Наверняка все помнят из курса средней школы о том, как английский врач Эдвард Дженнер внедрил в широкий обиход вакцинацию от натуральной оспы путём прививания здоровым людям содержимого гнойных пузырьков коров, больных коровьей оспой (Дженнер, разумеется, был не единственным и даже не первым, но история нередко выделяет лишь какие-то избранные факты). Однако вряд ли все, живущие в начале «просвещённого» XXI века (в котором натуральной оспы уже не существует), всё ещё осознают, насколько выдающимся было это событие.
Натуральная оспа (Variola vera) — это жутко опасное и весьма заразное инфекционное заболевание. С ветряной оспой (имеющей похожее название) она не имеет ничего общего: у последней и возбудитель совершенно другой, и клиника намного мягче, и среднестатистические исходы абсолютно иные («ветрянкой» в детстве переболели, пожалуй, все, как и, скажем, краснухой, уже не говоря о гриппе). До начала массового оспопрививания натуральная оспа буквально косила население (смертность в среднем составляла порядка 20 процентов, нередко и больше, при этом контагиозность/заразность данного заболевания была весьма высока); в отличие от чумы, которая лишь время от времени набегала в виде эпидемий, оспа терзала человечество постоянно. Кроме собственно летальных исходов оспа печально известна своими осложнениями: слепотой («Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера…» (с) Пушкин — это как раз об этом) и оспенными шрамами — в прежние времена они были настолько обычны, что, скажем, полиция XVIII века в качестве особой приметы нередко использовала признак «знаков оспы не имеет». «Благодаря» оспе произошли и многие русские фамилии типа Рябов, Рябцев, Щедрин и др.; щедра/щедрина у Даля — «оспинка, рябинка, рубчик от оспы, нарывчика или подобной причины», ср. погов. Щедровит да миловид; а и гладок, да гадок. Даже в середине XX века, когда оспопрививание уже вошло в широкий обиход, а медицина шагнула далеко вперёд по сравнению со средневековьем, оспа оставалась опасным заболеванием; так, во время вспышки натуральной оспы в Москве (1959-60 гг.) из 46 заражённых скончалось 3.
Натуральная оспа стала первым эрадицированным (эрадикация — это красивое медицинское слово, означающее «уничтожение», «искоренение», «устранение»; запоминайте, оно далеко не во всех словарях приводится 🙂) инфекционным заболеванием благодаря крупномасштабной кампании Всемирной Организации Здравоохранения, осуществлённой в 1960-70 годах. В 1980 году на Ассамблее ВОЗ было официально объявлено об искоренении оспы на всей Земле. Затраты на всемирную кампанию с 1967 по 1979 год составили 298 миллионов долларов США (примерно 1,2 миллиарда долларов в ценах 2010 года). Поучительно и печально, что данная сумма соизмерима со стоимостью одной (!) современной боевой атомной субмарины.
Примерно на рубеже 1970-80 годов массовые вакцинации от натуральной оспы были прекращены (я, например, точно знаю, что меня, родившегося в 1981, от неё уже не прививали). В настоящее время вирус натуральной оспы продолжает культивироваться в двух лабораториях — в США и России.
Занимательный исторический факт: вакцина от натуральной оспы (выкосившей, к слову, несколько индейских племён и изрядно покосившая все остальные — до прихода европейцев Америка не знала этого заболевания) была доставлена в Новый Свет весьма хитроумным способом (речь идёт о начале XIX века, когда не то что о культивировании вирусов, а и вообще о вирусах никто ничего не знал; вирусы будут открыты лишь на рубеже XIX-XX веков). Врач испанского короля Франциск Хавьер де Бальми «набрал команду» из 22 приютских мальчиков в возрасте от 3 до 9 лет, прежде не болевших коровьей или натуральной оспой. Два мальчика были привиты коровьей оспой перед отъездом, а во время путешествия через Атлантику де Бальми просто перевивал отделяемое из гнойничков больных детей здоровым, что современным языком обозначили бы как «пролонгированная (длительная, растянутая во времени) культивация вируса в естественной среде».
источник
Летом 1978 года зафиксирован последний известный случай оспы, который унес жизнь 40-летней Дженет Паркер, медицинского фотографа. Каким же же образом болезнь, которая в то время считалась искорененной по всему миру, вспыхнула во втором крупнейшем городе Великобритании?
11 августа 1978 Дженет Паркер почувствовала, что ей плохо.
В последующие несколько дней состояние госпожи Паркер — медицинского фотографа с кафедры анатомии медицинского факультета Бирмингемского университета — резко ухудшилось. На спине, руках, ногах и лице появились невыразительные красные пятна.
Вызвали врача, который диагностировал ветрянку.
Впрочем, мать миссис Паркер Гильда Виткомб не поверила врачу. Ее дочь перенесла ветрянку в раннем детстве, а большие волдыри, которые появлялись у нее на теле были совсем другие.
Лучше ей не становилось, и 20 августа женщину госпитализировали в инфекционную больницу Кэтрин де Барнс, что в Солигалли.
К тому времени госпожа Паркер настолько ослабла, что не могла даже стоять на ногах без помощи.
«Помню, я подумала, что выглядит она очень плохо. Сыпь была ужасной», — вспоминает профессор Дебора Симмонз, которая первой из медперсонала осмотрела миссис Паркер.
«Тогда считалось, что оспы в мире уже нет».
Только после детального осмотра в истории болезни Джанет появилось страшное слово «вариола» — научное название оспы. Вскоре худшие страхи врача подтвердились.
Натуральная оспа, последний случай которой был зафиксирован в 1977 году в Сомали, вдруг вернулась.
Эта болезнь знакома человечеству уже тысячи лет и внушала страх по всему миру, убивая около трети инфицированных.
Электронная микрофотография вируса оспы
Только в ХХ веке от нее умерло около 300 млн человек.
У тех, кто переболел и выжил, обычно оставались на коже отметины — оспины.
Для устранения болезни провели мировую кампанию по вакцинации, возглавляемую Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), и по состоянию на начало 1970-х гг. Оспа случалась очень редко.
В 1978 году ВОЗ как раз собиралась официально провозгласить, что оспы в мире больше нет.
Английские дети во время вакцинации от оспы в 1962 году
И где ее никак не ожидали, так это в Великобритании. В течение пяти лет до случая с Паркер здесь никто не болел оспой. Поэтому новость о возвращении этой болезни вызвала сильный международный резонанс.
«Это был шок. Оспу почти провозгласили побежденой — было уже известно о таких планах», — говорит профессор Аласдер Геддес, который в то время был консультантом по инфекционным заболеваниям в больнице Восточного Бирмингема.
«Этой болезни очень боялись. Не только в Бирмингеме, но и в правительстве, и в ВОЗ была паника — неужели оспа вернется?»
Услышав новости из Бирмингема, ВОЗ решила сделать все, чтобы устранить риски. Вместе со СМИ, представители этой организации заполонили город.
«Очень-очень быстро здесь появилась сначала британская, а потом и международная пресса», — говорит Геддес. Это стало «большой международной проблемой».
Профессор Аласдер Геддес работал консультантом по инфекционным болезням в госпитале Бирмингема
«Приехало много чиновников из ВОЗ. Конечно, они были обеспокоены».
«Инкубационный период оспы достаточно длинный — около 12 дней. Поэтому нам пришлось около двух недель волноваться, не появятся ли новые случаи».
Медики взялись за решительные действия — прежде всего, вакцинировали и поместили под карантин ближайших к Джанет людей.
Боясь, что болезнь распространится дальше, чиновники подробно расспросили мужа Джанет — Джозефа Паркера — и его родителей Гильду и Фредерика Виткомб обо всех недавние дела их семьи.
Похожим профилактическим процедурам подвергли всех, кто имел контакт с миссис Паркер — сантехника, который приходил чинить ей умывальник, персонал больницы, больничного капеллана и врачей амбулатории, которые консультировали ее еще до госпитализации.
