Меню Рубрики

Изменения головного мозга при бешенстве

Рисунок 25. Тельца Бабеша-Негри

На сегодняшний день в ветеринарии применяется единственный информативный и достаточно точный метод диагностики бешенства у животных. Это посмертное исследование срезов аммоновых рогов головного мозга и обнаружение в них специфических включений — телец Бабеша-Негри. Тельца Бабеша-Негри также присутствуют в цитоплазме нейронов, гиппокампе, клетках Пуркинье коры мозжечка, стволе мозга, гипоталамусе и спинномозговых ганглиях. Данные тельца присутствуют в головном мозге только при бешенстве, наличие их при других заболеваниях, в том числе и при заболеваниях центральной нервной системы, не зафиксировано.

Состоят тельца Бабеша-Негри из тонковолокнистого матрикса и вирусного рибонуклеопротеида, размер телец — около 10 нанометров.

Негри находил эти тельца только в нервной системе у больных животных и всегда у человека. Тельца не обнаружены в слюне и испражнениях. Природа телец до сих пор вызывает споры.

Именно поэтому лабораторно исследуется труп павшего или усыпленного животного, подозрительного в заболевании бешенством.

Кроме исследований головного мозга в ветеринарных лабораториях проводится получение вытяжки из мозга и искусственное заражение лабораторных мышей бешенством. Процесс длительный и применяется для подтверждения диагноза.

Т.е. лабораторная диагностика заключается в исследовании головного мозга животных с целью выявления вирусного антигена в ИФА, РДП, обнаружении телец Бабеша – Негри и биопробе на мышах. 12 13

Диагноз в ветеринарных лечебницах ставят на основании эпизоотологических данных и симптомов болезни, и, главным образом, результатов лабораторных исследований. Патологоанатомическое исследование играют минимальную роль. Ведущие симптомы при постановке диагноза являются агрессивность, гиперсаливация, параличи конечностей, следы укусов, наличие инородных тел в желудке, телец-включений в нейронах головного мозга. 14

Название, определение болезни

Патогенез и клинико-эпизоотологическая характеристика болезни

Патологоанатомические дифференцирующие признаки болезни

Возбудитель и его главнейшие дифференцирующие признаки

Эпизоотологическая характеристика болезни

Патогенез и клинические симптомы

Патогномичные дифференцирующие признаки болезни

Результаты гистологических исследований

Болезнь Ауески – острая инфекционная болезнь домашних животных и некоторых диких, характеризующаяся поражением ЦНС, органов дыхания, сильным зудом, расчесами и самопогрызением.

ДНК-содержащий вирус из семейства Herpesviridea.

Широко распространена на Европейском континенте, в Северной и Южной Америке, Азии, Африке. В природе резервуаром инфекции служат грызуны (мыши и крысы). Основной путь проникновения вируса в организм – желудочно-кишечный тракт. Заражение может произойти через поврежденную кожу, конъюнктиву и слизистую носа. Массовые вспышки наблюдаются в летнее-осенний период.

Патогенез. При попадании вируса на слизистую глотки, гор­тани, трахеи, легких или через поврежденную кожу он проникает в периферическую нервную систему и достигает головного мозга, легких, где размножается. Через 24 ч после заражения вирус об­наруживают в легких; здесь он поражает клетки эпителия, фибробласты, лимфоциты и макрофаги. Позднее в ядрах и цитоплазме этих клеток выявляют капсиды вируса, а в межклеточном пространстве — вирусные частицы. Через 48 ч вирус находят в голов­ном, а затем и в спинном мозге, селезенке, печени, лимфатических узлах, мышцах и коже. Вирусемия способствует развитию лихо­радки, сосудистых нарушений. У больных животных в месте внедрения вируса нарушается содержание ацетилхолина, гистамина и других веществ, что способствует развитию зуда, расчесов и различных повреждений кожи. В центральной нервной системе и внутренних органах вирус вызывает тяжелые патологические из­менения, приводящие к гибели животных.

Симптомы болезни. Течение болезни в основном острое. Осо­бенно тяжело болеет крупный рогатый скот. У животных отмеча­ют лихорадку, угнетение, мышечную дрожь, истечение из носовых отверстий и ротовой полости. Появляется зуд, вынуждающий животных лизать, чесать и грызть кожу, наступает паралич глотки.

У лошадей после незначительной температурной реакции бо­лезнь заканчивается выздоровлением, при злокачественном тече­нии появляется лихорадка, зуд в области головы, судороги, слю­нотечение, иногда наступает слепота.

Взрослые свиньи и подсвинки болеют сравнительно легко. У них отмечают лихорадку, угнетение, рвоту, ринит, конъюнкти­вит. Через 2—3 дня температура спадает и животные выздорав­ливают. Тяжело переносят болезнь поросята-отъемыши и сосуны. У них повышается температура до 41—42°, появляются слизисто-гнойные истечения из носа, шаткая походка, Некоторые поросята принимают позу сидящей собаки, тяжело дышат. В большинстве случаев они возбуждены, передвигаются по кругу, иногда упира­ются головой в стену, кормушку, внезапно падают, у них появ­ляются судороги. Лежа на боку, часто перебирают ногами, из ротовой полости выделяются пенистые истечения, наступают пара­лич, воспаление, отек глотки и гортани. Через 1—3 сут животные погибают.

У пушных зверей, собак и кошек болезнь Ауески протекает в нервной и легочной формах. Отмечают неравномерное расшире­ние зрачков, расчесы, покусы. Больные животные становятся бес­покойными, резко реагируют на внешние раздражители. При преобладании легочного синдрома больные животные сидят, широко расставив лапы и вытянув шею, тяжело дышат. У них появля­ются кашель, хрипы в легких, и через 2—3 сут животные поги­бают.

При внешнем осмотре тру­пов крупного и мелкого рогатого скота, пушных зверей, собак и кошек обращают на себя внимание расчесы и раны кожи в об­ласти морды, головы или других частей тела. Шерсть на этих участках отсутствует, кожа покрасневшая, покрыта трещинами, ссадинами, разорвана. Подкожная клетчатка отечна, красного или темно-красного цвета. Слизистая оболочка носовой полости, гор­тани, глотки застойно гиперемирована. В бронхах пенистая, крас­ного цвета жидкость. Легкие темно-вишневого цвета, тестоваты, с поверхности разреза стекает пенистая, красноватая жидкость. Иногда обнаруживают очаговое или разлитое воспаление. Сли­зистая желудочно-кишечного тракта покрасневшая, набухшая, по складкам покрыта кровоизлияниями и дифтеритическими плен­ками. Под серозными покровами паренхиматозных органов вид­ны мелкие точечные кровоизлияния.

Кровеносные сосуды мозга и его оболочек расширены, полно­кровны, мозговое вещество отечно. В мозговых желудочках нахо­дят большое количество красноватой жидкости.

У свиней, поросят-отъемышей и сосунов расчесы и другие по­вреждения кожи, как правило, отсутствуют. В миндалинах, на слизистой оболочке надгортанника, глотки часто обнаруживают крупозно-дифтеритические пленки, некротические фокусы, язвы и эрозии. Резко выражен отек легких. Слизистая желудочно-кишеч­ного тракта диффузно воспалена, отечна, с кровоизлияниями и покрыта дифтеритическими пленками. Брыжеечные лимфатические узлы увеличены, отечны. У поросят — отъемышей и сосунов в пе­чени, селезенке, почках обнаруживают множественные мелкие некротические очажки. Головной мозг и его оболочки застойно гиперемированы, отечны, иногда покрыты кровоизлияниями. В мозговых желудочках выявляют большое количество желтова­той жидкости.

При гистологическом исследова­нии в миндалинах, глотке, печени, селезенке обнаруживают очаговый некроз клеток с выраженным кариорексисом, при этом ре­акция со стороны окружающей ткани отсутствует. В легких аль­веолы расширены, просветы их заполнены серозной, иногда с примесью фибрина, лейкоцитов, эритроцитов и десквамированно-го эпителия жидкостью. Капилляры межальвеолярных перегоро­док полнокровны. В головном и спинном мозге развивается кар­тина негнойного менингоэнцефаломиелита. Он характеризуется образованием диффузной и очаговой пролиферации клеток глии, периваскулярной инфильтрацией клетками ретикулоэндотелиаль-ного типа, вакуолизацией и пикнозом ганглиозных нервных кле­ток, нейронофагией, многорядовой пролиферацией клеток мозго­вых оболочек и эпендимы боковых желудочков (рис. 4). Воспа­лительные процессы в головном и спинном мозге наиболее резко проявляются у поросят — сосунов и отъемышей.

Острый менингоэнцефалит. Воспаление оболочек и вещества головного мозга — менингоэнцефалит характеризуется расстройством функций коры, подкорковых и вегетативных центров. Изолированное воспаление мозговых оболочек — менингит, воспаление вещества мозга — энцефалит. В большинстве случаев регистрируют одновременное поражение вещества мозга и оболочек.

Патогенез. Поражение головного и спинного мозга у собак и кошек является осложнением при некоторых бактериальных и вирусных инфекциях (чуме собак и кошек, болезни Ауески, бешенстве, лептоспирозе и листериозе), хирургическом сепсисе, распространении воспаления по продолжению со стороны спинного мозга, пневмониях. Предрасполагают к заболеванию ушибы, контузии и переохлаждение головы.

В оболочках мозга, сером и белом веществе происходят воспалительно-дегенеративные изменения: гиперемия, отечность, десквамация и набухание эндотелия капилляров, периваскулярная клеточная инфильтрация. Невроглиальная ткань набухает и усиленно размножается. Со стороны нервных клеток коры головного мозга отмечают сначала их округление, исчезновение тигроидного вещества, а в дальнейшем вакуолизацию протоплазмы, выталкивание ядра из клетки, сморщивание и гибель нервной клетки. В результате раздражения рецепторов мозговых оболочек, повышения внутричерепного давления, сдавливания корешков черепно-мозговых нервов, частичной или полной потери функции нервных клеток возникают расстройства высшей нервной деятельности и подкорковых центров, что может вызвать гибель животного.

Симптомы болезни. Клиническое проявление болезни разнообразно и обусловлено степенью поражения мозговых оболочек и мозгового вещества. В начальных стадиях менингоэнцефалита при преимущественном поражении оболочек мозга обычно наблюдают общие неспецифические признаки нарушения центральной и вегетативной нервной системы (менингиальный синдром): повышение температуры тела до 40°С и выше, расширение зрачков, ограниченную подвижность глазного яблока, появление клонических судорог, ригидность мышц затылка и шеи, гиперестезию кожи, обострение сухожильных рефлексов, усиленную потливость. В дальнейшем развиваются прогрессирующее угнетение, рвота, расстройство акта глотания, угасание и полная потеря рефлексов, нарушение координации движений, расстройства вегетативной регуляции сердечно-сосудистой, дыхательной и пищеварительной систем.

При поражении коры головного мозга в первые дни наблюдают возбуждение, беспокойство, безудержное стремление вперед, агрессивность, обостренную реакцию на световые и звуковые раздражители, судорожные сокращения мышц, ослабление условных рефлексов, животное упирается головой в препятствия. В дальнейшем симптомы возбуждения и агрессивности сменяются угнетением, пониженной реакцией на окружающее, ослаблением слуха и зрения, нарушением координации движений, парезами и параличами конечностей. При поражении продолговатого мозга может наступить смерть от паралича дыхательного и сосудодвигательного центров.

При внедрении вируса чумы в клетки головного мозга проявляются: возбуждение, парастезия, гиперестезия и шейная ригидность. Миоклонические судороги, эпилептические припадки, сенсорная атаксия — следствие мозжечковых и вестибулярных расстройств. При более широком поражении спинномозговых структур развиваются явления пареза, иногда совмещающиеся с миоклоническими признаками. Ритмические подергивания могут сохраняться и во сне. Тик нижней челюсти с гиперсаливацией — классическое поражение, встречающееся у собак и кошек с прогрессирующей полиэнцефаломацией височных долей головного мозга.

Воспалительный неврит глазного нерва характеризуется внезапным слиянием глазного дна с расширенным, не реагирующим на свет зрачком. Увеличение глазного яблока, характерные вкрапления и исчерченность блестящего рисунка глазного дна является результатом вирусных поражений рефлекторных тапетума и пигментного слоя, дегенерации и некроза ретины в результате фокального и диффузного ретинитов. Слепота связана с поражением зрительных путей в центре ретины. Изменения зрительного тракта характеризуются левосторонними и билатеральными зрительными дефектами.

Главным образом изменения происходят в головном мозге. У павших животных обнаруживают гиперемию и отек головного мозга. Еще может быть увеличение селезенки и катаральное воспаление кишечника.

