28 сентября – Всемирный день борьбы против бешенства. Он отмечается ежегодно и был утвержден по инициативе Всемирного альянса по борьбе с бешенством. Эта дата является не только одним из способов привлечения внимания к проблеме, но и данью памяти создателю вакцины от бешенства Луи Пастеру, ведь именно 28 сентября отмечается годовщина его смерти.
Несмотря на то, что сегодня существует высокоэффективная вакцина против бешенства, ежегодно около 55 тысяч человек в мире умирают от этого заболевания. Это значит, что от бешенства каждые 10 минут погибает один человек. Подавляющее большинство смертей от бешенства приходится на страны, которые не закупают вакцины и не проводят бесплатную вакцинацию пострадавших от укусов зараженных или потенциально зараженных животных.
История создания вакцины против бешенства
Луи Пастер известен в первую очередь как отец иммунизации, хотя свои открытия он совершил параллельно с Эдвардом Дженнером, который работал над созданием вакцины против натуральной оспы и преуспел в этом. К тому же, именно Дженнер дал название «вакцина» разработанному препарату, а впоследствии и всей группе подобных препаратов. Слово «вакцина» происходит от латинского «корова». Исследователь намеренно заражал человека коровьей оспой, не очень опасной для человека, чтобы в их организме выработались антитела к натуральной оспе.
Пастер также достиг больших успехов в области физики, но потомки помнят его как создателя вакцины от сибирской язвы и бешенства. Эта работа стала последним делом его жизни, которую он заканчивал уже очень больным, почти немощным стариком, перенесшим серьезный инсульт, который частично парализовал его.
Бешенство навевало ужас во все времена. В отличие от многих болезней, при которых шансы на выживание были пусть и не высокие, но все-таки были, бешенство было 100% смертельным приговором. Даже сегодня ученые называют вирус бешенства «идеальным убийцей».
Свои первые опыты Пастер проводил на собаках и пытался работать со слюной животных, потому уже в то время было известно, что болезнь передается при попадании в кровь слюны больных животных во время укуса. Однако он не достиг успеха и после череды невнятных результатов Пастер со своим коллегой Эмилем Ру пришел к выводу, что бешенство нужно искать в первую очередь в нервной системе. Эта догадка быстро подтвердилась.
Исследователи пытались выделить возбудителя бешенства и воспроизводить его. Им удалось получить препарат, зараженный ослабленным бешенством путем высушивания вытяжек спинного мозга больных животных в течение некоторого времени. Этот препарат вводили подопытным животным, и спустя некоторое время обнаружилось, что они стали невосприимчивы и к 100% заразному образцу.
В то же время работы по выделению возбудителя зашли в тупик, что очень расстраивало Пастера. Впрочем, у него не было никаких шансов обнаружить возбудителя – дело в том, что бешенство вызывается вирусом, который имеет очень малые размеры, а в 1881-1885 годах, когда Пастер работал над этой проблемой, до изобретения электронных микроскопов было еще очень далеко.
К тому же, Пастера ждала очень серьезная часть работы – это опыты на людях. Первые испытания провалились, один из пациентов скрылся в неизвестном направлении, а заболевшая девочка не выжила, потому что болезнь зашла слишком далеко. На тот момент Пастер еще не знал, что вакцинация бесполезна после появлением первых признаков заболевания.
Как это часто бывает, помог Пастеру случай. В июле 1885 года к нему привели ребенка по имени Жозефа Мейстера, который был сильно искусан бешенным животным. Поскольку в те времена уже было известно о 100% летальности бешенства, надежды у родителей не было, так что Пастер оставался единственным, пусть и призрачным, шансом на спасение. Особенность ситуации была в том, что раны мальчик получил буквально накануне. О вакцинации Жозефа было известно всему городу и все с нетерпением ждали результатов. Раны ребенка зажили и болезнь не развилась. Это стало огромным шагов в борьбе с бешенством. В лабораторию Пастера приезжали пострадавшие от бешенных животных из разных стран Европы и даже из России.
Спустя два года после первой успешной вакцинации, в 1887 году ученый открыл в Париже Институт Пастер, а его метод стал широко применяться во всем мире. Пастеровские станции вакцинации против бешенства появлялись во всем мире. В их числе были и антирабические станции в Одессе и Львове.
Именно создание вакцин от сибирской язвы и бешенства сделало Пастера одним из самых известных людей своего времени. Он был награжден огромным количеством медалей и орденов, а во всем мире существуют сотни лабораторий, институтов и центров имени Пастера.
Бешенство по-прежнему опасно!
Несмотря на высокую эффективность вакцинации, она не производится массово ввиду ряда ограничений. Срок действия вакцинации – около одного года, вакцина имеет высокую стоимость, а бешенство не является широко распространенным заболеванием.
Массовая вакцинация показана животным, особенно собакам. Их вакцинируют ежегодно. В Украине существуют программы вакцинации домашних животных, которые финансируются государством – привить собак и кошек в нашей стране можно бесплатно в государственных ветеринарных клиниках.
Что касается людей, то регулярную вакцинацию проводят только людям, работа которых сопряжена с риском заражения. Это ветеринары, лесничие, волонтеры, которые работают с бродячими животными и т.д. Во всех остальных случаях вакцинация проводится только по показаниям. Вакцина против бешенства не имеет абсолютных противопоказаний и в случае контакта с зараженным животным иммунизацию проводят вне зависимости от других факторов. В сравнении с риском развития бешенства риск побочных эффектов нивелируется. Стоит отметить, что в большинстве случаев антирабическая вакцина хорошо переносится.
Если вас или вашего ребенка покусала собака, кошка, лиса или любое другое животное следует немедленно обратиться за медицинской помощью! Безопасными считаются только привитые домашние животные, если с момента последней вакцинации не прошел год, во всех остальных случаях показано немедленное начало вакцинации и наблюдение за животным. Если наблюдение по каким-то причинам невозможно, то рекомендован полный курс вакцинации.
Следует всегда помнить, что бешенство неизлечимо и 100% смертельно после появления первых симптомов. Будьте осторожны и внимательны!
источник
В 2012 году от бешенства по данным ВОЗ по всему миру умирает 35412 человек. Картина не меняется — разница в цифрах умерших на 2010 и на 2012 год составляет 1 (один) случай, что свидетельствует о постоянной, длительно сохраняющейся, циркулирующей инфекции, приводящей к мучительной смерти в ста процентах случаев. Fleming разбирался в истории старейшей из известных человечеству инфекционных заболеваний.
Бешенство — инфекционное заболевание, известное еще со времен античности. Люди знали, что оно передается от животных к человеку. Первое упоминание случаев смерти от укусов собак относится к 2300 году до нашей эры. Тогда владельцев собак в вавилонском городе Эшнунна оштрафовали за невнимательность в отношении домашних питомцев. В 800 году до н.э. в Илиаде Гомер описывает сына троянского царя Приама как «бешеного воина» , что указывает на то, что уже древние греки были в курсе клинической картины этого заболевания.
И Гектор, ужасною силой кичася,
Буйно свирепствует, крепкий на Зевса; в ничто он вменяет
Смертных и самых богов, обладаемый бешенством страшным
Там довольно и их, чтобы насытить несытого боем Гектора, сына Приама, хоть был бы еще он сильнее! Будет ему нелегко, и со всем его бешенством в битвах
В 400 году до н.э. Аристотель пишет про болезнь: «собаки как будто теряют разум. Любой, кого они укусят, также заболевают». Греки поклоняются двум богам: Аристею, сыну Аполлона, который предотвращает заболевание, и Артемиде, которая, как считается, излечивает от бешенства.
Заболевание продолжает распространятся по всему Средиземноморью, в Древнем Риме на стыке старой и новой эпохи называют возбудителя впервые называют вирусом, что в переводе с древнеримского означает «яд». Римляне подходят к болезни с прагматизмом — начинают искать его причины и стараются лечить. Плиний старший отмечает, что бешенство вызывается специфическим червем, живущем в языке. Знаменитый римский врач Цельс опровергает теорию, указывая, что вирус содержится только в слюне заболевшего животного. Он предлагает лечение: промывать и прижигать рану от укуса, тем самым механически удаляя возбудителя с поверхности тела. Это лечение останется единственным лечением на следующие 18 веков. К 900 году арабские и сирийские врачи описывают все симптомы заболевания, в том числе и самую заметную — боязнь воды, гидрофобию. Сирийцы признают свое бессилие перед болезнью, помогая заболевшим прожить последние дни, поя их тайно, маскируя воду под мед.