По состоянию на 28 августа, только через две недели после того, как у Джанет Паркер появились признаки болезни, более 500 человек получили экстренную вакцинацию.
И у всех на уме был один вопрос: как она заразилась?
В то время на медицинском факультете Бирмингемского университета (где работала госпожа Паркер) действовала лаборатория по исследованию оспы — одна из немногих, уполномоченных ВОЗ. Начальником лаборатории был профессор Генри Бедсон.
В тот же вечер, когда у миссис Паркер диагностировали оспу, профессор Бедсон помогал профессору Геддесу исследовать ее анализы.
«Генри, что ты там видишь? — спросил я, но он не ответил, — вспоминает Аласдер Геддес. — Тогда я легонько отодвинул его от микроскопа и заглянул туда сам. Я увидел крошечные кирпичики — типичный вид вируса оспы».
Профессор Генри Бедсон, который возглавлял лабораторию оспы в медицинской школе, был «крайне подавленным» из-за вспышки оспы
«Генри был в ужасе, ведь не оставалось сомнений, что вирус каким-то образом сбежал из лаборатории и заразил Джанет Паркер».
«Думаю, как только он это увидел, так все понял. Он знал, откуда пришел вирус и что будет дальше», — говорит профессор Симмонз.
«При таких обстоятельствах, откуда еще он мог взяться? Была еще теория, что вирус проник в вентиляционную систему, но если так, почему заболела только одна женщина?»
Все взгляды сошлись на профессоре Бедсоне, говорит профессор Марк Поллен, автор книги «Последние дни оспы: бирмингемская трагедия».
49-летний профессор — всемирно признанный эксперт по оспе — чувствовал себя «крайне подавленно».
«Журналисты ходили толпой, а под домом Бедсона разбили лагерь. Но он был настоящим героем — старался, как только мог, чтобы освободить мир от оспы», — говорит профессор Поллен.
Время шло, госпожа Паркер оставалась в изоляции, но его состояние постепенно ухудшалось.
План лаборатории Бедсона. А-лаборатория оспы, В-лаборатория животной оспы, С-лаборатория культуры тканей, Е-коридор, D-люки для внутреннего пользования. Стрелками обозначены вытяжные шкафы. Размер лаборатории 9.5 метров в ширину.
Она почти ослепла на оба глаза из-за язв, а кроме того, врачи диагностировали у нее почечную недостаточность.
Со временем развилось еще и воспаление легких, и миссис Паркер перестала говорить.
5 сентября, когда она была в больнице, умер ее 77-летний отец Фредерик. Причиной смерти стал сердечный приступ, очевидно вызванный переживаниями за больную дочь. Впрочем, поскольку он был на карантине, аутопсии не проводили, боясь заражения оспой.
Узнав об этой первой, хотя косвенное жертве оспы, профессор Бедсон на следующий день пошел в кладовую своего дома в бирмингемском пригороде Гарборн и покончил с собой.
Он оставил записку с такими словами: «Мне жаль, что я обманул доверие, с которым мои друзья и коллеги относились ко мне и моей работе».
В 1977 году ВОЗ отклонила прошение Бедсона об использовании его лаборатории в исследовании и хранении вируса оспы.
До этого, в 1966 году, в этой же лаборатории произошла аналогичная вспышка. Медицинский фотограф Тони Макленнан, работавший в тех же помещениях, что и Паркер заразился оспой в мягкой форме, которая не была диагностирована в течении по меньшей мере восьми недель и не меньше двенадцати человек заразились от него,так как он не был в карантине.
Правительство немедленно начало расследование заражения Паркер. Случай был рассмотрен в парламенте, что привело к радикальным изменениям в изучении опасных патогенов в Великобритании. На университет было заведено уголовное дело по нарушению законодательства в области здравоохранения и безопасности.
Пятью днями после самоубийста Бедсона, 11 сентября в 3 часа. 50 мин. умерла Джанет Паркер.
Джанет Паркер изолировали в специальном госпитале, где она умерла
Болезнь унесла свою последнюю жертву.
У матери миссис Паркер были «очень слабые проявления оспы» (словами профессора Геддеса), и 22 сентября её выписали из больницы здоровой.
Она не попала на похороны ни мужа, ни дочери.
16 октября 1978 Бирмингем объявили «свободным от оспы»; однако никто так и не дал исчерпывающего ответа на вопрос о том, как Джанет Паркер заразилась.
В октября 1979 года трое судей магистратского суда Бирмингема закрыли дело о том, что персонал Бирмингемского университета якобы нарушил «Закон о безопасности на рабочем месте» — «за недостатком улик».
Джозеф Паркер, муж Джанет, после судебного разбирательства, получил 25 тысяч фунтов в качестве компенсации.
Таким образом профессора Бедсона реабилитировали.
В 1980 году по заказу правительства провели еще одно расследование этого дела, выводы которого были опубликованы в «Отчете Шутера» (по фамилии руководителя исследования). Джанет Паркер «несомненно» заразилась оспой в лаборатории, решили ученые.
Рассекреченный отчёт руководителя правительственной комиссии профессора Шутера отмечал, что Бедсон не информировал власти об изменениях в его исследованиях, которые могли повлиять на безопасность. Шутер обнаружил, что Консультативная группа опасных патогенов дважды осматривала лабораторию и разрешила исследования натуральной оспы, несмотря на то, что оборудование лаборатории было далеко от требуемого по закону.
Несколько сотрудников лаборатории не имели специальной подготовки. Бедсон даже позволил выпускнику школы работать с натуральной оспой в качестве стажёра после всего девяти месяцев подготовки. Инспекторы ВОЗ сообщили Бедсону, что оборудование лаборатории не соответствует стандартам ВОЗ, но рекомендовали только изменения в некоторых процедурах.
Бедсон лгал ВОЗ о снижении объёмов работ, хотя с 1973 года объёмы исследований только росли, так как Бедсон старался успеть как можно больше до закрытия лаборатории, после отклонения прошения в 1977 году.
Вирус мог перекинуться на нее одним из трех путей: воздушным через вентиляционную систему, через личный контакт или через контакт с зараженным оборудованием.
По одной из версий Джанет Паркер не была вакцинирована от оспы. В докладе делается вывод, что вероятно миссис Парке была заражена штаммом Абид, названным в честь трёхлетнего пакистанского мальчика, одного из жертв этого штамма.
С этим штаммом активно работали в лаборатории 24 и 25 июля 1978 года. Выращенный вирус поднялся по вентиляционным каналам в комнату отделения анатомии, которая использовалась для телефонных звонков. 25 июля Паркер провела там гораздо больше времени чем обычно, заказывая фотоматериалы, так как приближался конец финансового года.
Однако теория, что вирус распространился через вентиляцию «не казалась вероятной никому из тех, кто владел информацией», говорит профессор Поллен.
«Почему же она умерла, почему болезнь так ее подкосила?» — до сих пор удивляется профессор Симмонз.
Впрочем, она добавляет: «Если 40 лет назад нам не удалось узнать, что именно произошло, сейчас оно уже не прояснится».
Со временем «жизнь вернулась в привычное русло», говорит профессор Симмонз.
Иллюстрация, на которой изображена первая вакцинация от оспы английским физиологом Эдвард Дженнер в 1796 году
До сих пор, вспышек оспы больше не было.
В 1980 году, через два года после смерти госпожи Паркер, чиновники официально заявили, что оспы в мире больше нет. Эта болезнь покорилась медицине.
Это был самый пример того, как весь мир объединился, чтобы преодолеть инфекционную болезнь.
Такое выдающееся достижение стало возможным благодаря сотрудничеству многих стран.
Как говорит профессор Лоуренс Янг с медфакультета Университета Ворика: «Эта болезнь трагически сказывалась на человеческой жизни — разрушала её, вызывала увечья. То, что мы победили оспу и сумели её искоренить, — огромное достижение».