При микроскопическом исследо­вании изменения обнаруживают в основном в головном мозге. Они характеризуются дистрофией (набуханием, хроматолизом, вакуолизацией, пикнозом) нервных клеток, очаговыми скопления­ми клеток нейроглии и пролиферацией лимфоидных элементов в периваскулярной соединительной ткани. В оболочках мозга выявляют отек, гиперемию сосудов и инфильтрацию клетками лимфоидного типа. В кишечнике, особенно в тонком отделе, се­розная инфильтрация слизистой оболочки, набухание, некробиоз и десквамация эпителия ворсинок. В селезенке регистрируют слабую активацию лимфоидной ткани.

Чума плотоядных — острая контагиозная болезнь животных отряда хищных, характеризующаяся лихорадкой, катаральным воспалением слизистых оболочек глаз, дыхательных путей, желудочно-кишечного тракта, а также поражением органов мочевыделении, кожи и нервной системы.

Возбудитель болезни — РНК-содержащнй вирус из семейства парамиксовирусов, рода морбилливирусов.

Болезнь регистрируют в большинстве стран мира, где занимаются клеточным разведением зверей. Восприим­чивы собаки, лисицы, песцы, норки, еноты, хорьки, куницы, собо­ли, ласки, горностан, барсуки, шакалы, волки, кошки, кролики и выдры. Болезнь встречается в любое время года. Чаще болеет молодняк в возрасте 1—5 мес. Заражение происходит аэроген­ным, алиментарным и половым путями.

Патогенез. Вирус проникает в организм через слизистые обо­лочки верхних дыхательных путей и пищеварительного канала, в эпителии которых он, по-видимому, размножается, а затем с током крови и лимфы разносится по всему организму и вызыва­ет поражение преимущественно респираторного и желудочно-ки­шечного трактов, а также головного мозга и кожи.

Патогенез. Вирус проникает в организм через слизистые обо­лочки верхних дыхательных путей и пищеварительного канала, в эпителии которых он. по-видимому, размножается, а затем с током крови п лимфы разносится по всему организму и вызыва­ет поражение преимущественно респираторного и желудочно-ки­шечного трактов, а также головного мозга и кожи.

Симптомы болезни у зверей различных видов зависят от ее течения. У лисиц, песцов, норок и соболей при легочной форме отмечают лихорадку, кашель, серозные и серозно-гнойные «сте­чения из глаз и носа, опухание век, ноздрей и кашель, при кишеч­ной форме—понос, при нервной — судороги, эпилептические при­падки, параличи конечностей. У норок, кроме этого, часто обна­руживают опухание лапок, которые принимают вид боксерской перчатки, и пустулезную сыпь на коже головы и лап. У хорошо развитых и упитанных собак болезнь может протекать с единственным признаком — лихорадкой. У енотовидных собак чума протекает без повышения температуры тела и характеризуется слезотечением, изъязвлением роговицы, истечением из носа, каш­лем, поносом.

У павших зверей вокруг глаз и носа корочки засохшего экссудата. Слизистая носовой по­лости набухшая, покрыта слизью, имеет язвочки. Глаза впав­шие, зрачок расширен, на роговой оболочке возможны эрозии. Слизистая гортани и трахеи покрасневшая. Легкие полнокровны, с очагами красной и серой гепатпзации. Плевра утолщена, ин­фильтрирована точечными или полосчатыми кровоизлияниями. В сердечной сорочке серозная жидкость, миокард дряблый. Сли­зистая оболочка желудка и кишок гиперимирована и покрыта густой, клейкой, черно-зеленого цвета слизью, в слизистой же­лудка возможны кровоизлияния, эрозии и мелкие язвочки, В сли­зистой прямой кишки часты точечные или полосчатые кровоиз­лияния. Печень рыхлая, паренхима полнокровна, с желтым от­тенком. Желчный пузырь растянут светлой разжиженной или густой и черной желчью. Почки полнокровны, слизистая мочевого пузыря гиперемирована, иногда с синюшным оттенком и мелкими точечными и полосчатыми кровоизлияниями. Вещество головного мозга гиперемировано, иногда отечно. У песцов часты инвагина­ция кишок и очаги некроза в печени, у норок в 2—3 раза увели­чиваются селезенка и подушечки лап. У соболей преобладают воспалительные изменения в легких.

У норок устанавливают в основ­ном бронхит и перебронхит, катаральную бронхопневмонию и гастроэнтерит, гиперплазию лимфофолликулов селезенки.

У лисиц острый катаральный гастроэнтерит, острый паренхи­матозный нефрит и гломерулит, серозно-геморрагическнй цистит, десквамативный лимфаденит и спленит с редукцией лимфофолли­кулов, а также разлитая катаральная пневмония. У песцов об­наруживают чаще всего очаговый некроз клеток паренхимы печени, реже—язвенное поражение кишечника. У енотовидных со­бак устанавливают острый серозно-дескваматозный катар кишечника, изъязвление слизистой его вплоть до мышечного слоя и энцефаломиелит с преимущественным поражением нервных во­локон и нейронов, у соболей — катаральное воспаление легких, у собак — преимущественно катарально-гнойную бронхопневмо­нию и негнойный энцефалит, связанный в 50 % случаев с демиелинизацией нервных волокон, а также нефрит и застойную гипе­ремию печени.

В эпителии мочевого пузыря, бронхов, желчных протоков и ретикулярных клетках лимфатических узлов больных и павших зверей обнаруживают вирусные тельца-включения, которые лока­лизуются преимущественно в цитоплазме и имеют круглую или овальную форму. Наибольший процент включений выявляют у лисиц и песцов, меньший — у норок.

Таблица 1. Дифференциальная диагностика бешенства

источник

Бешенство – это вирусная инфекция, передающаяся через укусы и слюну плотоядных животных и характеризующаяся дегенеративными изменениями нейронов спинного и головного мозга.

Возбудителем бешенства является РНК-содержащий вирус семейства Rhabdoviridae. Вирус относительно устойчив во внешней среде, хорошо переносит низкие температура, но при этом быстро погибает под действием ультрафиолетовых лучей, не устойчив при воздействии высоких температур и высыхании. Источником инфекции являются инфицированные животные, которыми могут быть лисы, волки, собаки, кошки, летучие мыши и так далее. Вирус выделяется во внешнюю среду со слюной больного животного. Человек заражается при укусах или попадании слюны животного на поврежденную кожу или слизистую оболочку. Также риск инфицирования вирусом бешенства крайне высок в следующих ситуациях:

  • при обработке туш животных, павших от вируса бешенства;
  • при вскрытии трупов людей, умерших от бешенства;
  • при работе в лаборатории с биологическими материалами, взятые для исследования у людей или животных, инфицированных вирусом бешенства;
  • при контакте с домашними животными, пострадавшими от нападения диких животных.

Вирус бешенства проникает в организм человека через поврежденные кожные покровы или слизистые оболочки, после чего по периневральным пространствам и нервным волокнам попадает в ЦНС. Как следствие, в головном мозге формируются кровоизлияния, отек, дегенеративные и даже некротические изменения В клетках головного мозга можно обнаружить эозинофильные включения – тельца Бабеша-Негри, которые являются специфическими для вируса бешенства.

Прогноз заболевания неблагоприятный, так как в настоящее время еще не разработано лечение, способное справиться с вирусом бешенства. Поэтому заболевание является неизлечимым и смертельно опасным. В связи с этим следует подчеркнуть, насколько необходимы профилактические меры, созданные для предотвращения заражения вирусом бешенства.

Длительность инкубационного периода заболевания, который начинается от момента внедрения в организм человека вируса бешенства и продолжается до появления первых симптом заболевания, зависит от места укуса или попадания на поврежденные кожные покровы или слизистые оболочки слюны животного, имеющего бешенство. Так, например, наиболее длительный инкубационный период наблюдается при поражении нижних конечностей и составляет от 1 – 3 месяцев до 1 года. Инкубационный период значительно укорачивается (2 недели – 1 месяц) в тех случаях, когда входными воротами инфекции являются голова, лицо, шея.

В клинической картине заболевания выделяют 3 периода:

  1. Начальный период. Данный период в большинстве случаев характеризуется стертой клинической картиной, что существенно затрудняет диагностику. В основном наблюдаются изменения со стороны психики человека. Он становится замкнутым, реже раздражительным. Человек жалуется на нарушение сна (часто возникают сны устрашающего характера), появление тревоги и страха, головную боль, общую слабость, снижение аппетита. Появление таких неспецифических симптомов не дает возможность правильно выставить диагноз на данном этапе, тем более человек забывает о предшествующем укусе животного из-за длительного инкубационного периода. Значительно реже возникают предвестники заболевания в виде тянущей боли, зуда и жжения в области уже давно зажившей раны. Крайне редко можно наблюдать гиперемию (покраснение) и отечность на месте укуса. Температура тела на начальном периоде заболевания нормальная или субфебрильная. Начальный период заболевания длится 2 – 3 дня;
  2. Период возбуждения (стадия разгара заболевания). Характеризуется незначительным повышением температуры тела, общим возбуждением, повышенной раздражительностью, а также гидрофобией, аэрофобией, акустофобией и фотофобией. Гидрофобия вызвана появлением болезненных спазмов мышц глотки и гортани при попытке человека выпить воды. По мере прогрессирования процесса приступ гидрофобии возникает не только при виде стакана воды, но даже при шуме текущей воды или услышанном слове «вода». Однако стоит отметить, что не у всех пациентов выявляется гидрофобия, что может сбить врача с толку. Затем возникают так называемые пароксизмы, которые сопровождаются мучительными судорогами лицевых мышц. В это время человек с криком откидывает голову назад, дыхание учащается, становится прерывистым, с глубоким шумным выдохом. Человек становится агрессивным, может во время возбуждения укусить или даже ударить, он кричит, мечется в отчаянии. Не редкостью является появление зрительных и обонятельных галлюцинаций. Период возбуждения длится от 2 до 4 дней, реже вторая стадия заболевания продолжается до 6 дней;

Паралитический период. Предыдущее возбуждение сменяется апатией, что может восприняться как положительный прогноз, однако это далеко не так. На самом деле данный период очень опасен, так как возникают параличи конечностей и черепных нервов. Кроме того, температура тела повышается до высоких значений, снижается уровень артериального давления, наблюдается учащение сердцебиения. Смерть наступает вследствие паралича дыхательного и сердечно-сосудистого центов. Длительность паралитического периода варьирует от 1 до 3 дней.

На начальном этапе заболевания диагностика бешенства вызывает некоторые трудности. Пациент может предъявлять жалобы на головную боль, снижение аппетита, общую слабость, снижение концентрации внимания, раздражительность, также появляется ощущение тревоги и страха, нарушается сон. Данные симптомы не являются специфическими, тем более зачастую пациент забывает о раннем укусе животного или ослюнении. В редких случаях, когда возникают ощущения зуда и жжения на месте давно зажившей раны, а также ее гиперемия (покраснение) и отечность, пациент вспоминает о предшествующем укусе, что вызывает у врача подозрения о возможности наличия у человека бешенства. При прогрессировании процесса, когда появляются характерные для бешенства симптомы, постановка диагноза значительно облегчается. Поэтому выставление рассматриваемого диагноза производится на основе имеющейся клинической картины.

Также возможно выделение вируса из слюны или спинномозговой жидкости зараженного человека, однако выполнение данного метода исследования имеет определенные трудности, поэтому в настоящее время не используется. Методом ретроспективной диагностики является гистологическое исследование срезов головного мозга умершего человека. В ходе исследования обнаруживаются включения (тельца Бабеша-Негри), расположенные в цитоплазме нервных клеток. Тельца Бабеша-Негри являются высоко специфическими для рабической инфекции, поэтому их обнаружение без сомнений указывает на вирус бешенства.

При появлении первых симптомов, указывающих на бешенство, следует незамедлительно госпитализировать человека в инфекционную больницу. Пациента изолируют в отдельную палату для исключения распространения инфекции. Кроме того, медицинский персонал должен работать в специальной защитной одежде, чтобы избежать попадание слюны пациента на кожу и слизистые оболочки.

К сожалению, на данный момент не разработана терапия, способная вылечить человека от вируса бешенства, поэтому осуществляется симптоматическое лечение, цель которого заключается в облегчение общего состояния человека.

Симптоматическое лечение состоит из назначения следующих групп лекарственных средств:

  • обезболивающие препараты;
  • противосудорожные средства;
  • успокоительные средства;
  • снотворные препараты.

При укусах, царапинах или попадании слюны животного на поврежденные кожные покровы и слизистые оболочки следует промыть рану водой с мылом, затем обработать края раны 40 или 70 процентным спиртовым раствором и наложить стерильную повязку. После перечисленных действий необходимо незамедлительно обратиться в травматологический или хирургический кабинет для назначения и проведения антирабической вакцинации. Важно отметить, что вакцинация против бешенства имеет эффект лишь при начале курса не позднее двух недель от момента укуса или ослюнения. Не возникает никаких сомнений в необходимости проведения антирабической вакцинации в следующих ситуациях:

  • при укусах животных, у которых имеются явные признаки бешенства;
  • при отсутствии сведений об укусившем животном.