В средневековой Европе бушует бешенство. Оно распространяется от страны к стране, попадает на Британские острова, случаи фиксируются в Испании, в Германии в 1271 году целая деревня умирает от бешенства после нападения волков. К 1600 году случаи бешенства фиксируются повсюду: Турция, Бельгия, Австрия, Болгария. Париж охватывает паника после первых случаев заболевания. С открытием Нового Света болезнь перебирается на новый континент: в 1703 году первый случай бешенства у священника из Испании. Болезнь распространяется среди диких и домашних животных, при этом симптомы у домашних питомцев иные, заболевание первоначально не идентифицируют с бешенством. В 1752–1762 годах страх перед болезнью настолько велик, что в Британии выдают разрешение на бесконтрольный отстрел всех собак и волков, правительство платит по 2 шиллинга за голову убитого животного. Аналогичная ситуация в Франции, Италии и Испании. В Мадриде за один день убивают более 900 собак. Плата за голову собаки поднимается — теперь за нее можно получить пять шиллингов. К началу XIX века болезнь распространяется на Южную Америку и впервые задокументирована в Российской Империи. К середине XIX века болезнь встречается во всех регионах планеты, исключая Антарктиду и Австралию.
В 1881 году Луи Пастер и сотрудник его лаборатории в Париже Эмиль Ру начинают изучение бешенства. К 1883 году Ру публикует статью, в которой рассказывает о результатах: из позвоночного столба зараженных животных создана вакцина против бешенства.
При тестировании на животных она показала свою эффективность: при уколе высушенного экстракта спиномозгового канала больных бешенством животных зараженной собаке у пяти из получивших вакцину животных болезнь не развилась. Пастер в отчете францусзкой медицинской академии писал: «Вирус сохраняется в спиномозговом канале. Однако, высушивая его на воздухе, мы уменьшаем его вирулентность, тем самым, уменьшая его опасность для организма». 6 июля 1885 года представился случай проверить предположения Пастера на практике. В дом к ученому пришли трое жителей Эльзаса. Одного из них, девятилетнего мальчика по имени Джозеф Мейстер, укусила бешеная собака его соседа, некоего Теодора Вонна. Пастер провел вакцинацию, несмотря на то, что сам он не имел на это право: у Пастера не было медицинской лицензии. В последующем Пастер так описывал свое решение: «Смерть мальчика была предрешена: собака, укусившая его, была больна. Ввиду его неминуемой смерти я счел нужным применить на нем вакцину, которая до этого последовательно показывала свое действие на собаках ». Уколы повторяли 12 раз в течении следующих 10 дней.
Джозеф Мейстер не заболел бешенством, став таким образом первым человеком, который сумел избежать неминуемой смерти. Человечество поставило перед смертельной болезнью первый заслон, еще не зная ее природы и патогенеза. До недавнего времени вакцинация против бешенства являлась единственным способом предотвратить болезнь.
В 1903 году итальянский врач и микробиолог Адельчи Негри при микроскопическом исследовании мозга умерших от бешенства людей обнаруживает странные включения в цитоплазме клеток Пуркинье мозжечка и в других клетках нервной системы. Он считает их простейшими, которые паразитируют в человеке, вызывая симптомы бешенства. Однако вскоре сотрудник Пастеровского института Поль Ремлинже доказывает, что бешенство вызывает неизвестный патоген, который невозможно отфильтровать: вирусная природа для ряда заболеваний уже тогда была подтверждена, несмотря на невозможность увидеть вирусы глазом или вывести их культуру.
В 1913 году врач Джозеф Пиван становится ассистентом хирурга в колониальном госпитале города Порт-оф-Спэйн на территории нынешнего государства Тринидад и Тобаго. Получив образование в Европе, Пиван проходил стажировку в Париже в Пастеровском университете. В 1925 году на острове начинается эпидемия бешенства, и Джозеф, как единственный врач на острове, имеющий опыт работы с инфекционными заболеваниями, изучает эту вспышку. Он обнаруживает, что все первичные случаи заражения происходили среди диких или домашних животных, которых кусала распространенная на острове летучая мышь — вампир. Особенностью являлось то, что в отличии от других животных, которые, подхватывая бешенство, в конечном счете погибали от болезни, эти летучие мыши не умирали от бешенства. Человечество впервые обнаружило так называемый природный очаг этой инфекции: место, где возбудитель сохраняется и циркулирует в промежутке между вспышками.
Возбудитель бешенства — это РНК-содержащий (т.е. хранящий свою генетическую информацию на РНК) вирус, который относится к семейству рабдовирусов. РНК вируса построено модульным способом: каждый из пяти модулей кодирует определенную часть вирусной частицы, от специального фермента РНК-зависимой-РНК-полимеразы, отвечающей за синтез новых геномов вируса, до наружных рецепторов вируса. Бешенством может болеть любое млекопитающее, основным местом репликации (размножения) вируса являются нервные клетки, по аксонам которых вирус проникает в итоге в мозг. Чаще всего инфекция передается через укус больного животного, вследствие чего слюна, в которой содержится большое количество вируса попадает в мышечную ткань. Вирус тут же проникает в клетку путем эндоцитоза, причем чаще всего это бывает мышечная клетка. После процесса репликации, который ничем не отличается от репликации других РНК-содержащих вирусов, вирус устремляется в нервно-мышечный синапс, через который попадает в нервную клетку, по всей видимости, вместе с абсорбирующимися обратно в аксон нейромедиаторами (данный процесс до конца еще не изучен). Вирус, попадая в нервную клетку, начинает активную репликацию уже там. После собирания частицы, она «автостопом », вместе с другими веществами, транспортируемыми самой клеткой, продвигается по нейронам со скоростью примерно 3 мм/час. Попадая в мозг, вирус продолжает распространятся по всему телу, используя нервные волокна как пути, которые проложены к каждому органу в теле человека. Таким образом, вирус попадает и в слюнные железы, делая слюну заболевшего животного опасным.
Процесс образования новых вирусов бешенства не отличается от подобного у других РНК-содержащих вирусов
В мозге вирус бешенства вызывает нетипичные изменения. Большинство нейротропных вирусов являются причиной кровоизлияний или некроза клеток в головном мозге. Однако вирус бешенства вызывает нарушение передачи нервных импульсов. Это происходит вследствие ингибирования синтеза белков в нейронах, используемых в качестве нейротрансмиттеров, в результате клетке просто нечем передать сигнал. Ряд исследований на мышах показывает, что вирус подстраховывается на тот случай, если нейроны все-таки продолжат синтезировать нейротрансмиттеры, блокируя ацетилхолиновые рецепторы в головном мозге. Кроме того, в пораженных клетках увеличивается количество ионных каналов для анионов хлора, что приводит к нарушению возникновения возбуждения в нервных клетках. Все эти изменения приводят к типичной клинической картине бешенства.
Самыми опасными местами проникновения вируса считаются хорошо иннервированные органы: лицо, кисти рук, половые органы. В случае укуса в этих местах вероятность попадания вируса сразу в нервную ткань особенно велика. Тем не менее, как было сказано выше, и при попадении в мышечную клетку вирус не останавливается, легко преодолевая гистологическую несовместимость.
Инкубационный период, занимающий у людей около 7 дней, является временем, необходимым вирусу для попадания в головной мозг. Чем меньше расстояние от места укуса до головы, тем этот срок меньше. После распространения вируса и его проникновения в головной мозг начинаются клинические проявления болезни. Существует две формы болезни: одна характеризуется дезориентацией человека в пространстве, активных двигательных стереотипах, агрессивном поведении, а также гидрофобией, которая прогрессирует от боязни выпить глоток воды до приступов паники при виде жидкости. Смерть от остановки сердца наступает через 2 — 3 дня. Другая форма, паралитическая, встречается реже (примерно в 30 % случаев), проявляется в прогрессирующем параличе мышц с последующем затуханием сознания и развитием терминальной комы.
Особенностью вируса является и его феноменальное ускользание от иммунной системы организма. До появления клинических симптомов, т.е. до проникновения вируса в мозг в крови человека не выявляется антител. Организм не идентифицирует вирус, он не может его распознать, потому что последний умело скрывается внутри нейронов, не предоставляя организму своего антигена для продукции антител. В итоге, когда иммунная система организма начинает бороться, уже поздно что-либо предпринимать. Вакцина от бешенства со времен Пастера содержит ослабленный штамм вируса, который при введении вызывает напряжение иммунитета, т.е. активирует естественные механизмы защиты с выработкой антител. Таким образом при заражении «уличным» штаммом вируса иммунная система быстро атакует клетки, в которые проникает возбудитель, и вызывает их апоптоз. Такая система является эффективной до тех пор, пока вирус не попал в ЦНС, и до недавнего времени считалось, что вылечить больного с развернутой картиной бешенства невозможно.