Эдвард Дженнер ввел вакцинацию от оспы в 1796 году
Эдвард Дженнер — английский ученый, живший в XVIII веке. Он разработал первую в мире вакцину — от оспы.
В 1796 году Дженнер заметил, что доярки, которые болели коровью оспу, потом почти никогда не заражались оспой натуральной. Коровья оспа очень похожа на натуральную, но менее опасна.
Тогда он собрал гной из пустул от коровьей оспы на руках одной из доярок и умышленно инфицировал ним маленького мальчика.
Мальчик ненадолго заболел, но потом поправился и выработал устойчивость против заражения как коровьей, так и натуральной оспое. В будущем Дженнер сделал несколько попыток его инфицировать, но безрезультатно.
Итак, Дженнер первым в мире провел вакцинацию от инфекционной болезни.
источник
Тема заметки навеяна постом mi3ch, где «благородные» доны в 1806 году запросто рискуют жизнями детей-сирот чтобы сделать людям прививки от оспы. Это самая действенная ложь — полуправда, лёгкая недоговоренность, пустячок. Правда в том, что прививки делали Своим и одновременно заражали оспой Чужих — пущай подохнут:((
В своё время в ходе изучения эпидемий оспы выяснилось, что Великобритания использовала оспу как биологическое оружие во время Франко-индейской войны против Франции и американских индейцев. Оспа также использовалась в виде оружия во время Войны за Независимость. (BBC — History — Silent Weapon: Smallpox and Biological Warfare). Не только американских индейцев травили оспой, но и австралийских аборигенов и ещё много кого. В результате у меня нарисовалась статья «Оспа — первое оружие массового поражения».
Но главный вопрос «Как же они ухитрялись доставлять источники заразы?» остался без подтверждения. То есть было понятно, что заражали людей на корабле преднамеренно, «по цепочке» (кстати, это заголовок поста mi3ch), но подтверждений тогда не нашёл. Теперь есть.
Проблема вот в чём: даже если на корабль попадает человек в самом начале инкубационного периода (скрытого течения болезни), то выздоровление/летальный исход наступают в течение примерно месяца. Таким образом, учитывая скученность на корабле, через полтора месяца на нём переболеют все, кто не имеет иммунитета. Собственно этим и обусловлено понятие карантина. Первоначально слово «карантин» означало «время, из сорока дней состоящее» (quarantа с итальянского — «сорок»), правило введено было в XIV веке в Венеции для отсрочки входа в порт кораблей, прибывающих из других стран в целях профилактики инфекционных заболеваний. via
Таким образом, довезти свеженькую оспу за время тогдашних многомесячных корабельных путешествий естественным способом в принципе невозможно. Для сведения: первое плавание из Британии в Северную Америку для основания колонии продолжалось 6 месяцев, плавания из Испании — около 2 месяцев, а когда в 19 веке победитель гонок клипер «Фермопилы» как выражались «долетел» из Австралии в Британию за три месяца, то можно себе представить продолжительность плавания до того как.
Теперь читаем пост mi3ch о «благородных» донах:
«Оспа была проклятием Европы. Врачи писали, что «едва ли один человек из тысячи не был болен оспой». В Европе ежегодно умирало от оспы более 1,5 миллионов человек. Во Франции XVIII века, когда полиция разыскивала какого-нибудь человека, то в качестве особой приметы указывалось: «Знаков оспы не имеет». Широкое распространение оспы явилось одной из причин злоупотребления косметикой: толстый слой белил и румян, наложенный на лицо, позволял не только придать коже желаемый оттенок, но и замаскировать оспенные шрамы.
В конце XVIII века была открыта вакцинация от оспы. В 1800 г. она была признана обязательной в английской армии и на флоте. via
И тогда встал вопрос – как транспортировать вакцину в Америку, где от нее продолжали умирать люди? Морозильные камеры еще не были изобретены. Личный врач испанского короля, Франциско Хавьер де Бальми собрал из сиротских приютов Испании 22 маленьких мальчика, в возрасте от 3 до 9 лет, у кого не было прежде коровьей или натуральной оспы и погрузил их на корабль, идущий в Америку. Во время плавания через Атлантический океан де Бальми прививал сирот «живой цепочкой». Двое детей были привиты перед отъездом, и когда пустулы коровьей оспы появились на их руках, отделяемое из тех язв было употреблено для вакцинации двух следующих детей и т.д. до прибытия в Пуэрто-Рико, Мексику и Венесуэлу, где обучил этой процедуре местных врачей.
Аналогичные экспедиции де Бальми совершил в Азию, набрав новых детей и пристроив их затем в приемные семьи вакцинированных. В 1806 году врач вернулся в Испанию, а один из его ассистентов, Хосе Сальвани, отправился в Колумбию, Перу и Чили. За 4-5 лет, прошедших после первой экспедиции, было вакцинировано от 100 000 до 500 000. человек. Это стало началом конца эпидемии. via» (конец цитирования)
От-оно как, Петрович! В конце XVIII века была открыта вакцинация от оспы. В 1800 г. она была признана обязательной в английской армии и на флоте. Бавария стала первой страной, где оспопрививание было сделано обязательным для населения (в 1807 г.) via И таки вы по-прежнему верите что Испания с 1806 года сильно озаботились вакцинированием мешающих им аборигенов Америки и Азии?
Доставляет также информация по Российской империи. Сразу же после личного оспопрививания в 1768 году Екатерины-2, положившей начало поголовной вакцинации (точнее вариоляции) но только среди аристократии и военных, начались опыты с оспой в находящемся в непосредственной близости от Кремля Московском воспитательном доме, который официально создан «для обучения сирот-подкидышей».
«В России вакцинация по методу Дженнера была начата в октябре 1801 г. Оспопрививание было произведено в Московском воспитательном доме профессором Е. О. Мухиным. Материал для прививок был прислан вдовствующей императрицей Марией Федоровной, состоявшей в переписке с самим Дженнером (по данным из немецких источников — вакцина была прислана из Бреславля доктором Фризе, а прививку осуществил врач Шульц). Воспитательный дом на долгое время стал важным московским оспопрививательным пунктом, где самостоятельно изготавливали вакцину, и прививали всем желающим.» (В. В. Святловский. Эдуард Дженнер. Его жизнь и научная деятельность. — СПб.: тип. Ю. Н. Эрлих, 1891)
Опять используются дети-сироты-подкидыши. Теперь ясно что какой живой «материал для прививок был прислан»? Чтобы было окончательно понятно предназначение «Воспитательного дома», надо знать, что там за стенами был специально построенный особо изолированный инфекционный корпус и предусмотрена должность паталогоанатома.
Официально оспа в конце 1970-х окончательно побеждена, в связи с чем во всем мире прививки от оспы делать перестали (в СССР в период 1978-82 гг.). Но в 2001 г. президент США Джордж Буш-младший приказал привить оспу всем военнослужащим. via Будто бы из-за опасности сибирской язвы. Право, не смешно.
В 2011 году США и РФ отказались уничтожить находящийся в спецлабораториях вирус натуральной оспы. via
источник
Внешние ссылки откроются в отдельном окне
Внешние ссылки откроются в отдельном окне
Осторожно, вас могут шокировать фото больных людей!
Летом 1978 года был зафиксирован самый последний известный случай оспы, который унес жизнь 40-летней Дженет Паркер, медицинского фотографа. Каким же образом болезнь, в то время считавшаяся искорененной по всему миру, вспыхнула во втором крупнейшем городе Великобритании?
11 августа 1978 года Дженет Паркер почувствовала себя плохо.
В последующие несколько дней состояние г-жи Паркер — медицинского фотографа с кафедры анатомии медицинского факультета Бирмингемского университета — резко ухудшилось. На спине, руках, ногах и лице появились красные пятна.
