Компания из четырех друзей детства отправляется на необитаемый остров, где они планируют отметить надвигающуюся свадьбу одного из них.
Компания из четырех друзей детства отправляется на необитаемый остров, где они планируют отметить надвигающуюся свадьбу одного из них. Но по прибытии выясняется, что прибрежные воды заражены смертоносным вирусом, стремительно уничтожающим человеческие ткани. Тем временем в подземном бункере на острове команда ученых изучает «нулевого пациента» (Шон Эстин) – носителя вируса, в крови которого может содержаться ключ к вакцине.
Первая «Лихорадка» стала полнометражным дебютом Элая Рота как режиссера, сценариста и продюсера – и, похоже, так и осталась его лучшим творением. Камерная, невыносимо жуткая история о подростках, которые подхватили в болотах неизведанную болячку и сгнили заживо, впечатлила не только хоррор-гиков, но и вполне разборчивых кинокритиков, увидевших в ее создателе задатки настоящего мастера. Сиквел появился через семь лет, но Рот к нему уже не имел отношения, а севший в режиссерское кресло Ти Уэст предпочел превратить фильм в комедийный трэш-фест – по-своему забавный, но мало кем оцененный по достоинству.
Тем не менее к «Лихорадке» снова вернулись – причем вернулись основательно, запустив в производство сразу два приквела. «Нулевой пациент» – первый из них, и если первую треть фильма кажется, что новый постановщик Кааре Эндрюс все делает правильно, то со временем эта иллюзия рушится. Причем рушится из-за каких-то дурацких, обидных мелочей, поодиночке не критичных, но в совокупности убивающих все хорошее, что в «Нулевом пациенте» есть.
В первую очередь, совершенно непонятна природа вируса. Передается он при контакте, но даже те, кто понимают, чем им грозит общение с зараженными, почему-то мер предосторожности не принимают. Доктор отправляется в изолятор с ассистенткой – ей не хватило защитного костюма, но храбрый исследователь убеждает ее наплевать на защиту словами: «Ты веришь мне?» А через минуту просит ее «подержать» бьющегося в конвульсиях пациента – с понятными последствиями. Другую лаборантку почему-то совсем не напрягает, что у одной из ее коллег разложилось лицо – та ведь надела респираторную маску, так чего бояться, верно? По ходу дела доктор уточняет, что процесс гниения сопровождают жуткие боли (что логично), но подавляющее большинство зараженных, как кажется, даже не испытывают особого дискомфорта, пока у них не начинают отваливаться конечности.
Жаловаться на плоских персонажей в таких фильмах как-то глупо, но Рот в первой «Лихорадке» каким-то образом ухитрился придать им минимальную выпуклость. О героях «Нулевого пациента» такого не скажешь: вместо того чтобы работать тонкими мазками, авторы лепят на каждого здоровый ярлык («тупой качок», «трус», «стерва»), надеясь, что этого хватит. Не хватает. Интриги не получается, сопереживания не возникает, логика в поведении героев утекает сквозь пальцы, понемногу захватывает скука. Возможно, что-то мог бы изменить черный юмор, но Кааре Эндрюс решил вернуться к духу оригинала, так что посмеяться в «Пациенте Зеро» можно разве что только над сценой, в которой одному из зараженных разносят голову в труху гигантским искусственным пенисом.
Качество грима в триквеле, к слову, неоднозначное. Мелкие раны и поражения выглядят весьма натуралистично, но как только персонажи превращаются в гниющие полутрупы, тщательность проработки мейкапа драматически падает – сразу вспоминаются древние зомби-хорроры Лючио Фульчи. Хочется надеяться, что в четвертом фильме цикла, который должен появиться в этом же году, хотя бы какие-то недостатки «Нулевого пациента» будут исправлены, но верится в это с трудом – фильмы снимались подряд, так что авторы физически не могли получить «обратную связь» от зрителей после триквела.
источник