Джианна Джизи, 15-летняя девочка из штата Висконсин, была укушена летучей мышью в указательный палец. Целый месяц родители девочки не обращались к врачам, лишь обработав рану перекисью водорода. Девочка ходила в школу и вела обычный образ жизни. Спустя месяц после укуса Джианна отметила возникновение неприятных ощущений в левой руке и общую слабость. Через два дня у нее началось двоение в глазах, она потеряла возможность нормально ходить. Еще через день появилась тошнота и рвота. Девочку показали неврологу, который не смог поставить однозначный диагноз: МРТ и ангиография головного мозга не показало ничего примечательного. На четвертый день после появления первых симптомов перестала слушаться левая нога. Наконец, на пятый день речь Джианны стала непонятной, возникает тремор мышц левой руки. Только тогда родители девочки вспоминают про укус летучей мыши месячной давности, , после чего девочку госпитализируют в педиатрическую больницу в город Миллуоки.
К этому моменту у юной пациентки уже началась лихорадка, она выполняла лишь простейшие команды. Неврологическая симптоматика усиливалась, началось повышенное слюнообразование и во избежание попадания жидкости в дыхательные пути девочка была интубирована. На второй день врачи получают положительный анализ спиномозговой жидкости на бешенство. Врач Родни Уиллоуби беседует с родителями девочки, объясняя бесперспективность лечения и предупреждая о скорой смерти их ребенка. Он предлагает два варианта дальнейшей тактики лечения. Первый — это симптоматическая терапия, в результате которой Джианна умрет в ближайшие несколько дней, а второй — агрессивное лечение, никогда до этого не применявшееся. Родители дают согласие на экспериментальный метод. Джианну погружают в медикаментозную кому, переливают кровь для обеспечения нормальной оксигенации тканей и органов. Контролируется активность мозга, мониторируется газовый состав крови. После консультаций с центром по контролю заболеваний штата начинается противовирусная терапия рибавирином, препаратом, который показал свою эффективность в испытаниях на животных; кроме того, он может проникать через гематоэнцефалический барьер. Со следующего дня назначают амантадин — еще один противовирусный препарат. На пятый день пребывания в стационаре у девочки появляются признаки гемолиза эритроцитов и понижение PH крови (ацидоз) вследствие побочных действий рибавирина. Это вынудило врачей уменьшить дозы противовирусных препаратов. На десятый день началась лихорадка. Температуру не удавалось сбить ни одним лекарственным средством. Снизить температуру смогли только понизив температуру в комнате на 5.5 градуса по Цельсию.
Параллельно с этим регулярно брались анализы спиномозговой жидкости: на восьмые сутки было обнаружено увеличение количества антител. Врачи начали снижать дозы лекарств, поддерживающих девочку в коме. На 12 сутки у нее начали появляться сухожильные рефлексы, на 14 день Джианна начала моргать, на 16 день — удивленно подняла брови в ответ на вопросы врачей. Спустя 3 дня она выполняет команды врачей, фиксирует взгляд и шевелит пальцами.
Сейчас Джианне уже 26 лет
На 23-и сутки она сама садится, а через 27 дней после госпитализации её экстубировали (отключили от аппарата искусственного дыхания). На 32-й день анализы не определили вируса, спустя 76 дней с момента поступления в больницу со смертельным диагнозом 15-летняя Джианна Джизи выписывается после курса реабилитации, став первым человеком, полностью излечившимся от бешенства.
Тактика лечения получила название Милуоксского протокола. В дальнейшем по схожей методике было вылечено 6 человек. Несмотря на некоторое количество положительных результатов, сам доктор Родни Уиллоуби, который впервые и применил методику, говорит, что лечение болезни проводилось скорее наощупь, нежели по заготовленной схеме. Тем не менее, на данный момент Милуокский медицинский колледж подготовил уже вторую версию протокола, и это дает надежду на то, что неизлечимое заболевание рано или поздно будет побеждено.
источник
Вирус бешенства человечеству знаком с давних времен, и до XIX века укус инфицированного животного означал верную смерть. Благодаря французскому экспериментатору Луи Пастеру, мир получил вакцину от бешенства.
Каковы признаки бешенства и профилактика заболевания — расскажет портал MedAboutMe.
Вирус бешенства принадлежит группе миксовирусов из семейства Rhabdoviridae, род Lyssavirus.
Сведения о бешенстве содержатся во многих древних источниках: в греческих письменах, египетских свитках, в индийских Ведах. Знаменитый Корнелий Цельс назвал эту болезнь гидрофобией и в качестве лечения предлагал каутеризацию (метод прижигания раны раскаленным металлом).
Изучение вируса бешенства (научное название Rabies lyssavirus) началось в 1804 г., когда немецкий ученый Г.Цинке выяснил, что бешенство может передаваться другому животному посредством впрыскивания под кожу или в кровь частиц слюны инфицированной особи. В 1879 г. другой немецкий исследователь Кругельштейн писал в своих заметках, что вирус локализуется в нервной ткани. В 1887 году румынский бактериолог В. Бабеш выявляет в нервных окончаниях головного мозга инфицированных животных необычные элементы, а в 1903 г. итальянский патолог А. Негри дополнил находку Бабеша диагностическим комментарием, и официально с 1950 г. найденные ими элементы стали называться тельцами Бабеша-Негри.
Самой яркой страницей в изучении бешенства следует назвать сотворение вакцины французским микробиологом Луи Пастером. Много лет ученый отдал на попытки выделить возбудитель Lyssavirus и размножить его в лабораторных условиях. В 1885 г. на основе высушенного мозга зараженных кроликов он создает вакцину, и первое испытание антирабической прививки выпало на долю 9-летнего мальчика, покусанного бешеной собакой. Поскольку в те времена укус бешеного животного неизменно приводил к летальному исходу, то Пастер рискнул после вакцинации мальчика ввести ему еще и вирулентный вирус бешенства, чтобы подтвердить предположение о выработке иммунитета. «Подопытный» пациент выжил, а Пастер получил мировое признание.
Когда вакцинация против бешенства была поставлена на поток, появились случаи смерти пациентов, которым вводили прививку. Эти факты заставили научное сообщество засомневаться в лекарственном эффекте вакцины Пастера. Помог французскому исследователю молодой медик из России Н.Ф. Гамалея, представлявший в Париже Общество русских врачей. Гамалея стал добровольцем в экспериментальных опытах Пастера, чтобы доказать безопасность прививки от бешенства. Именно ему, молодому врачу, стало очевидно, что смертность среди привитого населения была связана с поздним обращением за вакциной. Вирус бешенства спустя определенное количество дней поступает в нервные центры и в таком случае вакцина бессильна.
В 1903 году П.Ремпенже, сотрудник пастеровского института во Франции, доказал, что возбудитель бешенства — не бактерия, как думали до того, а вирус.
После укуса инфицированной особи инкубационный этап может растянуться до трех месяцев и более — протяженность его зависит от места укуса. Самая недолгая инкубация отмечается, когда укус пришелся на верхние конечности, голову и лицо.
Признаки бешенства разграничиваются в соответствии с фазами заболевания.
Длится от одного до трех дней. Инфицированный чувствует дискомфорт в месте укуса — это могут быть чес, жжение, гиперестезия кожи, тянущие боли, возможно воспаление и тогда место укуса опухает и краснеет. Если укус локализован на лице, то отмечаются галлюцинации зрительного и обонятельного характера. Температура субфебрильная. В этой фазе наблюдаются депрессивные состояния, тревожность, необъяснимый страх, иногда сильная раздражительность. Больной теряет аппетит, становится замкнутым, апатичным, у него нарушается сон, так как снятся кошмары.
Апатия сменяется возбуждением, дыхание делается шумным, человек дышит судорожно и часто короткими вдохами. Самый яркий признак бешенства — гидрофобия: когда больной пьет воду, то глотательные мышцы непроизвольно сокращаются. Со временем даже звуки воды из-под крана или упоминание о воде вызывают сильные сокращения гортани и глотки. Реакции на все возможные раздражители обостряются, возможны судороги из-за яркого света, сильной воздушной струи, громких звуков. Зрачки глаз расширенные, взгляд фокусируется в одной точке, отмечается экзофтальм (выпячивание глазного яблока), пульс учащенный, наблюдается интенсивное слюнотечение, потливость. Приступы возбуждения переходят в буйство и даже вспышки бешеной агрессии, когда больной способен укусить и даже ударить. В моменты прояснений к человеку вновь возвращается адекватное поведение. Вкупе с помраченным сознанием наблюдаются галлюцинации. На пике одного из буйных приступов вероятна остановка дыхания или сердца. Если человек не умирает, то через два-три дня наступает третья фаза.
