатов пришлось вмешиваться Главному хирургу США, который издал распоряжение об отзыве производителями всех неиспользованных доз этой вакцины во всей стране.
Сегодня в США приводят данные о том, что до 10 000 случаев внезапной детской смерти, ежегодно регистрируемых в стране, связаны с одной или несколькими прививками, получаемых детьми.
Вакцина от коклюша-дифтерии-столбняка – считается самым вероятным преступником. Хоть и не единственным.
В ответ на «прививочную компанию» мы получили небывалый рост аллергических заболеваний, полудохлое поколение, в армии уже служить некому, неуклонно увеличивается число бесплодных пар, да и детишки-индиго пошли не от хорошей жизни.
Я понимаю, что прививки — это всё же зло, и сына своего, а он аллергик, не прививала, но мы живём в изгаженном мире в неестественных условиях, здоровых людей уже не осталось, поэтому альтернатива прививкам — только естественный отбор, а он очень жесток. Вы готовы отдать ему своего ребёнка, пусть хилого, пусть с отклонениями в развитии, но своего, а не чужого?
****
Если по вашим родственникам все так, как вы говорите, то боюсь, это не имеет отношения к прививкам. Факторов геноцида, давших нынешнюю генерацию, помимо прививок, еще десятки. Ваш материнский инстинкт помог сыну, можете быть уверены. А у меня по детям вопрос не стоит, в нашем роду не прививаются.
****
Антон, я Вам благодарна, ибо сейчас во всех блогах можно найти тему прививок. Если бы всё было так просто, то столь жёстко не обсуждалось бы. Я -то уже в моём почтенном возрасте не могу столь максималистски высказываться, обдумываю каждое слово, но много фактов отвращает меня от «прививочной компании», но многое говорит и в пользу прививок. Поэтому просто приведу примеры.
далее говорят о птице, которую мы с удовольствием поедаем..
У меня племенное птицеводческое хозяйство, живу я на хуторе в Кингисеппском р-не Ленинградской обл., вся птица в хоз-ве непривитая. Недавняя эпопея с «птичьим гриппом» была весьма показательной. Меня тоже пытались заставить вакцинировать птицу, на что я ответила, мол, у меня сын без прививок, а птицу я развела ради него, поэтому тоже колоть не дам!
Но я секретарь «Русского общества любителей птицеводства в СПб», в обществе масса птицеводов, живущих к городу ближе, чем я. Их заставили привить птицу. В итоге, в тот год цыплята были только у меня, у остальных все птенцы погибли в течение 3-х месяцев! Вакцина была качественной, я знаю из первых уст самого директора ВНИИТИП г-на Джавадова Э.Д.
Он возглавлял компанию «Балтвет», где начали производить вакцину от птичьего гриппа ещё при советской власти. Короче, чем куры хороши, а тем, что один год — одно поколение, и если я 40 лет занимаюсь птицеводством, то наблюдала развитие 40-ка поколений. Могу сделать такие выводы:
1.В условиях северного климата привитая птица вырождается уже во втором колене, а непривитая (при разведении в себе) в 4-5-ом.
2. Бесплодие у привитой птицы встречается на порядок чаще, чем у непривитой.
3. Уродства у непривитой птицы крайне редки, у привитой — каждый десятый птенец.
4. Падёж молодняка у непривитой птицы при соответствующей подготовке родительского стада, тщательном отборе яйца и надлежащем содержании крайне редкое явление, у привитой -треть уже в возрасте до 60 дней.
5. Мутации у привитой птицы идут несравнимо быстрее.
6. Яйца привитой птицы, употреблённые в пищу, вызывают аллергию у большинства современных детей, непривитой — никогда ни у кого. Но если я пеку бисквит из 9-ти яиц из своего хоз-ва и добавляю хотя бы одно промышленное яйцо, то моему сыну-аллергику нужна реанимация.
***
. а если покупаешь бройлерных цыплят на птицефабрике на сезонное содержание — они тоже привитые?
. Да, цыплят прививают сразу, едва они успевают обсохнуть, потом прививают на 3-й, 5-й, 7-й 14-й, 21-й, 30-й, 45-й, 60-й день, а то и чаще.
Прививают обязательно от ньюкасловой болезни или псевдочумы,
от классической чумы или птичьего гриппа,
от инфекционного ларинготрахеита,
от орнитоза, от болезни Марека,
от лейкоза птиц,
от инфекционного бронхита,
от болезни Гамборо, от тендосиновита,
от инфекционного энцефаломиелита,
от вирусного артрита и тендовагинита,
от моноцитоза, от пуллороза и ещё чего-то там, уже не помню.
А если учесть ещё кормовые антибиотики, то прикиньте сами, что в итоге мы едим, потому что птица на птицефабрике почти не двигается, и всё это добро копится в тканях и яйцах, поэтому яйца и курятина давно уже стали почти отравой для ослабленных детей и аллергиков, а когда-то были диетическими продуктами.
А аллергия — это сбой в работе гормональной системы. Так что же вызывает этот сбой? Уж не обилие ли прививок. И человеческих, и птичьих, и скотских.
И ещё. Птицефабрики почти всегда продают населению выбраковку, содержание которой на предприятии нерентабельно, а у частника авось выживет.
***
Антон прав. Но уйти от дряни у нас ни у кого не получится, куда ж мы с подводной лодки денемся. Могу много интересного рассказать о зерне для хлеба и о комбикормах, в которых с каждым годом растёт доля «боевых отравляющих веществ», а Хлебторгинспекция вынужденно поднимает планку предельно допустимых норм их содержания, ибо растёт число тех, кто с ложкой, вот и выжимают из земли больше, чем она может дать.
. а курочек, которых после вывода сразу отбирают и топят, их точно не прививают, да и курочки меньше дряни в тканях накапливают.
Можно ещё выращивать пекинскую утку, которая тоже быстро растёт. Но хорошее мясо быстро никогда не растёт, увы.
Гарантировано не отравитесь никогда только мясом цесарки, которая скорее сама раньше погибнет, чем что-то там накопит.
***
С вакцинами для птиц — то же жульничество, плюс продвижение птицы из США, Франции и т.д., плюс согласованная «вода на камень» в порядке общей задачи геноцида нашего населения — экономической части.
***
. У меня рядом центр реабилитации наркоманов «Новая жизнь», основанный американскими благотворительными организациями, так их ещё за год до эпопеи с птичьим гриппом предупредили о грядущих событиях.
Мой приятель орнитолог, он принимал участие в исследованиях путей миграции птиц, работа эта оплачивалась очень щедро разными западными фондами. Он был как раз в Китае, когда там разразился грандиозный скандал.
Спецслужбы накрыли некую американскую «христианскую» миссию, заподозрив ребят в шпионаже, но в штаб-квартире миссии была ещё и интересная коллекция штаммов вирусов, в том числе и птичьего гриппа. Вот и думай, что хочешь.
. своя статистика, расклад выглядит примерно так: из ста случаев 23 малыша приобретают нейродермит из-за приёма матерью в период беременности сильнодействующих лекарств, 41 — из-за ничем неоправданного применения врачами антибиотиков, 33 — после прививок, особенно АКДС, остальные по абсолютно непонятным причинам. Конечно, смотреть на детей, у которых после прививки случился отёк Квинке, но врачам удалось их спасти, очень тяжело, разговаривать с их матерями — пытка, но я, честно, не смогу сказать, что все прививки надо разом отменить.
Я б нашим гражданам ещё бы посоветовала поменьше по разным экзотическим странам шастать, собирать там вирусы да паразитов в свои немощные северные тела.
источник