По условным показаниям вакцинация производится при укусе животных, не имеющих признаков бешенства, а также при возможности наблюдения за укусившим животным в течение 10 – 14 дней.

Необходимый уровень антител формируется спустя 12 – 14 дней после проведения вакцинации. Как известно, при локализации поврежденного места на шее, лице, голове, а также при большой поверхности поражения, длительность инкубационного периода сокращается. Это означает, что антитела могут не успеть сформироваться. В таких ситуациях вводят не только антирабическую вакцину, но также и антирабический иммуноглобулин.

Читайте также:  Можно ли делать прививку от бешенства с другими прививками

Для купирования боли применяются обезболивающие препараты. Из группы нестероидных противовоспалительных средств наибольшим обезболивающим эффектом обладает кеторолак. Выраженное анальгезирующее действие препарата достигается за счет неселективного угнетения активности циклооксигеназы (ЦОГ) 1 и 2, которые участвуют в образовании простагландинов из арахидоновой кислоты, которые, в свою очередь, играют важную роль в механизме образования боли. Анальгезирующее действие препарата начинается спустя 30 минут после внутримышечного введения, максимальный эффект достигается через 1 – 2 часа.

Если использование кеторолока не приводит к устранению болевых ощущений, на помощь прибегают к назначению наркотических анальгетиков (морфин, промедол). Морфин угнетает передачу болевых импульсов в ЦНС, снижает эмоциональную оценку боли, вызывает ощущение спокойствия, в высоких дозах препарат способен оказывать снотворное действие. При внутримышечном введении препарата анальгезирующее действие развивается спустя 10 – 30 минут и продолжается в течение последующих 4 – 5 часов. Промедол также относится к группе наркотических анальгетиков, однако его обезболивающий эффект несколько слабее и короче по своей продолжительности, чем у морфина. Анальгезирующий эффект развивается спустя 10 – 20 минут от введения препарата, достигает максимума через 40 минут и продолжается 2 – 4 часа.

Противосудорожной активностью обладает диазепам (реланиум, седуксен). Помимо противосудорожного действия, данный препарат обладает седативным, снотворным, миорелаксирующим эффектами. На фоне приема препарата может наблюдаться снижение артериального давления за счет расширения сосудов, поэтому с осторожностью применяется у гипотоников.

Даже на начальном этапе заболевания имеется расстройство сна, которое выражается в навязчивых устрашающих сновидениях, вследствие чего человек боится засыпать. Поэтому назначаются снотворные препараты, например, зопиклон. Данный препарат вызывает быстрое наступление сна, а также избавляет человека от сонливости и чувства разбитости по утрам. Кроме того, было обнаружено, что зопиклон улучшает качество сна, а также уменьшает частоту ночных пробуждений. Помимо снотворного эффекта, данный препарат обладает седативным, миорелаксирующим, противосудорожным эффектами. Принимается препарат за 1 час до предполагаемого наступления сна.

Не существует народных средств, способных вылечить от бешенства, но каждому человеку под силу соблюдать некоторые меры предосторожности. В первую очередь людям, имеющих домашних животных, следует тщательно следить за поведением своего любимца. При резком изменении повадок животного, в том числе появлении необоснованной агрессии, необходимо незамедлительно обратиться к ветеринару. Кроме того, не стоит забывать о регулярных посещениях ветеринарной клиники и своевременной вакцинации своего домашнего животного.

Если Вас укусило животное, про которое Вы ничего не знаете, следует незамедлительно обратиться за помощью в травматологический или хирургический кабинет. Важно понимать, что нельзя затягивать с походом к врачу, так как это может привести к необратимым последствиям. Другое дело, если вас укусило домашнее животное или его слюна попала на поврежденную кожу или слизистую оболочку. В таком случае необходимо потребовать у хозяина животного справку о вакцинации. Если данная справка отсутствует, следует не пренебрегать ситуацией и не надеяться на честное слово хозяина о здоровье его домашнего любимца, а обратиться за помощью к специалисту. В это время животное помещается в карантин при ветеринарной клинике на 10 – 14 дней. Если в течение данного времени у животного не появляются симптомы, указывающие на наличие бешенства, оно считается здоровым.

источник

Кафедра патологической анатомии ДВГМУ.

МУЗ Городская клиническая больница №10 г. Хабаровска

Особенности морфологических изменений в головном мозге при бешенстве / Евсеев А.Н., Сухомлинов С.В., Томилка Г.С., Сувырин А.Г., Мартыненко А.Ю., Цекатунов Д.А. // Избранные вопросы судебно-медицинской экспертизы. — Хабаровск, 2009. — №10. — С. 106-109.

библиографическое описание:
Особенности морфологических изменений в головном мозге при бешенстве / Евсеев А.Н., Сухомлинов С.В., Томилка Г.С., Сувырин А.Г., Мартыненко А.Ю., Цекатунов Д.А. // Избранные вопросы судебно-медицинской экспертизы. — Хабаровск, 2009. — №10. — С. 106-109.

Кафедра патологической анатомии ДВГМУ.

МУЗ Городская клиническая больница №10 г. Хабаровска

Бешенство (Rabies, Lyssa, Hydrophobia) — вирусное заболевание, протекаю­щее с тяжелым поражением нервной системы и заканчивающееся, как правило, смертельным исходом. Возбудителем заболевания является вирус бешенства, который относится к группе миксовирусов семейства Rhabdoviridae.

В мире ежегодно от данного заболевания погибают около 50 тысяч человек [2]. Клинические и патоморфологические изменения при классическом варианте течения бешенства хорошо известны, и не представляют особой трудности при постановке окончательного посмертного диагноза [1,3]. Тем не менее, при атипичных и стертых клинических формах на ранних стадиях болезни в практической деятельности врача- патологоанатома и судебно-медицинского эксперта, во время производства вскрытий, в случае нехватки клинических данных, плохо собранного эпиданамнеза, могут возникнуть определенные трудности при проведении дифференциальной диагностики с другими инфекционными заболеваниями. Известно, что для диагностики данной болезни применяются различные способы обнаружения антигена вируса в мазках-отпечатках, на срезах, а также более чувствительные методы, такие как МФА (метод флюоресцирующих антител), иммуногистохимическое исследование (ИГХ) [4]. Характерных макроскопических изменений в тканях погибшего от бешенства практически не выявляется, поэтому патоморфологическая диагностика данного заболевания чаще подтверждается только микроскопическим исследованием мозга и нахождением в цитоплазме ганглиозных клеток (преимущественно в аммоновом роге и мозжечке) специфических вирусных включений телец Бабеша-Негри (внутрицитоплазматические включения и базофильной периферией). Для обнаружения и дифференцировки специфических телец в цитоплазме поврежденных нейронов мы применили различные способы окраски тканей мозга с целью получения более детальной характеристики и четкого выявления этих структур. В связи с этим мы использовали комплекс окрасок, таких как альциановый синий, азур-эозин, гематоксилин и эозин.

Приводим пример из практической деятельности.

Больная К., 54 лет, поступила в приемное отделение 03.09.08 после повторного обращения, с направительным диагнозом: серозно-вирусный менингит. При первичном обращении 01.09.08, предъявляла жалобы на: повышение температуры тела до 39ºС, тошноту, рвоту, онемение в правой руке. 03.09.08 в 14:20 осмотрена инфекционистом, который выявил слабость, головную боль, чувство онемения в правой руке, двоение и туман в глазах, нарушение глотания. Заражение больной произошло через укус собаки в правое предплечье летом.

Эпидемиологический анамнез показал, что больная проживала в своем доме в поселке, 29.07.08 ее покусала соседская собака (в анамнезе укушенная лисенком), собаку уничтожили. За несколько дней до начала заболевания отмечала периодическое покраснение шрама от укушенной раны предплечья. Больная была привита от клещевого энцефалита, клещей с себя не снимала. Контакт с грызунами отрицала.

При осмотре: состояние ее оценивалось как средней тяжести, температура тела до 36,4ºС, сознание ясное, кожные покровы обычной окраски, сыпи нет, зев спокоен, зрачки узкие D=S, голова незначительно наклонена влево. На правой верхней конечности шрам без признаков воспаления. Дыхание везикулярное, ослаблено слева. Тоны сердца приглушены, ритм правильный, АД=145/100мм.рт.ст., пульс=96 уд. в мин. Язык влажный, обложен белым налетом. Размеры печени и селезенки не увеличены. Менингиальные симптомы отрицательные. Рентгенография ОГК (от 03.09.08): патологии не найдено. По ЭКГ (от 03.09.08): синусовый ритм с чсс=75 уд. в мин., нагрузка на левое предсердие, умеренные изменения в миокарде. В общем анализе мочи (от 03.09.08): белок микропротеинурия до 0,035г/л. Анализ крови (от 03.09.08): гемоглобин — 128г/л, лейкоциты -14,6×109, сахар — 6,3ммоль/л, СОЭ -45 мм/час.

04.09.08 в 6:00 – внезапная остановка сердца и дыхательной деятельности, реанимационные мероприятия без эффекта.

При патологанатомическом исследовании: женщина средних лет, правильного пропорционального телосложения, удовлетворительного питания. Кожные покровы чистые, обычной окраски. В средней трети правого предплечья имеется рубец неправильной формы, белесоватого цвета 0,5×1,2 см, плотный, легко смещаемый.

При исследовании головного мозга отмечено полнокровие вен твердой мозговой и мягкой мозговой оболочек. Мягкая мозговая оболочка полнокровная, отечная. Головной мозг массой 1280г, размерами – 22×11×10,5 см, отечен. На разрезе белое вещество мозга с мелкими множественными рассеянными петехиями, неравномерно расположенными в различных отделах мозга. Более выраженная группировка петехий в области аммонова рога, мозжечка, здесь же выявлялись мелкие очажки некрозов. В области варолиева моста, ствола мозга, дна четвертого желудочка, подкорковых ядер обнаруживалась умеренная активная гиперемия. Сосудистые сплетения желудочков мозга полнокровны, отечны. Ствола мозга — стертый рисунок строения.

В легких выявлены полнокровие, признаки отека. Аорты с наличием единичных атеросклеротических бляшек, преимущественно в брюшном отделе. Сердце гипертрофированно до 400г, дряблое, на разрезе толщина стенки ЛЖ=1,7см, ПЖ=0,3см, миокард полнокровный волокнистый, коричневого цвета. Отмечались немногочисленные эрозии в области антрального отдела слизистой оболочки желудка, в остальных отделах пищеварительной системы без особенностей. Выявлялась гепатомегалия до 2100 г, дряблость органа и признаки острого венозного застоя. Поджелудочная железа без особенностей. Почки неравномерно бугристы с признаками нефроангиосклероза. Селезенка увеличена до 150 грамм, на разрезе темно-красного цвета, соскоб умеренный. Лимфатические узлы без особенностей. В надпочечниках признаки полнокровия, щитовидная железа без особенностей.

При микроскопическом исследовании: в коре головного мозга – отмечаются набухание, хроматолиз, цитокариолизис нейронов с формированием клеток теней, нейронофагия.

Наиболее выраженные изменения отмечались в стволе, области подкорковых ядер. В цитоплазме уцелевших нейронов (область аммонова рога и мозжечка) выявлялись признаки тигролиза, эозинофильные включения – тельца Бабеша-Негри. Вокруг гибнущих нейронов очаги из глиальных элементов — узелки Бабеша. Кроме того, найдены воспалительные клеточные инфильтраты вокруг различных сосудов (артериальных и венозных) признаки деструктивного васкулита, фибриноидные некрозы стенок сосудов, стазы, тромбы, перинейрональный и периваскулярный отек, очаги глиоза. Мягкие мозговые оболочки – отек, полнокровие сосудов, клеточные воспалительные инфильтраты, отек.

Кожа в области укуса – эпидермис – очаговый акантоз, спонгиоз, дискератоз, глубокие отделы дермы — отек стромы, с очаговыми кровоизлияниями и скудными лейкоцитарными инфильтратами.

Легкое – в просвете альвеол отек, немногочисленные скопления ПМЯЛ, альвеолярных макрофагов и слущенные альвеолоциты, полнокровие миркососудов, дистелектазы. Сердце – зернистая дистрофия кардиомиоцитов, гомогенизация волокон,контрактурные изменения 2 степени, отек стромы, полнокровие сосудов. Почки очаговые некрозы отдельных петель капилляров клубочков клубочки, в них отмечается пролиферация мезангиальных клеток с расширением мезангиума и незначительной инфильтрацией лейкоцитами петель капилляров. Полнокровие сосудов мозгового слоя, множественные диффузные диапедезные кровоизлияния, стазы, неравномерность кровенаполнения капилляров, отек межклеточного вещества. Некрозы и вакуольная дистрофия эпителия проксимальных и дистальных канальцев почек, единичные мелкоклеточные инфильтраты. Печень: полнокровие сосудов микроциркуляторного русла, отечность межклеточного вещества, пространств Диссе; портальные тракты расширены за счет отека, очагового склероза мелких лимфоидно-макрофагальных инфильтратов. Часть гепатоцитов находится в состоянии дистрофических и некротических изменений.