Паралич мышц, конечностей. На этом этапе следует заторможенность двигательных, а также чувствительных функций, исчезают приступы и судороги, уходит гидрофобия. Со стороны может показаться, что состояние человека улучшилось, но на деле это предсмертные симптомы. У больного отмечается гипотония, тахикардия, температура подскакивает до 40-42°C, и в течение суток человек умирает от паралича дыхательного центра или остановки сердца.
Болезнь длится в среднем в интервале от пяти до восьми дней.
У детей инкубационный период короче, заболевание может начаться со второй или третьей стадии, гидрофобия уходит, наличествуют сонливость, депрессия, летальный исход возможен уже на вторые сутки. Иногда встречаются менингоэнцефалитические, паралитические и бульбарные формы болезни.
Актуальная профилактика бешенства — вакцинация. Стоит помнить, что своевременность прививки гарантирует ее успешное воздействие. Курс антирабических прививок рекомендуется проводить как можно быстрее. Пострадавшим от укуса бешеного животного следует незамедлительно прибыть в травмпункт, прививки от бешенства на территории России делают бесплатно, вне зависимости от наличия полиса ОМС.
Для иммунизации используется современная вакцина, введение которой не вызывает серьезных осложнений, но дает мощный иммунитет против бешенства. Антирабический курс представляет собой 6 уколов в плечо.
Кроме того, профилактика бешенства заключается в вакцинации домашних, а также сельскохозяйственных животных, в отслеживании природных очагов бешенства и т. д.
источник
К началу 1870-х Луи Пастер уже совершил львиную долю своих медицинских открытий. За прошедшие 30 лет он внес значительный вклад в открытие микробной теории своими работами в области ферментации, пастеризации, спасения шелкопрядильной промышленности и окончательного развенчания теории самопроизвольного зарождения жизни.
К началу 1870-х Луи Пастер уже совершил львиную долю своих медицинских открытий. За прошедшие 30 лет он внес значительный вклад в открытие микробной теории своими работами в области ферментации, пастеризации, спасения шелкопрядильной промышленности и окончательного развенчания теории самопроизвольного зарождения жизни.
Но в конце 1870-х Пастера ждало еще одно эпохальное открытие, поводом к которому послужил на этот раз довольно зловещий подарок: куриная голова. Нет, это была не угроза и не жестокая шутка. Курица умерла от птичьей холеры — серьезного инфекционного заболевания, разгул которого уничтожал до 90% куриного поголовья в стране.
Ветеринар, приславший Пастеру куриную голову, полагал, что болезнь вызвана специфическим микробом. Вскоре ученый подтвердил его теорию: взяв образец с мертвой куриной головы, он вырастил в лаборатории аналогичную микробную культуру и ввел ее здоровым курицам. Те вскоре умерли от птичьей холеры. Это послужило еще одним подтверждением состоятельности микробной теории, но выращенная Пастером болезнетворная культура вскоре сыграла в истории намного более важную роль. В этом ей помогли рассеянность ученого и счастливая случайность.
Летом 1879 г. Пастер отправился в долгую поездку, совершенно забыв об оставленной в открытой пробирке в лаборатории культуре птичьей холеры. Вернувшись из поездки, он ввел эту культуру нескольким курицам и обнаружил, что вирус во многом утратил свои смертоносные свойства: птицы, которым ввели ослабленные, или аттенуированные, бактерии, заболели, но не умерли.
Однако вслед за этим Пастера ждало еще более важное открытие. Он подождал, когда курицы оправятся от болезни, ввел им смертельные бактерии птичьей холеры и обнаружил, что теперь они совершенно невосприимчивы к заболеванию.
Пастер немедленно осознал, что открыл новый способ изготовления вакцин: введение ослабленных бактерий наделяло организм способностью сражаться и с активными смертельными формами.
Обсуждая это открытие в 1881 г. в своей статье, напечатанной в журнале The British Medical Journal, Пастер писал:
«Мы затронули основной принцип вакцинации. Переболев вирусом в ослабленной форме, птицы затем не пострадали и после заражения вирулентным вирусом, и оказались надежно защищены от птичьей холеры».
Вдохновившись этим открытием, Пастер начал исследовать возможности применения нового подхода в изготовлении вакцин от других болезней. Его следующий успех был связан с сибирской язвой.
Это заболевание наносило серьезный урон сельскому хозяйству, унося жизни 10-20% поголовья овец. Ранее Роберт Кох уже доказал, что сибирскую язву вызывают бактерии. Пастер хотел выяснить, можно ли ослабить их, сделать безвредными, но так, чтобы они сохранили способность стимулировать защитные силы организма, в который будут введены в виде вакцины.
Он добился нужного результата, выращивая бактерии при повышенной температуре. Когда некоторые современники усомнились в его находках, Пастер решил доказать свою правоту, поставив весьма эффектный публичный эксперимент.
5 мая 1881 г. Пастер ввел 25 овцам свою вакцину — новый ослабленный вирус сибирской язвы. 17 мая он снова ввел им более вирулентный, но все еще ослабленный вирус. Наконец, 31 мая он ввел смертоносные бактерии сибирской язвы 25 привитым овцам и еще 25 непривитым. Через два дня толпа зрителей, среди которых были члены парламента, ученые и репортеры, собралась посмотреть, чем закончится эксперимент. Итог говорил сам за себя: из привитой группы умерла лишь одна беременная овца, из непривитой же 23 умерли и две были близки к смерти.
Но, возможно, самым знаменитым достижением Пастера в этой области стало открытие антирабической вакцины (против бешенства) — первой его вакцины, предназначенной для человека. В то время бешенство было страшной болезнью и неизменно заканчивалось смертью.
Причиной заболевания обычно становился укус бешеной собаки, а методы лечения были один другого ужаснее: больному в рану предлагали ввести длинную раскаленную иглу или посыпать место укуса порохом и поджечь. Никто не знал, что именно вызывает бешенство: болезнетворный вирус был слишком мал для тогдашних микроскопов, и его нельзя было вырастить в виде отдельной культуры.
Но Пастер все же был убежден, что болезнь возбуждает какой-то микроорганизм, поражающий центральную нервную систему. Чтобы создать вакцину, Пастер культивировал неизвестного возбудителя в мозге кролика, ослабил его, высушив фрагменты ткани, и использовал их для изготовления вакцины.
Первоначально Пастер не собирался испытывать экспериментальную вакцину на человеке, однако 6 июля 1885 г. ему пришлось изменить свое решение. В тот день к нему доставили девятилетнего Джозефа Мейстера со следами 14 укусов бешеной собаки на теле. Мать мальчика умоляла Пастера о помощи, и, сдавшись под ее напором, тот согласился ввести ребенку новую вакцину. Курс лечения (13 инъекций за 10 дней) оказался успешным, мальчик выжил.
После этого, хотя введение смертельного агента человеку и вызвало в обществе протесты, в течение 15 месяцев прививку от бешенства получили еще 1500 человек.
Итак, всего за восемь лет Луи Пастер не только совершил первый крупный прорыв в истории вакцинации со времен Дженнера, открыв способы аттенуации вирусов, но и создал эффективную вакцину против птичьей холеры, сибирской язвы и бешенства.
Однако в его передовой работе скрывался еще один неожиданный поворот: дело было не только в снижении вирулентности вирусов.
Как позже понял Пастер, вирусы, из которых состояла его антирабическая вакцина, были не просто ослабленными, а погибшими.
Именно в этом заключалось зерно следующего великого открытия.
источник
*Импакт фактор за 2017 г. по данным РИНЦ
Журнал входит в Перечень рецензируемых научных изданий ВАК.
О дин из персонажей «Илиады» греческий воин Теукр называет Гектора, сына царя Приама, бешеной собакой. Это самое древнее в литературе упоминание о бешенстве, известном, однако, гораздо раньше. Бешеные собаки, например, изображались в древнеегипетской живописи. Их боялись – они несли смерть. В греческой мифологии был даже бог этой страшной болезни – Аристакс, сын Аполлона, а Артемида (у римлян – Диана) обладала даром излечивать ее.