Вызвали врача, который диагностировал ветрянку.
Впрочем, мать г-жи Паркер Гильда Уиткомб не поверила врачу. Ее дочь перенесла ветрянку в раннем детстве, а большие волдыри, которые появлялись у нее на теле, были совсем другими.
Лучше ей не становилось, и 20 августа женщину госпитализировали в инфекционную больницу Кэтрин де Барнс, что в Солигалли.
К тому времени г-жа Паркер настолько ослабла, что не могла даже стоять на ногах без посторонней помощи.
«Помню, я подумала, что выглядит она очень плохо. Сыпь была ужасная», — вспоминает профессор Дебора Симмонз, которая первой из медперсонала осмотрела Паркер.
«Тогда считалось, что оспы в мире уже нет».
Только после детального осмотра в заметках Симмонз появилось страшное слово «вариола» — научное название оспы. Вскоре самые худшие опасения врача подтвердились.
Натуральная оспа, последний случай которой был зафиксирован в 1977 году в Сомали, вдруг вернулась.
Эта болезнь была знакома человечеству уже тысячи лет и внушала страх по всему миру, убивая около трети инфицированных.
Только в ХХ веке от нее умерло около 300 млн человек.
У тех, кто переболел и выжил, на коже обычно оставались отметины — оспины.
Для устранения болезни провели мировую кампанию по вакцинации, возглавляемую Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), и по состоянию на начало 1970-х гг. оспа случалась очень редко.
В 1978 году ВОЗ как раз собиралась официально провозгласить, что оспы в мире больше нет.
И вот где ее никак не ожидали, так это в Великобритании. В течение пяти лет до случая с г-жой Паркер здесь никто не болел оспой. Поэтому новость о возвращении этой болезни вызвала сильный международный резонанс.
«Это был шок. Оспу уже почти провозгласили побежденной — во всяком случае, было известно о таких планах», — говорит профессор Аласдер Геддес, который в то время был консультантом по инфекционным заболеваниям в больнице Восточного Бирмингема.
«Этой болезни очень боялись. Не только в Бирмингеме, но и в правительстве, и в ВОЗ была паника — неужели оспа вернется?»
Услышав новости из Бирмингема, ВОЗ решила сделать все, чтобы устранить риски. Вместе со СМИ, представители этой организации заполонили город.
«Очень-очень быстро здесь появилась сначала британская, а потом и международная пресса», — говорит Геддес. Это стало «большой международной проблемой».
«Приехало много чиновников из ВОЗ. Конечно, они были обеспокоены».
«Инкубационный период оспы достаточно длинный — около 12 дней. Поэтому нам пришлось около двух недель волноваться, не появятся ли новые случаи».
Медики предприняли решительные действия — прежде всего, вакцинировали и поместили под карантин людей из окружения г-жи Паркер.
Боясь, что болезнь распространится дальше, чиновники подробно расспросили мужа Дженет — Джозефа Паркера — и его родителей Гильду и Фредерика Уиткомб обо всех недавних делах их семьи.
Подобным профилактическим процедурам подвергли всех, кто имел контакт с г-жой Паркер — сантехника, который приходил чинить ей умывальник, персонал больницы, больничного капеллана и врачей амбулатории, которые консультировали ее еще до госпитализации.
По состоянию на 28 августа, только через две недели после того, как у г-жи Паркер появились признаки болезни, более 500 человек получили экстренную вакцинацию.
И у всех на уме был один вопрос: как она заразилась?
В то время на медицинском факультете Бирмингемского университета (где работала г-жа Паркер) действовала лаборатория по исследованию оспы — одна из немногих, уполномоченных ВОЗ. Начальником лаборатории был профессор Генри Бедсон.
В тот же вечер, когда у г-жи Паркер диагностировали оспу, профессор Бедсон помогал профессору Геддесу исследовать ее анализы.
«Генри, что ты там видишь? — спросил я, но он не ответил, — вспоминает Геддес. — Тогда я легонько отодвинул его от микроскопа и заглянул туда сам. Я увидел крошечные кирпичики — типичный вид вируса оспы».
«Генри был в ужасе, ведь не оставалось сомнений, что вирус каким-то образом сбежал из лаборатории и заразил г-жу Паркер».
«Думаю, как только он это увидел, он все понял. Он знал, откуда пришел вирус и что будет дальше», — говорит профессор Симмонз.
«При таких обстоятельствах откуда еще он мог взяться? Была еще теория, что вирус проник в вентиляционную систему, но если так, почему заболела только одна женщина?»
Все взгляды сошлись на г-не Бедсоне, говорит профессор Марк Поллен, автор книги «Последние дни оспы: бирмингемская трагедия».
49-летний профессор — всемирно признанный эксперт по оспе — чувствовал себя «крайне подавленно».
«Журналисты ходили толпой, а под домом Бедсона разбили лагерь. Но он был настоящим героем — старался как только мог, чтобы освободить мир от оспы», — говорит профессор Поллен.
Время шло, г-жа Паркер оставалась в изоляции, но ее состояние постепенно ухудшалось.
Она почти ослепла на оба глаза из-за язв, а кроме того, врачи диагностировали у нее почечную недостаточность.
Со временем развилось еще и воспаление легких, и г-жа Паркер перестала говорить.
5 сентября, когда она была в больнице, умер ее 77-летний отец Фредерик. Причиной смерти стал сердечный приступ, очевидно вызванный переживаниями за больную дочь. Впрочем, поскольку он был на карантине, аутопсию не проводили, боясь заражения оспой.
Узнав об этой первой, хотя и непрямой, жертве оспы, профессор Бедсон на следующий день пошел в кладовую у своего дома в бирмингемском пригороде Харборн и покончил с собой.
Он оставил записку с такими словами: «Мне жаль, что я обманул доверие, с которым мои друзья и коллеги относились ко мне и моей работе».
Пятью днями позже, 11 сентября в 3 часа 50 минут умерла г-жа Паркер.
Болезнь убила свою последнюю жертву.
У матери г-жи Паркер были «очень слабые проявления оспы» (по словам г-на Геддеса), и 22 сентября ее выписали из больницы здоровой.
Она не попала на похороны ни мужа, ни дочери.
16 октября 1978 года Бирмингем объявили «свободным от оспы»; однако никто так и не дал исчерпывающего ответа на вопрос о том, как г-жа Паркер заразилась.
В октябре 1979 года трое судей магистратского суда Бирмингема закрыли дело о том, что персонал Бирмингемского университета якобы нарушил «Закон о безопасности на рабочем месте», — «за недостатком улик».
Таким образом профессора Бедсона реабилитировали.
В 1980 году по заказу правительства провели еще одно расследование по этому делу, выводы которого опубликованы в «Отчете Шутера» (по фамилии руководителя исследования). Г-жа Паркер «несомненно» заразилась оспой в лаборатории, решили ученые.
Вирус мог перекинуться на нее одним из трех путей: воздушным через вентиляционную систему, через личный контакт или через контакт с зараженным оборудованием.
Однако теория, что вирус распространился через вентиляцию, «не казалась вероятной никому из тех, кто владел информацией», говорит профессор Поллен.
«Почему же она умерла, почему болезнь так ее подкосила?» — до сих пор удивляется профессор Симмонз.
Впрочем, она добавляет: «Если 40 лет назад нам не удалось узнать, что именно произошло, сейчас это уж точно не прояснится».
Со временем «жизнь вернулась в привычное русло», говорит г-жа Симмонз.
До сих пор вспышек оспы больше не было.
В 1980 году, через два года после смерти г-жи Паркер, чиновники официально заявили, что оспы в мире больше нет. Эта болезнь покорилась медицине.
Это был самый яркий пример того, как весь мир объединился, чтобы победить инфекционную болезнь.
Такое выдающееся достижение стало возможным благодаря сотрудничеству многих стран.