На основании данных анамнеза: указание на укус собаки, появление расстройств сна, нарушение глотания, а также обнаружение милиарных глиозных «узелков бешенства» и оксифильных включений в цитоплазме нервных клеток (тельца Бабеша — Негри), выставлен патологоанатомический диагноз: бешенство: первично-паралитическая форма некротически-продуктивный панэнцефаломиелит, с преимущественным поражением аммонова рога, подкорковых ядер, мозжечка, ствола головного мозга. Смерть больной наступила от смешанного типа терминального состояния. Особенность данного случая заключается в отсутствии в клинике стадии возбуждения, по-видимому, это связано с прививкой от энцефалита (наличие титра антител) и особой неспецифической реакций организма.

    Патология: Руководство/под редак.М.А. Пальцева, В.С. Паукова, Э.Г. Улумбекова. –М.:ГЭОТАР-МЕД, 2002.-960.

Постовит В.А. Руководство по инфекционным болезням.- Сотис. Санкт-Петербург. 1997.

Чалисов И.А., Хазанов А.Т. Руководство по патолого-анатомической диагностике важнейших инфекционных заболеваний человека. – Л., 1980.

источник

Бешенство (гидрофобия, водобоязнь) – инфекционное заболевание, связанное с вирусным поражением нервной системы. Основными проявлениями служат судороги, спазмы глотательных мышц при произнесении слова «вода», звуке капель, попытке питья, галлюцинации, припадки буйства. Бешенство встречается круглогодично, но чаще всего летом и осенью. Считается, что наиболее подвержены заражению дети, поскольку часто вступают в контакт с уличными животными, а также взрослые люди, профессиональная деятельность которых связана с уходом, лечением, ликвидацией животных (ветеринары, работники цирков и зоопарков, охотники и другие). Больной человек может быть причиной заражения, однако вероятность такого события крайне мала. Доказано, что заболевание чаще развивается среди лиц, получивших укусы в область головы и шеи, а также множественные травмы, нанесённые животными.

Впервые бешенство у человека было описано Цельсом, который трактовал водобоязнь (именно этому учёному принадлежит термин гидрофобия) как последствие укуса собак, и рекомендовал прижигание ран укушенных людей. Вакцину против бешенства изобрёл в 1885 году Луи Пастер, причём изобретению препарата предшествовала поистине героическая работа учёного, который заражал кроликов и собак вирусом бешенства, и лично собирал слюну из пасти больных животных. Сам вирус был выделен Ремленже только в 1903 году.

В настоящее время случаи бешенства выявлены во всех странах мира (кроме Норвегии, Японии, Новой Зеландии, Испании, Португалии, Мальты, Кипра, Финляндии и Швеции) и на всех континентах, кроме Антарктиды. Островные государства также свободны от бешенства, случаев заболевания на настоящее время там не зарегистрировано. Сегодня бешенство все ещё продолжает считаться болезнью со стопроцентной летальностью, но в лечении заболевания имеются некоторые положительные сдвиги:

Ежегодно в мире погибают до 60 тысяч человек, укушенных бешеными животными. По данным на апрель 2018 года, в России не зарегистрировано случаев бешенства, однако в аналогичный период прошлого года был зарегистрирован один погибший от бешенства (Республика Крым). Всего (с 2012 года), по данным Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, в России зафиксированы 26 случаев заболевания бешенством (соответственно, закончившихся летально).

Показателен тот факт, что 62,5% погибших не обращались за медицинской помощью после укуса животного, а 30,4 % пострадавших всё же посетили врача после укуса животного, но либо отказались от введения лекарственных препаратов, либо самовольно прекратили курс профилактики. К сожалению, традиционное русское авось в случае с бешенством практически всегда означает летальный исход.

Перед началом клинических проявлений проходит инкубационный период бешенства, то есть время, нужное для проникновения вируса в клетки нервной системы и началу их патологических изменений – для того, чтобы проявились признаки бешенства. В среднем, инкубационный период бешенства занимает 1 — 3 месяца, но может быть от 12 дней до года и более. Связано это с локализацией укуса – чем ближе расположен укус к головному мозгу, тем быстрее происходит развитие болезни, поэтому при повреждениях головы, шеи, рук необходимо как можно скорее начинать профилактические меры, предотвращающие заболевание бешенством. Течение болезни имеет три стадии: начальную, или стадию депрессии (около 1 — 3 дней), стадию возбуждения (2 — 3 дня) и паралитическую (терминальную) стадию (несколько часов – сутки). Чаще всего всё течение болезни (от начальных проявлений до летального исхода) занимает период около 10 дней.

Бешенство симптомы у человека вызывает специфические.

Неприятные ощущения в месте укуса. Даже при полностью зажившем повреждении возникают тянущие боли, повышенная чувствительность кожи, зуд, жжение, чувство покалывания в области бывшей раны. Если имеется рубец, он может краснеть и припухать.

Лихорадка. Начальный период бешенства протекает с небольшим повышением температуры тела, в дальнейшем лихорадка нарастает до высоких цифр.

Галлюцинации. Обонятельные, зрительные, слуховые галлюцинации, особенно при укусах в лицо, — частые симптомы бешенства. Нередко пациенты жалуются на кошмарные сновидения.

Изменения поведения. Сначала больные бешенством становятся замкнутыми, апатичными, пребывают в необъяснимом страхе, тревоге, депрессии, по мере прогрессирования заболевания поведение может становиться неестественно весёлым, с припадками буйства на высоте приступов, могут плеваться, кусаться, рвать на себе одежду. Дыхание у пациентов шумное, они жалуются на нехватку воздуха, стеснение в груди.

Судороги. Судороги, как обязательные симптомы бешенства, возникают при ярком свете, громком звуке, даже при лёгком дуновении ветра в сторону пациента. Во время судорог взгляд человека фиксируется в одной точке, выражение лица страдальческое, испуганное, может быть рвота.

Водобоязнь. Из-за спазма мышц гортани при любом упоминании и виде воды болезнь и получила своё второе название. Однако окрашенные жидкости (чай, кофе, сок) приступов не вызывают.

Обильное пото- и слюноотделение. Или так называемая сиалорея, мучительное, непрекращающееся выделение слюны изо рта больного, а также обильное потоотделение до мокрых насквозь одежды и постельного белья.

Стадия мнимого благополучия. Из-за угнетения мозговой деятельности через несколько дней после начала приступы прекращаются, наступает последняя стадия заболевания, внешне выглядящая как улучшение. Возникают параличи языка, лица, мышц конечностей. Смерть наступает из-за паралича дыхательного центра в головном мозге, а также от прекращения сердечной деятельности вследствие паралича сердечной мышцы.

Сложности при прижизненной диагностике случаев бешенства обычно не возникает (если известен факт нападения животного, и возникают типичные симптомы бешенства). Однако некоторые заболевания как инфекционной, так и неинфекционной природы, могут довольно похоже копировать бешенство. Человеку, не имеющему связи с медициной, редко удаётся в течение жизни увидеть эти патологии, а про некоторые большинству людей и вовсе неизвестно. Поэтому при малейшем подозрении на бешенство необходима срочная медицинская помощь, а перечисленные ниже симптомы помогут грамотно описать состояние пациента прибывшему врачу.

Поскольку основными симптомами являются признаки поражения центральной нервной системы, необходимо выяснять соблюдение графика плановой вакцинации (особенно против столбняка и клещевого энцефалита), случаев выезда за рубеж (страны Африки, Азии), присасывания клеща, глубокой травматизации кожи с попаданием частиц почвы в рану (например, человек мог наступить подошвой на ржавый гвоздь, иглу от шприца, пораниться листовым металлом). Следует понимать, что инкубационный период бешенства может быть и более года.

Появление припадков буйства и галлюцинаций через несколько дней после запойного употребления спиртосодержащих веществ (так называемая белая горячка), а также подобные приступы, повторяющиеся после сильного психоэмоционального стресса (так называемые истерические припадки) практически всегда исключают диагноз бешенства. Не следует забывать и о травмах головы и шеи, во время и после которых могут быть похожие на бешенство симптомы, а также про состояния, когда на фоне повышенного артериального давления, чрезмерного эмоционального переживания возникает сильная головная боль и паралич конечностей с одной либо разных стороны туловища, что также может сопровождаться кратковременным повышением температуры тела.

Если имеются указания на употребление веществ, вызывающих галлюцинации (чаще психотропных препаратов либо наркотических веществ), намеренные либо случайные отравления (грибы, лекарственные препараты, ядовитые травы и ягоды).

При любом подозрительном на бешенство случае необходимо обратиться за медицинской помощью. Поскольку эффективного лечения не существует, все меры направлены на облегчение страданий больного человека, в том числе и уход в домашних условиях, осуществляемый до прибытия медицинского работника.

Можно давать пациенту препараты, содержащие парацетамол и другие жаропонижающие средства («Колдрекс», «Найз», «Вольтарен» и другие), по возможности предлагать жидкость и еду.

До прибытия врача рекомендуется поместить больного в отдельную комнату, задёрнуть шторы, обеспечить комфортную температуру в помещении, удобную лёгкую одежду. Стараться минимизировать шумы, особенно звуки воды.

Все пациенты с подозрением на бешенство госпитализируются в палаты интенсивной терапии. Диагностика состоит в выяснении фактов травматического взаимодействия с животными, клиническом обследовании и лабораторной диагностике. Прижизненное выявление вируса бешенства производится путём исследования отпечатков роговицы, спинномозговой жидкости (ликвора), слюны, слёзной жидкости, исследования биоптатов кожи, посмертное – при микроскопии препаратов головного мозга, чаще всего аммонова рога (обнаружение мест скопления вирусов бешенства, так называемых телец Бабеша-Негри). При наличии животного, укусившего человека, проводится его обследование на наличие вируса бешенства, наблюдение в течение 10 дней, в том числе проводится вирусологическое исследование и трупного материала погибшего зверя (по возможности). Лечение бешенства симптоматическое, чаще всего применяются искусственная вентиляция лёгких, седативные препараты, наркотические обезболивающие средства, иногда противовирусные препараты. В настоящее время ведутся активные разработки методов лечения бешенства, однако, пока результативность их крайне низкая.

Бешенство Бешенство практически во всех случаях является фатальным заболеванием, которое может манифестировать как классическая буйная или как паралитическая форма. Выздоровление описано всего у нескольких больных, большинство из которых были инфицированы вариантом вируса бешенства летучих мышей, и сопровождалось быстрым иммунным ответом инфицированного организма и самопроизвольной (иммунной) элиминацией вируса. В целом удовлетворительное функциональное восстановление выживших может быть обусловлено эволюцией вирусных механизмов в сторону минимизации повреждения ЦНС, но при этом позволяющих вирусу распространяться. Худшая выживаемость больных с буйной формой по сравнению с показателем у пациентов с паралитической тесно соотносится с большим количеством вируса и более слабым иммунным ответом в ЦНС при буйной форме. Вирус бешенства появляется в ЦНС задолго до возникновения симптомов — у больных с буйной формой еще за несколько дней до развития церебральной симптоматики по данным МРТ головного мозга можно выявить субклиническую дисфункцию клеток переднего рога и признаки поражения. Мы только сейчас начинаем понимать, посредством каких механизмов реализуется разрушительное действие вируса бешенства, каким образом он селективно поражает функцию периферических нервов у пациентов с паралитической формой и нарушает поведение у больных с буйной формой бешенства. Однако для разработки эффективного лечения необходимо детальное понимание нейропатогенетических механизмов.

Бешенство, заболевание которым вызывает вирус бешенства (rabies virus — RABV) 1-го генотипа, является одной из наиболее распространенных фатальных инфекций во всем мире. В Европе, Азии и Африке это заболевание в основном ассоциируется с укусами собак, в Америке — с укусами летучих мышей. У 2/3 инфицированных собачьими вариантами RABV манифестируют классической буйной формой бешенства, которая характеризуется флуктуацией уровня сознания, изменением психического статуса, фобическими или инспираторными спазмами и симптомами раздражения вегетативной нервной системы. У 1/3 больных развивается паралитическая форма бешенства, которая напоминает синдром Гийена — Барре, однако нарастание комы, отек мышц и недержание мочи позволяют с уверенностью различать эти заболевания (таблица). Бешенство, ассоциированное с вариантами RABV летучих мышей, имеет такие атипичные черты, как фокальные симптомы поражения ствола мозга, миоклонус, гемихорея, симптомы и признаки синдрома Горнера.