В работах Плутарха, Овидия, Вергилия мы находим подробное описание бешенства. Цельс, древнеримский врач, оставил обширный медицинский труд (100 г. до н.э.), в котором описал случаи бешенства у своих рабов. Впервые он указал на водобоязнь (гидрофобию). Им же были даны первые рекомендации по борьбе с этим недугом – очищение ран, промывка их уксусом или крепким вином, прижигание раны раскаленным железом. Другой древнеримский врач – Гален также советовал прижигать рану. Прижигание оставалось самым эффективным средством вплоть до открытия вакцины, сделанного Луи Пастером. Цельс, а также Донат, Диоскорид предполагали передачу бешенства через слюну больного животного. Их предположение было подтверждено наукой только в XIX веке. С древности считалось, что бешенство вызывается червяком, гнездящемся под языком. И у многих народов существовало правило – делать надрез под языком против бешенства.
В XVIII веке известный патологоанатом Моргани утверждал, что и многие здоровые собаки могут передавать болезнь. Считалось также, что бешенство может передаваться через воздух, зараженный дыханием больных животных и людей. Этим объясняется возникновение жестоких обычаев, например, удушение больных между двумя матрасами, которые потом сжигались.
Большую ясность в механизм передачи бешенства внесли в 1804 г. опыты Усенке. Он сумел заразить болезнью собак и кроликов, смазав ранки на их коже слюной бешеной собаки. Так был установлен источник заражения. Но что же дальше?
Для наших предков бешенство было реальным воплощением ужаса. Увы, и теперь заболевший обречен. Единственный шанс на спасение – прививка, сделанная сразу после укуса бешеным животным.
Открытие вакцины против бешенства – одно из величайших открытий медицины XIX века.
В истории медицины много парадоксов. Вот один из них. Луи Пастер (1822–95) – не медик, но ему принадлежит несколько открытий, которых хватило бы на целую плеяду великих врачей.
В девятилетнем возрасте Пастер присутствовал при «лечении» каленым железом крестьянина, укушенного бешеной собакой. Крики этого несчастного много лет преследовали его. А в 1880 г., будучи уже известным ученым, он получил «подарок» от ветеринарного врача Пьера Бурреля – двух бешеных собак в металлических клетках – с просьбой заняться изучением болезни. Вскоре Буррель умер, заразившись бешенством. Эта трагедия подтолкнула Пастера к исследованиям.
В лабораторных условиях было абсолютно точно доказано, что болезнь никогда самопроизвольно не возникает: возбудитель находится либо в слюне, либо в центральной нервной системе. Для культивирования вируса был выбран кролик. Ученый культивирует возбудитель в мозге кролика, перевивает болезнетворный материал от одного животного к другому, от умершего к живому. Наконец наступает самый ответственный этап – создание вакцины для предупреждения болезни.
Шли месяцы, годы напряженной работы. Л.Пастер, Э.Ру, Ш.Шамберлан сутками не выходили из лаборатории. И вакцина бала получена!
После опытов на животных действие вакцины необходимо было проверить на людях. Л.Пастер собирался провести эксперимент на себе: «Я все еще не решаюсь испробовать лечить людей. Мне хочется начать с самого себя, то есть сначала заразить себя бешенством, а потом приостановить развитие этой болезни – настолько велико мое желание убедиться в результатах моих опытов».
Но судьба распорядилась иначе. В неимоверных мучениях от бешенства продолжали погибать люди. К ученому обратились обезумевшие от горя матери детей, искусанных бешеными собаками и обреченных на гибель. Это были 9–летний Иосиф Мейстер и 14–летний Жан Батист Жюпиль (последнему на территории Института Пастера в Париже поставлен памятник, изображающий мальчика, храбро сражавшегося с бешеной собакой). Оба мальчика были спасены благодаря вакцинации, и это стало поистине выдающимся событием в истории медицины.
Вслед за первыми пациентами, о которых быстро распространился слух, к Пастеру стали прибывать другие пострадавшие от укусов животных – из Франции, Англии, Австрии, Америки. А 1 марта 1886 года он получил телеграмму из города Белый Смоленской губернии: «Двадцать человек укушены бешеным волком. Можно ли их прислать к Вам?»
Трагедия маленького уездного городка не была исключением для России, где эта болезнь ежегодно уносила сотни жизней. В старинных лечебниках находим разные методы борьбы с этим недугом – от заговоров до выжигания ран каленым железом. По этой проблеме есть работа выдающегося русского медика XVIII века Д.Самойловича «Нынешний способ лечения с наставлением, как можно простому народу лечиться от угрызения бешеной собаки и от уязвления змеи» (1780). В XIX веке в газетах и медицинских журналах появляются совершенно фантастические рекомендации. Так, в «Правительственном вестнике» публиковалась статья «О лечении водобоязни русской баней». Но эффективного средства против бешенства в России, как и в других странах, еще не было.
Трагедия 20 смолян в общем потоке смертей, скорее всего, прошла бы незамеченной, не будь этой телеграммы. Л.Пастер ответил незамедлительно: «Присылайте укушенных немедленно в Париж». Только на третий день после несчастья в Белом состоялось заседание городской Думы, выделившей 16000 рублей, остальные 300 рублей собрали по подписке. И еще двое суток пострадавшие ждали, когда их отправят в Париж в сопровождении врача.
Л.Пастер с нетерпением ждал прибытия смолян. Истекал контрольный срок для введения вакцины. К тому же люди искусаны бешеным волком, не собакой. Подействует ли вакцина? Семнадцать человек остались в живых. Но смерть троих, ставшая результатом волокиты с отправкой больных, вызвала поток нападок на Л.Пастера. Началась клеветническая кампания. Ученый продолжал отстаивать свой метод. Из России прибыла еще одна группа из семи человек, укушенных бешеным волком, на этот раз из Орловской губернии. Пастер уже знал, что схема прививок таким больным должна быть иной. Ни один из прибывших орловцев не умер.
. И вот настал час его триумфа – сообщение в Парижской Академии наук. Был подведен блестящий итог за 1886 г.: более 2500 человек избежали смерти от бешенства благодаря антирабическим (от греч. «рабиес» – бешенство) прививкам. Пастеровские прививки были признаны во всем мире. Франция чествовала своего великого ученого. В 1888 г. на средства, собранные по подписке, открывается Институт Пастера (ставший спустя десятилетия международным центром микробиологических исследований). Люди многих стран собрали 2,5 млн. франков, выразив тем самым чувство глубокого уважения к ученому. Французские газеты отмечали: «Русское правительство пожертвовало на Институт Пастера 100000 франков, то есть по курсу 40000 золотых рублей». Сообщалось также о награждении Л. Пастера орденом Анны I степени с бриллиантами.
С историей Института Пастера неразрывно связана и судьба великого русского ученого И. Мечникова. Он занял место директора этого института после смерти Л. Пастера.
Но вернемся в 1888 г. Зная, что его метод должен стать достоянием медиков всего мира, Л.Пастер согласился на создание пастеровских станций в других странах, и прежде всего в России – в знак благодарности за доверие, оказанное ему во времена гонений и клеветы. Вторая причина – здесь жили многие его единомышленники и достойные преемники.
Самая первая за пределами Парижа станция прививок против бешенства была создана в Одессе. И.Мечников, уже тогда ученый с мировым именем, организовал ее и работал, отказавшись от жалованья. 11 июня 1886 г. врачи одесской станции начали делать прививки. На первую добровольно согласился 28–летний заместитель директора станции Я. Бардах.
Но России одной станции явно не хватало. И уже через месяц в Москве открылась пастеровская станция. В ее организации и работе участвовали видные российские ученые – Н. Унковский, С. Пучков, А. Гвоздев и др. Велика заслуга в создании этой станции и председателя Московского хирургического общества профессора Н. Склифосовского. Вскоре такие станции появились в Петербурге, Смоленске, Самаре, Иркутске, Киеве, Харькове, Тифлисе.
Французская медицинская академия сообщала в 1887 г., что из 18 пастеровских станций, организованных в разных странах Европы и Америки, шесть – российские.
К сожалению, сказать, что бешенство на земном шаре ликвидировано, нельзя и сегодня. Более того, интенсивность эпизоотии бешенства среди животных продолжает нарастать. Особенности эволюции бешенства в приплоде последних лет связаны, в частности, с появлением нового экологического фактора – гибридов волка с собаками, что не в последнюю очередь связано с увеличением числа брошенных, одичавших собак.