Как говорит профессор Лоуренс Янг с медфакультета Университета Уорика: «Эта болезнь трагически сказывалась на человеческой жизни — разрушала ее, вызывала уродство. То, что мы победили оспу и сумели ее искоренить, — огромное достижение».
Эдвард Дженнер — врач, который изобрел вакцину от оспы
Эдвард Дженнер — английский ученый, живший в XVIII веке. Он разработал первую в мире вакцину — от оспы.
В 1796 году Дженнер заметил, что доярки, которые болели коровьей оспой, потом почти никогда не заражались оспой натуральной. Коровья оспа очень похожа на натуральную, но менее опасна.
Тогда он собрал гной из пустул от коровьей оспы на руках одной из доярок и умышленно инфицировал ним маленького мальчика.
Мальчик ненадолго заболел, но потом поправился, и его организм выработал устойчивость против заражения как коровьей, так и натуральной оспой. В будущем Дженнер сделал несколько попыток его инфицировать, но безрезультатно.
Итак, Дженнер первым в мире провел вакцинацию от инфекционной болезни.
Следите за нашими новостями в Twitter и Telegram
источник
Меня очень задевают явные анахронизмы в фильмах. На железную фиксу Джонни Воробья я смотреть не могу, как ни уговариваю себя, что уж этот фильм к истории не имеет никакого отношения. Железные коронки, все-таки, — изобретение несколько более поздних лет. 18 век недаром прозвали «щербатым». Если вы обратите внимание, практически на всех портретах того времени люди улыбаются, не разжимая губ. Состояние зубов людей прошлых столетий было отнюдь не таким, чтобы выставлять их на всеобщее обозрение.Да и неприлично рот разевать на людях. Существовали вставные зубы из воска и из фарфора, но несли они чисто декоративную функцию.
Но что это я о зубах и о коронках? Вообще-то я хотела поговорить об оспе. Точнее, о прививках против нее. Не знаю, будет ли новостью для моих читателей то, что у императора Александра I была точно такая же отметка на руке повыше локтя, что и у тех из нас, кто родился до 1975 года. Не думаю, что в каком-нибудь фильме я увижу постельную сцену с участием этого императора. Но, если увижу, и если замечу оспинку на руке актера, буду знать: все нормально, анахронизма нет. Великому князю привил оспу в сентябре 1781 году Томас или, как звали его в России, Фома Димсдейл. «Младший из Брискорнов был Александр Максимович. Он лежал в оспе, когда хотели привить ее великому князю Александру Павловичу. У него взяли из руки материю для прививки, и, когда великий князь благополучно перенес болезнь (тогда была оспа не коровья, а натуральная: ужасная, смертельная), мальчика записали в Инженерный корпус, хотя он был и не фон.» (Греч Н.И. Воспоминания)
Оспа. Страшное слово для 18 века. В то время она выкашивала города. Треть заболевших слепла. У тех, кто выживал, оставались страшные метки на лице и на теле. Рябой девушке было крайне проблематично найти себе мужа. Да и не каждая девица захотела бы выйти за человека с изрытым лицом. Императрица Екатерина II понимала, что надо как-то бороться с этим злом. За границей несколько десятилетий уже проводились прививки: брали гной из ранки у выздоравливающего, смачивали в ней нитку, на руке здорового человека делали надрез и под кожей протягивали эту нитку. Это еще не вакцинация, изобретенная Эдвардом Дженнером через несколько десятилетий, это — вариоляция, при которой прививали не коровью, а натуральную (черную) оспу. Смертность от прививок составляла 2-3 процента, от оспы – в десять раз больше. Люди готовы были рисковать.
Одна из первых прививок от оспы в России была сделана 12 октября 1768 года. Пациенткой английского врача Томаса Димсдейла была сама Екатерина II.
Императрица, понимая, что она должна подавать пример подданным, привила оспу себе и, чуть позже, сыну-наследнику. Александр Марков, мальчик от которого доктор взял «оспенную материю», получил дворянство и новую фамилию – Оспенный. Вот его герб: рука, давшая материал для прививки.
Сделал себе вариоляцию и Григорий Орлов, фаворит императрицы. Причем, тут же отправился на медвежью охоту. Вообще-то пациенту полагалось лежать несколько дней, не общаясь с теми, кто оспой не болел, поскольку он мог заразить их. Именно так поступил Лафайет в 1774 году. Но Орлову все было нипочем. Здоровье он имел богатырское, а о других не думал.
Екатерина Великая всячески пропагандировала прививки. Издавались книги, проводилась разъяснительная работа, существовали специальные оспенные дома, где каждый желающий мог получить материал для прививки бесплатно. С легкой руки императрицы эта врачебная процедура вошла в моду. «Ныне у нас два разговора только: первый о войне, а второй о прививании. Начиная от меня и сына моего нет знатного дому, в котором не было бы по несколько привитых, а многие жалеют, что имели натуральную оспу и не могут быть по моде».(из письма Екатерины II П.Чернышову, нашему посланнику в Лондоне). То, что отнюдь не все монархи были столь же прогрессивными, как наша императрица, ясно показывает смерть Людовика XV. 19 июня 1774 года в письме к Гримму Екатерина II язвительно заметила: «Стыдно Французскому королю, в XVIII столетии, умереть от оспы.»
В последних десятилетиях XVIII века в обязательном порядке прививалась вся царская семья, а также воспитанники Училища при Академии Художеств, Кадетских корпусов, воспитанницы Смольного института (при поступлении) и приемыши Воспитательных домов (в 2 месяца от роду). Как сказала моя подруга, очень удобно. Родители, если они есть (многие воспитанники были сиротами), далеко и не то, что протестовать не смогут, даже вякнуть не успеют.
Вот как, по словам С.Н.Глинки, дело обстояло в I Кадетском корпусе в 1785 году. «В корпусе был учрежден оспенный зал. Хотя у меня еще дома была сильная оспа, но она не оставила никаких следов, а потому в числе 80 кадет поместили туда и меня, тут же был и десятилетний товарищ мой Головня. По привитии оспы он слег.» Мальчик умер. Как я уже сказала, смертность составляла до 3 процентов. Впрочем, умереть от прививки (уже от вакцинации) можно было и в 20 веке. Говорю это с полным основанием, потому что от нее едва не загнулась я сама. 1969 год. Отнюдь не 18 век.
То, что люди, перенесшие коровью оспу не восприимчивы к натуральной, было замечено довольно давно. В 1796 году английский врач Эдуард Дженнер публично привил 8-летнему Джемсу Фиппсу материал, взятый у женщины, переболевшей коровьей оспой, после чего заразил мальчика оспой натуральной. Джемс не заболел. Опыт удался. В 1801 году в Московском Воспитательном по указанию императрицы Марии Федоровны профессором Мухиным была сделана первая вакцинация в России. «Сия операция сделана была в присутствии совета воспитательного дома, придворных лейб-медиков и лейб-хирургов, в то время в Москве находившихся, и других почетных особ. Прививка эта дала успешные результаты, и Антон Петров в память знаменательного события был переименован в Вакцинова». С этих пор вариоляцию заменила вакцинация. Мы шли в ногу со временем.
Французская картинка 1800 г. Думаю, это карикатура, уж больно страшны и несуразны персонажи. Но все же на то, как отвлекали ребенка и куда именно делали прививку, посмотреть можно.
источник
Еще в 18 веке было замечено, что доярки, переболевшие коровьей оспой, не подвержены заболеванию оспой натуральной, которая уносила тогда каждую пятую человеческую жизнь. 
Так как коровья оспа протекает значительно легче натуральной, была предложена первая в истории вакцинация — гной из оспины на руках доярки переносили в надрезы на коже здорового человека.
Первые успехи оспопрививания в Европе побудили испанского короля в 1803 году приказать личному врачу доставить вакцину в свои владения в Америке для прививания солдатам. Предстояла многомесячная экспедиция, в течение которой стояла задача сохранить вакцину пригодной для прививания. 