Таблица. Характеристики буйной и паралитической форм бешенства у больных, инфицированных вариантами собачьего RABV, и у собак, инфицированных естественным путем

Буйная форма

Паралитическая форма

Общие характеристики у больных, инфицированных вариантами собачьего RABV

Средняя выживаемость без проведения интенсивной терапии

Локализация укуса и связь с неэффективной иммунизацией

Любая локализация; нет связи

Любая локализация; нет связи

Неспецифичны у 1/3 больных

Неспецифичны у 1/3 больных

Характерные симптомы бешенства*

Присутствуют, но не во всех стадиях

Отсутствуют или минимально выражены, фобические спазмы наблюдаются только у половины, инспираторные спазмы могут быть незаметные из-за слабости мышц шеи и диафрагмы; отек дельтовидных мышц и грудной стенки, выявляемый по данным перкуссии (при отсутствии гипонатриемии, почечной недостаточности, гипотиреидизма и выраженной кахексии)

В области иннервации укушенного сегмента, в связи с ганглионитом; потеря болевой чувствительности, за которой следует потеря проприорецепции

В области иннервации укушенного сегмента, в связи с ганглионитом; потеря болевой чувствительности, за которой следует потеря проприорецепции

Вялый паралич с арефлексией

Возникает только в стадии комы

Изолированная восходящая мышечная слабость с преимущественным вовлечением проксимальных и лицевых мышц как начальные проявления болезни при полностью сохраненном сознании

Субклиническая дисфункция клеток переднего рога; сенсорная нейропатия у больных с локальными симптомами нейропатии

Признаки периферической демиелинизации или аксонопатии; сенсорная нейропатия у больных с локальными симптомами нейропатии

Данные МРТ у больных, инфицированных вариантами собачьего RABV

Изменения, проявляющиеся усилением гиперсигнала Т2 вдоль плечевого сплетения и связанных с ним корешков спинномозговых нервов на уровне, соответствующем укушенной конечности; изменения, проявляющиеся плохо очерченными слабыми изменениями гиперсигнала Т2 в спинном мозге, височной доле, извилине гиппокампа и белом веществе мозга

Изменения, проявляющиеся усилением гиперсигнала Т2 вдоль плечевого сплетения и связанных с ним корешков спинномозговых нервов на уровне, соответствующем укушенной конечности; изменения, проявляющиеся плохо очерченными слабыми изменениями гиперсигнала Т2 в спинном мозге, височной доле, извилине гиппокампа и белом веществе мозга

Фаза острых неврологических проявлений (не коматозная)

Нарастание изменений патологического гиперсигнала Т2

Нарастание изменений патологического гиперсигнала Т2

Умеренное усиление сигнала гадолинием, особенно от лимбических структур, таламуса, черного вещества, пластинок крыши, ствола мозга, глубокого серого вещества, ядер черепно-мозговых нервов, спинного мозга и корешков черепных и спинальных нервов

Умеренное усиление сигнала гадолинием, особенно от лимбических структур, таламуса, черного вещества, пластинок крыши, ствола мозга, глубокого серого вещества, ядер черепно-мозговых нервов, спинного мозга и корешков черепных и спинальных нервов

Основные характеристики ранней стадии бешенства у собак, инфицированных естественным путем

Вирусная нагрузка в основных структурах мозга

В несколько раз больше, чем при паралитической форме, во всех 12 исследованых областях

В несколько раз меньше, чем при буйной форме, во всех 12 исследованных областях

Транскрипты мРНК цитокинов и хемокинов

Едва определяются; TNF-α определяется, но не в значительной концентрации

TNF-α, интерферон γ и интерлейкин 1β

Патологический сигнал в режиме FLAIR, указывающий на макроклеточное повреждение, которое выявляют на МРТ

Слабый сигнал от шейного отдела спинного мозга, ствола спинного мозга, височных долей и полушарий мозга**

Сигнал от умеренного до интенсивного в области гипоталамуса, ствола мозга, шейного отдела спинного мозга и височных долей**

Состояние гематоэнцефалического барьера (оцениваемое по признаку наличия или отсутствия повреждения, проявляющегося усилением сигнала контрастом)

Интактный; отсутствие повреждения, проявляющегося усилением сигнала контрастом

Интактный; отсутствие повреждения, проявляющегося усилением сигнала контрастом

Каудально-ростральная полярность (распределение) вирусного антигена; сообщается о большем количестве вирусного антигена во многих областях, включая кору лобной и затылочной долей и большую часть уровней спинного мозга; признаки воспаления во всех отделах ЦНС выражены слабо

Выраженное воспаление в стволе мозга в сочетании с меньшим количеством вирусного антигена; каудально-ростральная полярность (распределения) вирусного антигена

RABV (rabies virus) – вирус бешенства
TNF-α (tumor necrosis factor α) – фактор некроза опухоли альфа
FLAIR (fluid attenuated inversion recovery) – режим инверсия-восстановление с подавлением сигнала от фоды
* — изменение уровня сознания, фобические спазмы, спонтанные инспираторные спазмы и дисфункция вегетативной нервной системы
** — больше деталей смотреть на рис. 4

При других инфекционных энцефалитах в мозге выявляют выраженные патологические изменения, а при бешенстве мозг при вскрытии кажется здоровым, обнаруживают лишь минимальную утрату нейронов и признаки воспалительных реакций, выраженные в разной степени. Этот факт можно объяснить уникальной многоуровневой стратегией, которую RABV выработал в процессе эволюции во избежание своей элиминации (из ЦНС); он использует механизмы репликации, замедляющие выраженные нарушения метаболизма клетки хозяина, способные предотвращать апоптоз и уклоняться от реакции врожденной и адаптивной иммунной систем, которые в противном случае вызывали бы изменения проницаемости гематоэнцефалического барьера (ГЭБ) и препятствовали прогрессированию инфекции. На МРТ головного мозга у больных бешенством выявляют только незначительные изменения. Повреждения, диагностируемые с помощью усиления гадолинием, отсутствуют. По данным визуализации с контрастированием воспаление от малой до выраженной степени обнаруживают преимущественно у лиц, заболевших бешенством вскоре после трансплантации, и у больных, инфицированных вариантами собачьего RABV, находящихся в коме.

Попытки лечения симптомных больных, инфицированных вариантами собачьего RABV, терапевтическими средствами и препаратами интенсивной терапии, обычно безуспешны. У несколько выживших после инфицирования вариантом RABV летучих мышей, продемонстрировавших хорошее функциональное восстановление, обнаруживали признаки раннего иммунного ответа, проявлявшегося наличием в крови и цереброспинальной жидкости (ЦСЖ) нейтрализующих или не-нейтрализующих антител к RABV при отсутствии РНК либо частиц вируса в образцах биологических жидкостей или волосяных фолликулах. Следовательно, благоприятный исход может зависеть от быстроты иммунного ответа организма-хозяина и освобождения от вируса как центральной, так и периферической нервной системы.

В этом обзоре суммированы данные, полученные по результатам обследования больных, инфицированных вариантами собачьего RABV, и при изучении животных моделей, ассоциированных с инфекцией RABV 1-го генотипа. Мы экстраполируем эти данные для объяснения различных клинических фаз при буйной и паралитической формах бешенства, причиной которого являются варианты собачьего RABV. Мы используем собачью модель бешенства, приобретенного естественным путем, для объяснения клинического разнообразия (заболевания). Эта модель демонстрирует те же клинические паттерны, что наблюдаются у человека, в том числе инкубационный период от нескольких недель до месяцев, а также позволяет проводить in vivo исследования нарушений в ЦНС и определять состояние ГЭБ при помощи МРТ. Результаты этих исследований позволяют предположить, что роль иммунной системы в ускорении летального исхода, особенно при буйной форме бешенства, маловероятна.

Клинические стадии бешенства включают в себя: инкубационный период, продромальный период, период острых неврологических проявлений, кому и смерть. Средняя продолжительность жизни (от момента возникновения клинических проявлений до смерти при отсутствии или ограниченной интенсивной терапии) у 80 больных с буйной формой бешенства и у 35 — с паралитической, инфицированных собачьим вариантом RABV, в Таиланде за период 1988-2004 гг. составила 5,7 и 11 дней соответственно (компиляция данных из ранее опубликованных сообщений, см. таблицу). Эти данные существенно не отличаются от сведений о продолжительности жизни, о которой сообщалось в Индии за период 1980-2007 гг.. Продолжительность жизни может быть увеличена до 1 мес или более, если больному проводят интенсивную терапию.

Слабость в укушенных конечностях может быть явной уже при появлении первых симптомов, несмотря на форму заболевания, которое оно принимает в дальнейшем. Хотя все основные симптомы буйной формы бешенства (например, флуктуация уровня сознания, гидрофобия или аэрофобия, инспираторный спазм, признаки дисфункции вегетативной нервной системы) наблюдаются у большинства лиц с этой формой болезни, они могут не быть выраженными в одно и то же время и, кроме того, исчезать при наступлении комы. У больных с буйной формой бешенства, находящихся в коме (или в состоянии, близком к коме), развивается выраженная слабость конечностей, что часто ошибочно интерпретируют как паралитическую форму бешенства. Восходящая слабость, обусловленная вовлечением нижнего мотонейрона, проявляющаяся исключительно двигательными расстройствами, напротив, является начальным признаком паралитической формы бешенства, при которой сознание сохранено вплоть до предтерминальной стадии (см. таблицу).

В последнее время все больше признается существование атипичных проявлений и симптомов, ассоциированных с инфицированием как собачьими вариантами RABV, так и вариантами вируса летучих мышей. Есть сообщения о заболевании, проявляющемся поперечным миелитом, невритом зрительного нерва или симптомами тетании с тризмом.

Наиболее частым путем передачи инфекции является попадание в рану при укусе слюны инфицированного животного содержащей RABV. Другие пути передачи включают: вдыхание распыленного RABV, передачу вируса во время трансплантации органов и тканей, контакт с инфицированными трупами, загрязнение открытой раны, царапины, скарификации слизистой оболочки инфицированной слюной или нервной тканью. Эффективность передачи вируса при укусе зависит от типа вируса и его тканевого тропизма. Вероятность развития инфекции при инфицировании собачьими вариантами RABV максимальная при глубоких укусах, которые попадают в мышцы, так как этот вирус может проникать только через двигательные концевые пластинки нервно-мышечного соединения, а проникновение через сенсорные или симпатические нервные окончания в мышцах не происходит. Проникновение вируса через двигательные пути обусловлено наличием никотинового рецептора ацетилхолина в постсинаптической части нервно-мышечного соединения (но не в сенсорных или вегетативных синапсах), который обеспечивает связывание RABV, приводит к адгезии нейронов и молекулярно-опосредованному проникновению вируса через концевую пластинку двигательного нейрона. Заболевание протекает без виремии. Существует ли сенсорный путь проникновения при инфицировании собачьими вариантами RABV вируса при повреждениях в пределах кожи (то есть при отсутствии доступа к двигательным концевым пластинкам), остается неясным, так как эксперименты, направленные на подтверждение этого, до сих пор не проводились. При минимальных повреждениях кожи, нанесенных собакой, которая инфицирована RABV, необходима постэкспозиционная профилактика только путем вакцинации.

Напротив, больные с малейшими ссадинами на коже, нанесенными летучими мышами, которые инфицированы RABV, подвержены высокому риску развития инфекции, так как варианты RABV летучих мышей, в отличие от вариантов собачьего RABV, способны размножаться в клетках эпидермиса, что было подтверждено результатами экспериментов, проведенных in vitro. Более высокая распространенность локальной нейропатической боли у инфицированных вариантом RABV летучих мышей (70%), чем у инфицированных собаками (30%), а также проявления синдрома Горнера и другие атипичные проявления бешенства могут предполагать наличие дополнительного (или альтернативного) пути распространения вариантов RABV летучих мышей через сенсорную или симпатическую иннервацию кожи, что требует дальнейшего изучения.