В Москве ежегодно регистрируются случаи бешенства среди животных. Каждая беспризорная собака потенциально может стать причиной трагедии. Природа мстит за нашу жестокость. Давайте помнить слова Л. Пастера: «Я непоколебимо верю, что наука и мир восторжествуют над невежеством и войной, что народы придут к соглашению не в целях истребления, а созидания, и что будущее принадлежит тем, кто более сделает для страждущего человечества».
источник
Первые сообщения об этой болезни имеются в кодексе законов Вавилона, произведениях древних греков, в частности Аристотеля. Даже название Rabies, Lyssa отражают главный клинический признак болезни и переводится как «неистовство», безумная ярость. Врачи древности сумели определить передачу болезни через слюну «взбесившихся» собак.
В I веке до н.э. Корнелий Цельс дал болезни название, сохранившееся до наших дней, — гидрофобия, и предложил в целях лечения проводить каутеризацию (прижигание места укуса раскалённым железом).
В 1804 г. немецкий врач Г. Цинке доказал, что бешенство можно переносить от одного животного к другому путём введения в кровь или под кожу слюны бешенного животного.
Кругельштейн в 1879 г. выявил локализацию вируса бешенства в нервной ткани. Он писал: «Если ядом слюны инфицировать нервной окончание, то оно, насытившись, передаст затем яд вдоль симпатических нервов спинному мозгу, а от него он достигнет головного мозга» [2].
В 1887 году Бабеш обнаружил в протоплазме нейронов головного мозга бешеных животных особые включения. А Негри в 1903 году придал им диагностическое значение, и с 1950 года их стали называть тельцами Бабеша – Негри; они являются конгломератами скоплений вирусной и внутриклеточной материи [1].
Разработка вакцины против бешенства стала триумфом науки и сделала Луи Пастера (Pasteur L., 1822-1895) всемирно известным человеком. Ещё при жизни ему поставили памятник в Париже. Существует легенда, что в детстве будущий ученый увидел человека, укушенного бешеным волком. Маленького мальчика очень потрясла страшная картина прижигания места укуса раскаленным железом [2].
Несколько лет у Пастера ушло на безрезультатные усилия выделить возбудитель. Потерпели неудачу и попытки размножения возбудителя бешенства в условиях in vitro. Перейдя к экспериментам in vivo, Пастеру и его сотрудниками (Э. Ру, Ш. Шамберлан, Л. Пердри) удалось к 1884 году получить «фиксированный вирулентный фактор бешенства». Следующим этапом создания вакцины стал поиск приёмов, ослабляющих возбудитель бешенства. И к 1885 году вакцина против бешенства была создана и успешно предотвращала развитие заболевания у лабораторных животных.
Но когда Пастер все-таки создал вакцину, он долго не решался проверить эффективность антирабической вакцины на людях. Первые испытания антирабической вакцины на человеке произошли неожиданно: 4 июля 1885 года в лабораторию Пастера был доставлен 9-летний Жозеф Мейстер с множественными укусами бешеной собаки. Мальчик был обречён и поэтому учёный решился применить своё изобретение. Более того, после вакцинации Пастер ввёл пациенту ещё более вирулентный вирус, чем вирус бешенства уличных собак. По мнению учёного, такой приём давал возможность проверить иммунитет, вызванный вакцинацией, либо существенно ускорить смертельную агонию (если бешенство бы не удалось предотвратить). Мальчик не заболел [3].
С этого момента слава Пастера пошла по всему миру. В разных странах начали открываться пастеровские станции, где делали прививки от бешенства, сибирской язвы и куриной холеры. Об успешном начале вакцинации людей Пастер доложил на заседании Французской академии наук и Академии медицинских наук 27 октября 1885 года. Председательствующий на заседании физиолог А. Вюльпиан тут же поставил вопрос о немедленной организации сети станций для лечения бешенства с тем, чтобы каждый человек мог воспользоваться открытием Пастера.
Первоначально Пастер был убеждён в необходимости централизовать антирабическую деятельность в едином международном центре. Поэтому в его институт во Франции стали приезжать больные из разных стран мира, в том числе и из России. Первая половина 1886 года стала самой тяжёлой для Пастера, поскольку смертность пациентов, прибывших в Париж из российских губерний, была удручающей и доходила до 82%, несмотря на интенсивный курс вакцинотерапии. Ближайшие соратники и ученики Пастера (Э. Ру, Ш. Шамберлан, Л. Пердри) прекратили своё участие в прививочной деятельности, считая, что вакцина против бешенства ещё недостаточно изучена [3].
Отсутствие у Пастера врачебного образования делало его при малейших неудачах объектом безжалостной критики. Кроме того, вакцина против бешенства Пастера входила в противоречие с общепринятыми в медицине идеями: врачам было непонятно, как вакцина, введённая уже после заражения, могла оказывать эффект.
Большую поддержку (нравственную и научную) Пастеру оказал в этот период молодой русский врач, командированный в Париж Обществом русских врачей, Николай Фёдорович Гамалея. Он добровольно подверг себя интенсивному курсу прививок против бешенства, тем самым подтвердив безопасность вакцины для человека.
Именно наш соотечественник обратил внимание Пастера на то, что все случаи смерти среди вакцинируемых статистически укладываются в срок после 14-го дня с момента укуса. Позднее Гамалея Н.Ф. писал: «Я предположил, что предохранительные прививки могут уничтожить только яд, не дошедший к нервным центрам, и бессильны против того, который уже находится в последних» [3].
Пастер увидел, что нельзя обойтись одним на вес мир пастеровским институтом, поэтому он согласился на открытие пастеровских станций в других странах и прежде всего способствовал учреждению Одесской (открыта в мае 1886 г.)
Как и любое новое биологическое средство, прививки против бешенства не были лишены некоторых недостатков и Пастеру самому пришлось столкнуться с поствакцинальными осложнениями. Пастер первым указал на ведущую роль самого организма человека (а не вакцины) в поствакцинальном осложнении, а также выделил ряд дополнительных неспецифических раздражителей: употребление алкоголя на фоне вакцинации, переутомление, инфекционные заболевания и др.
В 1903 г. сотрудник института Пастера в Париже П. Ремленже установил, что возбудителем бешенства является не бактерия, а фильтрующийся вирус, обладающий свойством облигатного паразита.
Живая Пастеровская вакцина применялась в течение многих лет. Так, например, в СССР — до 1925 г., во Франции — до 1948 г. Сам Пастер не считал живую вакцину совершенной и в 1887 г. в «Письме о бешенстве», адресованном редактору журнала «Анналы Института Пастера», говорил о перспективности разработки инактивированной вакцины [3].
О бешенстве писали поэты. Так, предположительно за 8 или 10 веков до н. э. легендарный греческий поэт Гомер в своей «Иллиаде» устами Тевкра называет Гектора бешеной собакой. В одной из своих поэм выдающийся поэт Востока Низами отмечает: «Счастлив тот, у кого сомкнуты уста, только у бешеной собаки свисает язык».
По Плутарху, бешенство и лепра появились в Италии за 100 лет до христианского летоисчисления.
В XVIII и XIX столетиях, вероятно, благодаря повышению социально-экономического значения повсеместных эпизоотии бешенства наблюдается особый интерес к изучению этой болезни. За рубежом и в России до 1785 г. было опубликовано более 300 сочинений о бешенстве (Д. Самойлович, Н. Я. Озерецковский). Д. Самойлович высказывал твердое убеждение о заразительности бешенства и опровергал мнение о возможности спонтанного возникновения этого заболевания: «В условиях нашего весьма холодного климата сия болезнь отнюдь сама собой не может никогда возродиться».
До последней четверти XIX века человечество оставалось беспомощным как в предупреждении, так и в лечении этого неизбежно смертельного заболевания. Вместе с тем в литературе были сообщения примерно о 400 будто бы излечивающих средствах (Н. Ф. Гамалея). Вряд ли найдутся какие-либо лекарственные и нелекарственные средства, такие, как «русская баня» или погружение в холодную воду, которые не были бы испытаны для этой цели.
К началу XX века в ряде стран Европы (Англия, скандинавские страны, Швейцария) бешенство не регистрировалось, что было результатом успешных профилактических мероприятий. Однако в период двух мировых войн и после них заболеваемость этой инфекцией вновь повсеместно выросла [4].
Библиографический список
Груздев, К. Н. Бешенство животных [Текст]: практическое руководство / К. Н. Груздев, В. В. Недосеков – М.: Аквариум ЛТД, 2001. – 303с.