Способа хранения вакцины вне организма тогда не существовало. Прививание выполнялось от человека к человеку по цепочке, путем переноса гноя из оспины. При этом созревание оспин происходит к 10 дню после прививания, а уже через 2 недели она заживает и становится не пригодной для дальнейшего переноса. Поэтому для транспортировки вакцины было решено организовать живую цепь из 22 мальчиков-сирот. Первых двух мальчиков привили еще на берегу, затем на 10-12 день плаванья гной из созревших оспин переносился следующим двум мальчикам и так далее по цепочке в течение 4-х месяцев экспедиции.
Таким образом вакцину удалось перевести из Европы в Америку, а затем, с помощью следующей группы мальчиков, — на Филиппины и в Китай. Вот какую инструкцию для оспопрививания разработал королевский врач: 
Однако данный способ оспопрививания был непопулярен из-за необходимости прямого контакта между людьми, что параллельно вело к распространению других инфекций, особенно сифилиса и рожи. Поэтому с 1860-х оспопрививание стали выполнять из гноя оспин молодых телят — носителей коровьей оспы. Выделения оспин смешивали с глицерином и в таком виде вакцину хранили охлажденной до применения. Уже в 20 веке выделения из оспин стали высушивать для более длительного хранения. Такая вакцина сохраняла свои свойства даже при комнатной температуре, что позволяло длительно ее транспортировать и применять в жарких странах. В результате массовой вакцинации вирус оспы полностью удален из человеческой популяции. Последний случай заражения зарегистрирован в 1977 году в Сомали. Массовая вакцинация против натуральной оспы прекращена 30 лет назад.
Успех применения вакцины против оспы дал надежду на победу над другими инфекциями. Однако до сих пор натуральная оспа — единственное инфекционное заболевание, побеждённое с помощью вакцинации.
Помните, как я поставил на себе эксперимент и набрал 10% массы тела за два месяца тренировок? Тогда я был таким наивным, полагая что вожделенные…
Многие из вас не подозревает, что читают мой блог в том числе благодаря тому, что когда-то я заплатил за продвижение своей очередной статьи. Ведь,…
Геморрой — расплата за прямохождение
Геморрой — расплата за прямохождение За 400 млн лет эволюции позвоночных только один вид из 60 000 видов перешел к прямохождению, что позволило высвободить верхние конечности для…
Что то не полная история борьбы у вас изложена. Кто же такой молодец, всех на Земле привил? И кто это важное мероприятие спонсировал?
Ну не один же человек прививал и спонсировал. В 20 веке производилась вакцина в нескольких странах, но покупали ее весь остальной мир. Один СССР произвел порядка 2-х млрд доз. А средства прежде всего бюджетные. Даже самые бедные страны находили собственные средства на закупку вакцин.
Если честно, я не собирался подробно раскрывать тему, просто понравилась история с экспедицией.
Для полного уничтожения возбудителя оспы одной только тотальной вакцинации оказалось недостаточно. Только после того, как программа элиминации была пересмотрена, в нее добавили дополнительные мероприятия, включая активный розыск и уничтожения очагов — только тогда, через 180 лет после изобретения прививки, это удалось сделать.
Ну и еще один момент. Циркуляция вируса оспы в человеческой популяции закончилась в середине 70-х годов в Африке. Тогда же на африканском континенте начались случаи СПИД. Впервые версия о наличии связи между этими событиями появилась в Таймсе» в 1987 году.
Спасибо за дополнение. Мне тут в ВК комментирует врач, что я напрасно написал про оспу как единственную инфекцию побежденную с помощью вакцинации, приводя в пример полиомиелит. Ответил только, что полиомиелит до сих пор не элиминирован из человеческой популяции.
Как на ваш взгляд — насколько корректно приравнивание полиомиелита к оспе в данном контексте?
На мой взгляд, абсолютно некорректно. Возбудители оспы и полиомиелита имеют очень разную эпидемиологию и клиническую картину.
1. Единственным резервуаром оспы является заболевший человек. Поэтому после излечения всех больных на Земле можно говорить об элиминации и прекращать массовую вакцинацию в связи с исчезновением угрозы болезни. Естественный резервуар полиомиелита до сих пор окончательно не установлен, — например, известны случаи циркуляции полиовирусов в популяциях других приматов.
2. Канал передачи. Оспа — воздушно-капельная инфекция, и для заражения требуется тесный контакт с заболевшим (например, заболеваемость резко пошла на спад, когда семьи перестали спать в одной кровати). Поэтому предотвращение контакта с больным (например, при карантинных мероприятиях) останавливает передачу. Полиомиелит передается фекально-оральным способом, вирус обнаруживается в водоемах практически по всему земному шару, заражение возможно через много лет после выделения. Поэтому изоляция и излечение всех больных прекращение циркуляции не гарантирует, и об элиминации не может быть речи.
3. Клиническая картина. Для оспы характерна яркая и легко диагностируемая картина болезни, что позволяет отслеживать случаи заболевания и распространение болезни. При инфицировании вирусом полиомиелита в 80% случаев болезнь протекает бессимптомно, почти во всех остальных случаях болезнь окончательно не диагностируется, проходит в виде ОРВИ или кишечной инфекции. Только в 1% (или даже менее) возникают параличи, поле чего проводится тщательная дифференциальная диагностика в рамках мониторинга ОВП. Поэтому эпидемический потенциал полиомиелита гораздо выше оспенного.
4. Свойства возбудителя и вакцины. Вирус кори размножается во внутренней среде организма. Прививка дает сильный устойчивый гуморальный иммунитет, у вакцинированного нет носительства и симптомов болезни.
Вирус полиомиелита размножается в желудочно-кишечном тракте. Симптомы болезни проявляются при попадании вируса во внутреннюю среду организма, пр этом вирусовыделение может длиться месяцами. При этом живая оральная полиовакцина не попадает во внутреннюю среду и не формирует гуморальный иммунитет, а инактивированная вакцина не предотвращает носительство в ЖКТ.
Кроме того, в силу особенностей возбудителя эффективность вакцин против полиомиелита существенно ниже. Так, известны случаи, когда в Индии болели дети, получившие шесть и более доз ОПВ. По моей информации, все заболевшие во время недавней вспышки в Таджикистане были привиты (в смысле, получили положенное количество прививок в соответствии с возрастом).
5. Стратегия вакцинации. Введение живой вакцины против оспы не вызывает длительного носительства вакцинного штамма и приводит к невосприимчивости организма к возбудителю. Оспу вызывает ДНК-вирус, не склонный к мутациям.
Возбудитель полиомиелита — РНК-вирус, который легко мутирует. Высокопатогенный («дикий») вирус вытеснили из естественной среды обитания огромным количеством относительно безвредных низковирулентных вакцинных штаммов ОПВ.
Побочным эффектом этого стала циркуляция мутировавших («одичавших») вакцинных штаммов (cVDPV), которые восстановили патогенные свойства. Остановить циркуляцию cVDPV можно только вакцинацией дополнительными дозами ОПВ (то есть предполагается вытеснить и искусственные патогенные штаммы). Поголовная вакцинация инактивированной вакциной циркуляцию не остановит.
Еще одним побочным эффектом ученые считают «вакуум вируленности», когда нарушенный баланс между носителем и возбудителями компенсируется появлением и распространением новых вирулентных агентов, в частности, других энтеровирусов.
Очевидный рост наблюдаемого числа ОВП в последние годы некоторые ученые пытаются объяснить совершенствованием эпиднадзора. Однако несомненным является то, что некоторые энтеровирусы, которые считались относительно безвредными, в последние годы стали высокопатогенными и все чаще вызывают ОВП.
Я все это к тому, что каждый возбудитель, каждое заболевание уникально. Не факт, что мероприятия, которые привели к успеху в борьбе с одной болезнью, будут успешны в борьбе с другими. Я уже не говорю о том, что само понятие «прививка» в случае оспы и в случае полиомиелита носит имеет разный прикладной смысл с точки зрения иммунологии и эпидемиологии.