Продолжительность инкубационного периода или латентной фазы может варьировать от нескольких недель до нескольких лет, но в среднем составляет 1-2 мес. Длительность инкубационного периода не зависит ни от локализации укуса, ни от клинической формы заболевания. Большая часть инкубационного периода RABV находится в мышцах в состоянии так называемой тлеющей, медленно реплицирующейся инфекции, которая остается локализованной в области внедрения в мышцу. Эта локальная инфекция не вызывает адекватного иммунного распознавания. Дендритные, то есть антигенпрезентирующие клетки, которые играют ключевую роль в запуске как врожденного, так и адаптивного иммунного ответа, не активируются в достаточной степени приобретенной естественным путем (уличной) RABV-инфекцией. Длительный инкубационный период, вероятно, обусловлен низкой инфицирующей дозой и наличием механизмов инактивации эндогенной РНК или микроРНК (миРНК), которая замедляет репликацию вируса в мышце. Установлено, что специфичная для мышцы миРНК mir-133, которая обладает способностью связываться как с нуклеопротеиновыми, так и с гликопротеиновыми транскриптами RABV, существенно уменьшает экспрессию белка вируса бешенства в клетках Neuro-2а. Однако на моделях грызунов и приматов было показано, что в высокой инфицирующей дозе RABV способен инфицировать двигательные концевые пластинки без предварительной репликации в мышцах. Более того, при высоких инфицирующих дозах, введенных напрямую в нерв, возможно не только отсутствие фазы, предшествующей репликации вируса, но и его проникновение непосредственно в аксон двигательного нейрона. Эти данные могут объяснять исключительно короткий инкубационный период бешенства у человека, который обычно наблюдается при проникающих ранениях нерва.

Ко времени развития у больного первых продромальных признаков, таких как лихорадка, гриппоподобные симптомы и нарушения со стороны пищеварительного тракта, вирус уже повсеместно диссеминирован в ЦНС. Более локализованные продромальные явления или нейропатическая боль (например, парестезия, аллодиния, ощущение жжения) являются симптомами дисфункции ганглиев заднего корешка, возникающими в результате иммунной реакции (см. таблицу). Клинические проявления у больного с буйной формой бешенства представлены в рамке 1 и на рис. 1, у пациента с паралитической формой — в рамке 2.

Рамка 1. Клиническая характеристика больного с буйной формой бешенства

У мужчин в возрасте 50 лет, укушенного собакой за левое запястье 7 недель назад, возникли продромальные симптомы в виде ноющей боли и парастезии в левой кисти и предплечье (рис 1). На МРТ головного мозга через 3 дня после появления симптомов выявлены нечетко ограниченные незначительные изменения гиперинтенсивности сигнала от белого вещества в субкортикальной области и глубоких отделов, а также извилины гиппокампа, ствола мозга и шейного отдела спинного мозга. Небольшое нарастание изменений на МРТ отмечено на 7-й день. Исследование ЦСЖ выявило два лимфоцита и белок в количестве 40 мг/дал. Через 2 дня после госпитализации в слюне была выделена РНК вируса бешенства, но не в образцах ЦСЖ. Больной прожил 8 дней.

Рамка 2. Клиническая характеристика больного с паралитической формой бешенства

У мужчин в возрасте 34 года, укушенного собакой в области правого голеностопа 2 месяца назад, возникли сильный зуд и пилоерекция в правой ноге, которые распространились на левую ногу через 2 дня после возникновения. На момент госпитализации (через 3 дня после возникновения симптомов) видимой слабости у него не отмечалось. Рефлексы правой ноги были 1+ (снижены) и 2+ (норма) с других конечностей. В правой ноге отмечено снижение болевой чувствительности до уровня паха. К 4-му дню возник парапарез в сочетании с арефлексией обеих нижних конечностей и выраженным снижением рефлексов верхних конечностей. На 6-й день появились лицевой диапарез и бульбарная дисфункция, после чего больной был интубирован. На 7-й день появилось возбуждение, на 9-й день больной умер. ЦСЖ была ацеллюлярной с содержанием белка 70 мг/дал. РНК определялась в ЦСЖ на 3-й день, но не на 7-й; при определении РНК слюна была негативна и на 3-й, и на 7-й день.

Рисунок 1. Клиническое разнообразие проявлений у больного с буйной формой бешенства
Информация о больном представлена в рамке 1. На 3-й день после появления симптомов (А) больной был в ясном сознании, но его беспокоила боль в левой руке (стрелки). Единственными отклонениями по данным электродиагностического обследования были распространенные фибрилляции и позитивные острые волны, регистрируемые с левой руки, в области иннервации CV-CVIII и с шейных параспинальных мышц (+). Двигательные и сенсорные функции были сохранены. В левой руке отмечено снижение глубоких сухожильных рефлексов вплоть до полного их отсутствия. На 5-й день (не показано) зарегистрировано снижение амплитуд потенциала действия чувствительных нервов (sensory nerve action potential – SNAP) в левой руке приблизительно на 50% по сравнению с показателями с правой стороны. Выявлено снижение болевой чувствительности до уровня локтевого сустава (затемненная область на рисунке В) и нарастание боли до интенсивного уровня. К 6-му дню (В) в левой руке зарегистрировано дальнейшее снижение амплитуд SNAP при нарастании фибрилляций и позитивных острых волн билатерально в конечностях и параспинальных мышцах, в области иннервации CV-CVII (+). Результаты исследования двигательной проводимости, включая F-волны, оставались в пределах нормы. Определялась легкая слабость левой руки и мышц запястья. Интенсивность боли уменьшилась и стала менее выраженной, чем в предыдущие дни. Сниженная чувствительность в области предплечья (затемненная область на рисунке В) несколько усугубилась вместе с угнетением глубоких сухожильных рефлексов и суставного чувства левой руки. Больной был оглушен и дезориентирован (круг на рисунке В), на 8-й день умер.

Последовательность распространения RABV у человека после глубокого укуса левого запястья (см. рамку 1 и рис. 1) экстраполированы на основании комбинированного анализа работ по изучению распространения RABV на животных моделях (то есть при внутримышечной инокуляции RABV, приобретенного естественным путем у скунсов и хомяков, и при внутримышечной инокуляции фиксированной стандартной вирусной линии CVS (challenge virus standard) или происходящих от нее рекомбинант грызунам и приматам) и знаний о связях спинного мозга (рис. 2). Взаимоотношения между последовательностью распространения по спинному мозгу и симптомами и признаками продромального периода у больного с буйной формой бешенства (см. рамку 1 и рис. 1) обобщены на рис. 3. По данным анализа классических экспериментальных работ в отношении распространения приобретенного естественным путем RABV в контексте последних нейроанатомических исследований и современных знаний о проводниковых путях ЦНС было выявлено отсутствие различий в свойствах распространения (по нервной системе) RABV собачьего происхождения, приобретенного естественным путем, от свойств фиксированной стандартной RABV линии, что согласуется с ретроградным транснейрональным распространением по моторным путям.

Пути распространения RABV к и по спинному мозгу

Рисунок 2. Пути распространения RABV к и по спинному мозгу
Диаграмма описывает распространение вируса после глубокого укуса бешеным животным левого запястья (см рамку 1 и рис 1). В левом верхнем углу изображены спинной мозг и локализация спинномозговых сегментов. Черные тонкие прерывающиеся линии в основной части рисунка показывают границы слоев спинного мозга (I-X). Проникновение вируса бешенства (rabies virus – RABV) из мышц происходит исключительно через двигательные пути (нейроны первого порядка (1°)) при отсутствии инфекции в сенсорных (проприорецепторных из заднекорешковых ганглиев) и вегетативных нейронах, иннервирующих ту же мышцу. Центростремительное распространение к спинному мозгу представлено жирными синими линиями (жирные зеленые для антагонистов, иннервируемых CVIII) и цветными круглыми маркерами (цветовое кодирование в соответствии с порядком синапсов, см. обозначения в левой части рисунка); черные стрелки показывают направление транспорта. RABV распространяется исключительно посредством ретроградного транснейронального транспорта от инфицированных двигательных нейронов (1°, круглые маркеры, окрашенные серым, CVIII слева) до моносинаптически связанных спинальных интернейронов и популяций нейронов заднекорешковых ганглиев (нейроны второго порядка (2°), круглые маркеры, окрашенные черным). Популяции нейронов заднекорешковых ганглиев включают: большие проприоцептивные нейроны заднекорешковых ганглиев (группы афферентов Ia и II) нижних цервикальных или первых грудных сегментов ипсилатерально; ипсилатеральные короткие проприоспинальные нейроны V-VII слоев (латеральная часть) цервикальных или верхних грудных сегментов, к которым подходят как афференты заднекорешковых ганглиев, так и кортикоспинальные, руброспинальные и ретикулоспинальные пути, иннервирующие мышцы ипсилатеральной руки; а также длинные проприоспинальные нейроны билатерально в слоях VII, VIII и Х (включая холинергические популяции Х-слоя и разделительные клетки), которые связывают практически всю протяженность спинного мозга и иннервируют мотонейроны аксиальных, проксимальных и дистальных мышц билатерально. Длинные проприоспинальные нейроны связаны как с афферентами заднекорешковых ганглиев, так и с ретикулоспинальными, вестибулоспинальными и кортикоспинальными путями, они включены в разнообразные рефлекторные пути и являются частью спинальных локомоторных сетей. Среди нейронов 2° в VII слое находятся клетки Реншоу, Ia ингибиторные нейроны, Ib и II интернейроны (в VII-VI слоях). Следующие шаги ретроградного транснейронального распространения из 2° нейронов приводят к инфицированию интернейронов более высокого порядка и популяций заднекорешковых ганглиев, которые иннервируют мотонейроны мышц-антагонистов (3°, жирный зеленый путь в сегменте CVIII), также оказываются инфицированными (через Ia интернейроны и 2°, являющиеся путями реципрокного торможения). Центробежное (антероградное) распространение RABV (открытые цветные круглые маркеры и пунктирные красные или зеленые линии для антагонистов в сегменте CVIII) – медленный (зависимый от расстояния) процесс (см. обозначения в правой части рисунка), который приводит к инфицированию других интернейронов и мотонейронов. Центробежный транспорт RABV по спинному мозгу осуществляется по двигательным и чувствительным аксонам (большие стрелки) и приводит к инфицированию экстраневральных органов по путям их сенсорной иннервации.

ГЗК – ганглий заднего корешка
Ia-ИН – Ia-ингибиторные нейроны
ИМЛ – интермедиолатеральная группа клеток
ДПН – длинные проприоспинальные нейроны
МН – мотонейрон
РК – разделительные клетки
КР – клетки Реншоу
КПН – короткие проприоспинальные нейроны

Связь между продромальными симптомами и проявлениями и распространением вируса бешенства по спинному мозгу у больного с буйной формой бешенства

Рисунок 3. Связь между продромальными симптомами и проявлениями и распространением вируса бешенства по спинному мозгу у больного с буйной формой бешенства

— нейрон первого порядка
— нейрон второго порядка
— нейрон третьего порядка
— нейрон четвертого порядка
— нейрон пятого порядка
ГЗК – ганглий заднего корешка
SNAP – потенциал действия чувствительных нервов (sensory nerve action potential – SNAP)

Из инфицированных мышц центростремительное распространение RABV происходит только через двигательные пути и осуществляется исключительно ретроградным транснейрональным транспортом по двигательным нейронам, которое начинается через 2 дня после проникновения вируса через концевые пластинки мотонейронов и продолжается с высокой скоростью (12 ч на преодоление одного синаптического контакта независимо от расстояния). К 4-му дню после проникновения инфекции в двигательные нейроны связанные с ними интернейроны и ипсилатеральные (нижние шейные и верхние грудные) ганглии задних корешков, иннервирующие укушенную руку, оказываются полностью инфицированными. В ганглиях задних корешков инфекция сначала поражает большие нейроны (нейроны афферентных волокон Iа и II типов, а также нейроны других крупных миелинизированных афферентных путей, иннервирующих двигательные нейроны и интернейроны; см. рис. 2); нейроны дорсального ганглия проприорецептивных путей, иннервирующие двигательные нейроны мышц-антагонистов, также оказываются инфицированными (через ингибиторные интернейроны Iа типа). Малые нейроны заднекорешковых ганглиев (немиелинизированные и малые миелинизированные афферентные нейроны), которые иннервируют интернейроны более высокого уровня заднего рога, инфицируются позже (см. рис. 2). Через спинальные межнейронные связи инфекция быстро распространяется на билатеральные шейные и грудные заднекорешковые ганглии, иннервирующие контралатеральную руку, шею и спину, и позже — люмбосакральные ганглии заднего корешка (см. рис. 2). Параллельно ретроградное транснейрональное распространение вируса приводит к инфицированию ствола мозга и кортикоспинальных путей, иннервирующих инфицированные спинальные мотонейроны и интернейроны, а также нейроны ЦНС более высоких уровней.