источник
С 6 по 16 июля 1885 года Луи Пастер провёл первый курс вакцинации человека. Прививки спасли искусанного бешеной собакой мальчика от верной смерти. Пастер нарочно избрал первой целью инфекцию, внушавшую мистический ужас: победа над бешенством показала, как можно справиться со страшной заразной болезнью, даже не зная её возбудителя.
Позднее Пастер говорил, что ставил свой эксперимент после тщательной подготовки и в глубокой тайне для того, чтобы «не скомпрометировать будущее». И всё же первая вакцинация стала неожиданностью для всех её участников.
4 июля 1885 года в эльзасской деревне Майсенготт взбесилась сторожевая собака. Около 8 часов утра она выскочила на улицу и набросилась на девятилетнего мальчика по имени Жозеф Мейстер, который шёл в школу. Сбила Мейстера с ног и нанесла ему 14 укушенных ран. В том числе опаснейших, в лицо — школьник растерялся и не подумал закрыть голову руками. Наконец, со стройки прибежал рабочий с железным ломом. Несколько сильных ударов побудили животное бросить свою жертву, всю в крови и слюне. Собака метнулась домой и вцепилась в руку собственного хозяина, бакалейщика Вонна. Тот сорвал со стены ружьё и застрелил собаку. В её желудке нашли сено, солому и опилки, что лишь подтверждало ужасный диагноз.
Окружной доктор дезинфицировал раны фенолом. Больше помочь было нечем, но врач сказал, будто Пастер в Париже научился лечить бешенство. Правда, пока только у собак. На следующий день Теодор Вонн и Жозеф Мейстер с матерью были в лаборатории Пастера, на улице Ульм в помещении Высшей нормальной школы.
Бакалейщика Луи Пастер успокоил, что хоть рука помята и собака изрядно ослюнила рукав, одежду она всё-таки не прокусила, так что бояться совершенно нечего. Вонн облегченно вздохнул и вечерним поездом укатил в Эльзас.
Состояние мальчика было куда хуже. Раны глубоки, в них совершенно точно проник вирус (этим словом, в смысле «яд», Пастер называл возбудитель; понятия о настоящих вирусах тогда ещё не имели). Когда настанет август, мальчику суждено умереть в муках, параличе и безумии, истекая слюной и страдая от жажды. Терять нечего. Не пора ли испытать вакцину, которая спасла не один десяток собак?
Уже осенью 1884 года Пастер был морально готов экспериментировать на людях. Просил у бразильского императора Педру II, который выказывал интерес к науке, разрешения привить бешенство преступникам, приговорённым к смерти. Несмотря на плохое самочувствие, Пастер был готов для этого лично приехать в Рио-де-Жанейро. Но он рассчитывал при удачном исходе отпустить преступника на волю, в чём императору мерещилось вмешательство в дела бразильского правосудия. Они не договорились.
Не мог Пастер договориться и со своим заместителем Эмилем Ру, единственным профессиональным врачом в лаборатории. Сам шеф, химик по образованию, боялся не то что медицинских манипуляций, но даже вивисекции. Когда В 1881 году только начиналась работа над вакциной и Ру делал собаке трепанацию черепа, чтобы привить ей материал больного бешенством, Пастер посочувствовал не Ру, а собаке: «Бедный зверь, теперь его наверняка парализует!» А то были смертельно опасные эксперименты. Ру, Шамберлан и Тюйе приходили в виварий с заряженным револьвером, и вовсе не для отстрела собак. Понимая, какие муки ждут того из них, кто будет укушен или при вскрытии порежется, исследователи условились пустить раненому пулю в голову и вложить револьвер в мёртвую руку для имитации самоубийства.
К счастью, ветеринар Пьер Гальтье (1846-1908) сообщил, что собачье бешенство удобно прививать кроликам. Бешеный кролик тих и подавлен, не то что собака. Его легко заразить, вколов ему в мозг взвесь мозга больного животного. Каждая такая инъекция делала вирус бешенства в мозгу нового кролика злее — как понимал Пастер, оттого, что вирусу нужно постараться, чтобы в столь малой дозе заразить здоровый организм. При пересадке в следующего кролика (это называется «пассаж») вирус «тренируется» и набирает форму, инкубационный период болезни сокращается. Такой яд при инъекции вызывал симптомы у собаки не за 3-4 недели, а (после 90 пассажей) всего за 7 суток. Это значило, что при соревновании между ядом бешеной уличной собаки и тренированным вирусом подопытного кролика первым доберется до мозга возбудитель, выращенный в лаборатории.
Общая идея Пастера и Ру состояла в том, чтобы подвялить мозг больного кролика: при сушке на воздухе вирус сохранял быстроту, теряя болезнетворность (вирулентность). Сушили каждый по-своему. Однажды Ру пришёл в лабораторию и увидел, что его колбы с кроличьим мозгом передвинуты. Оказалось, заходил Пастер и подносил сосуды к окну, рассматривая на свет. Узнав это, Ру молча надел шляпу и вышел на улицу, хлопнув дверью со всей силы. Больше он не притронулся к биоматериалам, имеющим отношение к бешенству, хотя прекрасно сотрудничал с Пастером по другим проблемам и управлял его институтом.
Поскольку Ру только что потерял любимую жену, погибшую от скоротечной чахотки, Пастер его простил. Да вот беда: вакцина готова, а колоть её мальчику Мейстеру некому.
На следующее утро, 6 июля 1885 года, Пастер должен был представлять в Академии наук реферат своего ассистента Кубасова о возможности инфицирования плода в матке больной женщины. На заседание пришли невролог Альфред Вюльпиан (1826-1887) и педиатр Жак-Жозеф Гранше (1843-1907). Пастер изложил им проблему, и повёл к себе. Гранше взялся лично делать инъекцию и ухаживать за больным, пока не минует опасность. В 8 вечера, через 60 часов после нападения собаки, Мейстер получил первый укол под ребро.
Вводили ему кроличий мозг, который вялился 15 суток. Такой материал не вызывал болезни даже у мышей, Пастер был спокоен. В отличие от пациента. Увидев шприц, ребёнок прыгнул на руки матери и зарыдал. Пастер не знал, как быть. Вюльпиан замолк. Гранше призвал весь свой опыт борьбы с детскими истериками, чтобы убедить Жозефа отдаться медицине. После укола мальчик заявил, конечно, что ему совсем не больно.
Пастер ублажал первого пациента как мог. Мальчику разрешили играть в виварии. Мейстер живо оценил прелести своего положения: 1) не надо ходить в школу и делать уроки, 2) целый день в его распоряжении кролики, куры и морские свинки. А главное, прелестные белые мыши. Новорождённых мышат мальчик носил на руках, дал всем имена и выхлопотал им помилование, то есть освобождение от опытов.
По ходу вакцинопрофилактики пациент делался всё резвее, а Пастер — всё грустней. Для наращивания иммунитета материал каждой новой инъекции должен быть вирулентнее предыдущего. Так, 9 июля ввели мозг, сохший 8 дней, 12-го — 5 дней. Это уже был опасный «вирус»: он гарантированно заражал подопытных животных. После 13 июля Пастер утратил аппетит и способность работать. Три дня его била лихорадка. Он с ужасом разглядывал красноватое пятнышко на коже вокруг места последней инъекции, которое пациент и не замечал. Накануне последней инъекции 16-го великий учёный не сомкнул глаз. Мейстера ждал контрольный укол необычайно вирулентным материалом однодневной сушки. Такой вирус за неделю убивал самую сильную собаку. (Любопытно, что сам Пастер не понимал сути вакцинации. Он думал, что его «тренированный вирус» угнетает дикие патогены, как плесень угнетает культуру бактерий в чашке Петри. Но живая вакцина работает иначе: к непатогенному вирусу вырабатываются антитела, так что при появлении опасного вируса иммунная система встречает его во всеоружии).
Жозеф перенёс укол прекрасно. Теперь оставалось ждать. Пастер понимал, что не переживёт зрелища смерти Мейстера, и сбежал на «отдых» в сельскую местность, предоставив пациента заботам доктора Гранше. 3 августа совершенно здоровый мальчик отбыл домой.
После публикации протокола лечения Высшую нормальную школу осадили укушенные собаками. Бешенство оказалось не столь редким, как думали раньше. Похоже, врачам не слишком нравилось признавать своё бессилие, и смерти от бешенства часто списывали на другие патологии. Во всяком случае, за первый год работы Пастера только во Франции официальная заболеваемость по неведомой причине подскочила в пять раз.