Edited at 2015-09-26 08:47 am (UTC)
источник
Эпидемия гриппа в России и вспышка лихорадки Зика в Америке (эту болезнь уже сравнили с Эболой) снова заставили врачей говорить о важности прививок — применения вакцин для выработки иммунитета от опасных болезней. Но даже сейчас невозможно скрыть, что путь к новым вакцинам изобилует случайностями и корректируется человеческими слабостями и страстями. Так происходит сейчас, так было и раньше — наши друзья из «Ленты.ру» вспоминают малоизвестные и скандальные эпизоды из истории вакцинации.
Путь человечества к прививкам начался с черной оспы. Эта болезнь преследовала людей многие тысячелетия — она была уже в древнем Египте и Китае. Оспа вызывает лихорадку, рвоту, боль в костях. Все тело покрывается сыпью. Почти треть больных умирает, у выживших остаются рубцы на коже (оспины) на всю жизнь. В средневековой Европе заболеваемость оспой приобрела тотальный характер.
Однако еще в древности заметили: переболевшие оспой больше ее не подхватывают (или, по крайне мере, она приносит им лишь небольшое недомогание). Неизвестно, кому впервые пришла в голову идея втирать в ранку на руке здорового человека оспенный гной из созревшей пустулы больного — и как удалось убедить проверить этот метод (вариоляцию, или инокуляцию) в действии. Но додумались до этого в разных местах — Китае, Индии, Западной Африке, Сибири, Скандинавии. (В Китае, правда, предпочитали обмакивать в гное шарик из ваты, а потом втыкать его в нос).
А вот современная вакцинация зародилась на Кавказе. Черкесские женщины проделывали вариоляцию над своими дочерями, когда тем было шесть месяцев от роду — чтобы оспенные рубцы не обезобразили их уже в девичестве. Неясно, в какой степени это было заботой о здоровье и в какой — способом повысить ценность девочек, которых сотни лет продавали в турецкие и персидские гаремы.
Однако работорговля с Кавказом имела одно положительное последствие для мировой медицины: стамбульские турки к концу XVII века переняли у черкесов их полезный обычай. Инокуляция давала лишь два-три процента летальных исходов — вдесятеро меньше, чем при обычном течении болезни!
Но как этот метод попал в Европу? В 1716 году леди Мэри Уортли Монтегю, дочь герцога и звезда лондонского высшего света, заразилась оспой. Болезнь ее пощадила, но обезобразила лицо — леди покинула Лондон и отправилась в Стамбул, куда ее мужа назначили послом.
Узнав о вариоляции от местных женщин, в 1718 году Уортли Монтегю уговорила посольского врача привить от оспы ее пятилетнего сына Эдварда (несмотря на возражения священника, страшившегося «магометанской» процедуры). Мальчик приобрел иммунитет, а британская леди твердо вознамерилась ввести новую медицинскую технологию в родной стране.
В том же 1718 году в Америке проповедник Коттон Мэзер (один из идеологов салемской охоты на ведьм) разговорился со своим рабом Онесимусом об оспе. Африканец показал шрам на руке и рассказал Мэзеру об операции, которая навсегда спасла его от заражения.
Шанс донести до масс свое открытие проповеднику представился в 1721 году, когда в бостонской гавани бросил якорь корабль с больными моряками. Мэзер собрал врачей Бостона и посоветовал немедленно привить горожан. Всю весну и лето он писал трактаты и письма, читал проповеди о высокоморальности и безопасности инокуляции.
Однако призывы бороться с ведьмами из уст Мэзера имели больше успеха, чем проповедь прививок. Народ сомневался в безвредности нового средства, а особо верующих возмутила мысль о том, что человек вмешивается в божественный замысел поразить грешника болезнью. Профессиональные врачи негодовали: какой-то священнослужитель лезет в научный (светский!) процесс лечения со своими изуверскими экспериментами.
Среди докторов Мэзер смог убедить только одного — Забдиэль Бойльстон привил своего сына и двух рабов. После успешного исхода он начал прививать бостонцев, обратившись к помощи африканских рабов, которые проводили вариоляцию на своей родине.
Тем временем эпидемия набирала обороты: к октябрю слегла почти треть бостонцев. Боульстон и Мэзер привили всех, кого смогли уговорить — но горожане их же и обвинили в неуправляемом распространении эпидемии. Однажды ночью в окно спальни Мэзера влетела граната. К счастью, одна из половинок расколовшейся на две части бомбы загасила фитиль. Мэзер прочитал на бумажке, привязанной к фитилю: «КОТТОН МЭЗЕР, ах ты пес, черт тебя подери; я тебя вот этим привью, вот тебе оспа».
Защищая свой метод, Мэзер и Бойльстон собрали поразительно точную для XVIII века медицинскую статистику: по их данным, умерло лишь два процента привитых, тогда как среди остальных бостонцев смертность составила 14,8 процента.
Прививание американцев (1871)
Изображение: Mary Evans Picture Library / Globallookpress.com
Тем временем в Англии леди Монтегю сделала прививку своей дочке — чтобы доказать врачам действенность инокуляции. После этого король приказал провести клинические испытания на заключенных Ньюгейтской тюрьмы (выживших добровольцев обещали освободить). После успешного опыта врачи переключились на детей-сирот. Когда и те приобрели иммунитет к оспе, доктора поднялись вверх по социальной лестнице, привив дочерей принца Уэльского.
Только тогда инокуляция стала распространяться в Великобритании. Но в Европе она все еще считалась островным безумством англичан. Лишь после смерти Людовика XV от оспы в 1774 году внук монарха (будущий Людовик XVI) согласился на процедуру. Инокуляция помогла: жизнь короля оборвала не оспа, а гильотина.
В конце того же XVIII века было создано более эффективное средство — вакцинация. В том, опять же, заслуга народной медицины: молодой врач Эдвард Дженнер заметил, что доярки в графстве Глостершир почти не болеют оспой. Наблюдая за случаями заболеваний оспой людей и животных, Дженнер постепенно пришел к мысли, что можно искусственно заражать человека именно коровьей оспой, и так спасать его от натуральной.
Эдвард Дженнер
В 1796 году Дженнер привил коровью оспу восьмилетнему Джеймсу Фиппсу. Когда мальчик оправился от последствий, Дженнер инокулировал его настоящей оспой — и Фипс не заболел. Однако британское научное сообщество скептически приняло выводы Дженнера — признание к медику пришло лишь в начале XIX века. Кстати, именно ему мы обязаны термином «вакцинация» (vaccinia по-латыни — коровья оспа). Сейчас вакциной называют любое лекарственное средство, придающее организму иммунитет от болезни: обычно вакцины получают из выращенных в лабораторных условиях вирусов.
История Дженнера изложена во всех учебниках. Но не все знают, что он не первый и не единственный придумал прививать коровью оспу. За пять лет до Дженнера эту процедуру провел Петер Плетт из Шлезвиг-Гольштейна (также после общения с доярками). Он сообщил о своем опыте профессорам из местного университета, но те его проигнорировали. Плетт умер в безвестности в 1820 году — сейчас его имя известно только специалистам.
Но Плетт был человеком образованным. Вакцинацию же придумывали и самые простые люди: например, в 1774 году фермер Бенджамен Джести из Дорсета привил коровью оспу своей жене и детям (с помощью швейной иглы) — чтобы защитить их от эпидемии. Потомки узнали об этом из надписи, высеченной на могиле Джести. «Это прямой и честный человек; был он первым (насколько известно), кто привил коровью оспу путем инокуляции, и кто благодаря великой силе духа провел эксперимент над своей женой и двумя сыновьями в году 1774-м».