Медленная фаза центробежного (антероградного) распространения может начинаться только через 2 дня после репликации вируса в каждой инфицированной нейрональной популяции. Ее следствием является транспорт вируса в вентральные и дорсальные корешки и центробежное распространение в экстраневральные органы по путям их сенсорной иннервации, то есть к мышечным веретенам (через большие нейроны заднекорешковых ганглиев), коже (через большие и малые нейроны заднекорешковых ганглиев, которые входят в состав кожных афферентных путей), к органам иммунной системы и к внутренним органам, включая слюнные железы, сердце и кровеносные сосуды (через малые нейроны заднекорешковых ганглиев). Центробежное распространение вируса к внутренним органам, вероятно, опосредовано теми нейронами дорсальных ганглиев, чьи разветвляющиеся аксоны составляют как соматические, так и висцеральные нервы и иннервируют органы (например, левый локтевой нерв и сердце) и несколько внутренних органов. Перечисленные пути формируют анатомический субстрат для соответствующего болевого синдрома и кросс-органной сенситизации. Центробежное распространение вируса к экстраневральным органам соотносится с топографией висцеротропной сенсорной иннервации и зависит от длины проводников, так как антероградный аксональный транспорт RABV является малоэффективным и на достижение отдаленных органов может уйти несколько недель. Нарастающими функциональными расстройствами инфицированных проводников чувствительности, которые иннервируют экстраневральные органы (включая сердце и вегетативные сплетения), можно объяснить органную дисфункцию и, вероятно, даже вегетативные нарушения у больных бешенством. Несмотря на то, что экстраневральные органы, в которых может быть выявлен RABV, также имеют вегетативную иннервацию, маловероятно, что нервы, относящиеся к вегетативной иннервации, вносят вклад в центробежное распространение вируса. Данные экспериментальных исследований свидетельствуют, что после инокуляции RABV в скелетные мышцы вовлечение вегетативных образований (спинальные преганглионарные нейроны в центральной вегетативной области) — редкое и второстепенное событие, которое не является показательным в отношении периферического проникновения вируса и может возникать довольно поздно, через интраспинальные пути. Сходные данные дают посмертные ультраструктурные исследования клинического случая больного с буйной формой бешенства, которые демонстрируют широкую представленность цитоплазматических вирусных включений в сенсорных ганглиях и редкое их выявление в симпатических ганглиях.

В ходе центробежного распространения антиген RABV также может попадать в лимфатические узлы как непосредственно, через их сенсорную иннервацию, так и непрямым путем, при выходе вируса из аксонов и его проникновении (с током лимфы) в лимфатические узлы. Высокая концентрация вируса в экстраневральных органах, обусловленная его центробежным распространением, приводит к активации и миграции дендритных клеток, а также запускает стимуляцию Т-лимфоцитов в лимфатических узлах и адаптивный иммунный ответ. В обоих случаях (то есть при прямом и непрямом транспорте вируса в лимфатические узлы) вирус и активированные дендритные клетки прежде всего достигают региональных лимфатических узлов, что объясняет, почему Т-лимфоциты в региональных лимфатических узлах активируются раньше, чем в лимфатических узлах другой локализации. Хотя клинические стадии соответствуют слишком далеко зашедшему процессу, чтобы делать однозначные выводы, вполне возможно, что у больного с буйной формой бешенства (см. рамку 1 и рис. 1, 2) после достижения RABV двигательных нейронов спинного мозга потребуется 3-4 дня, чтобы инфицировать шейные заднекорешковые ганглии, иннервирующие руку и кожу шеи, 2 дня до начала центробежного транспорта по сенсорным аксонам, еще 2 дня на транспорт к шейным волосяным фолликулам и коже и, вероятно, еще 4 дня для достижения региональных (шейных и аксилярных) лимфатических узлов. Должно пройти еще 4 дня для активации Т-клеток в лимфатических узлах и, вероятно, еще 3 дня до возникновения ганглиопатии и появления нейропатической боли (начало продромального периода). Исходя из подобных оценок, весь период (3 нед) занимает значительно меньше времени, чем 7-недельный инкубационный период (см. рамку 1 и рис. 1), что можно объяснить низкой активностью инфекции в стадии инфицирования мышц, длительность которой составила 4 нед. Экстенсивное центростремительное и центробежное распространение вируса, которое уже завершилось в инкубационный период, продемонстрировано с помощью изменений, выявленных на МРТ (см. рамку 1), и выделением вируса из слюны при наступлении продромального периода, которое возможно только при центробежном распространении вируса в слюнные железы через пути их иннервации.

Последовательность симптомов и проявлений продромального периода находится в тесной параллели с последовательностью распространения вируса. Мотонейроны и связанные (с ними) проприорецептивные заднекорешковые ганглии, иннервирующие укушенную руку, являются первыми инфицированными нервными клетками и первыми клетками, демонстрирующими прогрессирующие функциональные изменения (см. рис. 2; рис. 3). Предпочтительное проникновение вируса через двигательные пути может объяснять, почему денервационные потенциалы (определяемые к 3-му дню) предшествуют потере чувствительности (5-й день) и первоначально локализуются в укушенной руке и ипсилатеральных параспинальных мышцах шеи (к 3-му дню), а на противоположную руку и параспинальные мышцы распространяются к 6-му дню. Сходным образом раннее и интенсивное инфицирование проприоцептивных путей (Iа) ганглиев задних корешков, иннервирующих мышцы-агонисты и антагонисты укушенной руки (см. выше и рис. 2), которые проводят глубокие сухожильные рефлексы, может объяснять снижение глубоких сухожильных рефлексов укушенной руки к 3-му дню и их исчезновение впоследствии (см. рис. 1, 3). Более позднее инфицирование путей кожной чувствительности (по сравнению с проприорецептивной) ганглиев задних корешков может объяснять, почему сенсорная функция укушенной руки остается сохранной к 3-му дню, но нарушается к 5-му (см. рис. 3). Возникновение фокального дефицита (например, слабость левой руки или мышц запястья, потеря глубоких рефлексов и ощущения положения, ослабление болевой чувствительности) к 6-му дню может свидетельствовать о прогрессирующей нейрональной дисфункции и ганглиопатии. Подобным образом можно объяснить симптомы и проявления продромального периода у больных с паралитической формой бешенства. Отмечена связь между локализацией укуса и топографией симптомов и проявлений продромального периода, которую можно объяснить распространением RABV по спинальным путям и ганглиям задних корешков, синаптически связанных с двигательными нейронами, иннервирующими укушенную конечность. Например, у больного с паралитической формой бешенства (рамка 2), распространение RABV по двигательным нейронам, иннервирующим укушенный правый голеностоп, к связанным с ними спинальным интернейронам и люмбосакральным заднекорешковым ганглиям может объяснять, почему боль, снижение глубоких сухожильных рефлексов и гипестезия первоначально локализовались в правой ноге. Преимущественное распространение инфекции через двигательные пути также может объяснять, почему подобная валлеровской дегенерация и воспалительные изменения гораздо более выражены в передних корешках, чем в задних, у больного с паралитической формой бешенства.

На основе данных экспериментальных исследований о возможности увеличения выживаемости у иммуносупрессированых мышей, а также возникновении паралича и гибели после восстановления иммунного ответа путем пассивного введения иммунной сыворотки или клеток, можно сделать вывод, что иммунный ответ на RABV участвует в развитии болезни. Данные о том, что больные с клеточным иммунитетом к антигену RABV и повышенной сывороточной концентрацией цитокинов более склонны к проявлениям буйной формы бешенства, чем паралитической, явились основанием для мнения о том, что проявления буйной формы иммунно обусловлены (и связаны с выработкой провоспалительных цитокинов и азота нитрита), и что от вакцинации следует отказаться у больных в симптомной стадии бешенства, так как она может ускорить наступление смерти. Однако увеличивающееся количество доказательств свидетельствует об обратном. Попытки продлить жизнь больных бешенством при помощи (кортико)стероидов в высоких дозах, антитимоцитного (иммуно)глобулина или других иммуносупрессивных препаратов не увенчались успехом. Более того, исследования на собаках в ранней стадии буйной или паралитической формы бешенства не выявили повышенного иммунного ответа в инфицированном мозге. Напротив, транскрипты мРНК цитокинов и хемокинов в мозге, особенно у собак с буйной формой бешенства, едва определялись. Сообщалось о большем количестве РНК вируса бешенства в мозге собак с буйной формой, чем у собак с паралитической, что предполагает связь проявлений буйной формы с более широким распространением RABV в мозге, чем при паралитических проявлениях.

Прижизненное MPT-исследование продемонстрировало более выраженную патологию сигнала в стволе головного мозга, гипоталамусе и височной доле собак с паралитической формой бешенства, чем в тех же отделах у собак с буйной формой, несмотря на то, что у собак с паралитической формой в целом отмечались более низкие титры вируса (табл. 4, рис. 4). Не выявлено свидетельств нарушения проницаемости ГЭБ у собак как с буйной, так и с паралитической формой бешенства. MPT-исследования продемонстрировали выраженные патологические изменения в стволе мозга у собак с ранней стадией бешенства. Это может подразумевать, что у собак с паралитической формой распространение вируса прерывается, в результате чего меньшее количество вируса достигает полушарий мозга. Было проведено посмертное исследование мозга (5 случаев буйной формы и 5 — паралитической) и образцов спинного мозга (по 3 при каждой клинической форме) 10 инфицированных естественным путем бешеных собак, включая нескольких, которым выполнили МРТ. Для изучения ранних патологических изменений всех животных умерщвили вскоре после развития симптомов бешенства. При обеих клинических формах сообщалось о следующем распределении RABV-антигена в каудально-ростральном направлении в порядке убывания: спинной мозг, ствол мозга, мозжечок, срединные структуры (хвостатое ядро, таламус), гиппокамп и большой мозг. Напротив, РНК RABV более всего была распространена в срединных структурах. Большее количество RABV- антигена определялось в гораздо большем количестве областей ЦНС у собак с буйной формой бешенства, чем с паралитической. Значительно более высокие концентрации РНК отмечались в коре мозга, таламусе, среднем и продолговатом мозге собак с буйной формой, чем с паралитической, при этом концентрации РНК в спинном мозге были сходными при обеих клинических формах. Сообщалось о существенной корреляции признаков воспаления в стволе мозга собак с паралитической формой бешенства с отклонениями от нормы МРТ и расширенной областью/увеличением протяженности иммунного ответа ЦНС (см. табл., рис. 4). Следовательно, воспаление ствола может замедлять распространение вируса в направлении большого мозга и обеспечивать более длительную выживаемость больных с паралитической формой бешенства.

МРТ при собачьем бешенстве

Рисунок 4. МРТ при собачьем бешенстве

МРТ-изображения среднесагиттального среза в режиме инверсия-восстановление с подавлением сигнала от воды (fluid-attenuated inversion recovery – FLAIR), гипоталамуса, среднего мозга, ствола, мозжечка и верхнего шейного отдела спинного мозга собаки в ранней стадии паралитической формы бешенства (А и С) и собаки в ранней стадии буйной формы бешенства (B и D). Также показаны коронарные FLAIR-изображения височной доли, лобной доли, таламуса/гипоталамуса и базальных ганглиев собаки в ранней стадии паралитической формы бешенства (Е) и собаки в ранней стадии буйной формы бешенства (F). У собаки с паралитической формой бешенства отмечены патологические изменения гиперсигнала Т2 в области гипоталамуса (зеленая стрелка на изображениях А и Е), дорсальной части среднего мозга (белая стрелка на изображении А) и верхнем цервикальном отделе (двойная белая стрелка на изображении С). Также выявлены умеренные изменения гиперсигнала Т2 билатерально в височных долях (звездочки на изображении Е) при сохранных лобных и теменных долях. У собаки с буйной формой бешенства отмечены менее четко очерченные диффузные изменения гиперсигнала Т2 от легкой до умеренной степени в гипоталамусе, среднем мозге, стволе и верхнем цервикальном отделе (белые стрелки изображениях B, D и F) и мозжечке (звездочка на изображении В). У нее видны более диффузные, но не менее четко очерченные легкие изменения гиперсигнала Т2 в височных, лобных и теменных долях (звездочки на изображении F), чем у собаки с паралитической формой.

Диффузионно-тензорная визуализация (ДТВ) обеспечивает возможность количественного определения значений в сравнении с нормой и обладает большей чувствительностью для выявления микро- и макроструктурных повреждений (целости невральных путей), чем обычная МРТ, что проявляется уменьшением фракционной анизотропии и повышением сигнала в режиме FLAIR (fluid-attenuated inversion recovery — инверсия-восстановление с подавлением сигнала свободной жидкости) соответственно, а также эффективна для оценки состояния ГЭБ. Предварительные данные ДТВ у бешеных собак предполагают сходные результаты с полученными при проведении МРТ, которые демонстрировали признаки нарушения целости невральных путей ствола мозга у собак с паралитической формой. В ранней стадии бешенства средняя диффузия или проницаемость ГЭБ не была повышена ни при буйной, ни при паралитической форме.