Родоначальник вакцинации поиздержался — он изготавливал десятки тысяч доз на свои личные средства. Кабинет Пастера стал кабинетом Гранше, с важным видом делавшего инъекции, а сам Пастер превратился в медбрата, который вызывает следующего по очереди. Новые пациенты не верили, что полупарализованный крикливый старикашка и есть великий учёный, на которого теперь вся надежда.
1 марта 1886 года Пастер на заседании Академии наук сделал столь важное сообщение, что послушать его приехал даже премьер-министр. Предлагалось устроить в Париже международный институт для создания вакцин и помощи укушенным бешеными животными. Инкубационный период дикого вируса — до месяца, так что со всей Европы, и даже из Нью-Йорка, пострадавшие успеют вовремя добраться до Парижа. Придумано это было не для того, чтобы прибрать к рукам земной шар. Создатель вакцины от бешенства не патентовал её и не взимал платы за уколы. Он просто никому не мог доверить производство, опасаясь, что другие за чем-нибудь не доглядят и скомпрометируют сам метод вакцинопрофилактики. В тот же день 1 марта Пастер получил телеграмму из России: «Двадцать человек укушены бешеным волком. Можно ли прислать их к вам?» Сразу же последовал ответ: «Присылайте укушенных немедленно в Париж».
Укус бешеного волка вдвое опасней собачьего. Другие пациенты Пастера приезжали из стран, где волки давно перевелись. И вот представилась возможность узнать, чем волчий вирус отличается от вируса бешеной собаки.
Происшествие случилось в городе Белый, тогда Смоленской губернии, а ныне Тверской области. Из 19 пострадавших только священник Василий Ершов нашёл средства для поездки в Париж. Остальные — дворяне, крестьяне, мещане — ждали материальной помощи земства, на сбор которой требовалось разрешение министра внутренних дел. Не ускорило дела даже вмешательство царя Александра III, который выделил пострадавшим 700 рублей (притом, что нужно было 10 тысяч) — все, кроме попа, выехали с опозданием на 8 дней.
Вакцинация началась на 15-е сутки после заражения, троих спасти не удалось. Но гибель их оказалась не напрасной. Пастер установил, что вирус у волков и собак одинаковый. У волка зубы длиннее, нанесённые им раны глубже, вот почему инкубационный период сокращается. А это значило, что не всегда есть время добраться до Парижа. Следовательно, пастеровский институт должен быть не единственным, а головным. И на такое учреждение Пастер к 1888 году собрал по всему два с половиной миллиона.
Дались эти деньги дорого: не все пациенты целовали Пастеру руку, как русские из города Белый. Были и обращения в полицию после смерти детей, получивших прививку — расследования показали смерть от других причин. В печати скандалили антивакцинаторы, выделившееся из среды антививисекторов. В Медицинской академии антипрививочники неизменно оказывались в меньшинстве при голосовании, но всегда получали слово на заседаниях, чтобы высказать Пастеру в лицо всяческие сомнения. Им помогали даже академики, голосовавшие за Пастера, которые при этом говорили своим студентам, будто он убийца, так как от прививки умерла некая девочка, и т.д.
Не искали у Пастера спасения немцы. Их обидело, что Мейстер из отвоёванного у Франции «нашего Эльзаса» ездил за медицинской помощью в Париж, способствуя прославлению французов. Едва русские вернулись в Белый, немецкая пресса тут же сообщила, что все в России умерли. Пастер телеграфировал попу Василию, тот отбил молнию: «Я жив. Операция прошла успешно [ему сделали пластику повреждённого волком лица]. Фотографию высылаю. Ершов». Царь Александр III назло немцам тут же выдал Пастеру 97839 франков (40 тысяч рублей) и орден Святой Анны I степени с бриллиантами.
Но Пастера от волнения разбил паралич; до церемонии открытия института 14 ноября 1888 года он пережил два инсульта, некоторое время не мог говорить. К началу инаугурации почти оправился, но приветственную речь от его имени зачитывал другой. Пастер не хотел, чтобы сравнивали те, кто помнил его прежним.
Спустя 17 лет после смерти Пастера, в 1912 году, повзрослевший Жозеф Мейстер переехал из Эльзаса в Париж. Его булочная в Майсенготте разорилась, и он поступил в пастеровский институт вахтером.
С началом мировой войны в 1914 году он уклонился от призыва в германскую армию, чтобы не воевать с французами, и продолжил служить в институте. Немцы добрались до него позднее, в июне 1940 года. Незадолго до того, как гитлеровские войска заняли столицу Франции, Мейстер отправил жену с дочерями в эвакуацию, а сам остался в институте, не желая бросать на произвол судьбы виварий.
22 июня Франция капитулировала. Беженцы-парижане стали возвращаться, слали домой телеграммы. Но Мейстер не получил от близких никаких известий и решил, что его семья погибла под бомбами. Утром 24 июня он затворился на кухне, задраил окно и открыл газовый кран.
Вечером того же дня жена и дочери благополучно вернулись в Париж.
Вверху слева: Пастер и его сотрудники отбирают слюну бешеной собаки. Рисунок с натуры угольным карандашом (фюзеном), 1882 год. Художник – знаменитый впоследствии Альфонс Муха (1860-1939).
Вверху справа: октябрь 1885-го, в кабинете Пастера вакцинируют от бешенства пастуха Жан-Батиста Жюпиля (1869-1923). Рисунок на обложке журнала «Ля Репюблик Иллюстре» от 3.IV.1886.
Внизу слева: пациенты из Англии, Франции и России (в том числе смоленские крестьяне и мещане города Белый), в кабинете Пастера, весна 1886 года. Справа сидит и выполняет инъекции Жозеф Гранше, слева стоит со списком пациентов Луи Пастер. Художник Эмиль Байяр (1837-1891).
Внизу справа: поп Василий Ершов, 70 лет, после вакцинации от бешенства и операции по восстановлению вырванной волком верхней губы. Сделанное в ноябре 1886 года фото хранится в архиве Института Пастера.
Луи Пастер (1822-1891) и спасённый им сын булочника Жозеф Мейстер (1876-1940)
Вверху: Луи Пастер с детьми, спасёнными вакцинацией от бешенства. Май 1886 года. На фото русские дети из Петербургской губернии; за спиной Пастера стоит сопровождавший их в поездке земский доктор Леонид Иванович Войнов (1853-1905).
Внизу слева: Жозеф Мейстер, первый пациент Пастера и первый в мире человек, спасённый вакцинацией от бешенства, в детстве.
Внизу справа: Жозеф Мейстер, вахтёр в Институте Пастера. Снимок с дочерями сделан примерно в 1935 году. Замечательно, что несмотря на трагическое происшествие в детстве, он держал дома собак.
Вверху: императоры, которые присутствовали на церемонии открытия Института Пастера 14 ноября 1888 года.
Слева: Педру II (1825-1891), правитель Бразилии в 1831-1889 гг. Вёл с Пастером переговоры об испытании вакцины от бешенства на приговорённых к смерти преступниках; пожертвовал на создание института одну тысячу франков.
Справа: русский царь в 1881-1894 гг. Александр III (1845-1894). Фото: Сергей Левицкий, 1886. Русский царь был в курсе деятельности Пастера с осени 1885 года, когда в Париж был командирован покусанный бешеной собакой гвардейский офицер. Через этого первого русского пациента Пастер просил царя прислать покусанных волками. Царь принял участие в судьбе пострадавших белян, когда ему доложил об этом происшествии обер-прокурор Синода Победоносцев. Летом 1886 года Александр III внёс в фонд будущего Института Пастера 40 тысяч рублей, что по тогдашнему курсу составляло более 97 тысяч франков.
Внизу: французские предприниматели-меценаты, на чьи средства создавался и развивался Институт Пастера.
Слева — барон Альфонс де Ротшильд (1827-1905), член попечительного комитета Института Пастера с первого дня его существования 12.III.1886, крупнейший финансист Европы.
В центре — Маргерит Бусико (1816-1887), богатейшая женщина в мире, владелица первого и крупнейшего в Европе универсального магазина «Бон Марше», завещала часть своего состояния комитету Института.
Справа — приятель Пастера банкир Даниэль Иффла по прозвищу Озирис (1825-1907). Возмущённый аморальным поведением одной из племянниц, которая открыто сожительствовала вне брака с композитором Клодом Дебюсси (1862-1918), завещал Институту Пастера всё своё состояние. На эти средства были выполнены многие исследования Мечникова и Безредки, а также строился Институт Радия.
источник