Дженнер прививает восьмилетнего Фиппса
Изображение: Mary Evans Picture Library / Globallookpress.com
В конечном счете именно доярок и владельцев молочных ферм Европы стоит благодарить за изобретение вакцины от оспы. Но почему же честь открытия досталась Эдварду Дженнеру?
Он не первым заметил связь между болезнью коров и иммунитетом к черной оспе, не первым реализовал это на практике — зато именно он привлек внимание научного сообщества к вакцинации и потратил годы на то, чтобы убедить ученых в действенности этой процедуры. Как заметил викторианский статистик и антрополог Фрэнсис Гальтон, «в науке признание заслуг достается тому, кто убедит мир, а не человеку, которому впервые в голову пришла новая идея».
источник
Глава I: Как появилась вирусология
— Можно ли сказать, что вирусология (наука, изучающая вирусы) — это раздел микробиологии?
— К сожалению, такое заблуждение свойственно порой даже медикам. Вирусология так же близка микробиологии, как радиоэлектроника механике или инженерному делу.
— То есть вы утверждаете, что микробиолог имеет такое же отдаленное представление о вирусологии, как инженер-механик об электронно-вычислительной технике?
— Да, это вполне наглядное сопоставление.
Большинство вирусных болезней, как широко распространенных, так и редких, экзотических, было известно на протяжении многих столетий и даже тысячелетий существования человечества. Люди не знали лишь главного: что болезни эти вызываются вирусами.
Слово «вирус» в древнеримском языке служило для обозначения понятия «отрава». Оксфордский словарь английского языка толкует слово «вирус» как «болезнетворный яд, яд заразных болезней, подобных оспе». Отсюда и всех исследователей, старающихся проникнуть в тайны вирусов, стали именовать вирусологами, а науку о вирусах — вирусологией.
Первое четкое описание вирусной болезни было сделано в далекой древности известнейшим греческим врачом, кумиром олимпийских спортсменов того времени Гиппократом. Историки медицины, занимаясь анализом его трудов, обнаружили подробнейшую характеристику свинки с перечислением симптомов, этапов развития болезни, объяснением ее заразительности, особенно для маленьких детей.
Ученые тратили долгие годы, чтобы убедиться, что та или иная инфекция вызвана не микробами, а вирусами. И, только доказав это, им приходилось разрабатывать абсолютно новые методические подходы, чтобы понять, каким путем вирус проникает в организм, вызывает появление тех или иных симптомов и как происходит передача вируса от больного к здоровому.
Очень долго врачи и микробиологи строили все свои рассуждения на аналогии между микробными и вирусными болезнями. Ведь именно микробиологи первыми стали заниматься вирусологией. Образование определяет пути мышления, поэтому ученые считали, что вирус должен жить и размножаться так же, как и известные им микробы.
Мир вирусов и мир микробов диаметрально противоположны друг другу, а населяющие их организмы совершенно непохожи: их физиология, структура и способы размножения различны. Чтобы осознать это, потребовалось значительное время.
Необычайно быстрое развитие уровня научных знаний, включая и медицинские, начавшееся еще в 30-е годы нашего столетия и получившее в послевоенный период особенно широкий размах во всех странах мира, позволило не только лучше изучить многие болезни, но и понять их причины. Совершенствование методов лабораторной диагностики инфекционных болезней, широкое внедрение в медицину современной техники, физики, химии установили совершенно неожиданную закономерность. Оказалось, что почти 80 процентов всех заразных болезней вызывается вирусами, а не микробами, как это считали раньше. Вирусология стала стремительно развиваться. На изучении вирусов и вызываемых ими болезней сосредоточили усилия многие старейшие научно-исследовательские учреждения во всех странах мира.
В нашей стране такими научными центрами с мировой известностью были институты экспериментальной медицины в Москве и Ленинграде, Институт эпидемиологии и микробиологии имени Л. Пастера и Военно-медицинская академия имени С. М. Кирова в Ленинграде, а также Институт инфекционных болезней в Киеве. Еще до войны там были завершены исследования, выяснившие вирусную природу гриппа, таежных энцефалитов (воспалений мозга) и созданы первые вакцины против этих болезней. Возникли и первые школы вирусологов.
После окончания Великой Отечественной войны, несмотря на огромный экономический ущерб, нанесенный нашей стране фашистскими захватчиками, Советское правительство непрерывно выделяет средства на организацию новых вирусологических учреждений. Руководители партии и правительства, понимая важность борьбы с вирусными инфекциями, способствуют становлению советской вирусологической науки. Среди вновь созданных вирусных центров следует назвать Институт вирусологии имени Д. И. Ивановского, Институт эпидемиологии имени академика Н. Ф. Гамалеи, Институт полиомиелита и вирусных энцефалитов и Научно-исследовательский институт вирусных препаратов в Москве, Всесоюзный институт гриппа в Ленинграде, Институт вирусных инфекций в Свердловске.
Чем глубже проникали исследователи в тайны царства вирусов, тем шире открывались перед ними просторы неизведанного, тем привлекательнее становилась эта в общем-то очень опасная наука. Выяснилось, что вирусы вызывают не только такие хорошо известные инфекции, как оспа, желтая лихорадка, корь, грипп, но и полиомиелит, различные поражения мозга, энцефалиты, гепатит и огромное число так называемых «простудных» заболеваний. Оказалось также, что вирусы — причина многих заболеваний кишечного тракта, некоторых медленно прогрессирующих заболеваний нервной системы, злокачественных опухолей.
Список вирусных болезней этим, конечно, не исчерпывается. Из года в год он непрерывно растет. В настоящее время ученые знают, что более 500 болезней связано с вирусами, причем и это число не окончательное. В расшифровку природы вирусных болезней, в создание защитных вакцин вносят солидный вклад советские ученые.
Пожалуй, самая распространенная вирусная инфекция у людей, известная в течение столетий, — грипп. Хотя возбудитель этого заболевания впервые обнаружен, выделен и описан в 1933 году К. Смитом в Англии, эпидемии этой болезни, охватывавшие весь земной шар и поэтому названные пандемиями, были известны еще в XII столетии. Начиная с XVI века грипп периодически посещал Европу, и пандемии этой болезни регулярно повторялись через 10—20 лет. Гораздо чаще, с интервалами в два-три года, встречались меньшие по охвату эпидемии, в которые вовлекалось население большинства европейских стран. Затем произошло нечто странное: между 1848 и 1889 годами грипп, казалось, совсем исчез с европейской территории. Однако в 1890 году большая пандемия гриппа охватила все страны. Были зарегистрированы смертельные случаи.
Одна из тяжелейших страниц истории жизни человечества также связана с вирусом гриппа, с его пандемией, которая носила название «испанка», поскольку первые заболевания в Европе были отмечены в Испании. На протяжении двух лет, в 1918—1919 годах, грипп буквально поразил все население земного шара. Такого не наблюдали раньше ни в одной стране: болел каждый второй.
Огромной была и смертность в этот период. В Европе из каждых 1000 жителей умерло пять человек, а на всем земном шаре около 20 миллионов. Это превысило потери всех воевавших стран во время первой мировой войны.
Если в начале XX века на земле господствовал вирус гриппа типа А, то в 1940 году был открыт совершенно иной представитель этого семейства — вирус гриппа типа В. С вирусом типа А у него не было ничего общего. В 1949 году вирус А исчез, а вместо него появился вирус гриппа с новыми свойствами, который ученые назвали А1. Однако он просуществовал только восемь лет. Едва-едва ученые изучили его свойства, сумели создать и испытать первые образцы вакцины, только принялись за изготовление массовых партий препарата, чтобы защитить население, как и этот вирус исчез.
В 1957 году возник новый вариант гриппа. Так как он появился из Китая, его назвали азиатским, вирусом гриппа типа А2, или «Сингапур». Вирус «Сингапур» бродил по земле 11 лет. Массу бед он принес, многие не пережили встречи с ним.
источник