Существует гипотеза, объясняющая клиническое разнообразие бешенства наличием буйного и паралитического вариантов вируса. Однако есть данные о том, что укус одной и той же собаки вызывал буйную форму у одного больного и паралитическую — у другого, хотя, теоретически, эти данные не исключают изменение патогенности в результате спонтанной точечной мутации после инфицирования и свидетельствуют против подобной гипотезы. Мутации гена в области, кодирующей аминокислоту аргинин (Arg) в позиции 333 вирусного гликопротеина, лишает вирус вирулентности, а замена в этом же гене, соответствующая позиции 194 (Asn), усиливает патогенность. Другие замены в позициях 318 (Phe) и 352 (His) — белка, ответственного за связывание с рецептором нейротрофина р75, могут влиять на созревание вируса и его транспорт внутрь клетки, а замены в гене, соответствующие позициям 273 (Glu) и 394 (Gin) нуклеопротеина RABV, повышают способность вируса уклоняться от иммунного ответа и усиливают его патогенность.

Анализ генов RABV, кодирующих нуклеопротеин, фосфопротеин и гликопротеин, которые получены из образцов больных как с буйной, так и с паралитической формой бешенства, не выявил специфических паттернов. Мутации в образцах RABV не отличались в двух группах ни в позициях 333 (Arg), 194 (Asn), 318 (Phe), ни в позиции 352 (His) G гена, ни в позициях 273 (Gin) и 394 (Glu) гена протеина N, ни в области карбокситерминали последовательности связывающей PDZ, ответственной за выживание нейронов и апоптоз.

Однако вышесказанное не отрицает теорию, объясняющую клиническое разнообразие мутациями вируса, поскольку в образцах ствола мозга проводилось секвенирование только генов гликопротеина, нуклеопротеина и фосфопротеина, а другие гены, играющие роль в патогенности вируса (например, ген матричного протеина), не изучали.

ЦНС не может противопоставить RABV адаптивный иммунный ответ, так как не содержит никаких основных иммунных органов (то есть антигенпрезентирующих клеток и классической лимфатической циркуляции) — адаптивный иммунный ответ должен быть запущен на периферии. После распознавания вирусной РНК двумя классами врожденных сенсоров: эндосомальными трансмембранными Тоll-подобными рецепторами 3 и 7/8 (Toll-like receptors — TLRs) и хеликазами RIG-I, подобными индуцируемому ретиноевой кислотой гену 1 (также известные как DDX58) и MDA5 (также известный как IFIHl), инфицированные нейроны и клетки глии способны противопоставить ответ противовирусными средствами врожденного иммунитета — интерферон 1-го типа (α или β) и воспалительные цитокины. Интерфероны α и β реализуют противовирусные функции посредством сигнального пути JAK/STAT, а основные транскрипционные факторы для провоспалительных цитокинов, такие как фактор некроза опухоли альфа (TNF-α) и интерлейкины, реализуют свое действие через ядерный фактор κВ (NF-κВ), который также способствует ранней транскрипции интерферона (интерферон β, интерферон α4).

Несмотря на воздействие различных защитных механизмов, RABV тем не менее распространяется в организме хозяина и достигает головного мозга (рис. 5). Хотя нейроны обладают средствами для выявления RABV инфицирования и запуска ответа врожденного иммунитета, вирус выработал несколько стратегий для уклонения или уменьшения активации врожденных сенсоров и антивирусных эффектов интерферонов. Эти стратегии позволяют сохранять нейрональную целость, чтобы вирус мог распространяться между нейронами. Нейроны человеческого мозга экспрессируют врожденный сенсор TLR3, который может запускать гибель клетки в присутствии интерферонов. Однако вирус использует TLR3 в своей стратегии уклонения от иммунного ответа путем накопления его в тельцах Негри, где он играет роль в мультиплицировании RABV (см. рис. 5). Присутствие RABV также активирует врожденные сенсоры RIG-I и MDA5 и запускает выработку интерферона 1-го типа (через активацию регулирующего фактора интерферона (interferon regulatory factor — IRF) 3 и 7 в сочетании с протеином активатором 1 (activator protein 1 — АР-1) и NF-κВ). Однако фосфопротеин RABV противодействует противовирусным эффектам интерферона, предотвращая транскрипцию генов интерферона α/β путем блокады фосфорилирования IRF3 и IRF7 киназами ТВК1 и IKK-i (также известные как IKBKE) он также ингибирует сигнальный путь STAT, с помощью которого интерферон реализует противовирусную активность, при этом активация NF-kB не нарушается (см. рис. 5). Вирусный нуклеопротеин (аминокислотные остатки в позициях 273 и 394) также важен для уклонения от антивирусного ответа, опосредованного RIG-I [76]. Таким образом, индукция интерферона в ЦНС, инфицированной RABV, снижена, а нейровоспаление — умеренное.

Рисунок 5. Механизмы уклонения RABV от иммунного ответа
Диаграмма описывает ингибирование вирусом бешенства (rabies virus — RABV) врожденного иммунного ответа (А) и уклонение от адаптивного иммунного ответа (В) внутри ЦНС. В инфицированных нейронах RABV предотвращает активацию врожденных сенсоров Тоll- подобного рецептора 3 (Toll-like receptor 3 —TLR3) путем секвестрации его втельцах Негри (А).В цитоплазме нейрона вирусная РНК опознается иммунными сенсорами RIG-I и MDA5 (А, центр-слева), что обычно запускает транскрипцию врожденного антивирусного α/β интерферона 1-го типа через формирование протеинового комплекса (не показан, включая протеин-адаптор IPS-1 вместе cTRAF3, TBKBP1, NAP1, TANK, TRADD, RIP1 и FADD), который запускает фосфорилирование IRF3/7 посредством TBK1/IKK-i. Фосфорилированый IRF3/7 транспортируется в ядро для индукции транскрипции α/β интерферона в сочетании с протеином-активатором (activator protein — АР-1) и ядерным фактором κВ (NF-κВ); АР-1 активируется посредством митоген-активируемых протеинкиназ и NF-κВ с помощью NEMO (не показано), фосфопротеин RABV (Ф, в красном круге) изменяет транскрипцию генов α/β интерферона путем блокирования фосфорилирования IRF3/7 и его импорта в ядро (красные кресты), при этом активация АР-1 и NF-кВ не нарушается. Фосфопротеин RABV также ингибирует сигнальный путь STAT. Связываясь с рецепторами клеточной поверхности (серый, IFNAR1/2), интерферон α/β индуцирует фосфорилирование (р) киназами JAK1/TYK2 (не показаны); фосфорилированный комплекс STAT/IRF9 импортируется в ядро, где активирует интерферон-стимулируемые гены (interferon-stimulated genes — ISGs), обладающие антивирусными эффектами, фосфопротеин RABV предотвращает транскрипцию ISGs путем связывания с фосфорилированым STAT в цитоплазме, блокады его ядерного импорта и связывания с комплексом STAT/IRF9 в ядре (опосредованного более короткой версией фосфопротеина). Несмотря на сохранность гематоэнцефалического барьера у больных бешенством, активированные Т-клетки и моноциты могут инфильтрировать ЦНС, преодолевая его (В). Поверхностная экспрессия иммуногенных молекул В7-Н1, HLA-G и лиганда Fas (темно-синие маркеры) инфицированными нейронами приводит к связыванию Т-клеток, которые экспрессируют соответствующие лиганды, после чего быстро наступает гибель мигрирующих Т-клеток (красный крест).

RABV также способен уклоняться от адаптивного иммунного ответа в ЦНС. Активация и проникновение в ЦНС не является лимитирующим фактором для Т-клеток и моноцитов, которые могут инфильтрировать ЦНС, невзирая на интактность ГЭБ (см. рис. 5). Посмертные иммуногистохимические исследования мозга у человека показали, что единственными клетками, находящимися в состоянии апоптоза, были лейкоциты. По данным посмертных исследований мозга людей, инфицированных вариантом 11АВУ кровососущих летучих мышей, установлено, что единственные клетки, инфильтрирующие (ЦНС), относящиеся к адаптивной иммунной системе (Т-клетки субтипов CD4+ и CD8+), находились в состоянии апоптоза, а естественные киллеры, макрофаги, астроциты и нейроны — нет. Парадоксально, но RABV использует врожденный иммунный ответ для индукции апоптоза Т-клеток инфильтрата. Эта стратегия продемонстрирована на модели трансгенных мышей, гиперекспрессирующих Lgp2 (также известный как Dhx58), для нарушения опосредованного RIG-I ответа врожденного иммунитета; отмечены более низкая заболеваемость и более полное освобождение мозга от вируса после инфицирования RABV у мышей, гиперэкспрессирующих Lgp2, чем у мышей линии C57BL/6, а также уменьшение инфильтрации CD4+ Т-клеток при менее выраженном уменьшении инфильтрации Т-клетками CD8+. Это свидетельствует о том, что ответ врожденной иммунной системы организма-хозяина одновременно способствует как инфильтрации Т-клетками, так и элиминации клеток CD8+. Элиминация инфильтрирующих Т-клеток опосредуется увеличением продукции иммуногенных молекул на нейрональной поверхности, таких как В7-Н1 (также известный как CD274) и HLA-G, продукция которых является интерферонзависимой, и лиганд Fas, продуцируемый независимо от интерферона [97, 105]. Поверхностная экспрессия В7-Н1, HLA-G и лиганда Fas инфицированными нейронами запускает гибель мигрирующих Т-клеток, экспрессирующих соответствующие рецепторы (см. рис. 5).

Хотя интактный ГЭБ при бешенстве не является препятствием для миграции активированных лимфоцитов в ЦНС, эффективное проникновение, особенно В-клеток, требует повышенной проницаемости ГЭБ. Неспособность увеличить проницаемость ГЭБ и доставить иммунные эффекторы (в ЦНС) была основной причиной смертности мышей, инфицированных вариантом RABV серебристых летучих мышей. Для освобождения ЦНС от вируса у мышей, инфицированных аттенуированным RABV, необходима интратекальная продукция антител к вирусу бешенства инфильтрирующими В-клетками.

Нейровоспаление может ингибировать нейроинвазивность (то есть способность распространяться внутри ЦНС) RABV. Сравнительный анализ транскриптов мРНК цитокинов и хемокинов из 12 областей мозга собак, инфицированных естественным путем бешенством в ранних стадиях, выявил большую активность транскрипции воспалительных цитокинов у собак с паралитической формой, чем с буйной (см. таблицу). Интерферон γ и интерлейкин 1β определялись исключительно у собак с паралитической формой. Гранулоцитарно-макрофагальный колониестимулирующий фактор и интерлейкины 2, 4, 5, 8 и 10 не определялись у собак с буйной формой бешенства. TNF-α обнаружен у собак как с буйной, так и с паралитической формой, но существенно повышенным был при паралитической форме, при этом только CCL2 и VEGF были значительно повышены у собак с буйной формой бешенства. Сообщалось, что интерлейкин 6, TNF-α, интерлейкин lα, интерлейкин 1β и цитокины интерферона γ повышают проницаемость ГЭБ in vitro и in vivo (при прямом введении поросятам и крысам), а также усиливают лейкоцитарную инфильтрацию ЦНС. У собак (см. рис. 4) ГЭБ оставался интактным, несмотря на наличие цитокинов. Транскрипция воспалительных цитокинов ассоциировалась с меньшей вирусной нагрузкой (во всех областях ЦНС) у собак с паралитической формой, чем с буйной. Большие нарушения на МРТ у собак с паралитической формой ассоциировались с более выраженным иммунным ответом и меньшей нейроинвазивностью (см. рис. 4), чем у собак с буйной формой бешенства. Однако в поздней стадии болезни цитокины практически не определяются в ЦНС ни при одной из форм бешенства, а количество вирусов было сходным при обеих формах.

Исследования мозга собак в поздней стадии бешенства с использованием протеомного профилирования выявило повышенную продукцию тяжелых цепей иммуноглобулина в стволе мозга собак с паралитической формой, а интерферона α4 и белка SARM1 в гиппокампах собак с буйной формой бешенства. CRMP-2, маркер активированных инфильтрирующих Т-клеток, был снижен в спинном мозге при обеих формах бешенства, но повышен в стволе мозга собак с паралитической формой. Исследование мозга 25 больных с паралитической и буйной формами бешенства не выявило корреляции между воспалением или распределением вирусного антигена и экспрессией интерлейкина 1β и TNF-α (в микроглии, макрофагах и лимфоцитах). Такой результат можно объяснить далеко зашедшей стадией болезни на момент исследования.

Дано описание исследования клинического случая, согласно которому больному, инфицированному вариантом RABV летучих мышей, проводили нейропротекторную терапию (мидазолам, кетамин и пропофол вместе с антирабическим иммуноглобулином, рибавирином и амантадином). Лечение было прекращено через 48 дней в связи с отсутствием неврологического восстановления. Больной умер более чем через 2 мес после начала болезни. По данным анализа ЦСЖ перед смертью (через 3 нед после прекращения терапии, которая обладает иммуносупрессивным потенциалом) и посмертного исследования мозга выявлены выраженные воспалительные ответы в мозге и ЦСЖ. Исследователи предполагают, что такой ответ в очень поздней стадии может быть связан с воспалительным синдромом иммунного восстановления.

источник